Элайджа взглянул на дом, словно сомневаясь, можно ли здесь говорить. Дейк понял его намек и спустился с веранды. Он остановился и стал отвязывать Генерала Шермана.
– Мне жаль, что вы повздорить – вы и масса Берк, – начал Элайджа.
– Ты все слышал, да?
– Думаю, его крики слышать во всей округе. Я надеялся, вы не обращать на них внимания.
– Не совсем.
– Это радовать мои уши. – Элайджа снова посмотрел на дом, а потом сказал: – Масса Дейк, думаю, вы имеете деньги, чтобы платить налоги за это место.
Дейк видел, что его бывший слуга так же переживал за судьбу поместья, как и все остальные. Несмотря на все события последних лет, плантация была и оставалась единственным домом Элайджи с тех пор, как он появился на свет.
Стремясь успокоить его, Дейк произнес:
– У меня есть деньги, чтобы уплатить налоги, Элайджа. И если я смогу уговорить Берка, я постараюсь восстановить это место. Конечно, будет нелегко: потребуется вера и тяжелый труд. Но я уверен, что Риверглен сможет приносить такие же доходы, как и прежде. Мне понадобится твоя помощь.
– Должен уверять вас, вы можете мне доверять, масса Дейк. Конечно, я помогать вам. Но мне есть еще кое-что вам сказать.
Дейк пустил Генерала Шермана шагом по аллее – прочь от дома.
Элайджа пошел рядом с ним.
– Перед его болезнь я работать у вашего отца каждый день. Я слышал, он говорил о том, что нужно кое-что спрятать, чтобы не платить десятину южанам. Они собирать много-много кип хлопка – перед концом войны. Ваш отец говорить, вы были правы: Юг никогда не выигрывать. Отдать все конфедератам он не хотел.
Дейк знал о Хлопковом, или Продуктовом займе, который подписали многие лояльно настроенные конфедераты. Тысячи кип хлопка были уничтожены федеральными налетчиками незадолго до окончания войны, и еще тысячи были сожжены конфедератами, чтобы они не достались юнионистам.
– Хлопок сейчас продавать почти по четыре сотни долларов за кипу, масса Дейк.
Цена на хлопок росла после войны, как уровень воды в реке в половодье. Если в Риверглене действительно было спрятано хоть какое-то количество хлопка, это было удачей. В армии Дейк получал все необходимое и мог копить деньги все семь лет. Эти деньги он хотел оставить на черный день, но их бы все равно не хватило, чтобы поднять Риверглен. Спрятанный хлопок помог бы ему оплатить труд работников, которых необходимо нанять, чтобы вернуть землям плодородие. Поскольку Дейк сражался на стороне юнионистов, он рассчитывал, что ему разрешат оставить хлопок, если только он найдет его.
– А отец не говорил, где собирается прятать хлопок? Ты или кто-то еще может знать? Или, может, ему кто-то помогал?
– Он мог просить о помощи старого Джима и его ребят. Думаю, он доверял старому Джиму.
– Как ты считаешь, мы сможем его найти?
– Теперь это трудно, масса Дейк. Старый Джим умер почти в одно время с вашим отцом.
Дейк присел на обломок, который остался от причала на реке Теннесси. Лунный свет отражался на воде, прятался и вновь появлялся в речной зыби, вызываемой ночным бризом. Сколько раз они – он, Берк и Минна – бегали сюда, играли здесь в прятки, ловили с берега рыбу, ныряли с причала. Когда кому-то из них надо было в город, они зажигали сигнальный огонь и ждали на скамейке под дубами, которые росли на причале. В таких случаях они одевались в парадную городскую одежду. Если капитан проходившего мимо судна видел дым, он причаливал и забирал пассажиров. Невольников обычно отправляли в город с попутчиками, членами семьи, соседями. Все пользовались старым причалом, который был построен задолго до большого дома.
Рид провел несколько часов, осматривая каждый дюйм необработанных полей; он видел сожженный сарай, в котором раньше стояла хлопкоочистительная машина, обошел до сих пор существовавшую мельницу, построенную из камня и дерева. Пока у него не появилось ни одной догадки о том, куда его отец мог спрятать хлопок, но он надеялся, что папаша Рид подаст ему хоть какой-то знак.
Хотя в этот вечер мысли об отце не помогли ему найти ключа к тайне, Дейку казалось, что рядом с ним была его мать, пока он бродил по земле, которую они оба так любили. Когда стали сгущаться сумерки, и луна взошла над рекой, он вспомнил многое из того, что она ему когда-то говорила:
– Я не хотела переезжать сюда, сынок, – сказала она однажды.
Это было очень давно. Он почти чувствовал, как она идет рядом с ним, двигаясь плавно и грациозно. Она была высокой, привлекательной женщиной, уверенной в себе. Она знала свое место в этом мире.
– Твой отец купил эту землю, когда здесь ничего не было, лишь несколько ферм в окрестностях. Не было даже соседей – хоть целый день скачи. Декейтер тогда был просто деревушкой. Но я полюбила Риверглен так же, как его любит твой отец, – говорила она сыну.
Ей не исполнилось и сорока шести, когда она умерла. Ее волосы еще были черны, как смоль, глаза были такими же изумрудными, как и у него, но сияли гораздо ярче.
– Мне бы хотелось, чтобы старшим был ты, Дейк. Ты по-настоящему любишь землю и людей, – вспомнил Дейк слова матери.
Она никогда не говорила «наших людей», как обычно землевладельцы называли своих невольников. Теодора Рид так никогда и не свыклась с тем, что ее муж продавал и покупал людей, словно кипы хлопка. Но хоть ей это и не нравилось, она не пыталась переубедить его. Это было не ее делом. Как мать и жена, она знала, что ее роль заключалась в том, чтобы делить с мужем радости и несчастья, следовать его желаниям независимо от того, согласна она с ним, или нет. Она следила за тем, чтобы невольники были накормлены, одеты, ухаживала за ними, когда они болели, принимала их детей и провожала стариков в последний путь.
Молодой человек спустился вниз к реке, пнул валявшийся на берегу кусок дерева и отбросил его в воду, наблюдая, как течение уносит его. Дейк ничуть не сомневался, что Кара Кальвиния Джеймс смотрит на мир иначе, чем его мать. Не было под луной ничего такого, что она приняла бы с кротостью независимо от того, согласен с ней муж или нет. Он потянулся, потер затекшую шею и выпрямился в полный рост.
Генерал Шерман стоял в высокой траве недалеко от него и спокойно жевал пожелтевшие стебли растений. Пора было возвращаться в Декейтер. Давно пора. Он попадет туда после полуночи. Взяв в руки поводья, Дейк осознал, что сейчас он уверен только в двух вещах: во-первых, ему придется немало поработать, чтобы вернуть Риверглену его былую славу, и, во-вторых, ему чертовски хотелось снова держать Кару Джеймс в своих объятиях.
Оттого ли, что его мысли были где-то далеко, или, вернувшись домой, он потерял обычную осторожность, но, как бы там ни было, он не услышал, что кто-то приближается к нему по мокрой от росы траве. Дейк успокоил коня ласковыми словами, и уже было собрался вскочить в седло, как вдруг удар обрушился на его голову. В глазах у Дейка потемнело ...
Сквозь дремоту Кара услышала за дверью какой-то шорох. Это даже и сном нельзя было назвать: она лишь прилегла одетая на кровать, ожидая Дейка, и задремала. Девушка решила не спать и выгнать его, когда он вернется, за то, что он заставил ждать так долго, хотя пообещал вернуться как можно раньше.
Шорох послышался снова. Кто-то пытался открыть дверь.·Она вскочила на ноги и, стараясь двигаться как можно тише, подбежала к двери. Приложив ухо к замочной скважине, услыхала, что кто-то силится попасть ключом в замок.
– Убирайтесь, или я закричу, – прошептала она.
– Кара! Открой дверь, ты мне нужна.
Она сразу узнала его голос.
– Убирайся отсюда, Дейк Рид. Можешь сколько угодно говорить, что я тебе нужна. Ты обещал вернуться рано, а сейчас почти рассвело.
Ей показалось, как будто что-то тяжелое упало за дверью, а затем раздался сдавленный стон. Он дышал так тяжело, что слышно было даже из-за закрытой двери.
– Кара, открой дверь.
– Нет.
– Мне нужно ...
– Мне плевать, что тебе нужно. – Она старалась говорить шепотом, чтобы не разбудить хозяйку или других постояльцев.
– Помоги ...
Последовало молчание. Она прислушивалась, но больше ничего не было слышно. «Помоги»?
– Дейк!
Тишина.
Кара повернула ключ и медленно открыла дверь. Дейк стоял, прислонившись к двери, и, как только девушка ее открыла, тут же тяжело осел на пол.
Не говоря ни слова, она выглянула в коридор и осмотрелась. На стенах, отбрасывая неяркий свет, тускло горели свечи. Она попыталась втащить Дейка в комнату, но ей не удалось этого сделать: он был слишком тяжел для нее. Тогда девушка скомкала свою шелковую юбку и подобрала ее наверх, чтобы та не мешала ей помогать Дейку. Встав на колени между его ног, она взяла в ладони его лицо и попыталась привести его в чувство.
– Дейк! – громко шептала она. «Он что, напился?» – Дейк Рид, поднимайся! Ты меня пугаешь!
Она уже было собралась похлопать его по щекам, чтобы привести в чувство, но тут вдруг заметила, что, хотя глаза его были закрыты, он улыбался.
– Пугаю тебя?
Кара наклонилась к нему, чтобы понять, что же его беспокоит.
– Ты можешь двигаться? – шепотом спросила она.
– Не уверен, что я этого хочу. Давненько ни одна прекрасная женщина не лежала у меня между ног.
Она тут же выпустила его лицо, которое до этого сжимала в ладонях. Его голова ударилась об пол.
– О-о-х!
– Ш-ш-ш! – предостерегающе шепнула Кара, отодвинувшись от молодого человека. – Ты мертвого разбудишь.
– Мне кажется, что я сам мертв. Ты поможешь мне встать?
– Это я и хотела сделать. – Она придерживала его за локоть, пока он с трудом поднимался на колени. Потом встала и попыталась помочь Дейку. Наконец он все-таки сумел встать на ноги. Кара положила его руку себе на плечо и помогла зайти в комнату.
Девушка заперла за ним дверь, а потом довела его до кровати. Клей безмятежно спал в гнездышке из подушек. Кара осторожно помогла Риду сесть.
– Что случилось?
– Кто-то ударил меня сзади по голове, когда я в одиночестве стоял у старого речного причала. Удар был таким сильным, что я потерял сознание. Украли мой пистолет. Исчезла шляпа. Придя в себя, я смог сесть в седло и прискакать сюда. Но когда поднимался по лестнице, закружилась голова.
– А почему ты не вернулся в дом? Ты был далеко от него?
– Я был ближе к городу. После того, что случилось днем, мне не хотелось снова расстраивать Минну и Берка. Да к тому же голова почти не пострадала. Мне стало хуже, лишь когда я пришел сюда.
– Наклонись вперед. Дай-ка я посмотрю.
Она наклонила его голову и осторожно ощупала затылок. Ее пальцы были в крови.
– Да у тебя кровь идет, – спокойно сказала девушка. Затем подошла к умывальнику и взяла кувшин со свежей водой. Выплеснув часть воды, она погрузила в нее полотенце, выжала его и подошла к Дейку. Он открыл глаза, когда она приложила холодное полотенце к его ране.
– Не думаю, что рана глубокая. На твоей куртке мало крови.
– Кровь?! На моей куртке? – Он вскочил.
– Сядь, пожалуйста, Дейк, – приказала Кара.
– Но ... останутся пятна. – Он встал и попытался стянуть с себя куртку из оленьей кожи. Кара взяла куртку и бросила ее на стул. Она упала на пол.
Девушка держала полотенце у его раны, когда они уселись на кровать.
– Похоже, что и все остальные дела – помимо раны – обстоят не очень-то хорошо?
– Прямо скажу, все плохо. Мой брат не хочет иметь со мной дела.
– Может, это он подослал кого-то к тебе?
– Мне бы не хотелось так думать. В городе я сегодня встретил человека по имени Шелби Гилмор. Он направился в Риверглен сразу после нашей встречи. Он не скрывает своего негодования по моему адресу: я у него и ренегат, и тори, и негодяй, и ...
– Довольно, Дейк!
– Ты права. Давай поговорим о чем-нибудь еще.
Дейк отнял от головы полотенце и впервые с момента своего появления в комнате, внимательно оглядел девушку.
Помимо собственной воли Кара покраснела.
– Я так и знал, что тебе очень пойдет это платье.
Она сжала нежный шелк пальцами.
– Зачем ты это сделал, Дейк? Зачем ты купил мне такие роскошные платья?
– Ты заслуживаешь этого. Ты прекрасно ухаживаешь за Клеем и, как теперь выяснилось, за мной тоже. Каждой девушке время от времени бывают нужны новые платья!
– Время от времени! Да у меня в жизни не было таких прекрасных платьев, ты же знаешь!
Он смотрел на нее так, что она чуть сквозь землю не провалилась. Но все-таки ей удалось взять себя в руки и успокоиться. Слишком поздно она сообразила, что платье обтягивает ее, как перчатка. Зауженный лиф демонстрировал все ее достоинства, подчеркивая стройную талию и соблазнительные округлости ее груди и бедер. Глаза Дейка загорелись. С одной стороны, Каре хотелось надеяться, что это объясняется ее привлекательностью, но одновременно она убеждала себя, что все дело в полученном им ударе.
– Ты прекрасно выглядишь, Кара.
Она глаз не могла оторвать от его губ.
– Правда?
– Еще как!
Он придвинулся ближе. Их глаза встретились, и Кара быстро облизала губы. Она ожидала, что он вновь ее поцелует, но не была в этом уверена. Зато она точно знала, что не будет возражать.
Она лишь не знала, что сейчас он потеряет сознание.
Кара проснулась, услышав внизу какие-то голоса. Когда она окончательно пришла в себя, то увидела, что уже рассвело. Комната была залита светом, Дейк лежал, вытянувшись, на ее кровати.
– Не нравится мне, что у нас вошло в привычку спать вместе, – прошептала она, осторожно потянув цепочку от часов из его кармана.
Медленно, осторожно, чтобы не потревожить молодого человека, Кара вытащила часы и открыла крышку. Было семь часов.
Шум слышался уже в коридоре. Клей, спавший в устеленном подушками ящике, начал плакать, но Дейк не проснулся. Кара была одета. Встав, она попыталась расправить помятое платье. Кто-то забарабанил в дверь. Кара схватила мальчика и, не успев поменять мокрые пеленки, обернула его еще одним одеялом, чтобы не испачкать своего нового платья. Затем она торопливо подошла к зеркалу и безрезультатно пыталась привести в порядок копну волос.
Она ожидала, что, открыв дверь, увидит на пороге разъяренную хозяйку, которая обрушится на нее за то, что она позволила Дейку провести ночь у себя в комнате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39