Однако все подозрения Колина перечеркивались одним обстоятельством: у Баррингтон-Грэма как у претендента на роль похитителя был единственный недостаток – он не мог незаметно передвигаться по театру. О том, где он находится, знали всегда и все. Во время репетиций директор обычно был если и не на сцене, то уж точно где-то рядом. Значит, если бы он задумал кражу, ему не обойтись без помощника, без человека, которому он полностью доверял бы и который до конца своих дней держал бы язык за зубами. Таким помощником, или, точнее говоря, сообщником, с одинаковой вероятностью мог стать как мужчина, так и женщина.
Оставались еще Анна и Сэди. Обе были профессиональными певицами, способными понять ценность партитуры Генделя; у обеих имелись связи, каждая из них могла бы найти среди знакомых человека, который приобрел бы рукопись или устроил бы ее продажу в другие руки. Получив большие деньги, любая с успехом использовала бы их для улучшения своей карьеры, скажем, для организации гастролей в Европе. Анне уже за тридцать, она замужем. Дипломатична, в театре пользуется авторитетом, умеет постоять за себя и никого не боится, даже директора. Сэди молода, красива и не замужем. Кроме того, она француженка. Опыт общения с женщинами подсказывал Колину, что чувственная привлекательность женщины всегда берет верх над добропорядочностью. По мнению герцога, Сэди как никто подходила на роль человека, так или иначе вовлеченного в историю с похищением рукописи.
Очередной раз мысленно прокручивая все с самого начала, герцог понял, что однозначной версии у него так и не выработалось. Наделе все могло обстоять иначе.
Шарлотта и Порано были поглощены разбором дуэта; освободившиеся артисты разбрелись по сцене, кто-то спустился в зал или ушел совсем. Самое время начать действовать и попробовать разговорить Сэди. Он выбрал ее как наиболее вероятную кандидатуру. Колин не обсуждал с Шарлоттой свои предполагаемые действия: ведь единственная возможность сблизиться с француженкой – притвориться увлеченным ею. Против ожидания сама мысль о предстоящей интрижке показалась ему скучной и напрасной тратой времени. Это удивило Колина, который еще совсем недавно на такую мелочь не обратил бы никакого внимания. Но теперь у него была Шарлотта… Если Сэм и Уилл узнают, что он потерял интерес к женщинам, издевкам не будет конца.
Незаметно удалившись из зала, герцог направился к служебному проходу на сцену. Сэди не было ни в зале, ни на сцене, и Колин был уверен, что быстро найдет ее за кулисами. Шарлотта и Порано тем временем начали петь.
Искать долго не пришлось. Колин услышал звонкий женский смех и голоса за тяжелыми черными портьерами, отгораживающими задник сцены. Сомнений не было – Анна, Сэди и костюмерша Алиса Ньюмен о чем-то оживленно сплетничали. Алиса была шестнадцатилетней простушкой из добропорядочной семьи и не могла представлять угрозу для Шарлотты.
Девушки стояли напротив закрытой двери в гримерную Шарлотты. Они пока не замечали Колина, и он решил немного помедлить. Потом не спеша закатал рукава своей полотняной рубашки, откинул назад волосы и наконец вышел из тени.
Анна первая увидела герцога. Его появление настолько удивило ее, что она замолчала, не окончив фразы, и сделала книксен. Сэди и Алиса обернулись и тоже приветствовали герцога.
– Леди, – неспешно подходя, поприветствовал их Колин.
– Ваша светлость, – хором отозвались они.
Колин улыбнулся и скрестил руки на груди.
– Надеюсь, я не помешал вашей беседе?
– Нет, нет, конечно, нет, – поспешила разуверить его Анна.
Было заметно, что она волнуется. Тыльной стороной ладони она вытерла вспотевший лоб и посмотрела сначала на Сэди, а потом на Алису, которая кротко потупила взор.
– Вы довольны репетициями? Мне кажется, что постановка будет иметь успех. А вы как думаете? – спросил Колин.
– Пожалуй, да, – согласилась Анна. – Нам повезло, что такой знаменитый итальянский тенор поет партию Таддиуса.
– Ну, а настоящая звезда, конечно, Лотти, – добавила Сэди, глядя Колину в глаза; герцог усмехнулся, но взгляда не отвел. – Я думала, вы из ложи вывалитесь, я видела, как вы вчера слушали ее арию, – продолжала она без малейшего смущения, чего нельзя было сказать о Колине, которого это замечание несколько ошарашило.
Анна тяжело вздохнула.
– Ну ладно, – сказала она. – Мы с Алисой собирались примерить новый костюм. Вы не рассердитесь, если мы попрощаемся с вами, ваша милость?
Колин подумал, что Анна рассчитала все очень тонко и точно.
– Не смею вас задерживать, миссис Бальстоне и мисс Ньюмен, – с легким поклоном ответил герцог.
Сэди стояла молча и ждала, пока герцог, проводив взглядом уходящих женщин, снова повернется к ней.
На сцене в это время солировала Шарлотта. Колин посмотрел на Сэди и улыбнулся:
– Похоже, мы остались наедине.
– Похоже, что так, – кокетливо ответила Сэди.
Она стояла перед Колином, заложив руки за спину и глядя на него почти вызывающе.
В эту минуту Колин много бы отдал за то, чтобы не знать женщин так хорошо, как он их знал.
Он сделал шаг вперед и оперся плечом о косяк двери в гримерную Лотти.
– А почему вы не на сцене, мисс Пьяже? – спросил он, понизив голос.
Сэди усмехнулась и покачала головой:
– Ваша милость, последний раз, когда мы имели удовольствие разговаривать с вами, я просила вас называть меня Сэди.
Француженка намекала на ту самую встречу, во время которой их застала Шарлотта. Герцог тогда получил удовольствие от того, что поддразнил жену, хотя разговор носил совершенно невинный характер, и он отлично помнил, что Сэди не просила называть ее по имени. Да, это он помнил точно.
– Разумеется, разве я мог забыть о вашей просьбе, Сэди? – слукавил герцог. – Я тоже, в свою очередь, прошу вас называть меня по имени. К вашим услугам – Колин.
Француженка просияла и кивнула.
– Здесь всегда так темно и тихо? – спросил Колин, оглядываясь.
– Думаю, что сейчас все просто очень заняты, – пожав плечами, ответила Сэди.
Колин прекрасно знал, что в театре сегодня никто особо не занят, но это не имело значения.
– Вам скоро на сцену?
– Пока не скоро, – со вздохом ответила Сэди. – Я занята только в следующем акте.
Сэди смотрела на герцога с любопытством. Она сделала шаг вперед и оказалась настолько близко к нему, что Колин почувствовал прикосновение подола ее платья к своим ногам.
– У вас молодая жена, ваша светлость?
Колин слегка дернул плечом, демонстрируя таким образом полное равнодушие к ожидавшей дома жене.
– Моя супруга очень занята благотворительностью и помощью беременной герцогине Дарем, которая должна вот-вот родить. – Он театрально вздохнул. – Мы редко видимся.
– Вы не любите свою жену?
Вопрос был настолько неожиданным, что Колин едва не поперхнулся.
– А что такое любовь, по-вашему? – очень серьезно спросил он, стараясь не выйти за рамки намеченного плана.
Сэди кокетливо наклонила головку.
– Очень жаль, что вы об этом спрашиваете, – наставительно сказала она. – Если бы вы любили ее, вы бы знали.
– Думаю, вы правы, – согласился герцог, отступая от нее на шаг.
– Вы с Лотти любовники? – полушепотом спросила француженка, уставившись на герцога немигающим взглядом.
Колин усмехнулся, пораженный бесцеремонностью Сэди.
– Я перестал бы считать себя джентльменом, ответив на ваш вопрос, – постарался уйти от прямого ответа Колин.
Вопрос насторожил его, и герцог терялся в догадках, знает ли француженка о том, что Лотти и его жена – одно и то же лицо? Все может быть…
Сэди негромко рассмеялась, запрокинув голову и томно закатив глаза.
– Значит, вы умеете хранить секреты, сэр, – сказала она, лукаво улыбнувшись и толкнув его локтем в бок. – Я отлично знаю Лотти и никогда не замечала, чтобы кто-то столь долго занимал ее внимание. Она несколько лет восхищалась вами и вашей мужественной красотой.
Колин был немало удивлен тем, с какой откровенной завистью француженка произнесла слово «восхищалась». В груди разлилось приятное тепло, и Колин был готов расцеловать Сэди за такие новости. Шарлотта думала о нем? Колин был в эту минуту чрезвычайно горд собой, но ни при каких условиях и никому бы в этом не признался.
– Она продолжает восхищаться мною и сейчас? – с напускным безразличием спросил он.
– Ее трудно винить за это, – вздохнула Сэди. – Вы правда очень красивы и к тому же умеете очаровывать женщин, Колин. Я поняла это, как только увидела вас впервые.
Колину было совершенно все равно, что думает о нем Сэди. Француженка, несомненно, чувственная и очень хорошенькая. Сразу видно, что она знает толк в постельных утехах. Если бы он познакомился с ней полгода назад, они скорее всего провели бы, к взаимному удовольствию, несколько незабываемых ночей. Но сейчас герцог поймал себя на том, что как женщина Сэди совершенно его не привлекает. Колин всей душой радовался тому, что обрел в Шарлотте настоящего друга, которому мог всецело доверять.
– Вы очень милы, Сэди, – сказал Колин, стараясь показать свою заинтересованность.
Сэди удивленно подняла брови:
– Неужели вы устали от нашей примадонны?
Герцог рассмеялся, но смех его прозвучал не слишком естественно.
– Может быть, – достаточно сухо ответил он. – Но мне казалось, что вы с ней близкие подруги, или я ошибаюсь?
Сэди округлила глаза. Колину вдруг пришло в голову, что Шарлотта заблуждается, считая Сэди своим искренним другом, и эта мысль ему не слишком понравилась.
– Мы подруги, это правда, – ответила Сэди. – Но когда она уедет в Италию, я останусь здесь. Одна.
Колин замер, потрясенный услышанным.
– Уедет в Италию? О чем это вы?
– Бог мой, а вы что, не знали? – удивилась Сэди. – Шарлотта едет в Милан, она будет выступать в «Ла Скала» с маэстро Порано после того, как мы отыграем в этом сезоне «Цыганку».
Колин вспыхнул от негодования. Он последним узнает о том, что его жена собирается ехать в Италию! Герцогу стоило большого труда сдержать охватившую его ярость.
– Она ничего не говорила мне об этом, – как можно спокойнее сказал он.
Сэди ответила герцогу понимающей улыбкой:
– Похоже, она думает о вас несколько меньше, чем вы этого хотели.
Неожиданная новость все перевернула у Колина в душе. Он был готов разнести в щепки дверь гримерной. Он не хотел верить ни одному слову, сказанному француженкой. Но на деле выходило, что она права. Неужели Колин ошибся, считая, что он был бы первым, с кем Шарлотта поделилась бы ошеломительной новостью? Шарлотта должна была хотя бы посоветоваться, прежде чем согласиться на такое предложение.
– Выходит, что пение для нее важнее, – деревянным голосом произнес Колин. – Когда вы узнали об этом предложении?
Колин сам удивился, чего ради он задал последний вопрос, но, взглянув на Сэди, сразу понял, что он действительно последним узнал новость.
Несколько секунд Сэди задумчиво перебирала тонкими пальчиками цепочку на шее.
– Эта новость обсуждается в театре уже несколько дней, может быть, даже неделю.
Колин кивнул. Первый раз в жизни он ощутил, что чувствует мужчина, которого предала женщина. Его лоб покрылся холодной испариной, а мозг лихорадочно боролся с нахлынувшими до сих пор незнакомыми эмоциями – разочарованием, душевной болью, бессильной яростью и бешенством.
Его жена уже неделю строила планы оставить его, а ему не сказала ни слова! Что теперь Колин должен был думать об их браке и любовных отношениях, которые только-только начали складываться? Она думала об опере и карьере больше, чем об отношениях с ним, это было совершенно ясно. Герцог был совершенно не готов к признанию того, что чувства, возникшие между ним и Шарлоттой, не более чем мыльный пузырь.
Сэди подступила к Колину и положила ладонь на его широкую грудь.
– Я вижу, вы удивлены, Колин?
В ответ герцог лишь пожал плечами.
– У меня вся жизнь впереди, и любовниц в ней будет еще немало, – ответил он, стараясь скрыть за показным безразличием, что на самом деле его сердце разрывается от невыносимой душевной боли.
– Я очень на это надеюсь, – прошептала Сэди и, не дожидаясь ответа, обняла Колина за шею и страстно поцеловала в губы.
Колин почувствовал, как язык француженки раздвинул его безвольные губы. Сэди и впрямь была искушенной женщиной и знала, как заставить мужчину возбудиться. Теперь она удерживала его голову руками и жадно покрывала лицо быстрыми, короткими поцелуями. Остолбеневший герцог в первые несколько секунд никак не отозвался на подобное открытое проявление страсти, но потом быстро спохватился, обнял Сэди за плечи и ответил лишенным желания, но не менее опытным поцелуем.
В голове Колина, словно птица, попавшая в силки, билась только одна мысль: он не может потерять свою нежную и любимую Лотти…
Вся искушенность Сэди не могла отвлечь Колина от мыслей о жене. Обнимая другую, он думал о Шарлотте, слышал ее мягкий грудной смех, тонул в бездонной голубизне любимых глаз, ощущал податливость ее тела. Шарлотта была единственной женщиной, которая волновала его сейчас, и потому, когда Сэди положила его руку на свою грудь, Колин мягко высвободился из ее объятий и отступил на шаг.
– Мы не можем заниматься этим прямо здесь, драгоценная моя, – сказал герцог, быстро оглядываясь и пытаясь понять, не наблюдает ли кто-нибудь за ними. Он стоял перед француженкой, заложив руки за спину.
Сэди обиженно надула губы, но настаивать не стала, опасаясь вызвать неудовольствие Колина.
– Лотти скоро начнет меня искать, – пояснил герцог, чтобы сгладить неловкость положения.
– Не беспокойтесь, я все понимаю, – с некоторым раздражением ответила Сэди. – Вы найдете меня здесь, когда пожелаете. Я всегда готова разделить с вами минуты одиночества.
Колину показалось, что француженка внезапно потеряла к нему интерес и на время легко отпускает его. Она играла с ним как кошка с придушенным мышонком.
Герцог приблизился к Сэди и провел пальцами по ее руке от плеча до самых пальчиков.
– Я признателен вам и не забуду, что всегда могу рассчитывать на общество такой прекрасной женщины, как вы, Сэди, – тоном заговорщика произнес Колин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37