Герцог – 3

OCR: Аваричка; Spellcheck: Dinny
«Герцог и актриса»: АСТ, АСТ Москва; Москва; 2008
ISBN 978-5-17-050740-5, 978-5-9713-8127-3
Аннотация
Великосветский лев герцог Ньюарк безумно влюбился в оперную диву Лотти Инглиш?
Собственно, почему бы и нет? Даже чопорный викторианский Лондон склонен смотреть сквозь пальцы на связь аристократов с актрисами.
Однако Лотти упорно отвергает ухаживания герцога – и намеревается жить только ради искусства.
Герцог в ярости. Он даже готов вступить с гордой певицей в законный брак.
Но она, не желая связывать себя семейными узами, предлагает ему весьма неожиданный и оригинальный выход…
Адель Эшуорт
Герцог и актриса
Глава 1
Лондон, Англия.
Февраль 1861 года.
Колин Рамзи, знаменитый третий герцог Ньюарк, уже три с половиной года был влюблен в Лотти Инглиш. Скорее всего, это был ее сценический псевдоним, к тому же герцог не был представлен ей по всей форме. Но Рамзи с ума сходил по этой женщине, она пленила его своим божественным голосом. Любая мысль о ней пробуждала у Колина самые невероятные эротические фантазии, и он понимал, что расстаться с ними сможет, только если умрет или разделит с Лотти брачное ложе.
Ее манящий образ вновь возник в сознании Колина, едва он переступил порог «Ковент-Гардена», Королевского оперного театра. Он поклялся, что сегодня наконец увидится с Лотти наедине. Герцог уже дважды пытался познакомиться с Лотти Инглиш, ожидая ее за кулисами после спектакля, но оба раза она ловко ускользнула от него. Поклонившись восторженной публике, примадонна поспешно покидала театр, уезжая на заранее нанятой верховой лошади в неизвестном направлении.
В этом таилась загадка Лотти Инглиш – именно поэтому, как предполагал герцог Ньюарк, она продолжала будоражить его воображение и являться во сне. Кроме того, что она была одной из самых прославленных певиц Англии, обладавшей невероятным по красоте колоратурным сопрано, о ней никто из весьма многочисленных поклонников ее таланта ничего не знал.
Сегодня вечером она пела партию Сюзанны в опере Моцарта «Женитьба Фигаро». Герцог твердо вознамерился сделать еще одну попытку познакомиться с ней, но на этот раз решил поймать ее во время последнего антракта. Колин надеялся, что, узнав его титул и имя, Лотти не откажет ему в аудиенции.
Уверенный в успехе, герцог чувствовал легкое пьянящее головокружение, словно старшеклассник перед первым свиданием. Не зная чем заняться, Колин начал незаметно наблюдать за своими друзьями, Самсоном Карлайлом, герцогом Даремом, и его юной женой Оливией, которые пили шампанское в фойе. Все знакомые, с кем Колин в той или иной степени был близок, уже давно знали о его тайной страсти к прекрасной Лотти и не упускали случая подразнить его. Колин был уверен, что сегодня они своего не упустят, и поэтому старался не попадаться никому из них на глаза.
В театре царила праздничная атмосфера предстоящего волшебства. Герцог медленно шел по фойе, ярко освещенному множеством свечей, горящих в хрустальных канделябрах и бра. Колин вежливо кивал, отвечая на почтительные книксены молоденьких барышень. В этот вечер его костюм был подчеркнуто официален: изысканный сюртук из черного шелка с бархатными воротником и манжетами, белая рубашка с кружевным жабо, темно-серый жилет. Подходящий по тону шейный платок был заколот золотой булавкой с ониксом. Волосы зачесаны назад, подбородок чисто выбрит и слегка надушен терпким одеколоном. Колин готовился предстать перед Лотти Инглиш в самом лучшем виде.
Оливия первая заметила герцога. Ее темно-синие глаза понимающе блеснули.
– Вид у вас просто сногсшибательный. Это все ради вашей несравненной Лотти Инглиш? – с плохо скрытой иронией спросила она.
Ее супруг Сэм взглянул на Колина и усмехнулся.
Колин изобразил приятную улыбку, вяло пожал затянутую в перчатку руку Оливии и наклонился, подставляя щеку для поцелуя.
– Какая догадливость! Я только о ней и думал, – парировал герцог.
– Ты вообще-то о ком-нибудь другом думать можешь? – растягивая слова, спросил Сэм. – В последнее время?
Герцог небрежно пожал плечами:
– Мысли у меня вполне обычные для зимнего оперного сезона…
– Может быть, – согласилась Оливия.
Она отступила к стене, уступая дорогу прибывающей публике, и легким кивком пригласила собеседников последовать ее примеру. Отпив из бокала глоток шампанского, Оливия произнесла с деланным равнодушием:
– До меня дошли кое-какие слухи о ней…
– О, я обожаю слухи! – подняв брови, поспешил сказать Колин, обуреваемый любопытством.
– Особенно если они о тебе, – вставил Сэм, не слишком успешно пытаясь подавить насмешливую улыбку.
Колин сделал вид, что не расслышал. Он с жадным нетерпением смотрел на Оливию:
– Ну?
– Я только что была в дамской комнате и слышала, как так называемые всезнающие люди говорили, будто на самом деле она дочь виконта.
– Несусветная чушь, – заявил Сэм и сделал большой глоток шампанского.
По выражению лица Колина было видно, что он с этим согласен.
– Дочери знатных родителей не подвизаются на сцене, – проговорил он со вздохом. – Боюсь, это очередная дутая сенсация.
– Но разве не бывает, что самые невероятные слухи в конце концов оказываются правдой? – возразила Оливия наматывая на палец выбившийся из прически непослушный локон. – По крайней мере слухи о вас похожи на правду.
– Мадам, – заговорил Колин с притворным удивлением, – поведайте, умоляю, что же рассказал обо мне ваш муж?
– Ничего такого, чего она сама не могла услышать в дамской комнате, – ответил вместо жены Сэм.
– Я все узнаю не далее как сегодня вечером, – заявил Колин, желая прекратить пустой разговор и подхватывая бокал с шампанским с подноса у проходившего мимо официанта.
Сэм сухо улыбнулся:
– Свежо предание… Надеюсь, если тебе удастся добиться ее расположения, ты не скроешь это от нас.
Его последние слова прозвучали скорее утверждением, нежели вопросом. В ответ Колин лишь снова пожал плечами.
– Я вам обоим обещаю, что наступит день, когда прекрасная и неприступная Лотти Инглиш падет к моим ногам. – Он сделал большой глоток шампанского и, высоко подняв бокал, почти торжественно произнес: – Запомните мои слова!
Оливия весело рассмеялась:
– Такая уверенность дорогого стоит, правда, Сэм?
Сэм только молча кивнул в ответ.
– Что это вы так бурно обсуждаете в этот шумный вечер? – послышался совсем рядом с ними чей-то бодрый баритон.
Колин обернулся, желая убедиться, что не ошибся, Голос принадлежал сэру Томасу Килборну, давнему приятелю герцога и непосредственному начальнику по королевской службе. Сэр Томас был статным, плотным, розовощеким и, увы, быстро лысеющим джентльменом. Он зачесывал редеющие волосы через всю голову от одного уха до другого.
– Добрый вечер, сэр Томас, – приветливо поздоровался Колин. – Мы тут сплетничали о барышнях, которые падают к нашим ногам.
– А, вы опять о Лотти Инглиш?
Оливия подошла к сэру Томасу и поцеловала его в щеку.
– Мадам, вы сегодня, как всегда, неотразимы, – ответил комплиментом на поцелуй сэр Томас и, слегка отстранившись, окинул взглядом статную фигуру Оливии. Не скрывая восхищения, он одобрительно улыбнулся и только после этого повернулся к Сэму с легким полупоклоном и словами:
– Честь имею, ваша милость.
– А где же ваша очаровательная супруга? – поинтересовался явно польщенный Сэм.
Сэр Томас театрально вздохнул:
– Понятия не имею. Как только мы переступили порог театра, она променяла меня на дамское общество.
– Все женщины таковы, им бы только посудачить друг с другом, – бросил Колин.
Сэр Томас состроил потешную гримасу и надул щеки, отчего его пышные бакенбарды встали дыбом.
– На самом деле для меня это отличная передышка. Супруга весь вечер будет колотить меня своим веером, чтобы я не заснул.
– Сдается, что вам здесь так же скучно, как и мне, – с некоторым, хоть и весьма осторожным сарказмом процедил Сэм.
Оливия недовольно надула губы и ударила мужа веером по руке. Впрочем, на ее месте почти любая поступила бы так же.
– Иногда можно принести маленькую жертву ради удовольствия тех, кого мы любим, – капризно заметила она.
Пожилой вельможа широко улыбнулся, приглаживая ладонью жидкую прядь волос на голове.
– Так она вас насильно сюда затащила? – спросил сэр Томас, подмигнув Сэму.
Сэм пригубил шампанское.
– Не буду вдаваться в подробности, но это и в самом деле так. Я не смог оказать должного сопротивления, и Оливия меня заарканила. А мое пристрастие к опере едва ли больше пристрастия чистить зубы.
Раздался звонок, напомнивший о том, что до представления осталось несколько минут.
– Ну ладно, – сказала Оливия, беря мужа под руку, – как бы там ни было, не будем пропускать увертюру, дорогой.
– Я себя еле сдерживаю, – с расстановкой ответил Сэм.
– Я тоже, – кивнул Колин, хотя на самом деле едва сдерживался от нетерпения, а не от показной скуки.
Усаживаясь на место, Сэм искоса посмотрел на своего друга:
– Почему ты так уверен, что именно сегодня тебе удастся встретиться с несравненной мисс Инглиш?
Колин усмехнулся и сделал вид, что поправляет галстук.
– Я собираюсь подняться на сиену и признаться ей в любви уже после первой арии. На этот раз она от меня не спрячется.
– Боже праведный! – вмешался сэр Томас. – Только не вздумайте сами запеть.
Оливия хихикнула, прикрывшись веером. Сэм пристально посмотрел на герцога:
– Знаешь, если ты позволишь себе такую постыдную выходку, мне придется исключить тебя из числа моих друзей.
– Такова цена любви, – пожал плечами Колин.
Оливия потрепала его по щеке.
– Вам нужна жена.
– Неужели это так же важно, как чистить зубы каждый день? – пробурчал Колин. – Но я согласен, если, конечно, Сэм намеревается избавиться от вас, миледи.
– Черта с два ты этого дождешься! – с неожиданной резкостью произнес Сэм.
Оливия просияла.
– Ну, если уж я занята, то, может быть, Лотти Инглиш составит ваше счастье?
Герцог жадно отпил из бокала.
– Такой вариант я даже не рассматриваю.
– Это потому, что Лотти откажется, и вы это знаете. Выпрыгнув на сцену, вы выставите себя круглым дураком и станете посмешищем для всей Англии, – с ядовитой усмешкой заметил сэр Томас.
Оливия с нескрываемым интересом смотрела на герцога.
– Вы всерьез собираетесь осуществить ваши намерения? Друг мой, может быть, проще пригласить ее к нам в ложу? – с наигранной заботой спросила она.
Колин пожал плечами:
– Я пойду за кулисы и представлюсь ей в последнем антракте.
Услышав объяснение, все трое от души рассмеялись. Это означало, что они не поверили ни одному сказанному Колином слову, считая, что он просто спятил от любви.
– В антракте, – повторила Оливия, выгибая брови дугой.
– А что еще, по-вашему, может сделать несчастный и доведенный до отчаяния человек? – спросил Колин, обращаясь только к Оливии. Герцог сказал это так искренне и беззащитно, что ей на минуту стало жаль его.
Сэр Томас закашлялся.
– Пока вы… м-м… обдумываете свое, м-да, предприятие…
– Вы говорите о его атаке? – перебил его Сэм. – Бедная Лотти.
– В этом нет сомнений, – согласился сэр Томас. – Мне хотелось бы перекинуться с вами несколькими словами, Колин, перед тем, как вы принесете свою злосчастную голову в жертву сценической красоте и вас отвезут в сумасшедший дом.
– И это говорите вы, а я вам так доверял…
Герцог одним глотком осушил свой бокал.
– Мы должны занять места, дорогой, – снова напомнила Оливия и потянула мужа за рукав. – Ты же не хочешь пропустить поднятие занавеса?
– Что ты! Об этом даже подумать страшно, – солгал Сэм, пытаясь скрыть улыбку.
Оливия переключила внимание на сэра Томаса:
– Сэр Томас, может быть, мы увидим вас в антракте?
Чиновник польщенно выпятил грудь.
– Конечно, я буду сопровождать жену. Мое предназначение – следить за нравственностью.
– Отлично. Колин, дорогой, – озабоченно произнесла Оливия, с ног до головы окидывая герцога оценивающим взглядом, – ведите себя хорошо.
– Я постараюсь держать себя в руках, мадам, – с пафосом ответил Колин, передразнивая ее серьезность. – Но обещаю, что это будет памятный вечер. По крайней мере, для меня.
Оливия расправила плечи и вздохнула.
– Разумеется, позже я захочу узнать все подробности. Но сейчас нам пора идти в ложу.
С этими словами она повернулась и почти насильно потащила мужа к распахнутым дверям театрального зала, который постепенно заполнялся зрителями.
Колин поставил свой пустой бокал рядом с другими бокалами и вместе с сэром Томасом молча и не спеша направился в самый конец огромного фойе, пропуская поток зрителей, который все увеличивался. Нервозность герцога перед встречей со знаменитой Лотти возрастала с каждой минутой, и ему уже не терпелось поскорее увидеть поднимающийся занавес и предмет своих фантазий.
– Что вы хотели мне сказать? – стараясь подавить нетерпение, обратился герцог к сэру Томасу, как только они остались одни.
Сэр Томас внимательным опытным взглядом огляделся вокруг.
– Чарлз Хьюз, – тихо произнес он, поднося к губам бокал с шампанским.
– Чарлз Хьюз? – повторил герцог, вытирая платком вспотевшую шею.
Сэр Томас нахмурился и кивнул. Складки второго подбородка нависали над воротником его рубашки.
– Граф Бриксхем. Похоже, проворачивает какие-то интересные дела с иностранными правительствами.
Колин сцепил за спиной руки, всеми силами пытаясь побороть возрастающее волнение.
– Дела какого рода?
Сэр Томас глубоко вздохнул, задержал дыхание, а затем медленно и шумно выдохнул, выпятив губы.
– Трудно сказать, но мы подозреваем, что он пытается продать информацию, которую тщательно собрал в разных комитетах в палате.
В палате лордов. Колин на секунду задумался. Он не мог вспомнить графа Бриксхема, хотя имя казалось знакомым. Возможно даже, что раз или два он обменивался рукопожатиями с этим человеком. Бездоказательное обвинение в предательстве выглядело по отношению к достойному аристократу по меньшей мере необоснованным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37