С украинскими номерами. Надеюсь, узнаете.
– Хорошо. До встречи.
Банда повесил трубку и обернулся: в дверях спальни стояла Алина, разбуженная телефонным звонком, и странно-подозрительно смотрела на него.
– Саша, что случилось? Чего тебе надо в Минске? Что-нибудь с Колей?
– Да, Алинушка. У него, похитили дочь.
– Ты что?!
– Да, Сама понимаешь, ему сейчас очень нужна моя помощь. Я должен ехать.
– Да, – она согласилась, но ее большие красивые глаза выдавали всю тревогу, заполнившую сейчас ее сердце. – Ты будешь осторожен, правда?
– Алина, а как же иначе?
Он подошел к ней, обнял и ласково поцеловал, успокаивая, отгоняя прочь ее страхи.
Действительно, от его прикосновения у Алины отлегло от сердца, и все не казалось таким уж страшным и опасным, она даже улыбнулась:
– Ты нас там не забудешь? Белорусочку себе не найдешь? Говорят, они красивые.
– Конечно, красивые. Но ты – лучше всех. Моя и навсегда. Ясно?
– Саша, а может, мне поехать с тобой? Мы ведь давно к Николаю собирались.
– Алинушка, боюсь, ему сейчас не до гостей. Время не подходящее слегка...
– Я понимаю, думала, может, смогу тебе быть чем-то полезной.
– Алина, я позвоню тебе, когда все решится, и тогда, возможно, ты прилетишь. Хорошо?
– Хорошо.
– А пока, если тебе так хочется мне помочь, дай-ка мне пару тысяч долларов.
– Конечно, – Алина пошла к шкафу за деньгами. Ни на мгновение у нее не возникло сомнений, что так нужно – ведь так распорядился Банда...

* * *

Прежде чем выбраться на Минское шоссе, Банда заехал на базу отряда – нужно было действительно взять с собой кое-что, чтобы в Минске чувствовать себя увереннее.
Он положил в машину бронежилет скрытого ношения – легкую и надежную модель шведского производства, затем, подумав, взял еще один – на тот случай, если Коле Самойленко придется ему помогать.
Потом Банда взял комплект оборудования для прослушивания телефонных разговоров и комплект для дистанционного подслушивания и наружного наблюдения.
Наверное, это все, что может пригодиться в таком деле, на которое он отправлялся.
Кроме оружия, конечно...
Он загрузил в «Опель», аккуратно спрятав под сиденье, бесшумный пистолет «Гюрза» – замечательное изобретение российских оружейников, и пистолет-пулемет «Кипарис», который считался опытным образцом вооружения спецподразделений.
Этот автомат нравился Банде и своими небольшими размерами, и тем, что был оборудован надежным глушителем и лазерным целеуказателем – в ближнем бою весьма необходимыми приспособлениями. Кроме того, пули, выпущенные из «Кипариса», практически не давали рикошета, что было бы очень кстати, если придется применять его в помещении.
Добавив к этому арсеналу три обычные гранаты и три шоковые, Банда сел за руль – теперь он был готов к поискам дочери Николая...

* * *

– Коля? Это Андрей. Еще не заснул?
– Шутишь? – грустно спросил Самойленко.
Вернувшись домой, после того как проводил Дубова, он застал Наташку всю в слезах. От Коли потребовалось много терпения и ласки, чтобы хоть как-то успокоить ее, уложить в постель и уговорить уснуть.
Сам же он остался сидеть у нее в изголовье, чувствуя, что сон к нему сегодня не придет.
– Слушай, по нашему делу...
– Ну?
– Все идет, как договаривались.
– Точно?
– Ну конечно! Завтра в пятнадцать минут девятого жди от меня вестей.
– Вестей? – Коля очень хотел спросить, что Андрей имеет в виду. Он очень хотел расспросить, как отреагировал Банда. Но понимал, что делать этого нельзя – сам предупреждал Андрея об осторожности, – Да. У меня будут новости.
– Так ты позвонишь?
– Конечно. Как раз в это время буду у одного товарища старого, давно к нему не заезжал. От него и позвоню. Так что будь готов – жди!
Теперь до Коли, кажется, дошло, что хотел сказать Дубов – скорее всего он заедет за ним утром, а чтобы те, кто может прослушивать телефон, не сели на хвост, решил напустить как можно больше тумана. Молодец!
– Хорошо", Андрюша, жду!

* * *

Ровно в восемь пятнадцать у подъезда Самойленко затормозили знакомые синие «Жигули».
– Наташа, я пошел.
Коля надел куртку и взял с собой кейс, в котором носил все самые важные документы и свою биту.
– Ты куда? На работу?
– Конечно. Надо выполнять требования этих подонков. Пойду проворачивать все как можно быстрее.
Ему хотелось плеваться – до чего же противно в собственной квартире бояться сказать лишнее слово! Но иного выхода пока не было.
– Коля, мы спасем Леночку?
– Ты сомневаешься? Обязательно! Главное, Наташа, запомни – ты сидишь дома безвылазно. Не отходи от телефона – вдруг эти позвонят. Двери не открывай никому ни в коем случае. Если кто будет звонить – сиди как мышь, будто никого нет дома. Ясно?
– Да.
– С милицией, если будут звонить, в контакт не вступай – придумай что-нибудь. Скажи, что чувствуешь себя очень плохо, что у тебя нет сил.
– Я поняла, – А главное, малышка, держись!
Он обнял ее и поцеловал на прощание.
В какой-то момент ему захотелось шепнуть ей на ухо – не беспокойся, мол, здесь скоро будет Банда, он обязательно спасет Леночку. Но это была лишь минутная слабость, с которой Николай быстро справился, подумав про себя, что лучше Наташе пока ни о чем не рассказывать.

* * *

– Ну что, Андрей? – первым делом спросил Коля, усаживаясь в машину Дубова. – Дозвонился до Банды, я тебя правильно понял?
– До какой банды?
– До Бондаровича. У него прозвище такое, даже на службе его так зовут.
– Круто!
– Просто ему это имя подходит лучше любого другого. Так что он сказал? – Что, что... Сейчас увидишь, – и Андрей, увеличив скорость, вырулил со двора...
Через полчаса они въезжали на автостоянку у Московского кладбища.
Уже с шоссе, когда «Жигули» только поравнялись с воротами кладбища, Самойленко разглядел на стоянке знакомый еще по Одессе салатовый с металлическим отливом «Опель-Аскону»:
– Банда оказался здесь даже раньше их...

III

– Коля, ну ты – как ребенок! – выговаривал Банда другу, выслушав его рассказ о всех событиях, предшествовавших похищению Леночки. – Ты что, не понимал, во что влез?
Они беседовали в машине Банды, решив, что здесь, на стоянке у кладбища, как раз самое спокойное место, где им никто не сможет помешать обсудить все детали предстоящей работы и уточнить план совместных действий.
– Как я мог подумать... – попытался оправдаться Самойленко, недоуменно пожимая плечами, но его, не слушая, перебил Андрей:
– Я же ему сразу сказал, как только он в ту аварию попал, – нечисто дело!
– Конечно, – согласился Банда. – Нужно было еще тогда меня вызывать. Мы бы смогли поработать спокойно, не в цейтноте. А сейчас... Сколько у нас времени? До пятницы?
– Да, – Николай нервно закурил. – Понимаешь, Банда, я, конечно, могу отдать им все документы. Я могу вырезать из программы свой сюжет, заменив его какой-нибудь лабудой про тетю Глашу, накопившую сто долларов на подпольной торговле сигаретами без акцизных марок. Но мне противно, понимаешь? Я не хочу идти этим гадам на уступки!
– Конечно, понимаю, – опять согласился Банда. – Я бы на твоем месте тоже попытался что-нибудь придумать, прежде чем сдаваться.
– С другой стороны, самое главное для меня – чтобы с Леночкой все было в порядке...
– Это для нас всех главное, – перебил его Банда. – Ладно, мужики, кончаем обсуждение проблем. Давайте переходить к делу. Мне нужна ваша помощь.
– Конечно.
– Вам не показалось странным, что у вас на работе смогли так запросто похищать документы и видеозаписи?
– Мы думали об этом. Наверное, против нас действуют профессионалы, для которых не существует преград в виде охраны телецентра, закрытых дверей...
– И которые весьма хорошо осведомлены обо всех ваших делах. Верно? – перебил Самойленко Банда. – У меня сложилось впечатление, что кто-то из вашей телевизионной бригады работает на бандитов.
– Банда, ты что говоришь? – чуть не задохнулся от возмущения Коля, услышав такое от друга. – Да у меня в редакции – все свои, ребята честнейшие и преданнейшие и делу, и мне в конце концов! Я сам их подбирал, и если ты не знаешь, то не говори лишнего. Ты вот на Дубова, к примеру, посмотри...
– Александр, не обращайте на него внимания – он, наверное, все же неисправим, – перебил друга Андрей, – не умеет реально смотреть на вещи. Он считает, что если сам относится к человеку с душой, то и человек ему обязан отплатить тем же. И жизнь его ничему не учит.
– Не правда. Просто как я могу подозревать кого-то, если не поймал никого за руку? – попытался оправдаться Коля, с надеждой глядя на Банду.
– Вот давайте, мужики, и попробуем поймать за руку того, кто работает против вас, – спокойно ответил тот, – и тогда не будем больше спорить. Погодите...
Банда достал из кармана куртки блокнот и раскрыл на чистой странице.
– Итак, сколько человек у вас работает?
– Э-э, всего в телецентре наберется не меньше пятисот сотрудников...
– Коля, меня интересуют люди, работающие непосредственно с тобой.
– Конечно, я понимаю, извини. Двадцать семь человек в нашей редакции...
– Сколько у вас кабинетов? Или где вы там сидите – в студиях? Как это называется?
– Студия нам выделена, конечно, но там мы работаем только над студийными сюжетами – интервью, комментарий и так далее. А вообще, конечно, сидим по кабинетам, – Николай переглянулся с Андреем. – Сейчас мы посчитаем, я так сразу сообразить не могу.
– Пять кабинетов у наших сотрудников, – сказал Дубов. – Плюс мой кабинет и твой.
– А еще мы пользуемся монтажной, – добавил Николай.
Банда открыл бардачок, чтобы вынуть оттуда новую пачку сигарет. Самойленко, сидевший рядом с ним на переднем сиденье, заметил, как тускло сверкнули в темноте ящичка своими матовыми поверхностями гранаты, и нервно переглянулся с Андреем – Банда был в своем репертуаре.
Коле вдруг вспомнился почему-то тот допрос «с пристрастием», который устроил спецназовец еще в Одессе. Все-таки Банда умеет работать. Он поможет!
– А материалы, о которых вы говорили, из каких комнат исчезали? – продолжал тем временем расспросы московский гость, закуривая очередную сигарету.
– Копия контракта «ушла» из моего кабинета, – начал перечислять Коля. – Файлы были стерты из компьютера, который стоит в кабинете Андрея.
Один видеосюжет исчез прямо из монтажной, но это наша вина – оставили там на ночь. Другой – из кабинета, в котором сидит Лариса Тимошик.
– Это та, которую изнасиловали? – сразу же отреагировал Банда, и Коля лишний раз убедился, насколько цепкая память у его друга.
– Да.
– Хорошо, – Банда сделал в блокноте какие-то пометки. – Теперь еще вопрос: у кого есть доступ в ваши кабинеты, кроме вас?
– В смысле?
– У кого хранятся ключи от ваших кабинетов?
– Ни у кого. У меня – от своего кабинета ключ, у Андрея – от своего.
– Есть еще по дубликату у уборщицы, – подсказал Дубов с заднего сиденья.
– Да, точно.
– А кто у вас уборщицей работает?
– В каком смысле? Что тебя интересует?
– Ну, что за человек? Откуда она взялась? Сколько ей лет? Как она в общении? – попытался сформулировать Банда то, что хотел услышать.
– А-а... Ну, зовут ее Татьяна Сергеевна, ей лет шестьдесят пять – семьдесят, маленькая такая, худенькая старушка... Ну, что еще? – Николай вопросительно взглянул на Дубова: может, тот что-нибудь добавит?
– Работала раньше на автозаводе, во вредном цехе. Передовик, кавалер нескольких орденов и медалей...
– Ты что, серьезно? Откуда ты знаешь?! – удивился Самойленко.
– Знаю... В общем, Александр, человек она очень приятный и, я уверен, очень честный. Через нее бандиты не смогли бы действовать.
– Хорошо, – Банда продолжал что-то помечать в своем блокноте. – Переходим к следующему моменту. Все, что заварилось здесь, «завязано» на компании... как вы ее называли?
– "Технология и инжениринг".
– Ага, – Банда записал название фирмы в блокнот. – Она занималась импортом «вольво», так?
– Да.
– Каков у вас порядок работы над материалами? Сколько человек из двадцати семи ваших сотрудников были заняты этой темой? И кто именно?
– Да никто. Этим я занимался практический одиночку, – уверенно ответил Николай.
– Ну, а кто знал, что ты этим занимаешься?
– Только Андрей и Лариса.
– И она же помогала тебе в чем-то?
– Да, пока я был в больнице, она систематизировала данные из таможенной службы...
– Я помню. Ты уже говорил, – перебил его Банда, не дослушав. – Так, теперь переходим к вашим так называемым оппонентам. Кто владелец фирмы?
– Вообще эта компания зарегистрирована как закрытое акционерное общество, но семьдесят процентов капитала принадлежит Семенову Владимиру Михайловичу, – с гордостью доложил Николай – он действительно гордился тем, как много всего ему удалось узнать о фирме. – Четыре года назад он закончил местный нархоз, с тех пор – в частном бизнесе. При том исключительно в «частном» – не работал ни на какую фирму, не регистрировался как предприниматель, не платил, естественно, налогов. По слухам, он занимался чем-то вроде торговли подержанными автомобилями – то ли сам был перегонщиком, то ли содержал целую сеть таких ребят, более подробно не могу сказать.
– Ясно.
– Александр, мне кажется, что можно проверить и государственные органы – то же управление делами администрации президента. Наверное, их интересы тоже были бы затронуты, если бы наша программа вышла в эфир, – вдруг сказал Дубов. – Мне кажется, тут вполне мог приложить руку тот же Андрей Андреевич...
– Кто такой?
– Президентский «завхоз».
Банда с сомнением покачал головой:
– Нет, Андрей, мне кажется, здесь вы слегка переборщили. Если бы вы наступили на хвост управлению делами, с вами бы нашли другой, более простой способ расправиться – на вас бы натравили ваше же собственное начальство или отлучили бы от эфира...
В конце концов подстроили бы какую-нибудь автокатастрофу. Есть же масса способов с вами, журналистами, справиться. Я бы даже вполне поверил, что та авария, в которую попал Николай, – дело рук спецслужб, потому что сработано неплохо, без следов и эффективно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37