– Мы не тискаемся, – сказал я. – Мы спасаемся от дракона.
– Технически, мы тискаемся, – возразила она.
Я попытался отодвинуться подальше от нее, что привело только к новой порции «тискания». В нашем убежище было слишком мало места.
– Порядочные люди после такого вообще женятся, – сказала Карин.
– Вам нравится меня смущать? – спросил я.
– Мне нравится тебя дразнить. Ты слишком стеснительный для своего возраста и своей внешности.
– Нормальная у меня внешность.
– Ага. Жгучий мачо с душой робкого юноши.
– Пойду-ка я разведаю обстановку, – сказал я. Гарлеон не показывался уже минут сорок. – После общения с вами, мне и дракон не страшен.
– Ну ты и хам, красавчик.
Я дополз до тропы и оглядел небо. В радиусе нескольких километров дракона не обнаружилось.
Выждав для верности еще пятнадцать минут, мы выбрались из своего укрытия. Карин настаивала на том, чтобы пройти как можно большее расстояние с максимально безопасной скоростью, но я постоянно озирался по сторонам.
Мы прошли мимо нескольких выходов вентиляционных шахт гномов. Две были слишком маленького диаметра, чтобы мы могли по ним протиснуться. На ходу я пытался вспомнить все, что мне было известно о строительных предпочтениях живущего под землей народа.
Наконец, я обнаружил то, что искал. Это было вентиляционное отверстие, над которым вился слабый дымок. Дымок означал, что шахта пробита не над обычным жилым пространством, а над производственным цехом гномов, и почти гарантировал большой диаметр каменной кишки.
Дыра находилась в двадцати метрах от тропы. Я обратил на нее внимание Карин и мы подобрались ближе.
– Как ты рассмотрел ее в такой темноте? – спросила Карин.
– Звезды светят, – объяснил я.
– А почему снизу идет дым?
Я объяснил и это.
– Значит, если ты туда влезем, у нас есть шанс оказаться в каком-нибудь котле, тигле или на наковальне?
– Шахты пробивают под потолком примерно посреди цеха, в котором может находиться несколько кузниц или кипящих котлов, – объяснил я. – Вероятность угодить в один из них существует, но не слишком большая.
– А если шахта где-нибудь сужается? – поинтересовалась Карин. – Тогда мы окажемся зажатыми в каменной кишке и будем умирать долго и мучительно. Особенно мучительно будешь умирать ты, красавчик.
– Насколько я осведомлен о методах пробивания подобных шахт, их диаметр является величиной постоянной. Гораздо больше меня беспокоит наличие фильтрационных решеток, которые должны предотвратить попадание в шахты посторонних предметов. Например, во время камнепада.
– И ты все равно уверен, что мы принимаем правильное решение?
– Нет, – честно сказал я. – Но мне не нравится играть в прятки с драконом. Вдруг окажется, что он умеет искать лучше, чем мы – прятаться?
– Понятно, – сказала Карин. Она открыла свою сумку и натянула кожаные перчатки. – Обмотай чем-нибудь руки. Если расставить руки и ноги в стороны, мы сможем затормозить наше падение, цепляясь за стены.
– Из обматывающих средств у меня только носовой платок, – признался я. – Шелковый. Вряд ли он мне сильно поможет.
– Я вижу, ты правильно подобрал снаряжение для похода по горам, красавчик, – сказала Карин.
– Я что-то и в вашей сумке не заметил веревки и альпенштока. Хочу также заметить, что вы тоже парой перчаток не обойдетесь.
– Верно, – согласился она. – Придется пожертвовать запасными штанами.
Карин вынула из сумки кожаные штаны и несколькими взмахами меча раскроила их на четыре части. Я взял два куска и обмотал ими свои руки.
– За это я выставлю тебе отдельный счет, красавчик, – сказала она. – Знаешь, сколько мне стоили эти брючки?
Я понадеялся, что речь идет об их стоимости в денежном эквиваленте. Мне совсем не хотелось слышать, что Карин взяла их в качестве боевого трофея, сняв с какого-нибудь трупа.
– Кто полезет первым? – поинтересовалась Кара Небесная.
– Я.
– Почему ты?
– Потому что это моя идея, – сказал я. – И потому что я тяжелее вас. Если нам встретится какое-нибудь препятствие, я постараюсь снести его своим телом.
– Хотела бы я на это посмотреть, – сказала она и тут же спохватилась. – Нет, я не желаю этого видеть, пока несу ответственность за твою жизнь.

Глава двенадцатая,
в которой главные герои попадают в подземелье, но оказываются немного не там, где рассчитывали, а также знакомятся с гоблинами гораздо ближе, чем им бы этого хотелось

По законам приключенческого жанра мы должны были соскользнуть в вентиляционную шахту гномов в последний момент, уже опаленные огненным дыханием обнаружившего нас дракона. В приключенческом жанре все важные события происходят за несколько секунд перед глобальной катастрофой. Остается только удивляться, как героям удается выжить, обладая столь отвратительным чувством времени.
Мигель утверждает, что мало просто принять правильное решение. Для достижения успеха необходимо принять правильное решение своевременно. Хороший полководец знает, когда именно ему нужно двинуть в битву последний резерв.
В общем, когда мы спрыгнули в вентиляционную шахту, дракона в поле видимости не наблюдалось.
В шахте было темно и ощутимо пахло дымом. Несмотря на то, что я тормозил, упираясь в стены обеими руками и ногами, скорость я развил достаточно приличную. Судя по доносящимся сверху звукам, Карин испытывала те же проблемы, и не слишком от меня отставала.
Работа с камнем для гномов является не ремеслом, а искусством, и низкорослый народец весьма в этом искусстве преуспел. Никто из прочих разумных обитателей Вестланда не может не только сравниться, но хотя бы приблизиться к их достижениям.
Система вентиляции их подземных городов требует отдельного долгого и обстоятельного рассказа, вести который у меня нет ни времени, ни соответствующего технического образования.
Воздуховоды малого диаметра гномы пробивают снизу вверх при помощи специальных буров. Поэтому эти воздуховоды строго вертикальны и прямы, как дорогой бильярдный кий.
Шахты, подобные той, по которой мы сейчас спускались, гномы пробивают кирками, ломами или чем там еще, начиная идти от поверхности вглубь. Как они при этом умудряются попадать именно туда, куда нужно, для меня остается загадкой. Наверное, это часть гномьей магии.
Шахта не была вертикальной, и прямой она тоже не была, поэтому мы спускались быстрее, чем нам хотелось, но медленнее, чем могли бы.
Через сто метров спуска у моего правого сапога оторвался каблук. Куски кожи, которыми я обмотал руки нагрелись от трения и изорвались в клочья. Спуск в подземелья уже не казался мне такой хорошей идеей, как раньше.
Карин, наверное, сильно беспокоит ее плечо.
Несмотря на то, что я подозревал о наличии в шахте защитных сооружений, решетка, ударившая меня по ногам, оказалась для меня крайней неожиданностью. Удар был сильным и неприятным, особенно для той ноги, сапог которой остался без каблука.
Тремя секундами позже на меня свалилась Карин, едва не свернув мне шею.
– Черт побери! – сказала она, рассмотрев препятствие, а потом отпустила в мой адрес пару весьма нелицеприятных эпитетов. – Надеюсь, вдобавок к шелковому носовому платку ты прихватил еще и пилочку для ногтей.
Прутья решетки были толщиной с мой большой палец. Если орудовать пилочкой для ногтей, на преодоление преграды уйдут недели.
– Зажмурьтесь, – попросил я и произнес короткое заклинание, направив указательный палец на решетку.
Никакого искусства в этом заклинании не было. Голая сила.
Оно вынесло решетку, отдачей подбросив нас с Карин на пару метров вверх. Я не успел сообразить, что происходит и расставить ноги для позиции торможения, как рухнул вниз, набирая скорость в соответствии с законами физики.
Метров через двести, которые я пролетел всего за пару секунд, шахта изогнулась под углом в сорок пять градусов, и стала больше напоминать желоб. Я больно приложился копчиком о камень, и дальше уже не летел, а скользил по инерции. Могу вас заверить, подобный способ передвижения был далек от катания на детских горках.
Прочная кожаная куртка на спине разлетелась в клочья, мгновением позже ее участь разделила рубашка, и основной удар приняла на себя моя многострадальная спина. Наверное, ее успело бы разодрать до кости, если бы шахта вдруг не кончилась, и я всем телом не грохнулся на жесткий каменный пол.
Замечательно.
Карин свалилась прямо на меня, врезавшись своими каблуками мне в область поясницы. Что-то очень громко и неприятно хрустнуло. Я надеялся, это был не мой позвоночник, хотя твердой уверенности по этому поводу не испытывал.
Карин наконец перестала меня топтать и поднялась на ноги. Ее одежда оказалась куда практичнее, чем моя, и куртка осталась целой, приобретя только несколько новых потертостей. Руки кровоточили у нас обоих.
– Должна тебе заметить, красавчик, очень не похоже, что мы угодили в какое-то производственное помещение гномов, – заявила Карин таким тоном, словно я был в этом виноват. Могла бы сказать «спасибо» за то, что мы не угодили в котел с расплавленным металлом, как она опасалась.
На производственное помещение это действительно не было похоже. Мы находились в достаточно широком темном проходе, в котором не было никаких следов разумной жизни. Разумеется, кроме дыма, которым тянуло с левой от меня стороны.
– Странный запах, – констатировала Карин. – Я думала, производство гномов пахнет как-то иначе.
В качестве основного вида топлива гномы используют каменный уголь, добываемый ими здесь же, под землей. Дым, который сейчас обоняли мои рецепторы, был скорее растительного происхождения и отдавал чем-то сладковато-горьким.
– Может быть, так пахнет их кухня, – предположил я.
– В таком случае, будем считать, что я на диете, – сказала Карин.
Мы пошли в сторону, с которой доносился дым, потому что идти в другую сторону было бы глупо. Без помощи гномов мы ни за что не выбрались бы из этих подземелий.
Дым валил из крупной пещеры. Ее потолок достигал девяти метров в высоту. Пещера была круглой, метров двадцати в диаметре, и явно имела искусственное происхождение. Природа не любит творить идеальные геометрические формы.
Как выяснилось, дым шел от костра, в котором горел произрастающий в пещерах мох – единственное растение, которое можно встретить в подземных владениях гномов. Самым неприятным для нас оказалось то, что костер развели отнюдь не гномы.
Гоблины.
Уродливые создания метровой высоты, с кривыми ручками и ножками, бледной кожей и головами, напоминающими голову бультерьера. Они были одеты в какие-то лохмотья и вооружены короткими кривыми копьями и ржавыми мечами, явно видавшими свои лучшие времена в руках своих истинных хозяев – гномов.
Их было два десятка, и они нас тоже заметили.
Отношение пещерных гоблинов к представителям иных разумных видов можно охарактеризовать одним словом – еда.
Пожалуй, они не питаются только пещерными троллями, и только по той причине, что боятся нападать на этих громадин.
Гоблины зашевелились и начали двигаться к нам.
Карин попыталась выхватить меч и зашипела от боли. С ободранными руками не очень-то пофехтуешь. Лично я и кулак нормально сжать не мог.
Тем не менее, Карин вынула из ножен оба своих меча.
Ни минуты покоя бедному чародею… Неужели очередное приключение?
Совершив несколько пассов руками, я вынул из воздуха файерболл размером с футбольный мяч и продемонстрировал его гоблинам.
– Вау! – сказали гоблины. – Волшебник!
Живописная группа замерла на месте. Сцепляться рогами с чародеем им явно не хотелось.
Насчет рогов – это такая метафора. Рогов у гоблинов нет. У меня, кстати, тоже. Я еще даже не женат.
– Бросить оружие! – приказал я. Тотчас же мечи и копья полетели на пол. – Так-то лучше.
Для надежности я не стал гасить файерболл, а подвесил его в воздухе за своим плечом. Пусть перед глазами этих типов все время будет напоминание о том, кто я такой, и что со мной лучше не связываться.
– Кто тут у вас главный? – спросил я.
Толпа расступилась и вперед вышел старый гоблин. На ушах у него росла седая шерсть. Еще он успел отрастить себе солидное брюшко, создававшее комический эффект вкупе с его тощими ножками.
Гоблины постоянно недоедают. Поэтому выделить среди них самого главного очень просто – он еще и самый толстый.
– Как тебя зовут? – спросил я.
– Гмык, – сказал он.
– Красивое имя, – сказал я.
– И главное – редкое, – заметила Карин. Несмотря на то, что ситуация разрядилась, мечи в ножны она так и не убрала.
– Сколько голов под твоим командованием, Гмык? – гоблины считают себя по головам. Это их право, хотя и наводит людей на мысли о домашнем скоте.
– Два десять. И половина десять, – двадцать пять, сообразил я. Пары голов тут не хватает. Наверное, охотятся на летучих мышей или собирают мох для костра.
Стоп, мох у них собирают женщины… то есть, самки. Гоблинши? Гоблинихи? Понятия не имею, как они называются. Говоря о своем племени, Гмык не посчитал ни женское население, ни поголовье детей. Только воинов. Значит, всего их тут голов шестьдесят, если не больше. Плюс еще несколько голов тех, кому посчастливилось дожить до старости.
Гоблины живут не очень долго. Главная причина их смертности носит рогатые шлемы и боевые молоты. Называется она – гномы.
– Ты можешь указать нам выход из подземелий, Гмык? – спросил я.
– Выход?
– На поверхность.
Гмык указал рукой на потолок.
– Я знаю, что поверхность там, – сказал я. – Ты знаешь проход на юг?
– Юг? – переспросил Гмык.
– Это направление такое, – сказал я. Бесполезно. Гоблины редко выходят на поверхность. Юг, север, восток и запад – для них просто пустые звуки. – На юге море. Тепло.
– Тепло?
Под землей нет зимы и лета, сообразил я. Тут всегда одна и та же температура. Чем глубже забираешься, тем теплее.
Попробуем подойти к проблеме с другой стороны.
– Ты можешь отвести меня к гномам? В ближайшее их поселение?
– Гномы. Смерть. Нет.
Гномы – это смерть. Не пойду. Это заявление можно расшифровать без особого труда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37