— Пропустите их сюда! — крикнул мужчина, восседавший на платформе, соединявшей крылья катамарана. — Эй вы, не балуйте там! Я сам буду разбираться с ними!— Вы слышали, что сказал король? — рявкнул на толпу отшельник. Он размахивал перед собой древком дротика, чтоб расчистить дорогу.— Не отставайте, — бросил он своим товарищам, направляясь к платформе.Жилые лодки имели форму цилиндров с закругленными концами, длиной примерно сто футов и шириной около сорока. Вся конструкция — нос, корма, борта — имела в основе остов из китовых костей, обтянутый шкурами. Эти крытые участки изобиловали многочисленными зловонными кавернами — вонючими даже по меркам Плавучего Народа.То, что не покрывалось шкурами — средняя часть днища, было немногим лучше. Система очистки и откачки отходов отсутствовала. Навозная жижа под ногами кишмя кишела всевозможными насекомыми. Четверо гостей невольно старались держаться поближе к бортам, в то время как местные обитатели беспечно шлепали, не глядя под ноги.— Безумие какое-то! — воскликнула Азера.— Это результаты вашей магии! — парировала Шарина.Ноннус, шествовавший со своим дротиком впереди группы ничего не сказал, но на губах у него промелькнула легкая улыбка.В основе конструкции жилой лодки лежало множество непересекающихся треугольников, соединенных общим покрытием. Благодаря такому подвижному соединению лодка легко гнулась даж е при относительно небольшом волнении — как сейчас. Гнулась, но не ломалась. Подобное морское сооружение было способно вынести даже самый жестокий шторм. А покрытие из китовой шкуры — толстое и эластичное — вполне могло поспорить по прочности с деревянным корпусом. Оно не трескалось и не давало течь.Помост длиной сорок футов представлял собой обтянутую все той же китовой кожей раму, соединявшую планширы обеих королевских лодок. Высота надводных бортов лодок составляла всего пять футов, поэтому морские волны, даже в такой тихий день, как сегодня, бились в дно помоста, а случалось, что при покачивании лодок и захлестывали его. Это совершенно не смущало несколько десятков Плавучих Людей, стоявших и сидевших на площадке.Ноннус помог своим подопечным взобраться на качающийся помост, затем одним гибким движением поднялся сам. Шарина знала, что отшельник почти так же стар, как прокуратор, но глядя на его легкие и проворные движения, никто бы не поверил в это.На троне из бивней моржа и перламутра сидел грузный, пожилой мужчина. Он казался старше большинства собравшихся Плавучих Людей. Его окружали шестеро молодых крепких парней в специальном снаряжении. Их щиты и шлемы были сделаны из кожи морских демонов. Как и все жители этой морской деревни, они не расставались с гарпунами, один же из охранников являлся счастливым обладателем стальной сабли.— Стражу здесь называют Королевскими Сыновьями, — прошептал Ноннус на ухо девушке. — Вполне возможно, они действительно его родственники, хотя и необязательно.Стоявшая на коленях рядом с троном пожилая женщина уставилась на пришельцев с напряженным интересом. Вначале Шарине показалась, что она одета в синий балахон. Но когда старуха поднялась, оказалось, что все ее тело было покрыто затейливой татуировкой в виде разнообразных завитков. Она проковыляла вдоль края помоста, опираясь на посох, сделанный из бивня нарвала.Лежебока слишком близко приблизился к королю, поэтому один из стражников ткнул его своим гарпуном, заставив отойти на предписанное этикетом расстояние. Однако силу его голоса он умерить не смог.— Король Длинные Пальцы, — проревел Лежебока, — эти жители Островов находились в море неподалеку от древесины, которую я обнаружил. Я заявляю свои права на это дерево и на чужестранцев как моих рабов.Пальцы Шарины легли на рукоятку топора. Ноннус же древом своего дротика ловко подцепил лодыжки незадачливого «рабовладельца» и свалил его лицом в грязь. Под общий хохот королевская стража откатила Лежебоку подальше от трона. Плавучие Люди в восторге колотили ладонями о помост, уподобляя его гигантскому барабану.— Король Длинные Пальцы, — обратился отшельник, — Я — Ноннус сын Брана, уроженец острова Пьюла. Я привез тебе упомянутое дерево в качестве платы за присоединение моей семьи к вашему племени. Пять палок такого диаметра…Пальцами левой руки он образовал полукруг, чтоб обозначить диаметр рукоятки весла, которые использовались при постройке челнока; острием дротика он нарисовал окружность на поверхности помоста.— …и такой длины, — Ноннус отошел на двадцать футов от трона, толпа расступилась перед ним и его дротиком.— Также три куска такого диаметра… — это про балки и мачту, переделанные из рангоута триремы, — и такой длины. И, наконец, бревно вот такой толщины…Ноннус развел обе руки в широком жесте.— …и такой длины, но выдолбленное на треть своего объема. Клянусь честью пьюльца!Толпа изумленно ахнула. Плавучий Народ широко использовал в обиходе кость, но страдал от недостатка древесины. Бревна такого размера, как челнок, и вовсе являлись редкостью в жизни племени.— Надо еще посмотреть, чего стоит честь пьюльца! — раздался голос из стана Лежебоки.— Если там обнаружится древесины хоть на пядь меньше, чем я сказал, — парировал Ноннус, — то лично тебе, Трехпалый, это будет стоить твоих зубов и твоего сердца! Зубы я повешу себе на шею, а сердце попросту съем. Ну что, заключим сделку?Промолчав, Трехпалый ретировался за могучую отцовскую спину. Отшельник приблизился к королевскому трону, держа дротик на плече.— Это составляет взнос за шесть граждан! — подвел он итог. — Я плачу за себя, двух моих жен и сына, находящегося на моем попечении. Он не вполне здоров и не может охотиться, но я клянусь своими богами самостоятельно заботиться о нем.— Та-а-к, пьюлец, — промолвил Длинные Пальцы, голос у него был грубый и пронзительный. — И к чьей же семье ты примкнешь, если войдешь в наше племя? Лежебоки?Толпа вокруг помоста все росла по мере того, как прибывали лодки от близлежащих жилищ. Предложение короля вызвало общий шум. Всем было ясно, что такой поворот событий повлечет за собой скорую смерть — Шарина нимало не сомневалась, что это будет смерть Лежебоки.— Я сам являюсь отцом семейства! — провозгласил Ноннус. — И, пока не построю собственное жилище, буду жить в твоей резиденции, король!Еще в начале разговора старуха с татуировками скрылась в толпе. Сейчас она внезапно вынырнула рядом с Медером и что-то сказала ему вполголоса. От неожиданности колдун подпрыгнул. Заметив это, Шарина приподняла свой топорик, с которым не расставалась с тех пор, как они прибыли на королевский совет.— Нет, пьюлец, думаю, мы поступим по-другому, — произнес Длинные Пальцы, лениво растягивая слова. — Придурок, ты возьмешь пьюльца и его рабов к себе на борт. Думаю, от лишнего веса твоя лодка не затонет, но…Он улыбнулся, обнаружив нехватку передних верхних зубов:— …если боги будут настолько немилостивы, то мне не хотелось бы потерять благоприобретенную лодку. А, что скажешь?Все рассмеялись, за исключением неуклюжего лысого мужчины и дюжины его родственников.— Моя лодка вовсе не так плоха, — сердито огрызнулся он.Все это время Медер и татуированная женщина что-то оживленно обсуждали, близко склонившись друг к другу. Азера поглядывала на них с живым интересом. Шарина тоже несколько расслабилась, хотя, надо сказать, такое развитие событий ее не радовало.— Хорошо, мой король, — с поклоном произнес отшельник. — Я признаю твою власть перед Законом.Он отступил на шаг. На его место вышли Лежебока, Придурок и еще с полдюжины мужчин постарше, которые также претендовали на владение древесиной. Спор возобновился.— За мной, — скомандовал Ноннус. — Отсюда мы поплывем в лодке Придурка, и нам надо быть готовыми, когда он придет. У меня нет желания добираться вплавь.— Я остаюсь здесь, человек, — неожиданно заявил Медер. — Мы с Путеводной Звездой хотим еще поговорить. Она обещает, что я вернусь до темноты.— Да? — Лицо отшельника ничего не выражало. — Как знаешь, мастер Медер. Ты волен выбирать себе дорогу.Он резко отвернулся и бросил женщинам:— Пошли!Девушка была вовсе не уверена, что прокуратор послушается, но та, неожиданно охотно, пошла за отшельником. Она заметно воспрянула духом, заметив переговоры Медера со старухой.Шарина не представляла себе, как Ноннус собирается отыскать лодку Придурка среди десятка стоявших посудин. Но не в ее правилах было сомневаться в решениях своего наставника. Лодки, пришвартованные по другую сторону катамарана, казались совершенно такими же, как та, что принадлежала семейству Лежебоки.— Его жилище действительно может затонуть? — тихо спросила девушка.— Все случается, — пожал плечами отшельник. — Вещи начинают разваливаться, как только появляются на свет. Однако жилища Плавучих Людей куда прочнее большинства вещей, к которым ты привыкла на суше. Если потребуется какой-то ремонт, что ж, тем лучше — будет чем заняться, пока не найдем способ убраться из этого места.Два десятка молодых парней покинули королевский совет и, держась на расстоянии гарпуна, окружили Ноннуса с женщинами. Не обнаруживая открыто враждебных намерений, они тем не менее предпочитали не подходить ближе. Среди них был и Трехпалый.— Эй, пьюлец, — окликнул он отшельника. — Ты уже старик, и не сможешь удовлетворить молодую жену. Мы думаем, лучше тебе добровольно уступить ее нам, чем потом наблюдать, как она тайком будет бегать к более удачливым мужчинам.Шарина выдернула свой топор из веревочной петли, презрительный смех Ноннуса прозвучал отголоском ночного кошмара. Он сделал несколько шагов к борту лодки, не отрывая взгляда от молодежи.— Кто посмеет отнять у меня моих женщин? — громким вызывающим голосом спросил он, пританцовывая на месте. Вскочив на костяной бортик, он несколько раз перекинул дротик из одной руки в другую. — Кто этот смельчак? Может, ты, Трехпалый, желаешь сразиться со мной?Парни невольно подались назад. На них с интересом взирали зеваки — в основном детишки из королевского дома.— Мы не можем сразиться с тобой, так как у тебя металлическое копье, — пробормотал один из гребцов Лежебоки.Ноннус так резко спрыгнул с бортика, что даже Шарина (которая ожидала чего-то подобного) не успела глазом моргнуть. Еще в прыжке отшельник перекинул дротик из правой руки в левую, а, приземлившись, выхватил гарпун Трехпалого у его владельца.Юноша ахнул и отскочил назад, столкнувшись со своими товарищами.Ноннус с силой метнул похищенный гарпун в грудь говорившему, правда, не острием, а древком вперед. Хрустнули ребра, несчастный парень опрокинулся на спину, судорожно ловя воздух открытым ртом.— Так вы боитесь моей стали, мелкие людишки? — воскликнул отшельник, вспрыгивая обратно на бортик. — Напрасно. Бойтесь меня! Меня бойтесь!Этот эпизод вызвал у компании молодежи приступ веселости. Все разразились хохотом, за исключением Трехпалого и бедняги, который по-прежнему лежал, молотя ногами и пытаясь вдохнуть хоть глоток воздуха. Один из его бывших товарищей презрительно пнул его, когда тот чуть не задел его в своих судорогах.Все еще смеясь, ватага разбрелась кто куда. Несчастному пострадавшему наконец удалось перекатиться на живот, и теперь он, поскуливая, отползал в сторону — от греха подальше.Ноннус остановился возле Шарины.— Думаю, теперь все будет в порядке, — сказал он. — Но ты все равно не отходи далеко от меня.Девушка кивнула.Медер и старуха с татуировкой сидели на корточках в углу помоста. Обратившись лицом друг к другу, они о чем-то беседовали. Колдун держал в руках нечто, похожее на гравированный клык моржа, и рьяно жестикулировал. Тусклый завиток красноватого света поднимался с поверхности помоста перед ним. 7 Илна стояла у окна. Услышав стук в дверь — тихий, извиняйся, она не шелохнулась. Мгновение спустя, поняв, что ее не оставят в покое, откликнулась:— Войдите, — и продолжала глядеть в наклонное створное окно.Шум из располагавшейся внизу скобяной лавки проник в открытую дверь и снова смолк, когда Белтар плотно притворил ее за собой.— Я пришел взять еще кружев, если они готовы, — робко проговорил он. — Некоторые из покупателей очень настойчивы. Они… э-э, привыкли получать то, что желают.— Высший свет Эрдина, — ровным тоном констатировала девушка. — Нити для моего узора.Три кареты и паланкин с красными плюшевыми занавесками стояли внизу, загромождая проезд. Их владельцы толпились в лавке Белтара. Пожалуй, хорошо, что он предоставил Илне помещение здесь — в доме напротив, а не на своей собственной площади. Так гораздо меньше беспокойства. Узор продолжал плестись, даже когда Илна не думала о нем.— Еще я хотел спросить, госпожа, — кое-как выдавил из себя торговец, — должны ли мы ограничивать количество товара, которое отпускаем в одни руки? Как вы считаете?Девушка не оборачивалась: она знала, что Белтар предпочитает разговаривать с ее спиной, а не смотреть в глаза. Илне же это было совершенно безразлично — мужчина являлся частью узора и занимал соответствующее место.— Меня это не касается, — резко ответила она. — Я уже говорила вам: все деловые вопросы в вашем ведении.Она обернулась и в упор посмотрела на торговца:— Попрошу больше не беспокоить меня по такому незначительному поводу.Тот непроизвольно подтянулся и щелкнул каблуками.— Да, госпожа, — легкое подергивание в уголке рта выдавало его нервозность. — Вот только…Он помялся, выбирая слова, и продолжил:— Все верят в силу ваших кружев. И считают, что чем они длиннее, тем большим эффектом обладают.— Совершенно верно, — усмехнулась Илна. — Благодаря моим тканям женщины привлекают внимание мужчин. И чем больше использовано материи, тем больший интерес она возбуждает.Жилье, которое занимала девушка, представляло собой крытую галерею на втором этаже здания. Три скошенных окна обеспечивали прекрасное освещение с утра до вечера, хотя, по правде говоря, это не имело большого значения для Илны. Она могла работать и в полной темноте и ни разу не ошибиться с нитью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86