Кто-то начал успокаивать его, говоря, что зем-
ли хорошо размежеваны, что ему нечего опасаться и т. д. <Вы
еще не знаете, что такое принцы!>, - прервал собеседника
принц Конти.
О М говаривал, что подагра похожа на внебрачных детей
монарха: ей, как и им, стараются подольше не давать имени.
О М говорил г-ну де Водрейлю, человеку прямому и спра-
ведливому, но еще сохранившему кое-какие иллюзии: <Пеле-
ны на глазах у вас нет, но вот очки чуточку запотели>.
О Г-н де Б считал, что женщине нельзя сказать в три
часа пополудни то, что можно в шесть вечера; в шесть - то,
что можно в девять; в девять - то, что можно в полночь, и т. д.
<Особенно тщательно, - прибавлял он, - следует выбирать
при ней выражения в полдень>. Он же утверждал, что взял с
г-жой де другой тон с тех пор, как она сменила обивку в сво-
ем будуаре с голубой на темно-красную.
О Когда Ж.-Ж. Руссо был в Фонтенебло на представле-
нии своего <Деревенского колдуна>, к нему подошел какой-то
придворный и учтиво сказал: <Позвольте, сударь, сделать вам
комплимент>. -<Если он ловко составлен, пожалуйста>, -
отозвался Руссо. Придворный удалился, а друзья начали упре-
кать Руссо: <Ну, как вы ему ответили!>. - <Вполне разум-
но, - возразил он. - Разве есть на свете что-нибудь уясас-
нее неловкого комплимента?>
О Живучи в Потсдаме, Вольтер как-то вечером после
ужина в нескольких словах охарактеризовал хорошего монарха
и тирана. Затем, постепенно воодушевляясь, он набросал кар-
тину страшных бедствий, на которые обрекает человечество
деспот, завоеватель и т. д. Слушая его, король прусский так
умилился, что уронил слезу. <Глядите! Глядите! - вскричал
Вольтер. - Тигр плачет!>
О Как известно, г-н де Люин, получив пощечину и не ре-
шившись отомстить обидчику, был вынужден выйти из воен-
ной службы, после чего, почти сразу же, его назначили архи-
епископом Санским"". В один прекрасный день, когда он слу-
жил торжественную мессу, некий скверный шутник схватил
его митру, растянул ее руками и воскликнул: <До чего же
громко затрещала эта митра! Как от затрещины!>.
О Фонтенеля трижды провалили на выборах в Академию.
Он частенько рассказывал об этом и всегда прибавлял: <Я
повторял эту историю всем, кто убивался из-за того, что не
прошел в Академию, но так никого и не утешил>.
О Рассуждая о нашем мире, где что бы ни случилось -
все к худшему, М заметил: <Я где-то вычитал, что нет ничего
вреднее для народа, чем монарх, который слишком долго цар-
ствует. Мне говорят, что бог вечен. Этим все сказано>.
О Вот очень тонкое и меткое замечание М: как бы не-
приятны и даже нестерпимы ни были для нас недостатки того,
с кем мы водимся, мы неизбежно перенимаем их - страдать
от чужих недостатков еще не значит уберечься от них.
О Вчера я присутствовал при философском разговоре Д с
Л, и вот что мне особенно запомнилось. <Я интересуюсь немно-
гим и немногими, а меньше всего - собственной особой>, -
- 242 -
сказал Д. <Не объясняется ли все это одной причиной? -
заметил Л. - Не потому ли вы равнодушны к себе, что рав-
нодушны к другим?>. - <Вероятно, вы правы, - холодно
согласился Д. - Кк бы там ни было, я просто говорю вам
то, что есть. Равнодушие это развилось во мне постепенно: у
каждого, кто живет с людьми и общается с ними, сердце рано
или поздно должно либо разорваться, либо оледенеть>.
О Вот забавное и широко известное в Испании происше-
ствие: граф Аранда, получив пощечину от принца Астурий-
ского, нынешнего короля, вскоре после этого был назначен
послом во Францию.
О В ранней молодости мне как-то понадобилось повидать
в один и тот же день Мармонтеля" и Даламбера. С утра я
отправляюсь к Мармонтелю - он жил тогда у г-жи Жоф-
френ, - но ошибаюсь дверью. Швейцар мне объявляет:
<Господин де Монмартель здесь больше не проживает>, - и
дает мне новый адрес. Вечером я иду на улицу Сен-Доминик
и справляюсь у какого-то швейцара, где квартирует Даламбер.
<Господин Штаремберг, венецианский посол? Третий дом от-
сюда...> - <Да нет, господин Даламбер, член Французской
академии>. - <Такого не знаю>.
О Гельвеций был в молодости на загляденье хорош со-
бой. Как-то вечером, когда он тихо и смирно сидел за кулиса-
ми театра подле мадмуазель Госсен", к ним подошел извест-
ный финансист и сказал актрисе на ухо, но так, чтобы слышал
Гельвеций: <Мадмуазель, не согласитесь ли вы принять ше-
стьсот луидоров и подарить мне за это свою благосклон-
ность?>. - <Сударь, - ответила она, указывая ему на Гель-
веция и тоже говоря достаточно громко, чтобы тот мог расслы-
шать ее слова, - я сама дам вам двести, если вы явитесь ко
мне завтра утром с таким же красивым лицом, как вот у
него>.
О У юной и хорошенькой герцогини де Фронсак не было
любовников, чему все немало дивились. Одна дама, желая на-
мекнуть на то, что герцогиня рыжая и что вести себя столь
благоразумно ей помогает именно это обстоятельство, замети-
ла: <Она - вроде Самсона": вся ее сила в волосах>.
О Когда г-жа Бризар, известная своими любовными по-
хождениями, приехала в Пломбьер, многие придворные дамы
старались избегать встреч с нею. В числе их была и герцогиня
де Жизор"", известная своей набожностью. Друзья г-жи Бри-
зар сообразили, что если г-жа де Жизор примет их приятель-
ницу, то перестанут упрямиться и остальные дамы. Они пред-
приняли соответственные шаги и добились своего. Г-жа Бри-
зар, женщина приятная в обхождении, быстро очаровала бого-
молку, и они подружились. Тем не менее герцогиня при случае
дала ей понять, что готова простить женщине один поступок, но
не понимает, как можно без конца менять любовников.
<Увы! - воскликнула г-жа Бризар. - Заводя себе нового, я
всякий раз думала, что он будет последним>.
О Примечательно, что у Мольера, не щадившего никого
на свете, нет ни одного выпада против финансистов. Ходит
слух, будто Мольер и другие комедиографы той эпохи получи-
ли на этот счет прямые указания Кольбера".
О Однажды регенту захотелось побывать на балу и остаться
неузнанным. <Я придумал, как это сделать>, - объявил аб-
бат Дюбуа и на балу несколько раз пнул его коленом в зад.
Регент, найдя пинки слишком увесистыми, запротестовал:
<Аббат, ты маскируешь меня чересчур усердно!>.
О Некий фанатический поклонник аристократизма, заме-
тив, что вокруг Версальского дворца отчаянно разит мочой, при-
казал своим слугам и крестьянам справлять малую нужду
только у стен его замка.
О Привыкнуть можно ко всему, даже к жизни. Услышав,
как при нем оплакивают участь грешников, горящих в ад-
ском огне, Лафонтен"" заметил: <Льщу себя надеждой, что рано
или поздно они привыкают и начинают чувствовать себя там,
как рыба в воде>.
О Г-жа де Ноль была в связи с де Субизом. Однажды г-н
де Нель, презиравший свою супругу, повздорил с нею в при-
сутствии любовника и заявил: <Сударыня, я спускаю вам все.
Это знает каждый. Должен, однако, предупредить, что не по-
терплю слишком низменных прихотей, которые вы подчас себе
позволяете, например вашей склонности к брадобрею моей че-
ляди. Я ведь сам видел, как вы впускали его к себе, а потом
выпускали>. Пригрозив жене суровым наказанием, де Нель
удалился, оставив ее с де Субизом, и тот, не желая ничего слу-
шать, надавал ей пощечин. Муж потом всюду хвастался этим
подвигом, прибавляя, что история с брадобреем выдумана им
самим, и потешался как над де Субизом, который поверил ему,
так и над своей женой, которую отхлестали по щекам.
О О приговоре военного суда в Лориане по делу г-на Грас-
са."" у нас острили так: <Флот оправдан, адмирал невиновен,
министр неподсуден, издержки с короля>. Не следует только
забывать, что вся эта история обошлась казне в четыре милли-
она и что после нее уже можно было предвидеть скорое паде-
ние г-на де Кастри.
О Эту остроту кто-то повторил в компании молодых при-
дворных. Одного из них она привела в такой восторг, что он
помолчал, затем воздел руки горе и изрек: <Можно ли не ра-
доваться великим событиям, пусть даже прискорбным, если
они дают повод для таких приятных шуток?>. Слова его всем
понравились, и присутствующие принялись припоминать ост-
рые словца и песенки, сложенные по случаю различных пора-
жений Франции. Песенка о битве при Гохштедте была сочте-
на неудачной, и многие объявили: <Жаль, что мы проиграли
это сражение: песенка никуда не годится>.
О Когда Людовик XV был еще совсем ребенком, он пова-
дился рвать кружевные манжеты у придворных. Отучить его
от этой привычки взялся г-н де Морепа. В один прекрасный
день он является к королю в на редкость красивых манжетах.
Людовик XV тут же подходит к нему и разрывает одну из
них. Г-н де Морепа невозмутимо рвет другую и замечает:
<Странно. Мне это не доставило никакого удовольствия>. Ко-
роль смешался, покраснел и с тех пор не трогал чужих манжет.
О Как известно, Бомарше не пожелал драться с герцогом
де Шоном, когда тот грубо обошелся с ним. Вот почему, полу-
чив однажды вызов от г-на де Ла Блаша", он ответил ему: <Я
и не таким отказывал>.
О Пытаясь одной фразой выразить, как редко встречают-
ся в свете порядочные люди, М - я сам это слышал - ска-
зал, что порядочный человек - это редчайшая разновидность
человеческой породы.
О Придя к мысли, что дух нации следует обновить, Людо-
вик XV осведомился у маленького Бертена (министра), ка-
кими, по его мнению, путями следует идти к столь великой
цели. Министр с важным видом попросил дать ему время
поразмыслить. В результате этих размышлений, а вернее ска-
зать, мечтаний, он нашел желательным привить нации тот
же дух, каким проникнут Китай. Именно этому глубоко-
мысленному умозаключению мы обязаны выходом в свет се-
рии книг под общим названием <История Китая, или Китай-
ские анналы>.
О Однажды г-н де Сурш, уродливый фат, маленький, тем-
нолицый и похожий на филина, объявил, уезжая из гостей:
<Нынче я впервые за два года ночую дома>. При этих словах
епископ Агдский обернулся, увидел лицо говорящего и, глядя
ему прямо в глаза, сказал: <Понимаю, сударь, - обычно вы
спите на насесте>.
О Г-н де Р прочел в одном обществе несколько эпиграмм
на людей, которые все без исключения уже почили вечным
сном. После этого присутствующие обернулись к г-ну де, словно
спрашивая его, не позабавит ли он их тоже какой-нибудь эпи-
граммой. <Нет, - с наивным видом ответил де, - мне не-
чего вам прочесть: все мои знакомые живы>.
О В свете порою можно встретить женщин, занимающих
положение более высокое, чем им полагается по рангу. У них
ужинают вельможи и знатные дамы, бывают принцы и прин-
цессы, и всем этим вниманием к себе они обязаны только
тому, что стяжали известность любовными похождениями.
Они - своего рода девки, заслужившие признание у порядоч-
ных людей, которые как бы по молчаливому уговору ездят к
ним с визитами, поскольку такие визиты никем не принима-
ются всерьез и никого ни к чему не обязывают. К числу таких
женщин, на нашей памяти, относились г-жа Бризар, г-жа Каз и
многие другие.
О Однажды г-н де Фонтенель, которому было в то время
девяносто семь лет, наговорил кучу любезностей г-же Гельве-
ций, юной, прелестной и только что вышедшей замуж. Затем,
направляясь к столу и проходя мимо этой молодой особы, он
не заметил ее. <Вот видите, как мало можно верить вашим
комплиментам, - упрекнула его она. - Вы идете мимо и
даже не смотрите в мою сторону>. - <Сударыня, - возра-
зил он, - глянув в вашу сторону, я уже не прошел бы мимо>.
О Однажды, в последние годы своего царствования, Людо-
вик XV, будучи на охоте, плохо отозвался о женщинах - его,
вероятно, чем-нибудь рассердила г-жа Дюбарри. Вторя ему, мар-
шал де Ноайль тоже стал поносить женщин и заявил, что,
употребив их по прямому назначению, с ними следует немед-
ленно расставаться. После охоты хозяин и слуга оказались у
г-жи Дюбарри и г-н де Ноайль наговорил ей кучу любезно-
стей. <Не верьте ему1>, - воскликнул король и повторил все,
сказанное маршалом на охоте. Г-жа Дюбарри разгневалась, и
тут де Ноайль заявил: <Сударыня, я действительно сказал это
королю, но имел при этом в виду не версальских, а сен-жер-
менских дам>. В Сен-Жермене жили тогда его собственная
жена, г-жа де Тессе"Ї, г-жа де Дюрас и т. д. Анекдот этот я
слышал от очевидца, маршала де Дюраса".
О Герцог де Лозен говаривал: <Мы с господином де Ка-
лонном часто и довольно горячо спорим. Но так как оба мы
люди бесхарактерные, то каждый торопится покончить дело
миром; первым обычно сдается тот, кто быстрее находит бла-
говидный предлог к отступлению>.
О Когда король Станислав назначил пенсионы несколь-
ким бывшим иезуитам, г-н де Трессан осведомился: <Не со-
благоволит ли ваше величество сделать что-нибудь и для семьи
Дамьена" - она прозябает в самой безысходной нужде?>.
О Однажды Фонтенель - ему было тогда уже восемьде-
сят лет - любезно подал некой молодой и красивой, но дурно
воспитанной даме оброненный ею веер, который она приняла с
крайне высокомерным видом. <Ах, сударыня! - воскликнул
Фонтенель. - Как вы расточительны в своей суровости>.
О Г-н де Бриссак, одурев от сословной спеси, частенько
именовал господа бога <всевышним дворянином>.
О Кто хочет кого-нибудь обязать, кому-нибудь оказать услу-
гу, но не умеет сделать это со всей возможной деликатностью,
говаривал М, тот почти всегда старается понапрасну: он не
найдет пути к сердцу человека, а сердце-то и нужно завоевать.
Такой горе-благодетель похож на генерала, который, взяв го-
род, дал бы вражескому гарнизону укрыться в цитадели и тем
самым свел бы на нет свою победу.
О Г-н Лорри, врач, рассказывал, что однажды его вызвала
к себе прихворнувшая г-жа де Сюлли и рассказала ему о дерз-
кой выходке Борде. Тот якобы объявил ей: <Вы здоровы, но
вам нужен мужчина - и он перед вами> - и тут предстал
ей в не слишком пристойном виде. Лорри постарался оправ-
дать собрата и наговорил г-же де Сюлли множество почти-
тельных комплиментов. <Дальнейшее мне не известно, - до-
бавлял он. - Знаю только, что она пригласила меня еще раз,
а потом вновь прибегла к услугам Борде>.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53