То, что завладело Магдой, брало верх и явно было расположено враждебно к ней. Она закрыла глаза, и я взял ее за руку. Она один только раз слабо сжала мою ладонь.Я закрыл глаза и вызвал перед собой зрительный образ, который всегда вызывал в таких ситуациях: палец крупным планом в белых дырочках телефонного диска, такие были на аппаратах годов сороковых. Палец в отверстии, неторопливый поворот диска, еще раз, еще, одну цифру за другой. На другом конце провода раздается звонок. Второй, третий, иногда четвертый, но в конце концов там снимают трубку. Непередаваемый мужской голос произносит:– Слушаю.Я дозвонился. Это Бог. Он всегда поднимает трубку и всегда слушает. Это не значит, что Он выполнит мою просьбу. Он только выслушивает – такой у нас договор.В этот раз я молча произнес: пожалуйста, отведи это от Магды. Если это ее судьба, то пусть. Но если это за какой-то мой проступок, размозжи мне голову.Уничтожь меня, но, пожалуйста, не тронь ее. Это все. Я его поблагодарил, и воображаемая рука повесила трубку. Никакой мольбы, никаких уточнений, Он знает, о чем я говорю. Да и некогда ему – телефон звонит не умолкая.– Договорились.Я все еще сидел, закрыв глаза, но при звуках этого голоса чуть не подпрыгнул. Рука Магды бессильно лежит в моей. Бог только что сказал «договорились». Я открыл глаза и уставился на фельдшера. Он мне улыбнулся и повторил тем же самым голосом:– Договорились, мистер Маккейб. Мы спасем вашу жену.Магда все еще лежала с закрытыми глазами. Лицо у нее было очень спокойное. Я знал: где бы она сейчас ни находилась, она нас не слышит.– Мы сделаем то, что вы просите, сэр. Но и вам придется кое-что для нас сделать.– Вы – Бог? – неуверенно спросил я. Он улыбнулся еще шире.– Нет, но наши возможности значительно превосходят человеческие. Мы можем подталкивать те или иные события, что вам не по силам.У него были крупные черты лица: большие глаза, широкий нос, большие зубы цвета желтоватой пенковой трубки. Но при всем этом решительно ничего примечательного – такую физиономию или вовсе не заметишь, или тотчас забудешь. Наверняка так и было задумано.– Мы прибыли на землю небольшой группой, включая Астопела…– Так вы и есть пришельцы? Джи-Джи был прав?– Да.Он не переставал улыбаться. Теперь он смотрел на меня с одобрением, как учитель на школьника, ответившего на трудный вопрос.– Так на Землю прилетели пришельцы, которые выглядят как люди? Да это просто кино какое-то дурацкое пятидесятых годов! Почему только не черно-белое? У нас здесь, кстати, уже имеются всякие.Я говорил слишком громко. Он приложил палец к губам, чтобы я убавил звук.– Увидев, какие мы на самом деле, вы могли бы испугаться. Мы здесь не затем, чтобы вызвать беспорядки. А во всем, что с вами приключилось странного, виноват Астопел.Он вытащил из нагрудного кармана пакетик жевательной резинки в бело-голубой обертке с какой-то надписью на кириллице. На черной пластиковой бирке, прикрепленной к его карману, значилось его имя – Барри. Барри-пришелец.– Как долго вы здесь находитесь, а, Барри?– Чуть больше месяца. Некоторые дольше, как Скьяво, например. Вы и сами знаете, эти двое много лет здесь прожили. Хотите попробовать русской жевательной резинки? Вкусная.Я просто опешил.– Так значит, Скьяво… Джеральдина пришелец? Господи боже мой! Вот почему они непонятно куда исчезли, а их дом… Черт возьми! Но зачем вы здесь?Наклонившись вперед, он сказал водителю:– Нейт, останови машину. Нам нужно какое-то время до больницы.– А что будет с моей женой?– С ней до больницы ничего не случится. Не беспокойтесь. Все это у нас под контролем, мистер Маккейб. Во всяком случае в той части, которая касается этого. Верьте мне, прошу вас.А что мне еще оставалось? Интересно, на какую часть их контроль не распространялся?Машина замедлила ход и резко повернула вправо. Я выглянул в окно. Мы остановились на парковке у супермаркета «Гранд юнион». Забавно, потому что именно там был найден Олд-вертью в тот первый день.– Вы нарочно здесь остановились? Это место для вас имеет какое-то символическое значение?Барри-Улыбка улыбаться перестал и с озадаченным видом ответил – нет, мол, просто надо где-то поговорить, а здесь удобно. Я ему не поверил. Он толкнул дверцу и жестом предложил мне выйти из фургона. Что я и сделал, проверив сначала Магду. На парковке почти не было машин, но над испещренным выбоинами и трещинами асфальтом уже поднимался дневной жар. Над нашими головами парила одинокая чайка. Увидев что-то на земле, она спикировала вниз. Чайку привлекло расплющенное тельце мышки. Она принялась клевать то, что осталось от зверька.– А у нас никаких животных нет, – сказал, глядя на нее, Барри. – Они такие необычные. Вам повезло, что они у вас есть. Они мне нравятся на Земле больше всего остального – животные.– И какие ваши любимые?Чайка с раздавленной мышью в клюве поднялась в воздух. Усевшись на верхушку фонарного столба, она огляделась, будто в недоумении – как она там оказалась. Барри усмехнулся. Он стоял, откинув голову назад, чтобы видеть птицу.– Интересный вопрос. Навскидку я бы ответил, что мне нравится птица додо или стегозавр, хотя его вряд ли можно назвать животным, да?– Нет, большинство людей назвали бы его динозавром. А додо – вымерший вид. – Я ждал, что он ответит, но он продолжал смотреть вверх.Чайка лениво взмахнула крыльями и улетела, все еще держа в клюве свою мерзкую добычу.– Да, оба они вымерли.– Но вам доводилось видеть их, пока вы были на Земле, или я не прав, Барри?Мой любимый марсианин Мой любимый марсианин – имеется в виду фантастическая кинокомедия «Мой любимый марсианин» (1999) с Кристофером Ллойдом и Дэрил Ханна, римейк одноименного телесериала 1963-1968 гг. Впрочем, с учетом всего вышеперечисленного, скорее Маккейб ссылается даже на исходный сериал.

покачал головой:– Вы не правы. Прибыв сюда, мы прежде всего сделали обзор истории человечества. Мы побывали во всех прошедших эрах земли, чтобы понять, откуда взялись люди.– Хм-м,– только и сказал я.Что еще мог я сказать, стоя на парковке у «Гранд юнион» и слушая, как человек из космоса рассказывает о своем посещении юрского периода, где он на практическом занятии по основам истории человечества знакомился с динозаврами?– Полагаю, вам трудно в это поверить. Хотите, я вам представлю доказательства, мистер Маккейб?– Барри, вы снова прочли мои мысли.– Справедливо. Что бы мне вам продемонстрировать? Кого бы вы хотели увидеть? Стегозавра?– Нет, он еще, чего доброго, проломит асфальт, и мне придется арестовать вас обоих за нарушение общественного порядка. Неужели вы это серьезно? Неужели вы можете вызвать сюда все, на что мне захочется взглянуть?– Да, если только это существует или существовало в прошлом. Я уже сказал, мы не всемогущи.– Я совершенно точно знаю, кого хочу увидать.– Уверяю вас, стегозавр не проблема…– Бог с ним, Барри. Хотите мне доказать, что вы тот, за кого себя выдаете? Так я вам скажу, кого я хочу увидеть.Выслушав меня, он даже плечи опустил – мол, только и всего? Но уже через секунду выпрямился и сказал: хорошо, следуйте за мной. Он двинулся через стоянку к супермаркету.– И с Магдой все будет в порядке?– Конечно, уж поверьте мне.– Вы все время это говорите. Но почему я вам должен верить?– Через пять минут поймете почему. А пока просто верьте, что с вашей женой ничего не случится.Его широкое открытое лицо внушало доверие. Он прекрасно подходил для того дела, ради которого его послали. Стоило только увидеть этого парня – и сразу возникала уверенность, что ты в надежных руках. Может, у меня и не все гладко, но вот человек, который вроде бы знает, как мне помочь. Я ему буду верить.Жаль все же, что он пришелец.Он резко остановился, повернулся и посмотрел мне в глаза.Мне словно в лицо плеснули ледяной водой.– Что? Что случилось?– Что-то… – Он провел несколько раз тремя пальцами по подбородку, словно проверяя, не отросла ли у него щетина. – Здесь, в городе, только что случилось что-то значительное. Не знаю, что именно, но событие важное. Я это почувствовал. Очень сильное ощущение. Оно на многое повлияет.– На что?Он поднял руку ладонью вверх.– Не знаю что, но что-то… что-то явно случилось в вашем городе, и оно на многое повлияет.– У вас концы с концами не сходятся, Барри. Вы добрались сюда с вашей планеты, можете манипулировать временем, воскрешать мертвых, вызывать из прошлого динозавров, а тут такая ерунда… Кстати, а откуда вы к нам пожаловали?– Проще было бы выразить это языком математики, но поскольку вы в ней не сильны, прибегну к фонетике: Кресин Артофель.– Крысиный Картофель? – вырвалось у меня помимо головы. Я расхохотался, и смех мой был похож на вопли какой-нибудь редкой тропической птицы: ах-ха-ах-ха-ах-ха. – Так вы, значит, прилетели с Крысиного Картофеля? – Мне было никак не остановиться. Дурацкое название – как имя какого-нибудь персонажа из телешоу для малышей. Ко всему прочему я был на грани – мой мозг после всего, что ему досталось, начал таять, как разогретый воск.Пока я смеялся, Барри, выставив большой палец, принялся что-то аккуратно писать им в воздухе. Когда он с этим покончил, между нами в пространстве повисли толстые белые буквы: КРЕСИН АРТОФЕЛЬ.– Где это?– Планета видна с Земли, она находится за туманностью Рака.– Ага, значит, ваша картофелина закатилась за рака. Все сходится. – Я указал на идиотские буквы, висевшие в воздухе. Они были яркие, словно горели. – В другое время у меня от этого крыша бы поехала. А так, знаете, что я чувствую? Усталость. Невдолбенную усталость. Ну так идем – проверим, правду ли вы говорите.– Теперь уже я зашагал впереди к супермаркету, хотя и не был уверен, что мы направляемся именно туда.Немного помедлив, он потянулся к белым буквам, схватил их и сунул в карман.– Не нужно, чтобы другие это видели. Мало ли что люди подумают.– И правда. Мы в супермаркет идем?– Да. Это-то я вам и хочу показать.Еще до того, как мы туда добрались, я понял, что все это правда, что Барри – тот, за кого себя выдает. Я знал: то, что мне предстоит увидеть, невозможно, но я все равно это увижу. Я его уже слышал. Половина западного мира пошла бы на смертоубийство, чтобы услышать то, что слышал я.Я остановился и посмотрел на пришельца, но он, продолжая шагать вперед, сказал, не поворачиваясь:– Идемте. Внутри вам будет лучше слышно. Он подошел к двери супермаркета и открыл ее.В то мгновение, когда дверь распахнулась, музыка зазвучала громче, и я чуть не потерял голову от радости. Я не верил своим глазам и ушам. Живую музыку узнаешь сразу – это тебе не радио и не «фанера» какая дерьмовая. Волнующая естественность, надрыв гитарных струн, бьющая по ушам звуковая волна, оглушительные раскаты ударных. Исполнение было живое, и исполнителями были они: теперь я уже их видел. Господи боже мой, это были они. Я сотни раз бывал в этом магазине, но никогда его таким не видел. Прямо посреди торгового зала, где прежде стояли стеллажи с продуктами, возвышался помост. Но ничего профессионального, поймите меня правильно. Никакого сверкания, ничего дорогого или хоть немного соответствующего тем, кто стоял на сцене и играл только для Барри и для меня.Они видели, что мы идем к ним, но отреагировали лишь пожатием плеч, приветственными кивками головы. Их спокойствие говорило о том, что мы им нисколько не помешали,– к публике они привыкли.Джон Леннон сидел на краю помоста – во рту сигарета, в руках верный «рикенбакер». Ему было лет двадцать пять, может тридцать, как и остальным. Пол стоял на другом конце сцены, рядом с Джорджем. Оба дурачились, импровизировали на гитаре и басу. Пол напевал какую-то паршивенькую версию «I Feel Fine» «Мне хорошо» (англ.).

. В глубине сцены Ринго с закрытыми глазами наяривал на ударнике. «I Feel Fine» «I Feel Fine» (1964) – «битловский» хит номер один по обе стороны Атлантики и первая в истории рока студийная запись с использованием обратной связи («зашум-лениая» гитара Дж. Харрисона во вступлении). Ни в один из «прижизненных» регулярных альбомов эта песня не входила – только в компиляцию «Beatles' 65», собранную в конце 1964 г. продюсером Дейвом Декстером-мл. (восемь песен с «Beatles For Sale», одна с «Hard Day's Night» и обе стороны сингла «I Feel Fine»/» She's a Woman»).

в халтурном битловском исполнении. В халтурном или нет, но это были они, битлы, их манера – хер ее с чем спутаешь.Именно это я просил Барри показать мне, именно это я и увидел четверть века спустя после распада группы, через двадцать лет со дня смерти Леннона. Мне безумно захотелось дотронуться до руки Леннона, но я подавил в себе этот импульс. Он, видимо, почувствовал мое волнение и восторг, потому что резко поднял голову и шевельнул бровями, глядя на меня. Выражение лица у него было такое же, как во время знаменитого телеинтервью, которое он дал после распада группы. Дома у меня была видеокассета с этой записью. Много всего было у меня о них собрано, потому что никто, ну никтошеньки не достиг их высот.Битлы, умершие и живые, снова вместе под крышей супермаркета в Крейнс-Вью. Перенесенные сюда стараниями Крысиного Картофеля, маленькой дружественной планеты, сразу за туманностью Рака.Закончив «I Feel Fine», легендарная четверка заиграла песенку «Зомбаков» …легендарная четверка заиграла песенку «Зомбаков» «She's Not There»-… – Дебютный сингл английской группы The Zombies (1964), поднявшийся до 20-й позиции в британском хит-параде и до второй – в американском. Группа имела еще два хита – «Tell Her No» (1965) и, уже после распада, «Time of the Season» (1969),– но в остальном популярностью обладала скорее культовой, чем массовой, при всей изысканности своих мелодий и замысловатости аранжировок.

«She's Not There» «Ее там нет» (англ.).

– еще один из моих любимейших хитов всех времен, экспонат Маккейбовой Галереи Музыкальной Славы. Но почему вдруг битлы решили исполнить чужую песню? Никто из них не произнес ни слова – просто перешли с одной мелодии на другую. Я вздохнул, как влюбленный школьник. Мне даже не нужно было умирать, я и так знал, что это рай.Когда они дошли до самой моей любимой части этой необыкновенной песни, Барри наклонился ко мне и прошептал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39