Затем Нефорис стала относиться к этим стараниям
все более и более неблагосклонно и наконец убедила своего слабохаракте
рного мужа предоставить храброго защитника Дамаска его судьбе. Таким об
разом, несколько месяцев назад у несчастной Паулы была отнята последняя
надежда отыскать отца. Наместнику удалось, не без жертв со своей стороны,
спасти для нее кое-что из имущества родителей. Он выгодно продал и недвиж
имую собственность, собрал, по возможности, оставшиеся доходы и хотел бы
ло вручить все деньги молодой девушке. Но та просила его хранить их у себя
, обрадованная тем, что у нее есть верное обеспечение, хотя в доме египетск
ого Креза бедная изгнанница считалась почти нищей. Не желая оставлять св
оих поисков, Паула просила мукаукаса выдать часть принадлежавших ей ден
ег. Он два раза исполнил ее просьбу, но на третий раз отказал, чтобы не дать
ей разориться. Георгий называл себя кириосом
Кириос Ц доверенный сове
тник женщины, который служил также ее покровителем в суде. Под эгидой кир
иоса, по египетскому обычаю того времени, женщина перед законом имела ра
вные права с мужчиной.
и фактическим опекуном племянницы, говоря, что он не может позволи
ть ей истратить свое маленькое состояние на безумные затеи, которые не п
риведут ни к чему, тогда как деньги могут со временем оказаться весьма кс
тати. Все расходы, сделанные до этих пор, были пополнены из собственного к
ошелька наместника.
Паула оценила великодушие дяди, но по-прежнему не отставала от него, умол
яя исполнить ее просьбу. Однако старик неколебимо стоял на своем; он бере
г имущество сироты и не соглашался выдать ни одного солида
Солид (лат. solidus Ц саморо
дный) Ц римская золотая монета весом в 4, 55 г чеканилась с 309 г. вместо золото
го денария; позже солид Ц золотая монета Византии вплоть до гибели Виза
нтийской империи в 1453 г.
на осуществление лелеянных ею надежд. Она покорилась для вида, хот
я была твердо намерена сделать все возможное, чтобы найти следы пропавше
го без вести героя. У нее сохранилось дорогое жемчужное ожерелье. Паула п
родала его, и на эти деньги верный Гирам предпринял далекое путешествие,
разослав сверх того несколько гонцов по разным странам.
Теперь кто-нибудь из них, наверное, успел возвратиться с новыми известия
ми, и Пауле хотелось расспросить об этом вольноотпущенника. Но как пробр
аться к нему незамеченной? Она долго выжидала удобного момента перебежа
ть через двор. Костер снова вспыхнул и осветил знакомое лицо. Это был Гира
м. Среди людей, сидевших у огня, раздался взрыв дружного хохота. Воспользо
вавшись минутой общего оживления, девушка плотнее закуталась в платок, б
ыстро пересекла темную часть двора, а потом, согнувшись, как старуха, прош
ла по освещенной площадке к домам невольников.
У входа туда девушка остановилась, едва переводя дух, Ц так сильно стуча
ло у нее сердце. Заметили ее или нет?… Конечно, все обошлось благополучно.
Никто не окликнул Паулу; не слышно ничьих шагов; собаки хорошо знают ее и п
отому молчат; стража оставила свой пост и сидит у костра.
Продолговатое здание с левой стороны было ткацкой, где в верхнем этаже п
омещалась кормилица Паулы, Перпетуя.
Здесь также приходилось соблюдать осторожность, потому что хозяйка нер
едко заглядывала сюда по вечерам, задавая работницам уроки на следующий
день и проверяя то, что ими сделано на сотне ткацких станков, безостаново
чно стучавших с утра до ночи. Если бы невольницы заметили девушку, то могл
и бы рассказать своей госпоже о ее ночных странствиях. Они еще не спали, по
тому что из больших сараев или навесов на столбах до Паулы опять донесся
громкий хохот. Рабыни при ткацкой также наслаждались ночной прохладой и
зажгли костер. Пауле приходилось пройти мимо них по освещенному луной пр
остранству. Выжидая удобного момента, она прижалась к соломенному шалаш
ику, где стояли глиняные сосуды с водой для питья. Шалашик отбрасывал от с
ебя темную треугольную тень на пыльную землю, ярко освещенную месяцем. Д
евушка спряталась в этом укромном местечке, откуда ей было видно и слышн
о все, происходившее в сарае.
Паула пережила тяжелый, мучительный день, который закончился неприятно
й сценой; вчера ей выпало на долю несколько блаженных часов, суливших нев
едомое счастье, а им предшествовало долгое время унижений, наступившее в
след за ужасной катастрофой.
Как весело и ясно было ее детство, как хороша ранняя молодость! В продолже
ние многих лет она каждое утро просыпалась для новой радости и каждый ве
чер ложилась в постель с благодарственными молитвами, они изливались из
ее души так же свободно и естественно, как благоухание из венчика розы. В т
е дни Паула недоверчиво покачивала красивой головой, когда земной мир на
зывали в ее присутствии юдолью плача, а человеческий род Ц несчастным и
жалким. Теперь она убедилась в справедливости этих слов. В часы одиночес
тва, в бессонные ночи ей нередко приходилось спрашивать себя, для чего ми
лосердный Бог создал ее, дал ей вырасти, окружил ее бесчисленными благам
и и потом отнял все дорогое и желанное, даже надежду?
Однако несмотря на свои сомнения, молодая девушка, воспитанная в правила
х религии, не переставала молиться и веровать. Недавно ей показалось, что
Провидение готово послать ей высшее благо: любовь достойного человека. О
на сама полюбила его, пылкое молодое сердце так жаждало ответа… Но чем же
это закончилось.
Теперь девушка стояла в своей засаде с безотрадным сознанием сердечной
пустоты; если она была несчастна до приезда Ориона, то в настоящую минуту
еще сильнее чувствовала суровость судьбы; прежде Паула была только один
ока, а теперь она обманута и осмеяна. Дочь благородного Фомы, родственниц
а и гостья самого богатого и влиятельного человека в стране молча глотал
а слезы, между тем как в нескольких шагах от нее беззаботно веселились жа
лкие рабыни. Девушки при ткацкой работали в неволе с утра до ночи, получая
удары бича за малейшую оплошность, однако это не мешало им сейчас залива
ться задорным смехом от избытка молодых сил.
Под покрытым пальмовыми ветками широким навесом красильни собралось м
ножество невольниц, красивых и безобразных, смуглых и белых, различных п
о росту и фигуре. Одни из них были высоки и стройны, другие Ц с искривленн
ой от работы за ткацким станком с детских лет спиной. Все они были молоды,
между ними не было ни одной старше восемнадцати лет. Невольники представ
ляют собой капитал: проценты с него Ц их труд и дети. Поэтому каждую рабын
ю выдавали в молодые годы также за невольника. В ткацкой работали и девуш
ки, и замужние женщины, но замужние имели особые помещения, каждая со свое
й семьей, а девушки ночевали в общих спальнях, рядом с мастерскими. Сегодн
я их освободили раньше, и потому они веселились по-своему, разделившись н
а две группы. Одна толпа окружила египтянку, чертившую что-то на дощечке;
другая занималась невинной игрой, которая состояла в том, что каждая из и
грающих бросала через голову свою обувь. Если сандалия попадала за черту
, проведенную на полу мелом, это было хорошим предзнаменованием: девушке
предстояло выйти за любимого человека. Если же обувь падала ближе, это бы
л знак, что свадьбу отложат или выдадут за немилого.
Работница, забавлявшая подруг черчением фигур, занималась при ткацкой р
исованием узоров и обладала способностью, свойственной еще языческим п
редкам египтян: она умела изобразить несколькими штрихами профиль кажд
ого лица так верно, что рисунок, несмотря на карикатурность, поражал свои
м сходством. Шалунья проделывала этот фокус с помощью восковой дощечки и
медного карандаша; остальные девушки должны были отгадывать, чей портре
т выходил из-под ее рук. Только одна невольница одиноко сидела у дальнего
столба сарая, опустив голову и не говоря ни слова.
Не замеченная никем Паула видела и понимала все происходившее, хотя моло
дые невольницы обменивались только отрывочными словами, перебивали од
на другую, и меж ними раздавался несмолкаемый веселый хохот. Если одна из
них бросала сандалию дальше условной черты, юная компания хохотала во вс
е горло, и каждая из рабынь выкрикивала имя жениха, которого они прочили с
воей подруге; в противном случае веселье было еще шумнее, и тогда девушка
ми упоминались самые старые и некрасивые рабы. Одной смуглой сириянке не
удалось ее гаданье, но она бойко вскочила с места, схватила мел и провела
другую черту впереди упавшей сандалии; тут всеобщая веселость достигла
крайнего предела; многие девушки бросились стирать неправильно начерт
анную линию; резвая нубиянка с курчавой головой подхватила сандалию, под
бросила ее в воздух и ловко поймала; другая, захлебываясь смехом, громко п
овторяла имя счастливца, ради которого находчивая сириянка старалась п
ерехитрить судьбу.
Можно было подумать, что под навесом красильни поселился дух веселых про
каз, потому что и другая группа вокруг рисовальщицы проявляла не меньше
оживления. Когда нарисованное лицо узнавали, поднимался хохот; если нет,
подруги наперебой выкрикивали то одно, то другое имя. Удачная карикатура
на самого строгого из надзирателей вызвала особенно шумные взрывы весе
лья. Взглянув на неоконченный портрет, каждая из девушек покатывалась со
смеху, но когда одна из них вырвала дощечку из рук рисовальщицы, а другие
напали на нее и затеяли возню, веселый гам и хохот, поднятый ими, не знал пр
еделов.
Паула сначала смотрела на работниц, с недоумением покачивая головой. Ей
было странно, что они могли так забавляться пустяками. Правда, когда она б
ыла ребенком, то иногда смеялась без причины, а эти взрослые девушки по св
оему невежеству и ограниченности были, пожалуй, не умнее детей. Их мир зак
лючался в стенах хозяйского дома, они жили исключительно настоящей мину
той, совершенно как пятилетние девочки, так что им было вполне естествен
но проявлять ребяческую наивность.
«Бедняжки привыкли к своей неволе и к тяжелому труду, Ц подумала Паула,
Ц вот почему они так беззаботны к концу своего трудового дня. Мне, право,
можно позавидовать несчастным рабыням! Будь это позволительно, я вмешал
ась бы в их толпу, чтобы повеселиться, как дитя».
Наконец карикатура надзирателя была готова, и тут одна толстая девушка м
аленького роста залилась таким хохотом, что Паула несмотря на свое горе
не могла удержаться от смеха Ц до того заразительно было общее веселье.
Печаль и унижения были забыты. Несколько минут она не помнила ничего, не п
ереставая смеяться от всей души, как свойственно всякому молодому и здор
овому человеку. Ах, как было отрадно забыться таким образом хоть раз в жиз
ни! Бедная сирота сознавала это и все еще смеялась, как вдруг к толпе работ
ниц подошла рабыня, сидевшая до тех пор в сторонке. Она крикнула что-то не
понятное для Паулы, причем остальные расхохотались еще громче.
Стройная фигура молчаливой девушки освещалась теперь пламенем костра.
Паула не видела ее никогда, а между тем эта невольница была несравненно к
расивее других; но она показалась очень грустной. Племянница мукаукаса п
одумала, что у нее болят зубы, потому что голова ее была повязана платком,
концы которого сходились на темени. Густые белокурые волосы невольницы
падали по плечам. При взгляде на нее Паула опомнилась и перестала смеять
ся; но прочие девушки по-прежнему предавались веселости, хотя их смех зву
чал теперь не так беззаботно и задушевно, как вначале. Хорошенькая рабын
я с подвязанной головой принадлежала также к числу работниц при ткацкой
, но поступила сюда недавно; прежде она долгое время занималась рукодели
ем под надзором двух пожилых вдов. Один из военных отрядов императора Ир
аклия после победы над Хосровом II
Хосров II Парвиз (?-628) Ц царь Ирана с 591 г. Присое
динил к Ирану восточные и южные провинции Византии.
взял в плен ее мать. Девушка была в то время грудным ребенком, и обеи
х пленниц привезли из Персии в Александрию, где они были куплены управит
елем мукаукаса Георгия.
Персиянка зачахла в неволе и умерла, осиротив тринадцатилетнюю дочь. Мол
оденькая девушка пышно расцвела в шестнадцать лет, отличаясь ослепител
ьной белизной и золотистыми кудрями, которые даже в настоящую минуту уди
вительно блестели при свете костра. Орион влюбился в нее и вздумал овлад
еть ею. Бесчестные люди из числа рабов и чиновников его отца поспешили вы
служиться перед молодым человеком. Невольницу перевезли на дачу мукаук
аса по ту сторону Нила, где Орион мог свободно навещать ее. Неопытная, безз
ащитная девушка не могла устоять против соблазна. Вскоре она, конечно, на
скучила Ориону, он покинул ее и отправился в Константинополь, не заботяс
ь о дальнейшей участи бедной рабыни.
После отъезда сына Нефорис узнала о случившемся и приказала старшему на
дзирателю за невольниками примерно наказать несчастную, чтобы она не мо
гла больше «губить мужчин своей красотой»; жестокий надсмотрщик буквал
ьно исполнил волю госпожи, распорядившись, по старинному обычаю, обрезат
ь девушке оба уха. После такой бесчеловечной расправы на нее нашло тихое
помешательство. Напрасно церковные экзорцисты
Экзорцист Ц церковная до
лжность в католичестве, служитель, изгонявший злых духов и нечистую силу
.
и другие заклинатели духов старались изгнать из больной демонов б
езумия; она осталась такой, как прежде: добрым, ласковым существом, была ти
ха и прилежна в работе как под надзором двух старых рабынь, так и в общих м
астерских. Ее помешательство обнаруживалось только в часы досуга, и тогд
а другие работницы любили потешаться над полоумной.
Теперь они притащили Мандану к огню, после чего с притворным почтением с
тали просить ее сесть на пустую бочку из-под краски, которую называли тро
ном, так как безумная постоянно воображала себя супругой мукаукаса Геор
гия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13