Женщина удалилась, вместо нее появился некто мужского пола. При всей сдержанности и почтительности здешние слуги не оставляли его без присмотра ни на секунду.Ванна наполнялась теплой водой, но Гаррик вместо того наполнил таз водой из кувшина. Губкой он тщательно оттер руки и лицо.Над умывальником висело крытое серебряной амальгамой зеркало. Юноша отыскал среди многочисленных принадлежностей расческу и удалил остатки паутины из волос. Припомнились мерзкие пауки из его сна…Но сны не оставляют паутины в волосах, так же как и меча в руках!Теперь он тем более не собирался бежать. Хозяйка дома была одной из тех людей, что пытались контролировать жизнь Гаррика. И он собирался узнать, для чего это делается.Для него были приготовлены свежая туника и пара сандалий. Его собственная туника с утра тоже могла похвастать чистотой, но с тех пор прошел долгий день. Тем не менее юноша решил не переодеваться. Одежда — это единственное, что сохранилось у него от прошлого. Если не считать души.— Можешь вести меня к своей госпоже, — сказал он слуге. Желтоглазый мужчина отступил в сторону и пропустил в фойе, где уже ждала тоненькая женщина.— Следуйте за мной, господин, — поклонилась она и пошла по длинному освещенному коридору в западное крыло здания. Гаррик обратил внимание, что все двери, встречавшиеся по пути, были плотно закрыты.Наконец женщина постучалась в последнюю дверь. В ответ на приглашение изнутри она открыла дверь и тихо притворила ее за спиной вошедшего юноши.Здесь было темнее, чем в остальном особняке, хотя по меркам Барки два трехсвечовых канделябра обеспечивали освещения больше, чем достаточно. Напротив двери стоял диван, а справа, меж двух занавешенных окон, располагался высокий сундук.Перед ним, спиной к Гаррику — так, что был виден лишь ее контур, стояла женщина. Она изучала меч и прочие его вещи, разложенные на сундуке.— Удивительны не крепость и острота этого оружия, — сказала она странно знакомым голосом, — хотя и то, и другое выше всяких похвал. Но прикосновение к мечу освобождает человека от любых чар — вот в чем его подлинное достоинство. Кузнец, выковавший это чудо, наверное, был мастером не хуже меня.Точно, именно так и говорили нимфы, подарившие меч юноше.— Кто вы? — спросил Гаррик.Женщина с улыбой обернулась.— Какая у тебя короткая память, Гаррик, — сказала она. — А вот я тебя не забыла.Это была его подружка из Барки.— Илна! — обрадовался юноша. Он шагнул к ней с распростертыми объятиями, но в последний момент остановился. — Тебя тоже арестовали? А мы и не знали, что ты на Сандраккане.На губах Илны по-прежнему играла улыбка. Именно она и остановила парня.— Да нет, Гаррик. Этот дом принадлежит мне. Сандракканские аристократы не скупятся, когда речь идет о любви.Короткий смешок.— Или, по крайней мере, о вожделении. Хотя, по мне, так это одно и то же.Гаррик не на шутку встревожился за девушку. У него было такое чувство, будто он наблюдает, как Илна карабкается на высокий утес и вот-вот сорвется. Ему снова припомнилась остроконечная скала, а под ней, в тысяче футов — пенящийся водоворот…— Илна, — тихо позвал он, — что с тобой? Я могу чем-то помочь тебе?Не отвечая, она взяла с сундука сверток ткани — не больше сложенного носового платка. Это оказалась накидка из тончайшей материи, своей тонкостью и красотой способная поспорить осенней паутинкой. Свет от свечи легко проникал сквозь ткань, но все предметы почему-то меняли свои очертания. Объяснить сей факт Гаррик не мог.Илна набросила накидку на плечи и завязала ленты у горла. Вроде ничего не произошло, но юноша почувствовал, как в груди у него все сжалось.Девушка двинулась к нему.— Со мной все в порядке, Гаррик, — приговаривала она. — Теперь-то ты от меня не отвернешься, не правда ли? Подойди…В душе Гаррика вспыхнуло пламя, жарче, чем в кузнечном горне. В этом огне растворился и сам Гаррик, и все его самообладание. Говорить он не мог… Ничего не осознавая, он шагнул навстречу.Илна засмеялась — будто льдинки ломались глухой зимней порой. Приподняла край ткани и накинула прозрачную вуаль себе на лицо.— Подойди, — раздался голос из самой глубины вселенной — холодный, как лунный свет.И Гаррик сделал последний шаг. Он не мог не послушаться… Так же как не может вода не течь вниз с вершины горы.В этот миг где-то в коридоре раздались крики и лязг оружия. Однако юноша ничего не слышал — все заглушал шум крови в его жилах. Прямо через невесомую ткань он прикоснулся к щекам Илны.Разлетелись стекла в окнах. Там, меж занавесок, показались неясные фигуры. Дверь с грохотом распахнулась.— Гаррик! — закричала девушка. Она отступила на шаг, юноша последовал за ней. Он видел и сознавал происходящее вокруг, но не придавал ничему значения…В дверном проеме показалась пара личей. Один держал копье, другой — ржавую алебарду, обагренную кровью. В окна ломились новые и новые скелетообразные твари. В воздухе стояла вонь, как на гниющих болотах.Личи наступали с оружием наизготовку. Они были мертвецами, невосприимчивыми к магии Илны. 17 — Гаррик! — закричала Илна, впадая в панику. Она боялась за этого юношу так, как никогда не боялась за саму себя. Личи нападали со всех сторон, сквозь полупрозрачную плоть на их лицах проступали костяные улыбки.В подобных критических ситуациях девушка вспоминала не о ноже который она сохранила со времен Барки, хотя тот — острый, как солнечный луч, так и покоился в костяных ножнах.Нет, оружием Илны был аркан, именно с ним она пошла бы в свой последний бой.Вот и сейчас девушка сорвала накидку с плеч, скрутила ее в веревку — легкую, как паутина, и столь же прочную.А Гаррик, сбросив с себя чары, двигался с небывалой легкостью и быстротой.Он обнажил меч одним эффектным движением: в правой руке эфес меча, в левой — наконечник ножен. Тем же движением он умудрился разрубить пополам череп лича, ввалившегося в ближайшее окно.Тут же, волчком развернувшись на месте, ножнами блокировал удар топора, а другой рукой обезглавил следующего лича с алебардой. Удар был столь стремителен, что закончился в глазнице следующего мертвяка, наступавшего с топором, еще до того, как погасли искры от столкновения с ножнами.Скрестив руки и мгновенно разведя их обратно, Илна поймала в импровизированную петлю меч следующего лича. Поймала и держала: старое лезвие слишком проржавело, чтоб разрубить шелковые нити. Хозяин меча отчаянно дергал его, пытаясь освободить из плена, но тут Гаррик мощным ударом сверху расколол его череп, как яичную скорлупу, и прекратил эту напрасную борьбу.После этого он лицом к лицу схватился с копьеносцем — столкновение происходило слишком близко, чтоб можно было пустить копье в ход, и закончилось победным ударом набалдашника меча. Попутно Гаррик наотмашь рубанул двоих личей, скользящим движением располовинив их мертвые тела.Разящий меч в руке юноши поспевал, казалось, одновременно повсюду, разбрызгивая по стенам и потолку желеобразную плоть мертвяков. У некоторых кости рассыпались подобно сгнившим корягам, у других — раскалывались, выплескивая желтоватый костный мозг.Изначально в комнату ввалилась по меньшей мере дюжина личей. Сейчас на ногах осталось всего двое. Зато эти напирали с безразличием катящегося бревна. Гаррик ударил понизу, метя под ромбовидный щит, которым прикрывался один из нападавших. Возвратным движением меча проткнул грудную клетку его соседа.Илна подобрала с полу топор и размозжила череп личу с только что перерубленными в коленях ногами. Затем добила того, что лежа с рассеченным тазом, продолжал молотить ржавым мечом.Гаррик обернулся. Теперь, когда дело было сделано, тело его обмякло от внезапно навалившейся усталости, лицо приобрело сероватый оттенок. Смердящие ошметки мертвой плоти темнели на глазах, сворачивались и скатывались по груди и рукам Гаррика, падая на пол.— Гаррик! — Девушка тоже почувствовала приступ слабости. Ее накидка валялась тут же, намотанная на меч лича и намокшая в разлагающейся субстанции.Юноша поднял глаза на звук знакомого голоса. На губах начала расплываться улыбка. Но она тут же застыла, погашенная выражением ужаса и омерзения на лице. В порыве мгновенного прозрения Илна увидела себя самое в зеркале гарриковых глаз: ее туника была вся забрызгана отвратительной плотью мертвяков. На уровне талии она оказалась разорванной в клочья — чей-то удар рассек материю, пощадив плоть… Илна даже не заметила, когда это произошло.А позади нее высилось дерево с шершавой белесой корой. Его ветви, уходившие своими окончаниями в глазницы девушки, охватывали ее тело, как кокон окутывает незрячую беззащитную личинку. Ствол дерева и ветви колыхались, и это выглядело еще омерзительнее конвульсий мертвой плоти, разбросанной по комнате.Илна пронзительно закричала. Она попыталась оторвать сросшиеся с ней ветви, но с таким же успехом могла бороться с дверным косяком.Гаррик шагнул вперед, обеими руками сжимая эфес меча. На лице его застыла холодная решимость дровосека, который безошибочным ударом свалил не одно дерево. Лезвие меча со всего размаху вошло в ствол как раз там, где начинали расти змеящиеся ветви.Со страшным криком агонизирующей ярости вселенная раскололась надвое. Между Илной и Гарриком, а в его лице — всем светом разверзлась серая пропасть, и девушка соскользнула в эту зияющую бездну.Но это было избавлением. Теперь Илна ос-Кенсет освободилась — впервые с того момента, как шагнула в светящийся портал на кладбище Каркозы. Душа ее тихо и благодарно улыбалась. 18 Постель была из стеклянных волокон, которые мягко пружинили под весом Кашела. Она дарила комфорт, как никакая перьевая перина. Юноша на мгновение расслабился, окунулся в эту роскошь, хотя внутренний голос понукал его, заставляя проснуться.Наконец Кашел открыл глаза. Солнце огромным красным куполом высилось над западным горизонтом. На летнем небе теснились облака, испещренные разноцветными полосками — багровыми, лиловыми и, на самом верху, золотыми. А там, где над лесом поднимались хрустальные городские башни, они расцвечивались всеми цветами радуги.Кашел сел на своем ложе и потянулся. Все тело у него ныло — добрая усталость от хорошо сделанной работы. Мелли прохаживалась по широкому крытому балкону, где стояла его постель. Увидев, что юноша проснулся, она направилась к нему с чашей. Она была такой прозрачной, что, казалось, зеленый напиток пенится прямо в воздухе.— Я долго спал? — спросил Кашел. Он осторожно поднялся — вроде ноги не тряслись. Вообще, все мышцы были в порядке, без видимых повреждений, просто какие-то расслабленные. Их буквально приходилось заставлять работать.— Достаточно долго, — весело сообщила фея. Она снова оказалась нормального роста, что уже не удивило парня — не столь высокая, как Шарина, зато куда более фигуристая. — Вот, выпей, почувствуешь себя лучше.— Я и так в порядке, — проворчал Кашел, впрочем без особой уверенности. Если уж быть точным: он чувствовал себя вполне прилично, но максимум работы, на который соглашалось его тело, — это самостоятельно пересечь комнату.Он неспешно принялся пить жидкость — мелкими глотками, держа чашу у губ. Пузырьки ударили ему в нос. Напиток, будучи сам по себе прохладным, принес приятное тепло, распространившись по телу.Кашел бросил взгляд себе на грудь. Порезы, оставленные когтями Дерга, наполовину затянулись. Осталось лишь несколько заметных царапин.— И сколько же я спал? — настаивал он. — Мелли, тебе следовало меня разбудить!Высоко в небе кружились птички, исполняя сложный танец. Солнце почти уже скрылось за горизонтом, его последние лучи время от времени поблескивали на крыльях маленьких танцоров.Издав тихий смешок, Мелли положила руки ему на грудь. Ее мышцы были такими же сильными и гладкими, как его собственные.— Тебе требовалось поспать, Кашел, — возразила фея. — Я говорила тебе: Дерг очень силен.Минувшая схватка вспоминалась ему фрагментами. Знаете, как бывает: кусочек оттуда, кусочек отсюда. Скорее, набор разрозненных картинок, чем единое целостное полотно. Щелкающие клыки в миллиметре от его горла, массивное красное тело, плюхающее по воде после ударов, которые вышибли бы дух из любого другого.— Так оно и было, — признал юноша. — Надеюсь, никого сильнее я уже не встречу.Он прикоснулся ко лбу. Следы от собачьих клыков (когда он долбанул Дерга по морде) еще остались, но тоже на глазах затягивались.— Давай посмотрим восход лун, — предложила Мелли. Она взяла из его рук пустую чашу и поставила на столик с тоненькими сапфировыми ножками. Молодые люди рука об руку вышли на стеклянный мост, начинавшийся прямо от их балкона.Воздух, казалось, вибрировал от невидимых флюидов. До них долетали ароматы леса, раскинувшегося под мостом: благоухание цветов, запах наливающихся фруктов — торжествующая зеленая сила жизни. Лес не был застывшим. Что-то там двигалось, перемещалось — возможно, птицы, устраивающиеся на ночь в гнезде. А может, ночные животные, вышедшие с наступлением тьмы на тропу к водопою.Мост был шести футов в ширину и имел ограждение — едва заметные глазу перила, будто притороченные лучи света. При ходьбе подъем моста почти не ощущался, но тем не менее в своей верхней точке конструкция почти закрывала башню, что высилась в полумиле на противоположном конце. Поверхность была приятно-упругой под ногами: как густой влажный луг на рассвете.Кашел восстановил контроль над своим телом, хоть и не в полной мере. Он закинул руки над головой, согнул их, разогнул и засмеялся, переполненный радостью жизни.Мелли обняла его за плечи.— Да, — ответила она на невысказанный вопрос, — теперь ты вдвое сильнее любого другого мужчины, Кашел!Юноша подхватил смеющуюся девушку и посадил на привычное место на плече. Она показалась ему легкой, как пушинка. Кашел шел по мосту и нес свою подругу, а под их ногами лес перекликался и посвистывал голосами своих обитателей.Они достигли середины моста, стали видны огни в башне за темным лесом.На небе и впрямь появились луны: сверху та, что поменьше, а под ней, совсем рядом, вторая — гораздо большего размера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86