Вот, например, должность исполнительного директора в моей «фирме» тебе бы, по-моемy, в самый раз подошла. Как считаешь?
– Директора?! – Сашка помнил в своей жизни только одного директора – детдомовского Ивана Савельевича, и с тех пор слово директор неизменно ассоциировалось у него с личностью очень важной и уважаемей. А тут директором станет он сам! Банда не зная еще в те времена, что на просторах СНГ «новые русские» научились уже придумывать для своих должностей потрясающе красивые наименования.
– Исполнительного директора. Где-нибудь в центре подыщем квартирку служебную. Машину дадим. Будешь всегда радом со мной, станешь работать непосредственно под моим началом, выполнять мои поручения. Будешь в курсе всех моих дел. По сути превратишься в главного моего помощника. Если потребуется, будешь сопровождать меня на определенные встречи или в кое-какие служебные командировки... Зарплату я тебе предложу, скажем, долларов двести. Для начала, конечно. Процент с прибыли будет капать определенный. Ну и так далее...
– Ого! – парень просто не мог поверить своим ушам, и червь сомнения зашевелился у него в душе.
– Сначала, конечно, ты войдешь в курс дела, в ритм нашей работы. Пройдешь, скажем так, испытательный срок, – вкрадчиво увещевал Бондаровича тем временем Виктор Алексеевич, внимательно присматриваясь к его реакции. – А затем и настоящей работой займешься...
Сашка молчал, огорошенный предложением, и бизнесмен решил закрепить успех, наливая еще по одной рюмке и доверительно приговаривая:
– Я тебя, Александр, не неволю, пойми. У меня много желающих на эту должность...
– Я понимаю...
– Нет, ты, видимо, не совсем понимаешь, раз все еще колеблешься, – голос Виктора Алексеевича вдруг стал жестким и категоричным. – Ты парень хоть и хороший, хоть и толковый, но в Москве такой работы, как я тебе предлагаю, никогда не найдешь. Это уж я знаю. Поверь!
И Банда поверил.
Залпом осушив свою рюмку; он задал только один-единственный вопрос:
– Виктор Алексеевич, так когда и куда именно выходить мне на работу?
– Ну вот и ладненько!.. Знаешь, подъезжай завтра часиков в шесть вечера. Есть тут одна работенка. Поедешь с ребятами, посмотришь.
– Хорошо. То есть, я хотел сказать – спасибо, Виктор Алексеевич. Я, конечно, буду завтра здесь ровно в шесть... А можно вам, Виктор Алексеевич, один вопрос задать? Но только вы не обижайтесь, ладно?
– Какой разговор, Александр! Задавай, конечно! – новый шеф Банды явно насторожился, но Сашка ничего не замечал, запутавшись и в чувствах, и в мыслях.
– Виктор Алексеевич, вы ведь такой крутой, а там, в кафешке, целыми вечерами торчите. И охрана у вас слабенькая. Если бы не я сегодня...
– Да, ты мне сегодня помог. Мои ребята, я имею в виду настоящую мою охрану, а не этих официантов, – он снова кивнул в сторону неудачников за соседним столиком, – к сожалению, были очень заняты, и со мной остались только эти двое. А все остальное... Как мне жить и как мне работать – мое дело, Александр.
Тебе не стоит пока этим интересоваться. Станешь исполнительным директором – сам поймешь.
Голос шефа звучал теперь совсем резко. Он, видимо, думал, что уже добился своего, и более не считал нужным искать к Банде какие-то особые подходы.
Вставая из-за стола, Виктор Алексеевич спросил:
– Так завтра точно придешь? Не передумаешь?
– Нет. Приду. Я же сказал.
– Ну-ну, – и шеф удалился, оставив Банду наедине со своими раздумьями и сомнениями.
И Сашка действительно не передумал...

* * *

Как только на следующий вечер Банда переступил порог ресторана, к нему тут же подошел довольно представительный парень в черном двубортном костюме и белоснежной рубашке с ярким шелковым галстуком.
– Ты – Бондарович?
– Я.
– Черный, – коротко представился парень, протягивая Сашке руку. – Хорошо, ты вовремя. Ребята все уже у Виктора Алексеевича, он ждет нас. Пошли.
Черный проведшего через кухню, а затем вверх по лестнице на второй этаж.
Здесь было тихо и спокойно – звуки музыки и ресторанного гула сюда не долетали. От лестницы шел длинный коридор, устланный толстой ковровой дорожкой. Десяток дверей по обе стороны его были плотно закрыты, и коридор был совершенно пуст. Лишь в дальнем конце его, у массивных двустворчатых дубовых дверей маячили двое парней. Их колючие взгляды, скользнувшие по Черному и ощупавшие Банду с головы до ног, и ужасно грозный вид. На сто процентов давали понять, что парни торчат в этом коридоре не просто так, от нечего делать.
Это были охранники Виктора Алексеевича, и притом охранники настоящие. Как потом узнал Банда, шеф не поскупился, уплатив за совершенствование подготовки каждого из них тысячу триста долларов на трехнедельных курсах телохранителей в специальной израильской школе.
– Это со мной, к шефу, – кивнул провожатый на Сашку. – Он ждет нас.
Банда даже поежился невольно, входя вслед за Черным в двери и чувствуя, как буравят его спину взгляды этих громил.
Они пошли через небольшую приемную с обязательной длинноногой и светловолосой секретаршей и еще двумя «гориллами» – охранниками и оказались в просторном кабинете, напоминавшем офисы солидных фирм, какие видел раньше Сашка в крутых американских фильмах, – огромный стол шефа с компьютером, кучей бумаг и телефонами, перпендикулярно ему – длинный стол для совещаний, за которым уже устроились восемь спортивного вида парней. Финская мебель черного цвета, горизонтальные жалюзи на окнах черные кожаные вращающиеся кресла и черное же ковровое покрытие пола – все создавало великолепный эффект мрачноватого комфорта и безусловной роскоши.
Виктор Алексеевич восседал во главе стола, и Байду сразу поразила перемена в облике этого человека теперь он уже не походил на того пугливого владельца кафешки, за которого вступился вчера Сайка. Здесь он был настоящий шеф – диктатор, монстр, босс, «глава семьи», если пользоваться терминологией итальянской мафии.
– А вот и они! – удовлетворенно воскликнул Виктор Алексеевич как только Банда с Черным переступили порог кабинета. – Прошу знакомиться – наш новый сотрудник. Это именно он в одиночку положил вчера вечером в моем кафе четверых мерзавцев Корявого.
– Троих, Виктор Алексеевич, не преувеличивайте, Одного – вы – попытался скромно возразите Банда, но шеф тут же резко оборвал его.
– А ты меня без спросу не перебивай, герой. От армейской дисциплины если отвык уже, то придется заново привыкать, Александр!
Виктор Алексеевич достал из верхнего ящика стола сигару и в полной тишине не торопясь раскурил ее. Сашка вдруг заметил, что в комнате курил исключительно шеф, и пепельницы на длинном столе были девственно чисты.
– Так вот. Александр согласился поработать в нашей «фирме». Пока, для начала, стажером... Вы, Черный, с ним уже успели познакомиться?
– Нет, только двумя словами перекинулись...
– Ну ладно, я сам вас представлю друг другу.
Черный, – он указал кончиком сигары на Сашкиного провожатого, – один из исполнительных директоров моей «фирмы». У него есть свой, строго определенный круг обязанностей и работ, выполнять которые ему помогает штат его сотрудников.
Тут шеф обвел взглядом парней, сидевших за столом, скромно потупив взоры.
– Нам будет полезно, – продолжал он, обращаясь к Черному, – чтобы Александр подробно ознакомился с работой вашего «филиала». И потому я хочу, чтобы он поучаствовал в вашей сегодняшней операции. Там, думаю, вы поближе и познакомитесь... Кстати, у вас все готово?
– Да, Виктор Алексеевич.
– "Пальма" работает?
– Да.
– Людей там много?
– Как обычно.
– Ничего подозрительного?
– Нет.
– Вы не засветились?
– Нет, совершенно посторонний пацан все проверял за пять баксов...
– Что ж, в добрый путь, как говорится в таких случаях! Желаю вам удачи!
Ребята тут же послушно встали из-за стола и направились к выходу.
– Александр, задержитесь на минуту. А ты, Черный, подожди его в приемной.
– Хорошо, Виктор Алексеевич, – покорно ответил начальник «филиала», закрывая за собой дверь.
Когда кабинет опустел, шеф жестом указал Банде на кресло напротив, приглашая присесть.
– Садись и послушай меня, пожалуйста. Я хочу тебе кое-что объяснить, ведь ты парень горячий...
Нет-нет, я знаю, что ты мужик толковый и все поймешь сам. Просто лучше будет, если я тебя сразу введу в курс дела. Он помолчал, пытливо рассматривая Банду и, видимо, удовлетворившись увиденным, продолжил:
– Вчерашний случай – не просто хулиганство, Саша. Некоторые нехорошие люди объявили мне войну, вторглись, так сказать, на чужую территорию. Да-да, Саша, у нас в бизнесе отношения, как между государствами – каждый контролирует свою территорию и соответственно охраняет ее. Вчера наши границы нарушили. Я теперь больше не могу заниматься своим кафе. Стало просто опасно, понимаешь? А раз я не в кафе – значит, мне придется теперь засвечиваться перед государством. Вот...
Сейчас Черный едет к нарушителю границ, к Корявому. Проведет с ним переговоры, обменяются они мнениями. Потолкуют, словом. Корявому надо напомнить о правилах игры.
Вдруг Виктор Алексеевич встал. Сашка по все еще не отмершей армейской привычке тоже поднялся и тут же, смутившись, по довольной улыбке шефа заметил, что Виктору Алексеевичу это понравилось.
– Я не буду, пожалуй, тебя больше задерживать.
На месте все сам увидишь. Ну а после операции поговорим, ведь вы все снова здесь соберетесь.
Виктор Алексеевич подошел к Банде вплотную и, положив парню руку на плечо, пытливо заглянул в глаза:
– Александр, ты ни о чем не беспокойся. Ты просто поприсутствуй там. Погляди. Вмешиваться ни во что не надо. Ну в крайнем случае поможешь, надеюсь. Черному. Поможешь?
Сашка утвердительно кивнул.
– Вот и отлично! Давай иди, с Богом!..

* * *

На двух «жигулях-девятках» подкатили они к маленькому частному ресторанчику с довольно дурацким для Москвы названием «У пальмы». Впрочем, насчет дурацких названий Москва, наверное, могла бы уже переплюнуть любой город мира, столько здесь расплодилось в последние годы забегаловок, комков, бутиков и прочей дребедени, нареченной самыми неудачными именами.
Банда, знавший столицу еще довольно слабо, решил, что приехали они куда-то в район Сокольников, но более точно, кружа по вечерним московским улицам в тесном салоне «жигулей», он не сориентировался.
Когда они вылезли из машин, к нему подошел Черный, протягивая какую-то картонную коробку:
– Держи, это товар. Будь все время рядом со мной. Да, кстати, ты знаешь, у нас не принято называть друг друга по именам. Я, как тебе уже известно, – Черный. Он, – кивнул новый опекун Банды на водителя их машины, – Малыш. Этот – Кулак, вот Шварц. А как тебя величать будем? Может, у тебя была какая кликуха? Или мне самому придумать?
– Можете Бандой звать. Так меня всю жизнь, кажется, величали, – разрешил Сашка, принимая коробку. – Ого, какая тяжелая! Что тут?
– Водка. «Абсолют»... Так, значит. Банда, говоришь? Ну что ж, по-моему, подходит вполне. Будешь теперь Бандой... Все, ребята, пошли, – сделал Черный знак всем остальным, и они двинулись в ресторан.
Вышибалу на входной двери ребята Черного уложили буквально в два счета, и Банда даже удивился про себя отточенности и слаженности их действий.
Они, судя по всему, прошли неплохую подготовку.
Компания ввалилась в зал ресторана в самый разгар веселья – играл ансамбль, что-то томно-уголовное мурлыкала на эстраде певичка, несколько пар, танцуя, топтались посреди зала, а за столиками вовсю гудел народ, накачиваясь спиртным, старательно жуя и неумеренно дымя сигаретами.
Черный, чувствовалось, отлично здесь ориентировался. В полумраке зала он уверенно свернул куда-то влево, в дальний угол, где, как оказалось, располагались маленькие уединенные кабинки с цветами и свечами на столиках. Ребята Черного все как один неотступно следовали за командиром, лишь двое, видимо, по заранее обговоренному сценарию направились к стойке бара, по дороге оборвав наконец-то стенания певички про русскую эмиграцию, красных комиссаров и море шампанского, попросту приказав ей заткнуться.
В зале тут же возник недовольный ропот, но Черный властно вскинул руку:
– Тихо всем!
Они уже стояли у кабинки, и за столиком с водкой и какой-то закуской Банда с удивлением обнаружил «малинового» и «кожу» – тех самых вчерашних незваных посетителей кафе Виктора Алексеевича. Они сидели по обе стороны от совсем невзрачного плюгавенького мужичка в белоснежном костюме и в очках в тяжелой золотой оправе.
Несмотря на его, надо прямо признать, неудачную от природы внешность, именно он, сразу чувствовалось, был за этим столиком главным.
– О-о, кого мы видим! Ну здравствуй, Корявый! – вкрадчиво начал Черный, наигранно пытаясь придать голосу оттенок дружелюбия.
От Банды не ускользнуло, как дернулись вдруг «малиновый» и «кожа», но невесть откуда взявшийся в руках Черного пистолет Макарова весьма недвусмысленно уперся стволом мужичку в белом прямо в лоб:
– Скажи своим образинам, чтобы без шуток.
Руки на стол, всем сидеть тихо... Нам ведь поговорить о кое-каких делах надо бы, ведь так? – снова в голосе Черного звучала чуть ли не нежность. – Как ты считаешь, Корявый?
Тем временем подскочившие ребята из их команды утихомирили «малинового» и «кожу», разбив об голову каждого по бутылке. Те тихо сползли на пол. Лицо Корявого медленно принимало мертвенно-бледный оттенок.
– Ты думал, что очень крутой, да? – Черный в открытую измывался над своей жертвой, втыкая ствол пистолета ему в лоб. – У тебя заведение такое крутое, да? Ты не волнуйся, мы тебе сейчас поможем сделать его еще круче. Я же не ошибся, ты здесь за хозяина?
Корявый молчал, не в силах вымолвить ни звука, и Черный продолжал, вкрадчиво понизив голос:
– Я знаю, что ресторан твой. И вот твоей конторе мы решили сделать маленький подарок. Ты даже удивишься, как тебе станет приятно. Банда, – обернулся он к Сашке, – давай сюда ящик. Ставь-ка на стол.
Корявый с удивлением уставился на коробку, не понимая толком, чего они от него хотят?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41