– Отец знает, кто ты такой, и покрывает тебя, да? – Она резко отпустила его руку. – Когда младший брат пошел по кривой дорожке, многие укоризненно покачивали головами и цокали языками. Но сразу два брата – это чересчур. Репутация Итана оказалась бы под угрозой, а он ведь носит титул.
«Репутация Итана? Если бы ты только знала…» Хью всегда поражало, как этому хладнокровному негодяю удается держать свои делишки в секрете. Да еще не прилагая особых стараний. Итан всегда лишь пожимал плечами в ответ на расспросы.
Джейн откинулась на спинку стула, испытующе глядя на Хью.
– Хью Маккаррик – наемный солдат. Или ты предложишь другую версию?
– Нет. – «Прими это объяснение, девочка, и уймись».
– Что делают наемники?
– Сражаются, за деньги. Это солдаты. Война – их ремесло.
– Ты, наверное, объездил весь мир? – с неожиданной тоской в голосе спросила Джейн.
– В большинстве из этих мест тебе бы вряд ли понравилось.
– Уверена, временами это было захватывающе. – Хью промолчал, и Джейн призналась; – Мне всегда хотелось побывать в дальних экзотических странах. Куин не раз обещал взять нас с Клодией в большое путешествие, но он всегда так занят…
Куин? В путешествие? Да большее, на что он способен, – это устроить вояж по борделям, но уж наверняка по самым дорогим, высшего класса.
– Тебе когда-нибудь бывало страшно? – спросила Джейн. – Во время битвы?
Хью стремился избегать открытых сражений, и обычно это ему удавалось.
– Если даже такое и случалось, мужчины обычно не признаются в подобных вещах.
– Значит, тебе приходилось воевать. Сколько же человек ты убил?
Хью сделал вид, что не слышал вопроса.
– Ты ничего не ешь, а говорила, что умираешь с голоду.
– Я ем. – Она невозмутимо уточнила, взяв в руку бокал с вином. – Плохонький виноград. Ты мне так и не ответишь?
– Я не подсчитывал. – В свое время Грей предостерег его: «Запомни, шотландец, однажды утром ты проснешься и почувствуешь, что превратился в эту самую цифру».
– Так что у тебя с лицом? – не отступала Джейн. Переливчатый шелк оттенял перламутровую белизну ее кожи, безупречной в своем совершенстве.
Изо дня в день предаваясь разрушительному пороку, оглушая себя опиумом и теряя человеческое обличье, Грей все чаще с изощренным удовольствием напоминал Хью, что жалкому бродяге нечего и мечтать о такой девушке, как Джейн. Зачем ей угрюмый шотландец с исковерканным, покрытым шрамами телом, изношенным и старым? Грубый дикарь, не знающий, как вести себя в светском обществе. Человек, переступивший черту, за которой нет пути назад.
– Лицо порезано острыми обломками камня при обвале. – После того как он взорвал вершину скалы, уничтожая лагерь рехасадос. – Это вышло случайно. – Хью сказал правду: его случайно задело осколками.
Устроив взрыв, Маккаррик разом убил тридцать рехасадос. Джейн понятия не имела, что за человек сидит с ней за одним столом.
– Несчастный случай во время службы? – Любопытство Джейн казалось вполне искренним, но на самом деле ее едва ли интересовала жизнь Хью. Ей просто хотелось во что бы то ни стало докопаться до правды, и только потому что шотландец отказался посвятить ее в свою тайну. Больше всего на свете Джейн нравилось добиваться своего.
Хью отпил глоток вина, проклиная себя за то, что не оборвал разговор в самом начале. Теперь эта настырная девица станет донимать его расспросами о ремесле наемника.
Однажды, когда Джейн было пятнадцать, Хью, несмотря на недовольное брюзжание Корта, взял ее с собой на проходивший неподалеку турнир по стрельбе из лука. Однако женщины-лучницы, узнав, что им предстоит помериться силами с Джейн Уэйленд, не пожелали участвовать в состязании.
Хью навсегда запомнил выражение ее лица. Широко раскрытые глаза, и в них – острое разочарование и непривычная беззащитность. Горячо сочувствуя Джейн, Хью неожиданно для себя самого прошептал: «Брось вызов мужчинам, девочка».
Джейн вернулась домой с медалью.
Это была не первая ее награда – женщины не зря видели в дочери Уэйленда опасную соперницу, – но Джейн придавала медали особое значение: ее желание осуществилось, она добилась своего. Зажав в руке награду, девочка решительно встретила взгляд Хью.
«Я хочу большего».
«И ты заслуживаешь большего», – пряча глаза, с грустью отозвался Хью. Он знал, что юной девушке вроде Джейн нечасто выпадает случай вступить в бой. Как бы ей ни хотелось сразиться…
– Так ты поэтому не хотел жениться? – спросила Джейн. – Ремесло неподходящее?
– Джейн, почему так получается, что мне все время приходится отвечать на вопросы?
– Скажи хотя бы, куда мы едем?
– А если бы я сказал тебе сегодня утром, ты передала бы мои слова Бидуорту?
– Нет, – поспешно выпалила Джейн, а затем призналась: – Хотя, возможно, и да. Но Фредди ни за что не проболтался бы.
– Тогда я не скажу тебе, – покачал головой Хью. Джейн хотела возразить, но шотландец добавил непререкаемым тоном: – Больше никаких вопросов.
Тяжело вздохнув, Джейн обвела комнату беспокойным взглядом. Она, казалось, не заметила, как капот соскользнул с ее гладкого белого плеча, но в теле Хью напрягся каждый мускул. Тонкая шелковая сорочка плотно облегала грудь Джейн, и Маккаррик почувствовал, что не в силах отвести от нее взгляд. Ткань повторяла все изгибы ее фигуры, и Хью мгновенно представил себе, как легкий шелк соскальзывает с ее плеч, обнажая розовые соски и перламутрово-белый живот. Он шумно перевел дыхание, надеясь, что Джейн истолкует этот звук как признак раздражения, а не знак капитуляции.
– Надень-ка капот.
Джейн недоуменно нахмурилась, скосила глаза вниз, а затем с интересом посмотрела на Хью:
– Я собиралась его снять. Здесь довольно тепло, а я не могу попросить тебя открыть окно.
– Надень капот.
Она насмешливо изогнула бровь.
– Ты так долго пялился на мои груди в карете, тебе бы следовало поблагодарить меня за то, что сейчас они открыты чуть больше.
– Не отрицаю, мне доставляет удовольствие смотреть на тебя. – Он даже не попытался опровергнуть слова Джейн. Сквозь тонкий шелк сорочки проступали два крохотных бугорка ее сосков, и Хью захлестнуло безрассудное желание обхватить губами один из них, почувствовать кончиком языка, как он твердеет и набухает. Маккаррик опустил глаза и тихо добавил: – Ты очень красивая. – От его слов щеки Джейн вспыхнули. – Но вид твоего обнаженного тела будит во мне желание, которое никогда не вызовет у тебя ответного чувства и потому останется неутоленным.
Джейн склонила голову набок, словно обдумывая слова Хью, а затем тихо проговорила:
– А если бы я тебе сказала, что испытываю то же желание?
– Я бы ответил, что ты безжалостная кокетка и что ты на удивление легко забыла Бидуорта. – «О, женщина, не прошло и дня. Какое поразительное непостоянство!»
Джейн прищурилась, но не произнесла ни слова.
Она даже не потрудилась изобразить преданность Бидуорту. Подумать только, а Хью еще переживал, что ему придется смотреть, как она тоскует по своему графу. Нет, не хотел бы он связать свою жизнь с подобной кокеткой, даже если бы мог.
Впрочем, это не важно. Его долг – защитить Джейн от опасности, а ее игры и уловки лишь отвлекают его от дела. Хью вскинул голову и добавил убийственно холодно:
– Я тебя предупредил. Ты знаешь, к чему может привести твое легкомыслие.
Джейн и не подумала прикрыться. Она снова бросала Хью вызов и не сомневалась в победе. Но Маккаррик был уже не тем уступчивым молчаливым мальчиком, каким она его помнила. Минувшие десять лет изменили его. Слишком много зла довелось ему увидеть… и совершить.
Ему случалось убивать голыми руками.
Хью вскочил на ноги, подошел к Джейн и одним резким движением усадил ее на стол. Он собирался лишь заставить Джейн запахнуть капот, но его руки сами собой сжали ее хрупкие плечи. Еще не поздно было отступить, так почему же Хью придвинулся ближе?
«Добром это не кончится», – произнес он про себя. Жестокий убийца, вот уже десять лет одержимый ветреной кокеткой. Джейн нравилось дразнить его, но он не смел прикоснуться к ней, особенно после того, как она стала его женой. Добром это не кончится…
Джейн, казалось, ждала затаив дыхание, не догадываясь, что будет дальше. Хью и сам этого не знал. Он подался вперед, раздвинув бедрами ноги Джейн, и она, словно пойманная бабочка, затрепетала в его руках. Ее кожа была удивительно нежной и чувствительной, а тело отзывалось на малейшее прикосновение. Хью почудилось, что он взял в руки горящую головню.
Что, если бы он попытался овладеть Джейн, а она бы это позволила? Хью судорожно сглотнул, его дыхание участилось.
Овладеть ею после стольких лет бесплодных мечтаний…
Хью застонал, признавая свое поражение, наклонился и приник ртом к нежному ушку Джейн, к изящной чувствительной мочке. Ответом был тихий вздох и жаркая волна дрожи. Хью потянул Джейн вниз, заставив распластаться на столе. Не в силах побороть искушение, он сжал губами ее сосок, прикрытый тонким шелком рубашки.
Глава 18
Хью целовал ее, что-то хрипло шепча по-гэльски. Казалось, он погружен в транс и не сознает, что делает. Джейн нежно прижимала его к себе, перебирая пальцами пряди его волос. Ей хотелось стонать от наслаждения.
С Фредди она не испытывала ничего подобного, и теперь, захваченная новым ощущением, Джейн твердила себе, что отныне не сможет без этого жить.
Хью не просто пробудил в ней желание, он каким-то непостижимым образом передал ей свою страсть, свое нетерпение. Джейн понимала, что он сгорает от жажды, и готова была на все, чтобы утолить ее.
Мысли о будущем и воспоминания о прошлом развеялись как дым, остался лишь голодный огонь в глазах Хью.
Слегка потянув Джейн за волосы и заставив прогнуть спину, он лизнул ее затвердевший сосок и беспомощно пробормотал:
– Черт возьми, ты должна приказать мне остановиться.
Мгновение поколебавшись, он обхватил сосок губами и жадно обвел кончиком языка.
– О Господи! – изумленно выдохнула Джейн.
Хью поднял голову, следя за Джейн потемневшими глазами, изучая ее, читая знаки на лице.
– Тебе нравится? – Она бессильно застонала в ответ, и Хью потянулся к другой груди. – Ты думала, что сможешь дразнить меня, а я буду пай-мальчиком, как много лет назад? – Его язык нашел ее сосок, и у Джейн вырвался тихий хрип. – Всему есть предел, и моему долготерпению в том числе.
– Но прежде…
– Прежде я был юным и благородным. Теперь я достаточно стар, чтобы понимать, чего хочу, и достаточно бесчестен, чтобы… – он слегка сжал зубами сосок, заставив Джейн застонать и выгнуть спину, – взять желаемое.
– Хью, – взмолилась Джейн. – Хью, пожалуйста!
– Ты хочешь, чтобы я это сделал, девочка? Попробуй и дальше поиграть со мной и почувствуешь, как я погружаюсь в твою сладкую плоть. – Он отстранился и встретил ее взгляд. Выражение глаз Джейн заставило его отпрянуть. Нервно пригладив волосы, он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но промолчал. Потом отрывисто процедил сквозь зубы: – Оставайся здесь. Запри за мной дверь и не выходи из комнаты.
– Почему? – испуганно прошептала Джейн.
– Я не думал, что ты окажешься такой, – пробормотал он тихо, будто про себя. – Только не со мной. – Нетвердой походкой он вышел из номера. Дверь с шумом захлопнулась.
«Не думал, что ты окажешься такой»? Какой? Что она сделала не так?
За дверью Хью тяжело привалился спиной к стене. Он решил выждать и только потом спуститься в зал. Требовалось время, чтобы успокоиться. Он не смог совладать со своей страстью, не сумел обуздать себя, и Джейн поняла это. Ее тело отзывалось на его прикосновения с той же необузданностью и пылкостью.
Тяжело дыша, Джейн уселась на краешке стола. Ей пришлось отодвинуть в сторону вилку и полупустой бокал, чтобы опереться о деревянную столешницу. Руки дрожали. Внезапная догадка привела ее в ужас. Тот поцелуй в карете не был случайностью. Их с Маккарриком тянуло друг к другу. Стоило им встретиться, и между ними пробегали невидимые искры.
Она не сомневалась, что Хью – искусный любовник. Маккаррик добивался совершенства во всем, за что бы ни брался. Помогая Джейн взобраться на подножку экипажа или усесться в седло, он обращался с ней так, словно она была стеклянной. Но кто бы мог подумать, что в огромном, как башня, шотландце столько… чувственности. Он снова заставил ее трепетать от желания, плавиться и истекать соком…
Его поцелуи были долгими, как медленный яд, а упругие губы властными и настойчивыми. Догадывался ли он, что угроза «погрузиться в ее сладкую плоть» – Господь милосердный! – лишь сильнее разожгла ее желание? Она едва не закричала: «Да! Сделай же это!»
Из коридора донесся грохот, словно Хью ударил в стену кулаком, затем послышался шум удаляющихся шагов.
Согласившись на брачную церемонию, Джейн не собиралась обольщать и очаровывать Хью, чтобы продлить свое замужество. Она подозревала, что шотландец все равно рано или поздно бросит ее снова, даже если к тому времени они будут связаны узами не фальшивого, а самого что ни на есть подлинного брака. К тому же она не могла простить Хью предательства, слишком сильна была боль, терзавшая ее долгие годы. Джейн по-прежнему чувствовала себя уязвимой и беззащитной перед мужчиной, завладевшим ее мыслями, но не желала сдаваться без боя.
Так было прежде, а сейчас Джейн неожиданно поняла, что Хью страдает не меньше ее. Хоть она не желала оставаться женой Маккаррика в будущем – здесь Джейн была непреклонна, – мысль о том, чтобы расстаться с ним немедленно, приводила ее в смятение. Нет, не так скоро. Хью вполне мог исчезнуть еще на десять лет, а Джейн не была к этому готова. «Верни его… – шептал ей внутренний голос. – Дай ему то, чего он хочет». Решившись, Джейн разгладила сорочку, запахнула капот, одним глотком (отнюдь не подобающим истинным леди) осушила остатки вина в бокале и стремительно направилась к двери. Высунув голову в коридор, она быстро огляделась, но Хью нигде не увидела.
Джейн незаметно прокралась к лестнице и, перегнувшись через перила, заглянула в зал, где продолжалась пьяная гульба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41