– Сэби… Хэллоу! – низким густым басом произнес он.
– Хэлло, Арни, – усмехнулась Сабина, словно в этой встрече была какая-то ирония.
Эрик остановился рядом, с любопытством глядя на незнакомца, но в это время подошедшая сзади группа гостей разъединила их и увлекла за собой.
– Кто это? – спросил Эрик, когда они поднимались на второй этаж.
– Тебе ничего не говорит имя Арни О'Хэйр?
– Арни О'Хэйр? – Он отрицательно покачал головой.
– Помнишь вечеринку у Томми Максуэла, когда мы с тобой встретились в первый раз? Мы с тобой вышли в кухню за сандвичами, а потом ко мне подошел молодой человек и сказал, что нам пора уходить.
– Как я могу помнить? Это было так давно… – сказал Эрик и вдруг улыбнулся. – А, помню! Такой щекастый?
– Ну да, щекастый, – кивнула Сабина, и в улыбке, которой они обменялись с Эриком, промелькнуло то прежнее взаимопонимание, которого давно уже не было между ними.
В зале было шумно, многолюдно, пахло табачным дымом и духами. Гости, очень элегантно и изысканно одетые, казалось, говорили одновременно и сразу обо всем – о войне, о театре, об отношении правительства к предпринимателям… Куда бы Сабина ни поглядела, всюду она видела оживленные лица и шевелящиеся рты. Тони представил ее бледной, некрасивой, нескладно одетой женщине.
– Моя невестка, Прю Хэвиленд, – сказал он Сабине.
Миссис Хэвиленд, словно школьница, сказала заученную любезность, и тут же Сабину оттеснили другие гости. Она мельком заметила в толпе Эдну и Эрика, направлявшихся в сторону бара. Тони она тотчас же потеряла из виду, но вдруг перед ней возник Арни – он держал в руках два полных бокала, растопырив локти, чтобы его не так толкали. Он смотрел на нее с явным интересом.
– Возьмите-ка, – сказал он, протягивая ей бокал. – Вот уж не ожидал встретить вас здесь. Давненько мы с вами не видались!
– Я уезжала за город на выходной день, – засмеялась Сабина. – А разве вы имеете большее право, чем я, находиться здесь?
– Я хорошо знаю Хэвилендов, – ответил он. – Они дружат с родителями моей жены.
– Она здесь?
– Нет. – Сабина заметила, что лицо у него по-прежнему было красное и что выражение его колючих голубых глаз ничуть не изменилось. Она совсем не удивилась тому, что его черные, гладко прилизанные волосы заметно поредели – ведь, как-никак, с тех пор прошло уже десять лет. Сейчас ему, должно быть, лет тридцать шесть, сообразила она. У него сохранилась прежняя привычка впиваться глазами в собеседника так, что трудно было не опустить глаз под его взглядом. – Моя жена нездорова, – кратко пояснил он, как бы давая понять, что он только из великодушия не выказывает законного раздражения по этому поводу. – Все еще не может оправиться после третьего ребенка. Она и после первых двух девочек болела, но не так. И главное, доктор ее предупреждал. Вы ведь знаете Кору, – сказал он таким тоном, словно после этого напоминания ей все должно было стать понятным. – А вы тут с кем?
– С мужем. Вы ведь знаете его, – сказала она, передразнивая его интонацию, но он не понял этого. Прихлебывая коктейль, она огляделась по сторонам. – Как странно, Арни, видеть вас таким и в таком месте! Было время, когда я даже представить себе не могла, что у кого-нибудь из моих друзей может быть жена или муж, а о детях уж и говорить нечего! А теперь все это кажется вполне естественным. Помните, мы, бывало, сидели в беседке на Риверсайд-Драйв, у Сто сорок второй улицы, и все пытались вообразить, как бы мы себя чувствовали, если б были знакомы с такими людьми, – она обвела взглядом зал. – Сегодня я возила сынишку к своей матери, туда, где я жила прежде. В один и тот же день побывать там и здесь – знаете, нужно родиться и вырасти в Нью-Йорке, чтобы в полной мере почувствовать это. Как вы справляетесь с такой жизнью, Арни?
Он захохотал, и его плотная, крутая грудь затряслась от смеха.
– Очень хорошо справляюсь, – многозначительно сказал он. – А вы?
– Нет, – мягко сказала Сабина. – Я чувствую себя не на месте. Если б я приехала сюда из какого-нибудь Кливленда или Сент-Луиса, я бы воспринимала все это иначе. Но я родилась здесь и ходила в бесплатную школу, а наша хозяйка и ее муж учились в фешенебельных частных пансионах и имели гувернанток. Помните, как мы, бывало, смотрели на эту молодежь, когда встречали ее на танцах в Барнарде или в Колумбийском университете? Подумать только, что они нам казались сказочными принцами и принцессами!
– Будет вам, Сэби, – покровительственно сказал Арни. – Моим детям теперь в самый раз иметь гувернанток и ходить в частные школы. А ваши как? Что думает об этом ваш муж?
Сабина грустно усмехнулась.
– Не знаю. У нас один мальчик, да и то Эрик не справляется со своими отцовскими обязанностями – ему все некогда.
– Ну, знаете, хороших отцов не бывает, дай бог быть хорошим мужем.
Она насмешливо взглянула на него.
– Арни, ручаюсь, что вы только что состряпали это изречение!
Он пристально посмотрел на нее, опять расхохотался и покачал головой.
– Боже мой, Сэби, вы совсем не изменились! Ужасно приятно вас видеть. Черт меня возьми, – внезапно воскликнул он, – подумать только, ведь я все еще на вас в обиде!
– Еще двадцать лет и еще четверо ребят – и вы все забудете. Однако надо разыскать Эрика. Хотите возобновить с ним знакомство?
– Возобновить? Да разве я когда-нибудь был с ним знаком?
– Конечно. Мы с вами познакомились с ним в один и тот же вечер.
Он схватил ее за руку и уставился на нее удивленным взглядом.
– Как, вы вышли замуж за него, за того младенца?
– Почему вы называете его младенцем? Он старше Коры, а ведь вы женились же на ней.
Арни сжал ее руку с видом собственника.
– Ладно, давайте поищем вашего мужа. Значит, его зовут Эрик. А фамилия как?
– Горин.
Арни щелкнул пальцами и снова уставился на нее.
– Не может быть! – сказал он. – Вот так штука! Он ведь физик, правда? Из Американской машиностроительной компании? Сэби, дорогая, да ведь я же фактически его поверенный. Наша фирма «Дэмпси, Картер и Уикс» ведет его патентные дела. Где же он? Я хочу его повидать.
С трудом пробившись сквозь толпу, они наконец нашли Эрика. Он был занят каким-то серьезным разговором с Эдной.
– А где Тони? – спросила Сабина.
– Там где-то, – махнул рукой Эрик, сделав недовольную гримасу. – Он встретил старых друзей.
– Вот и я тоже, – сказал Сабина и тут «же увидела на другом конце зала Тони. Он шел на балкон следом за стройной блондинкой, улыбавшейся ему через плечо. Обернувшись к Эрику, Сабина увидела, что Арни трясет ему руку.
– Послушайте, я столько слышал о вас от старика Дэмпси… – говорил он.
– Пойдемте наверх, – неожиданно обратилась к Сабине Эдна, беря ее под руку. – Мне хочется немножко посидеть.
Арни уже вел Эрика к бару. Сабина поглядела им вслед, но Эрик не оглянулся.
Эдна повела ее по каким-то коридорам и лестницам, и наконец они попали на крышу, где была устроена застекленная беседка. Тут было тихо и полутемно; в большом доме напротив одно над другим, лесенками светились окна, и оттуда в беседку падали слабые отсветы.
– Я так устала! – вздохнула Эдна, садясь. – И так глупо себя веду! Слава Богу, Тони снова встретился с Лили. – Голос ее совсем замер, потом она опять заговорила тихо и с некоторым удивлением. – Он даже не замечает, как она постарела. Вы знаете Лили?
– Нет, – сказала Сабина. Она закурила сигарету, решив как можно скорее докурить ее и вернуться вниз.
Но Эдна продолжала:
– Несколько лет тому назад, когда я была еще совсем девчонкой, у Тони и Лили Питерс был роман. Они мне в те времена напоминали Ланселота и Гиневру, хотя очень трудно было представить себе ее мужа, Дональда, в роли короля Артура. Я долго не догадывалась об их отношениях и даже тайком вздыхала по Тони. Однажды, зная, что он должен ехать на побережье, я целый день караулила его на Пенсильванском вокзале; наконец я его дождалась, пошла следом за ним в вагон и села рядом. Я напросилась к нему в лабораторию и там встретила Хьюго. Подумать только, что тогда же я познакомилась и с Эриком. Господи, кажется, что это было так давно! Вы тогда уже знали Эрика?
– Да, представьте, – сухо сказала Сабина. – Мы тогда старались сделать все, чтобы скорее пожениться.
– Ах да, верно, – рассеянно проговорила Эдна, глядя вверх, на освещенные окна соседнего дома. Глаза ее сильно блестели. – В те времена я не замечала никого, кроме Хьюго. – Она казалась совершенно спокойной, но через минуту вдруг отвернулась и закрыла лицо руками. Плечи ее затряслись от беззвучных рыданий. Сабина смотрела на Эдну, окаменев от смущения, затем на нее нахлынула щемящая жалость, но все же она не могла заставить себя пошевельнуться.
– Эдна, – сказала она мягко.
– Идите вниз, – отозвалась Эдна, не оборачиваясь. – Уходите.
– Нет, нет… Разрешите мне принести вам что-нибудь.
– Не надо! – резко ответила Эдна и, вскинув голову, гневно взглянула на Сабину. Потом, уже мягче, она добавила: – Простите. Я не думала, что так выйдет. Но я чувствую себя такой подлой, когда думаю о том, что Хьюго совсем один лежит сейчас в клинике! Ведь я ни разу не была у него – ни разу!
– Он сам не хочет никого видеть, – напомнила Сабина.
Эдна нетерпеливо качнула головой.
– Это он так только говорит. Нельзя принимать его слова всерьез. Он никогда не знает, чего хочет.
– По-моему, это на него не похоже.
– Вы просто его не знаете. Одна я знаю его. – Глаза Эдны снова наполнились слезами. – Зачем только он так страшно все осложняет! Вы не представляете себе, что значит близость с человеком, который относится к людям так, как Хьюго. Если б я не боролась с его настроениями, мне тоже пришлось бы смотреть на жизнь его глазами – как на какой-то кошмар. Такая пытка сознавать, что в душе у него постоянный беспросветный мрак и ужас…
– Но, может быть, вы действительно не подходите друг другу…
– Ничего подобного, – резко оборвала ее Эдна. – Кто же тогда ему подходит, как не я? Его никто больше не любит, да и для него, конечно, не существует никого, кроме меня. Я даже вспомнить не могу, из-за чего мы в последний раз поссорились и что меня так возмутило, – устало и горько сказала она. – Но из-за чего бы мы ни ссорились, я никогда не уступала ему в одном – я не могла спокойно смотреть, как он медленно умирает. Ведь это такое безумие, такая жестокость – не желать лечиться. Но я его заставила. По крайней мере я не зря мучилась.
Сабина, глубоко взволнованная, только сейчас поняла, что все время испытывала какое-то самодовольное чувство превосходства над Эдной и поэтому та даже раздражала ее. Мысль о роли, которую она играла в жизни Хьюго, доставляла Сабине эгоистическое удовлетворение, но она осознала это только сейчас, когда это чувство уже почти исчезло. Сабина попыталась представить, как бы она вела себя в подобных обстоятельствах, если бы на месте Хьюго был Эрик, и чем больше она об этом думала, тем больше находила сходства между своей и их жизнью. Эдна упорно отказывалась понять отчаяние Хьюго, и он от нее ушел. Эрик тоже стремился к чему-то такому, что кажется ей, Сабине, гибельным. Все это время она боролась с ним, как Эдна с Хьюго. И кто знает, может быть, это приведет к таким же результатам? Не следует ли ей извлечь из этого урок и стать более чуткой к Эрику? И Сабине неудержимо захотелось побежать вниз к нему.
– Если вам так тяжело, то надо поехать навестить его, – ласково сказала она Эдне.
– Но если я его увижу, то уже не смогу бросить, а это значит, что, пока он жив, мне придется терпеть эти муки. Он не хочет себя переделывать, а я тоже, не хочу. О, разве об этом я мечтала когда-то! Все в моей жизни идет не так, как я думала.
– Значит, вы немножко похожи на всех остальных людей, – сказала Сабина с грустной иронией. – Не хотите ли поехать домой? Мы с Эриком отвезем вас.
– Только не беспокойте Тони, пожалуйста, он так долго ждал этой встречи с Лили, – медленно сказала Эдна.
Сабина спустилась вниз и вошла в переполненный зал. Там кто-то играл на рояле, было нестерпимо жарко. Она насилу разыскала Эрика.
– Надо отвезти Эдну домой, – сказала Сабина. – Она в ужасном состоянии, и все из-за Хьюго.
Все трое молча доехали до отеля, в котором мать Эдны, миссис Мастерс, снимала несколько комнат. Эдна не позволила Сабине и Эрику выйти из такси.
– Вы уверены, что я ничем не могу быть вам полезен? – настаивал Эрик.
– Да, – сказала Эдна и захлопнула дверцу машины. – Спасибо, и спокойной ночи.
Эрик сказал шоферу свой адрес, и они поехали дальше. Сабина была подавлена и сейчас особенно жалела о том, что допустила такое отчуждение между собой и Эриком. И виновата в этом была только она одна. Ему всегда нужно все подсказывать, напоминать, и ведь она знала это. Она невольно протянула руку к его руке.
– Ну, как вы поладили с Арни? – тихонько засмеявшись, спросила она. – Должно быть, чванства у него хоть отбавляй?
– Да нет, не сказал бы, – быстро и уверенно, словно он уже думал об этом, ответил Эрик. – Но он делец, каких мало. Если он действительно слышал обо мне, как он уверяет, значит, я на правильном пути, потому что такой человек, как он, ни на кого не станет тратить времени зря. Вот тебе доказательство: он предложил мне как-нибудь на днях позавтракать вместе и просил меня позвонить ему.
Тон Эрика заставил Сабину внимательно взглянуть на него.
– Ну? – спросила она.
– Я согласился, но звонить ему не буду. – Видимо, и это Эрик уже успел обдумать. – Я подожду. Если он сам мне позвонит, значит, эти люди считают меня нужным человеком. Тогда, конечно, я с ним встречусь.
Сабина молча смотрела на профиль мужа, освещенный отблеском мелькавших уличных фонарей. Он не замечал ее пытливого взгляда, как не заметил и того, что разговаривал с ней сейчас в таком тоне, какого она не слышала от него уже много лет. Сабина не разжимала губ, потому что знала: стоит ей заговорить, как она расплачется.


ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ

1

Через неделю после вечера у Хэвилендов Арни позвонил Эрику в лабораторию и предложил встретиться и поговорить. В тот же день Эрик получил открытку от Эрла Фокса.
Открытка была обычным печатным извещением о том, что в пятницу вечером на физическом факультете Колумбийского университета состоится очередной семинар и что декан факультета Фокс приглашает мистера Горина прослушать доклад на тему «Обнаружение позитронов в камере Вильсона».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81