Джиневре хотелось бы, чтобы церемония была краткой и деловой, в духе процедуры подписания их брачного договора. Пышная свадьба не входила в ее планы, однако она не могла лишить Пиппу удовольствия.
– Скромную свадьбу, – все же не удержалась она.
– Никаких скромных свадеб! – весело возразил Хью. – Это отличный повод для того, чтобы зажарить жирненького теленка!
– Теленка? – озадаченно воззрилась на него Пиппа. – На свадьбе мамы с лордом Мэллори подавали павлина, оленину и сазана, а еще засахаренные фрукты. А вот теленка не было.
– Думаю, твоя мама будет не против, если мы отпразднуем нашу свадьбу чуть по-другому, – сказал Хью.
– А у нас будет музыка и танцы? – спросила девочка. – На свадьбах всегда много музыки и танцев.
– Пойди и поговори об этом с Пен, – предложила Джиневра, ласково подталкивая ее.
С уходом Пиппы зал как будто опустел. Мастер Ньюберри робко кашлянул и принялся собирать бумаги.
– Итак, милорд, я отправляюсь к хранителю печати. – Хью кивнул:
– Если будет ответ, доставьте его немедленно.
– Слушаюсь, сэр. – Нотариус почтительно поклонился Джиневре и магистру и ушел.
– Музыка и танцы, – задумчиво проговорил Хью. – Надо бы заняться поиском музыкантов.
– В этом нет надобности, – твердо заявила Джиневра. – Как и в музыке, и в павлинах, и жирненьких телятах. И вообще, я не понимаю, чем этот день отличается от других. Пусть дети украшают зал, если им хочется, но вот остального не надо.
– Напротив, – возразил Хью, в его глазах появился недобрый блеск, – очень даже надо. В моей жизни была только одна свадьба. Вам, я понимаю, эти церемонии… ну, скажем, приелись… для меня же это знаменательное событие.
Магистра Говарда вдруг начал бить жестокий кашель. Жестом, попросив извинения, он спрятал лицо в огромном и не очень чистом носовом платке и поспешил прочь.
– Ваше чувство юмора поражает меня! Как вам удается всегда шутить не к месту? – с издевкой поинтересовалась Джиневра. – Вы уже победили – так вам еще надо и позлорадствовать?
– Почему-то я не чувствую себя победителем, – улыбаясь, признался Хью. – Я полон предвкушения и уверенности в том, что отныне в моей жизни не будет скуки. Но вот что касается радости победы – увы, этого я не испытываю.
Его взгляд притягивал Джиневру, однако она стойко сопротивлялась и даже сделала шаг назад, выставив перед собой руку, будто защищалась.
– Иди ко мне, – проговорил Хью. Его лицо внезапно стало серьезным. – Иди ко мне, Джиневра.
– Нет, – еле слышно прошептала она. – Нет. Не все будет так, как ты хочешь.
Хью нахмурился, и огонь, горевший в его глазах, потух.
– Ты прекрасно знаешь о том, что это нужно не только мне.
Она действительно знала это. Их любовь существовала в другом мире, где не было раздоров, противостояния, где их тела и души соединялись воедино. Но упрямство, помогавшее ей оставаться сильной все последнее время, не пускало ее к нему.
Решительно повернувшись, Джиневра пошла к лестнице.
– Кровь Господня! В жизни не встречал большей упрямицы! – крикнул ей вслед Хью.
– Полагаю, милорд, вы научитесь жить с этой упрямицей, – бросила Джиневра через плечо, поставив ногу на ступеньку.
– Полагаю, научусь, – пробормотал Хью.
На свадьбу Джиневра решила одеться в черное. Пока она одевалась, девочки сидели на кровати и оживленно болтали. Их звонкие голоса действовали на Джиневру успокаивающе. Ведь именно ради того, чтобы они имели возможность весело щебетать, она согласилась венчаться в церкви Хэмптон-Корта, как того пожелал король. И ради этого она отказалась от своей независимости. Нельзя задумываться о несправедливости сложившейся ситуации – это ни к чему не приведет, и ей никогда не будет покоя. Она должна думать только о том, что получила взамен – уверенность в будущем.
Хью постучал в дверь. Его бирюзовый гаун был отделан горностаем. Стеганый – теперь это стало очень модным – дублет был сшит из черного бархата. Бирюзовые чулки обтягивали мускулистые икры и бедра. Наряд дополнял бархатный берет, один край которого был лихо заломлен и пристегнут сапфировой брошью.
– Ой, какой вы красивый! – воскликнула Пиппа.
– Да, верно, – подтвердила Пен.
– Благодарю, барышни. – Хью торжественно поклонился. – Может, – обратился он к Джиневре, – мне тоже следовало бы одеться как на похороны?
– Я вдова, – напомнила та.
– В настоящий момент – да, – согласился Хью. – Королевская барка ждет нас.
– Король послал за нами барку? – удивилась Джиневра.
– Это барка его музыкантов, но им велено остановиться в Блэкфрайарз, чтобы забрать нас, – пояснил Хью. – Как бы то ни было, это знак внимания с его стороны.
– Я потрясена! – Хью хмыкнул.
– Если король почтит нас своим присутствием на церемонии, не забудьте рассказать ему, как вы потрясены.
– Постараюсь не забыть.
– А нам можно пойти посмотреть на королевскую барку? – подскочила Пиппа.
– Почему бы и нет? Робин пойдет с вами и проводит домой. Вы готовы, Джиневра?
Джиневра натянула тонкие лайковые перчатки, расшитые жемчугом. Тилли набросила ей на плечи черный, как самая темная ночь, бархатный плащ.
– Готова. – Не дожидаясь, когда Хью подаст ей руку, она пошла к двери.
– Пока нас не будет, – приказал Хью Тилли, – позаботьтесь о том, чтобы вещи леди Джиневры перенесли в мою комнату. Ради удобства своей хозяйки можете делать в моей комнате любую перестановку.
– Слушаюсь, милорд, – поклонилась Тилли.
– Не надо никаких перестановок, Тилли, – сказала Джиневра, останавливаясь у двери. Ну почему так трудно принять неизбежность будущего?
– Я все сделаю, цыпленочек, – заверила ее Тилли. – Предоставь это моим заботам.
«Мне не в первый раз приходится заниматься подобными вещами», – подумала старая камеристка. Несмотря на очевидное неприятие хозяйкой этого брака, несмотря на возмущение магистра, не одобрявшего подписанный договор, она была полна оптимизма. Один из браков леди Джиневры был по любви, и то, что старая камеристка видела сейчас, очень напоминало ей свадьбу хозяйки с Тимоти Хэдлоу.
Только бы все не закончилось преждевременной смертью!
Глава 21
Королева оказалась молодой женщиной двадцати восьми лет. У нее были нежные черты лица и светлые волосы. Она сидела в своем кабинете, примыкавшем к королевской церкви Хэмптон-Корта, и плела кошелек.
Она ласково улыбнулась, когда ей представили Джиневру.
– Леди Мэллори, я рада, что наше знакомство состоялось по такому приятному поводу. Милорд король знает, как я люблю свадьбы.
– Ваше величество оказали мне большую честь, почтив мою свадьбу своим присутствием. – Джиневра сделала глубокий реверанс. – Тем более в такое время. – Она перевела взгляд на огромный живот королевы – та уже была на сносях.
Королева перехватила ее взгляд и погладила живот. На ее лице появилось самодовольное выражение.
– У вас ведь есть дети, я полагаю.
– У меня две дочери, мадам.
– Через неделю я подарю милорду королю сына, – уверенно заявила королева.
– Мысли всех ваших подданных с вами, ваше величество.
Джейн мечтательно улыбнулась – так улыбаются женщины, когда все их внимание сосредоточено на растущей внутри их жизни.
– Сын наполнит радостью сердце своего отца.
– Вы правы, миледи.
Джиневра выносила троих детей. Сын родился мертвым, а дочери выжили. Еще у нее было два выкидыша, оба – на ранних сроках. Она считала, что ей повезло. Она долго горевала о сыне, хотя даже не успела подержать его на руках. И теперь, глядя на королеву, она искренне желала той благополучного разрешения от бремени. Рождение сына только укрепит любовь короля к ней и обеспечит защиту.
– Желаю вам радости и здоровья, ваше величество, – тихо проговорила она.
– И я вам желаю того же, леди Джиневра. – Королева отложила в сторону рукоделие и встала.
Фрейлины бросились помогать ей, одергивать юбки, расправлять шаль на плечах. – Церемонию проведет мой капеллан. Я буду слушать сверху.
Джиневра снова присела в реверансе и выждала, когда королева со свитой покинет кабинет, чтобы идти к королевской скамье, располагавшейся над нефом церкви.
Хью, не получивший приглашения от королевы, ждал Джиневру в церкви. Услышав позади себя шум, он повернулся и увидел хранителя печати в подбитом мехом гауне.
– Лорд Хью, я бы ни за что не пропустил вашу свадьбу, – сказал Томас Кромвель. Его взгляд был мрачным и надменным. Он медленно шел по проходу. – Вы очень ловко заманили в сети богатую вдовушку. – Едва заметная улыбка тронула его тонкие губы. – Великолепный договор, достойный… достойный самого ярого корыстолюбца. Примите мои поздравления. Вряд ли я смог бы составить договор лучше вас. – Он взял Хью за локоть.
Хью едва сдержался, чтобы не вырвать руку. Он испытывал отвращение к этому человеку, который, казалось, излучал зло и алчность. Однако он улыбнулся и поклонился.
– Что-то я не вижу милорда епископа, – сказал он. – Разве он не почтит нас своим присутствием?
– Гардинеру нужна ведьма, – усмехнулся Кромвель. – А вы выхватили добычу у него из-под носа. Так что его интерес угас.
– А ваш, милорд Кромвель? В вас сохранился интерес к вдове? – Хью сделал вид, будто ему безразлично, что ответит хранитель печати, и принялся внимательно изучать новый потолок церкви: красивую лепнину, резные и позолоченные орнаменты, бирюзовое небо, усыпанное золотыми звездами.
Хранитель печати холодно улыбнулся:
– У меня нет поводов для интереса, пока эта дама остается замужней, лорд Хью.
Хью, не отрывая взгляда от потолка, поднял одну бровь. Вдруг он краем глаза заметил движение за окном над нефом, где находилась королевская скамья: там обычно во время службы сидел король.
Хранитель печати проследил за взглядом Хью и тихо проговорил:
– А, кажется, король все же решил прийти. Пойду к нему. – Он уже собрался уйти, но в этот момент из кабинета королевы вышла Джиневра. – Миледи Джиневра, – поклонился он, – примите мои поздравления.
– Благодарю вас, милорд. – Джиневра сделала не реверанс, а простой книксен и устремила на хранителя печати вызывающий взгляд.
Глаза хранителя печати недобро блеснули. Он привык вызывать у королевских подданных страх, а не пренебрежение. Коротко поклонившись Джиневре, он ушел.
Джиневра встала рядом с Хью. Капеллан произнес слова, соединявшие их, они дали традиционные ответы, преклонили колена и поднялись.
Итак, Джиневра перестала считаться вдовой.
Она стояла рядом с мужем, потрясенная тем, как быстро изменилась ее жизнь. Вдруг она обратила внимание на то, что свет, падающий из окна в восточной стене церкви, освещает профиль Хью. Джиневра увидела крохотную складочку на мочке его уха, и ей тут же захотелось прикоснуться к ней языком. У нее даже рот приоткрылся. Она представляла, как будет ласково покусывать мочку, мягкую и нежную, как будет сжимать ее губами. Потом она поцелует его в уши, а Хью станет извиваться от щекотки, что-то бормотать и протестовать, изнемогая от чувственной ласки.
Хью повернулся к Джиневре и увидел, что ее щеки заливает очаровательный румянец, а губы слегка приоткрыты. Яркий свет из окна падал так, что ее ресницы отбрасывали длинные тени.
Джиневра повернула голову, и их взгляды встретились.
– Госпожа жена, – проговорил Хью, наклоняясь к ее руке и лукаво поглядывая на нее.
– Мой господин, – тихо сказала Джиневра, наклоняя голову и отвечая ему не менее озорным взглядом.
– Ох, что-то я сомневаюсь в этом, но ничего, поживем – увидим, – обронил Хью, и Джиневра весело рассмеялась. Ее мелодичный смех был слышен в каждом уголке пустой церкви.
Капеллан казался озадаченным: он не понимал, что могло вызвать смех, который моментально разрушил торжественность и важность только что свершившейся церемонии.
К новобрачным подошла молодая женщина.
– Лорд Хью, леди Джиневра, примите мои поздравления. Наша владычица, королева, желает поговорить с вами. – Она указала на дверь, ведущую в кабинет королевы. – Прошу вас следовать за мной.
Хью взял Джиневру за руку, и Джиневра затрепетала. Ее охватило такое сильное возбуждение, что даже мурашки пробежали по телу. Итак, борьба окончена, подумала она. Настало время для любовных побед.
Вспомнив, где они находятся, она взяла себя в руки и присела в глубоком реверансе.
Королева была не одна. Рядом с ней стоял король, одна его рука лежала на спинке ее кресла, другой он теребил золотой кинжал, висевший у него на шее. Он выглядел очень довольным.
Хранитель печати отсутствовал.
– А вот и наши новобрачные, – провозгласил король. – Очаровательная церемония, действительно очень милая. Жаль, что вы не привели своих девчушек, мадам. Им бы следовало присутствовать на вашей свадьбе.
Джиневра решила не напоминать ему, что в его приглашении ее дети упомянуты не были.
– Я боялась, ваше величество, что они перевозбудятся.
– Прелестные маленькие барышни, – сказал король. – Зря вы их не привели. – Радостное выражение его лица сменилось хмурым.
Хью знал: если король, сочтя что-то оскорбительным для себя, прицепится к этому, его настроение может измениться в мгновение ока, и тогда будет очень трудно отвлечь его от этих мыслей.
На помощь пришла королева. Она оторвала взгляд от рукоделия и ласково посмотрела на короля.
– Мой дорогой супруг, вы очень хорошо организовали церемонию, позаботились обо всем. Вы же знаете, как я люблю свадьбы.
Король взглянул на нее, и складки между его бровей разгладились.
– Да-да, знаю. Вам понравилось, миледи? – Обрадованная тем, что опасность миновала, Джиневра грациозно выпрямилась.
– Все было просто великолепно, – с улыбкой ответила Джейн и жестом подозвала к себе фрейлину. – Леди Маргарет, прошу вас, принесите подарок короля. Его величество, – обратилась она к Джиневре и Хью, – пожелал отметить это счастливое событие. – Взяв у фрейлины два свертка, она передала подарки новобрачным. Король самодовольно наблюдал за ее действиями.
Хью получил в подарок пару перчаток, отделанных драгоценными камнями, а Джиневра – шарф из золотой ткани, на которой аметистами был вышит королевский знак, двойная ветвь шиповника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48