Казалось, Шоу доставляет удовольствие в присутствии членов своей нью-йоркской семьи шутливо напоминать об их прадедушке, грубом и прямолинейном морском торговце, который накопил сомнительные богатства благодаря еще более сомнительным поступкам. Последующие поколения рафинированных и воспитанных Шоу предпочли бы забыть об их вульгарном предке... но только не Гидеон.
Шоу вошел в комнату свободной, легкой походкой. На вид этому элегантному мужчине можно было дать лет тридцать пять. Его золотистые волосы были коротко подстрижены и аккуратно уложены, а кожа чисто выбрита и покрыта ровным загаром. В общем, типичный американец: серо-голубые глаза, светлые волосы и аура непочтительности. Но что-то еще скрывалось под внешней холеностью, а точнее – цинизм и неудовлетворенность, проложившие глубокие морщины вокруг глаз и рта. Он слыл трудолюбивым человеком, который много работал, но играл еще больше, порождая слухи об излишней склонности к спиртному и дебошам. И эти слухи, как подозревал Марк, видимо, были не лишены основания.
– Милорд, – произнес Шоу, обмениваясь рукопожатием с хозяином дома, – я рад, что мы наконец прибыли.
– Как прошло путешествие? – вежливо поинтересовался Марк.
Улыбка засветилась в голубых глазах Шоу.
– Слава Богу, без чрезвычайных происшествий. Как графиня? Надеюсь, она в добром здравии?
– О, благодарю. Матушка просила меня извиниться за ее отсутствие, но она поехала навестить друзей за границей. – Склонившись к подносу с освежающими напитками, Марк заволновался, не понимая, почему Алина до сих пор не появилась, чтобы поздороваться с гостями. Без сомнения, она занята составлением меню, в которое требовалось внести изменения в связи с неожиданно ранним появлением гостей. – Кофе?
–Да. С удовольствием. – Опустившись на один из стульев около стола, Шоу вытянул ноги.
– Сливки, сахар?
– Просто сахар, пожалуйста. – Когда Шоу взял из рук хозяина чашку, Марк заметил, что рука американца слегка дрожит, отчего чашка тоненько позвякивала о блюдце. Так дрожит рука человека, который накануне выпил сверх меры.
Ни капельки не смущаясь, Шоу поставил чашку на стол, достал серебряную фляжку из внутреннего кармана отлично сшитого сюртука и добавил бренди в кофе. Он сделал несколько глотков, поднеся чашку к губам и не пользуясь блюдцем. Блаженно прикрыв глаза, он наслаждался тем, как крепкий кофе и алкоголь согревали его грудь. После того как покончил с кофе, он молча протянул чашку Марку, и тот снова наполнил ее. И ритуал с фляжкой повторился.
– Ваш партнер мог бы присоединиться к нам, – вежливо напомнил Марк.
Вальяжно откинувшись на спинку стула, Шоу выпил вторую чашку кофе не так быстро, как первую.
– Разумеется, но я думаю, сейчас он отдает приказы слугам. – Легкая ироничная улыбка появилась на его губах. – Маккена собирался спуститься к нам в середине дня. Он постоянно в движении.
Усевшись за стол, Марк поднес чашку к губам.
– Маккена? – тихо повторил он. Фамилия была самая обычная, но, несмотря на это, вызвала странное беспокойство в его душе.
Шоу улыбнулся.
– Все зовут его Маккена – король Манхэттена. Благодаря его энергии и усилиям заводы Шоу стали производить локомотивы вместо сельскохозяйственных машин и инвентаря.
– Это довольно рискованно, – заметил Марк. – Ваши сельскохозяйственные машины пользуются спросом повсеместно... особенно косилки и сеялки. Зачем вам эти начинания с локомотивами? Железнодорожные компании и так строят поезда, и, судя по всему, они полностью удовлетворяют собственные нужды.
– Но так будет не всегда, – возразил Шоу, – Мы считаем, что спрос вскоре превысит их потенциальные возможности, и они будут вынуждены довериться другим производителям, чтобы восполнить дефицит. Кроме того, Америка отличается от Англии. Там большинство железнодорожных компаний прибегают к услугам частных владельцев локомотивов, моя же компания производит собственные локомотивы и запчасти к ним. Конкуренция сильная, и это заставляет нас повышать качество выпускаемой продукции...
– Было бы интересно узнать, почему вы так уверены, что владельцы железных дорог в Англии не будут в состоянии производить аналогичную продукцию?
– Маккена произвел исследование по этому вопросу, – заверил его Шоу.
– Буду с нетерпением ждать знакомства с ним.
– Насколько я знаю, вы уже знакомы. – Не сводя глаз с Марка, Шоу продолжал изучать его. – Как мне кажется, Маккена служил когда-то в Стоуни-Кросс-Парке. Ничего удивительного, что вы не помните его, тогда он всего лишь прислуживал на конюшне.
Марк никак не отреагировал на эти слова, но вдруг его пронзила неожиданная мысль: «Черт, это же тот самый Маккена, в которого была влюблена Алина!». Марку тут же захотелось увидеть сестру. Он должен подготовить ее, сказать, что Маккена неожиданно объявился.
– Он был лакеем, – поправил граф. – Как я помню, Маккена служил в доме, перед тем как уехать.
Голубые глаза Шоу смотрели абсолютно невинно.
– Я надеюсь, это не доставит вам неудобство – принимать в качестве гостя бывшего слугу?
– Напротив, я восхищаюсь успехами Маккены! И намерен сам сказать ему об этом. – Но это была лишь часть правды. Совершенно очевидно, что появление Маккены в Стоуни-Кросс-Парке нежелательно для Алины. И Марк обязан как-то урегулировать ситуацию. Для него не было ничего более важного на земле, чем сестры, и он не позволит, чтобы кто-то обижал их.
Шоу улыбнулся словам Марка.
– Рад, что мое представление о вас оказалось правильным, лорд Уэстклифф. Вы открыты и великодушны, как я и предполагал.
– Благодарю. – Размешивая сахар в кофе, Марк задумался, где сейчас может быть Алина.
Алина обнаружила, что идет слишком быстро, почти бежит к своему любимому месту в излучине реки, где пестревшие полевыми цветами луга спускались к воде, над которой порхали коричневые и мраморно-белые бабочки и прозрачные длиннокрылые стрекозы. Она никогда не брала сюда никого, даже Ливию. Это место принадлежало только ей и Маккене. После того как он уехал, она часто приходила сюда поплакать в одиночестве.
Господи, думала она, неужели ей придется увидеть его снова? Нет, ничего более ужасного не могло произойти в ее жизни.
Все еще сжимая в руке носовой платок, Алина опустилась на траву и попыталась успокоиться. Солнце отражалось в воде сверкающими бликами, изящные маленькие жучки медленно ползали по стеблям тростника.
И в ее памяти всплыли обрывки того давнего разговора: «Я выйду только за тебя, Маккена. И даже если ты бросишь меня, я останусь одна до конца своих дней». – «Алина... Я ни за что не оставлю тебя, если ты сама не прогонишь меня...»
Она резко вскинула голову, стараясь прогнать навязчивые воспоминания. Скрутив платок в узел, она размахнулась, чтобы бросить его в воду. Но остановилась, услышав одно-единственное слово:
– Подожди!
Глава 6
Алина закрыла глаза, чувствуя, как слово мягко проникает в ее измученную душу. Его голос все тот же... только теперь более глубокий и насыщенный, голос мужчины, не юноши. Хотя она слышала звуки приближающихся шагов и шорох травы, но не могла заставить себя посмотреть на него. Ей потребовалось напрячь все силы, чтобы дышать ровно... Она была парализована чем-то вроде всеобъемлющего страха, который разгорался в ней с каждым ударом сердца.
Звук его голоса разбудил, казалось, давно смолкшие чувства.
– Если ты собираешься бросить его в реку, я заберу назад.
Алина разжала ладонь, и платок тут же выскользнул из напряженных пальцев. Чего ей стоило повернуться и поднять глаза! Темноволосый мужчина, которого она заметила во дворе, оказался некем иным, как Маккеной. Вблизи он выглядел даже представительнее, чем на расстоянии: четкие и строгие черты лица, крупный нос. В нём было столько мужественности, что, пожалуй, трудно было назвать его красивым. Скульптору надо было бы добавить чуть больше мягкости своему творению. Но излишнюю суровость лица скрашивали дивные глаза цвета морской волны, сверкающие, словно бриллианты, из-под густых черных ресниц. Ни у кого на земле не было таких глаз.
– Маккена, – тихо проговорила она, пытаясь найти хоть какое-то сходство с тем худощавым влюбленным юношей, которого она когда-то знала. Нет, ничего не было... Сейчас перед ней стоял чужой человек. И ни следа от того юноши не осталось в нем. Он был прекрасно одет, холёный и элегантный; его блестящие черные волосы были коротко подстрижены, что усмирило их природную волнистость. Когда он подошел ближе, она обратила внимание на детали: тень щетины на его тщательно выбритой коже, блеск золотых часов в жилетном кармане, мощные мускулы плеч и бедер... Он опустился на соседний камень.
– Не ожидал встретить тебя здесь, – пробормотал он. Его глаза ни на секунду не отрывались от нее. – Я хотел взглянуть на реку... прошло столько времени с тех пор, когда я был здесь в последний раз.
Он говорил с мягким, странным акцентом: несколько растягивал слова, добавляя гласные там, где это не требовалось.
– Ты говоришь как американец, – еле выговорила Алина, изо всех сил стараясь унять волнение.
– Я давно живу в Нью-Йорке.
– Ты исчез, не сказав никому ни слова. Я... – Она запнулась, с трудом дыша. – Я беспокоилась о тебе.
– Ты? – Маккена иронично улыбнулся, хотя его лицо оставалось невозмутимым. – Мне пришлось покинуть Бристоль. Судостроитель, к которому меня определили в ученики, мистер Илбери, оказался тяжелым на руку в своих дисциплинарных требованиях. После того как он однажды избил меня, сломав несколько ребер и скулу, я решил уйти и начать новую жизнь.
– Мне очень жаль, – прошептала Алина, чувствуя, как кровь отливает от лица. Борясь с приступом тошноты, она все же заставила себя спросить: – А как тебе удалось перебраться в Америку? Это ведь очень дорого.
– Пять фунтов. Больше, чем мое жалованье за год. – Железная нотка в его голосе означала, что сумма, столь невероятная для него тогда, теперь не значила ничего. – Я написал миссис Фэрклот, и она выслала мне деньги из своих сбережений.
Алина наклонила голову, чтобы скрыть дрожащие губы – она вспомнила тот день, когда пришло его письмо... день, когда мир рухнул и она изменилась.
– Как она? – спросил Маккена. – Она все еще служит здесь?
– Да. Она здесь и в полном здравии.
– Я рад.
Осторожно потянувшись, Маккена поднял с земли платок, не замечая, как напряглась Алина от его близости. Выпрямившись, он пересел на соседний камень и внимательно посмотрел на нее.
– Ты такая красивая, – сказал он абсолютно бесстрастно, как будто рассматривал картину или пейзаж. – Еще красивее, чем тогда. Но, как я вижу, у тебя нет кольца?
Она спрятала руку в широких складках юбки.
– Да, я так и не вышла замуж.
Он удивленно посмотрел на нее. Его глаза потемнели, словно летнее небо заволокли тучи.
– Почему?
За холодной улыбкой она пыталась скрыть то, что творилось в ее душе.
– Наверное, не судьба. А ты? Ты...
– Нет.
Ответ не должен был ускорить бешеное биение ее сердца, но сделал это.
– А Ливия? – мягко спросил Маккена. – Как она?
– Она тоже не замужем. Она живет здесь, со мной и Марком... и редко показывается на люди.
– Почему?
Алина искала слова, которые могли бы объяснить то, что случилось с сестрой, чтобы он не судил ее строго.
– Ливия редко выходит в свет. И не очень любит общаться с нашими гостями. Два года назад случился ужасный скандал. Ливия была помолвлена с лордом Эмберли. Они были влюблены друг в друга, но не успели пожениться – лорд был убит на охоте. Несчастный случай... – Она замолчала, чтобы смахнуть с юбки жука.
Маккена заинтересовался:
– А что за скандал?
– Вскоре после этого у Ливии случился выкидыш, и все узнали, что она и Эмберли... – Она сделала паузу. – Ливия совершила ошибку, посвятив в свои дела одну из подруг, которая не смогла сохранить секрет. Хотя Марк и я старались опровергнуть слухи, вскоре гудело все графство, новость дошла до Лондона. – Она бросила на него осторожный взгляд. – По моему мнению, Ливия не сделала ничего плохого. Они любили друг друга и собирались пожениться, но, конечно, нашлись такие, кто усомнился в этом, а Ливия продолжала носить траур. Наша матушка была сильно огорчена случившимся и теперь большую часть времени проводит за границей. Я рада, что отец не дожил до этого дня, он бы наверняка осудил Ливию за ее поступок.
– А как к этому отнесся твой брат?
– Марк совсем не похож на отца. Он хоть и аристократ, но при этом ему не чуждо сострадание, он мыслит довольно свободно...
– Свободомыслящий Марсден, – протянул Маккена, видимо, находя противоречие в этих словах.
Юмор, блеснувший в его глазах, успокоил Алину, и она наконец смогла вздохнуть полной грудью.
– Когда ты увидишь Марка, то поймешь, что я права.
Было ясно, что пропасть, разделявшая их сейчас, еще глубже, чем в юности. Как и прежде, их миры отличались так сильно, что не могло быть и речи о каких-либо чувствах между ними. Теперь они общались с вежливостью незнакомцев, не опасаясь за свои сердца. Тот Маккена больше не существовал, и та Алина тоже осталась в прошлом. Она посмотрела на мох, устилавший землю словно ковер, на застывшую гладь реки, на бледную голубизну неба и только потом нашла в себе силы посмотреть ему в глаза. И она была безумно благодарна за ощущение нереальности, которое позволило ей сделать это и не упасть в обморок.
– Мне нужно вернуться в дом, – сказала Алина, поднимаясь с камня. – У меня много дел...
Маккена тут же поднялся, тень от его фигуры, большая и грациозная, вырисовывалась на фоне реки.
Алина позволила себе нарушить повисшее молчание:
– Ты должен рассказать, как ты попал на работу к мистеру Шоу.
– Это долгая история.
– Но мне интересно узнать, что должно было произойти с молодым человеком, которого когда-то не занимала даже перспектива стать главным лакеем, чтобы он так изменился.
– Очень просто – его мучил голод.
Алина посмотрела на него со смесью страха и восхищения, чувствуя, как много стоит за этой простой фразой. Она хотела знать каждую деталь, понять, что произошло с Маккеной, что сделало его таким, какой он сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36