https://wodolei.ru/catalog/dushevie_dveri/
Будете смотреть с нормальной скоростью или сделать быстрее?
– Крутите на ускоренной.
Босх внимательно смотрел, как менялось изображение. Алисо выпил четыре порции джина с тоником, при каждой сдаче рано открывался, пять раз взял банк целиком, шесть раз проиграл. В общем, все обыденно, ничего незаурядного не происходило. Когда время на счетчике подошло к одиннадцати, Смольц замедлил движение ленты и Босх увидел, как Алисо подозвал распорядителя, рассчитался и исчез из кадра.
– Ну вот, – промолвил старший оператор. – А с пятницы у нас есть две кассеты.
– Как это? – удивился Босх.
– Он играл за двумя столами. Когда он пришел, за столом пять к десяти все места были заняты. Мы держим один такой стол. Не так много клиентов, которые готовы на такие ставки. Алисо играл за столом один к пяти, пока не освободилось место. Эта пленка с дешевого стола.
Новая запись. Алисо действовал так же, как на предыдущей кассете. На сей раз он был в спортивном кожаном пиджаке. Босху показалось, что, обменявшись улыбками со сдающим, он кивнул игроку напротив. Этим игроком была женщина, и она ответила ему кивком. Но угол поворота камеры не позволял разглядеть ее лица. Босх попросил Смольца пустить воспроизведение с нормальной скоростью и несколько минут следил, не возникнет ли новых признаков того, что игроки узнали друг друга. Но похоже, больше они не общались. Через пять минут сменились сдающие: за стол села женщина, которую Босх допрашивал час назад. Она явно узнала обоих: и Алисо, и ту, что сидела напротив него.
– Остановите, – попросил Босх.
Смольц включил режим стоп-кадра. Изображение замерло на экране.
– Спасибо. Кто эта сдающая?
– Эми Рорбэк. Вы с ней беседовали.
– Да, Хэнк. Есть возможность ее пригласить?
– Разумеется. Могу я спросить зачем?
– Вот эта дама, – Босх показал на сидевшую напротив Алисо женщину, – судя по всему, была знакома с ним. А Эми Рорбэк ее только что узнала. Видимо, она – постоянная клиентка. Я хотел бы с ней поговорить. Не исключено, что ваша сдающая знает ее фамилию.
– Хорошо, я ее приведу. Но если она в игре, придется подождать.
– Ладно.
Пока Мейер спускался в казино, Босх и Смольц продолжили смотреть запись в ускоренном режиме. За столом один к пяти Алисо играл двадцать пять минут, потом к нему подошел распорядитель, взял его фишки и отвел к более дорогому столу. Смольц поставил кассету с того стола, и они наблюдали, как следующие два часа Алисо проигрывал. Три раза он покупал стопки фишек по пятьсот долларов и сразу терял их. Наконец оставил несколько фишек в качестве чаевых сдающей и поднялся.
Пленка закончилась, а Мейер с Рорбэк еще не пришли. Смольц предложил перемотать кассету с изображением таинственной женщины, чтобы она была наготове. Когда лента вернулась к началу, Босх попросил запустить ее в ускоренном режиме опять – он хотел убедиться, нет ли в записи момента, когда видно лицо незнакомки. Пять минут напряженного слежения за быстрыми движениями людей на экране принесли свои плоды: женщина подняла голову к камере.
– Вот! Верните и сделайте медленнее!
Смольц послушался. Босх смотрел, как женщина достала сигарету, закурила и, выдыхая дым, откинула голову к потолочной камере. Дым затуманил лицо. Но, пока оно не скрылось в тумане, Босх узнал эту женщину. Он застыл в молчании. А Смольц тем временем вернул пленку к самому четкому кадру и остановил движение. Босх смотрел и ничего не говорил.
Оператор рассуждал, что это лучшее, на что они могли надеяться. Открылась дверь, и появился Мейер. Один.
– Эми только что начала сдавать. Она будет занята около десяти минут. Я оставил ей записку, чтобы она поднялась к нам.
– Позвоните и скажите, что ей ни к чему утруждаться. – Босх так и не отвел взгляда от экрана.
– Серьезно? Почему?
– Я знаю, кто она.
– Кто же?
Может, от того, что Босх видел, как женщина зажгла сигарету, или от внезапного ощущения тревоги, но ему отчаянно захотелось курить.
– Так, знавал когда-то давно, – промолвил он.
* * *
Босх сидел на кровати, поставив телефон на колени, и ждал, когда ему позвонят с совещания. Вспоминал женщину, которая, как он полагал, давно ушла из его жизни. Сколько лет назад это было? Четыре? Пять? В нем так бурлили мысли и чувства, что он не мог сосчитать. Неудивительно, что она уже вышла из тюрьмы.
– Элеонор Уиш, – произнес он вслух.
Босх представил палисандры перед ее домом в Санта-Монике. Вспомнил, как они занимались любовью, маленький шрам в виде полумесяца на ее скуле. И вопрос, который она задала в постели: «Ты веришь, что можно оставаться одному и не чувствовать себя одиноким?»
Зазвонил телефон. Босх стряхнул с себя наваждение и поднял трубку. Говорила Биллетс:
– Гарри, мы собрались. Ты хорошо меня слышишь?
– Не слишком.
– Ничего не поделаешь – казенное оборудование. Хорошо, приступим. Поделимся новостями. Что у тебя?
– У меня не много.
Босх рассказал, что ему удалось: о пропавшей квитанции – хотя бы что-то заслуживающее внимания – и о том, как смотрел пленки, но не упомянул, что узнал Элеонор Уиш. Решил, что в данный момент между ней и Алисо невозможно установить явной связи. Так что лучше об этом пока помолчать. Он закончил ближайшими планами: он собирался навестить «Долли» – то место, куда Алисо звонил из своего кабинета в «Арчуэй». И некую Лейлу, с которой беседовал.
Следующим отчитывался Эдгар. Он объявил, что сценарист чист, поскольку имеет алиби. К тому же чутье подсказывало Эдгару, что, хотя молодой человек имел полное право ненавидеть Алисо, он не из тех, кто мог схватиться за оружие.
Эдгар общался с рабочими в гараже, где мыли и полировали машину Алисо, пока тот находился в Лас-Вегасе. Гараж принадлежал аэродромной службе, и человек, который отдавал Алисо «роллс-ройс», сообщил, что пассажир был один, спокоен и никуда не спешил.
– Обычное дело, – продолжил Эдгар. – Алисо забрал автомобиль, отвалил двадцатку на чай и поехал домой. А перехватили его по дороге. Я полагаю, где-нибудь на Малхолланд-драйв. Уж больно там много безлюдных, закрытых поворотов. Если действовать быстро, можно запросто тормознуть. Работали, наверное, вдвоем.
– Что сказал служитель насчет его багажа? – спросил Босх.
– Ах да, – спохватился Эдгар. – У него были сумка и кейс. Точно такие, как описывала жена. Серебристый кейс и сумка с наплечным ремнем. Ни то ни другое Алисо в багаж не сдавал.
Босх кивнул, хотя был в номере один и никто его не видел.
– А пресса? – поинтересовался он.
– Всё под контролем, – успокоила его Биллетс. – Завтра служба связи с журналистами выпустит пресс-релиз. В нем будет фотография «роллс-ройса». Машину позволят снимать на видео в полицейском гараже. А я это все озвучу. Будем надеяться, писаки проглотят. Так, Джерри, что у тебя еще?
Эдгар подытожил доклад, сказав, что закончил с бумажками по убийству и отработал половину списка – тех, кто выдвинул различные иски против Алисо. А с остальными намерен встретиться завтра. В заключение он сообщил, что звонил в службу коронера и выяснил, что вскрытие Алисо пока не планируется.
– Хорошо, – произнесла Биллетс. – Киз, что у тебя?
Райдер разбила свой доклад на две части. Первая касалась ее беседы с Вероникой Алисо. Райдер рассказала, что во время утренней встречи вдова была немногословна и в отличие от вечера накануне, когда они с Босхом сообщили ей об убийстве мужа, вела себя замкнуто. Отвечала односложно и добавила лишь несколько деталей. Супруги поженились семнадцать лет назад. Детей у них не было. Вероника снималась в двух фильмах мужа и больше никогда не работала.
– Ты полагаешь, она успела посоветоваться с адвокатом, как себя держать с нами? – задал вопрос Босх.
– Сама она об этом не сказала, но я считаю, что так оно и было, – промолвила Райдер. – Все сведения пришлось тащить из нее клещами.
Во второй части доклада Киз говорила о финансовых делах убитого. Даже на расстоянии, при неважной слышимости, Босх понял, что она взволнована тем, что удалось открыть.
– Финансовое положение Алисо свидетельствует о достаточно высоком уровне жизни: на личных банковских счетах пятизначные суммы, обнуленные кредитные карточки; из миллиона стоимости за дом семьсот тысяч уже выплачено. Вот что я выяснила. «Роллс-ройс» взят в аренду, «линкольн» жены тоже. – Она немного помолчала и продолжила: – Кстати, Гарри, если будет время, может, проверишь? Обе машины арендованы его студией «ТНА» через дилерское агентство в Лас-Вегасе. Оно называется «Райделонг». Адрес: Индастриал-драйв, две тысячи два, офис триста тридцать.
Блокнот Босха лежал в кармане пиджака, который висел на стуле в другом конце комнаты. И он записал название и адрес на приготовленной на прикроватном столике бумаге отеля.
– Ну вот, – продолжила Райдер, – теперь мы переходим к его делам и сталкиваемся с довольно любопытными вещами. Из тех папок, что мы изъяли у Алисо в кабинете, я успела просмотреть половину, но и по ним ясно, что Алисо был первостатейным жуликом. Я не говорю о том, что он сдирал сценарии у студентов-простофиль. Надо думать, это было его побочным хобби. Речь идет об отмывании денег. О том, что Алисо кого-то прикрывал.
Босх сдвинулся к краю кровати, от возбуждения у него стало покалывать в затылке.
– Перед нами налоговые декларации, заказы на производство и аренду съемочного оборудования, обязательства и платежи за съемки нескольких фильмов – больше дюжины. Все – откровенное порно, как и говорила Вероника. Я посмотрела кое-что из того, что стоит у него в кабинете. Ужасно! Никакого действия, если не считать нагнетания напряжения, пока раздевается актриса. Но проблема в том, что бухгалтерия не соответствует тому, что на пленках, а большинство крупных платежей направлялись студией «ТНА» компаниям, которые, как я выяснила, существуют лишь на бумаге.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Биллетс.
– В отчетах указано, что на съемки этих так называемых кино израсходовано от миллиона до полутора, а посмотришь кассеты – и скажешь, что потрачено не более ста тысяч, ну, может, от силы двести. Мой брат работает редактором в кино. Поэтому я в курсе, что чего стоит. То, что отражено в отчетах Алисо, израсходовано не на фильмы. А ролики использовались для отмывания денег.
– Объясни, – попросила лейтенант. – Как это происходило?
– Начнем с источника. Назовем его пока мистер Икс. У мистера Икс имеется миллион долларов, которых у него не должно быть. От торговли наркотиками или иных дел – не важно. Он желает отмыть этот миллион, легализовать и положить в банк, чтобы тратить, не привлекая к себе внимания. Икс дает этот миллион Алисо, так сказать, инвестирует в его компанию. А Алисо снимает на эти деньги дешевый фильм, но при этом расходует не более десятой части суммы. Но в отчетах пишет, что потратил на производство все. Почти каждую неделю он рассылал чеки производственным компаниям и фирмам по прокату реквизита и оборудования, но в них значились суммы, которые были в восемь-девять раз ниже тех, что сообщались государственным органам.
Босх внимательно слушал, закрыв глаза и сосредоточившись. Он восхищался способностью Райдер выуживать информацию из отчетов.
– Когда фильм был снят, Алисо делал несколько сотен копий, продавал или пытался продать независимым видеомагазинам и распространителям, поскольку официальный прокат никогда бы не стал связываться с подобной мутью. Конец представления. Тони прокрутил деньги и вернул изначальному инвестору, то есть мистеру Икс, примерно восемьдесят центов с доллара в виде платежей подставным компаниям. Вроде игры в наперстки. Тот, кто стоит за этими компаниями, получает свои же деньги за услуги, которые он не оказывал. Но теперь деньги легализованы. Их можно поместить в банк, уплатить с них налог и начинать тратить. Тони Алисо со своей стороны имеет хороший гонорар и приступает к новому ролику. Похоже, он производил их два или три раза в год и зарабатывал около полумиллиона долларов. Мешала одна проблема.
– Спутало карты налоговое управление, – подхватил Босх.
– Точно, – ответила Райдер, и он представил, как она улыбнулась. – Плутовство отменное, но вся его схема едва не рухнула. В конце месяца к нему должна была нагрянуть финансовая инспекция. И если я расколола его аферу за день, инспекторам налогового управления хватило бы часа.
– В таком случае Тони становился опасен для мистера Икс, – заметил Эдгар.
– Особенно если бы Тони пошел на сотрудничество с ними, – добавила Райдер.
Кто-то на другом конце провода присвистнул, но Босх не сумел определить кто. Решил, что Эдгар.
– Что дальше? – спросил он. – Как станем искать этого мистера Икс?
– Объясняю малопонятливым, – хмыкнула Райдер. – Сейчас я готовлю факс, утром отправлю его в министерство корпораций штата. В нем я перечисляю все подставные компании. Будем надеяться, что этот тип прокололся и хотя бы раз указал настоящее название или адрес. И еще я добиваюсь нового ордера. У меня имеются погашенные чеки студии Тони. Я хочу выяснить, на какие счета были переведены эти средства, и, если возможно, узнать, куда делись деньги после того, как Алисо их отмыл.
– А что с налоговым управлением? – напомнил Босх. – Ты с ним общалась?
– У них выходные. Но, судя по уведомлению, которое получил по почте Алисо, аудиторскому номеру предпослан криминальный символ. Это наводит на мысль, что запланирована не рядовая проверка. Кто-то снабдил налоговиков информацией. Этим делом занимается специально выделенный агент. И первое, что я сделаю утром, – позвоню ему.
– Вся это история с отказом ОБОП от дела дурно пахнет, – заявил Эдгар. – С кем там снюхался наш Тони, с итальяшками или с кем-либо еще, но если это не организованная преступность, что в таком случае организованное преступление? Ставлю на кон последнюю пуговицу, обоповцы что-то вызнали, а от налоговиков или откуда еще – пока сказать не могу.
– Ты прав, – согласилась Биллетс.
– Я вот о чем забыл, – снова вступил в разговор Босх. – Сегодня мы говорили с Артом Донованом и он сообщил, что тип из ОБОП, тот самый Карбоун, с которым я общался вчера вечером, объявился у криминалистов и принялся расспрашивать его о деле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
– Крутите на ускоренной.
Босх внимательно смотрел, как менялось изображение. Алисо выпил четыре порции джина с тоником, при каждой сдаче рано открывался, пять раз взял банк целиком, шесть раз проиграл. В общем, все обыденно, ничего незаурядного не происходило. Когда время на счетчике подошло к одиннадцати, Смольц замедлил движение ленты и Босх увидел, как Алисо подозвал распорядителя, рассчитался и исчез из кадра.
– Ну вот, – промолвил старший оператор. – А с пятницы у нас есть две кассеты.
– Как это? – удивился Босх.
– Он играл за двумя столами. Когда он пришел, за столом пять к десяти все места были заняты. Мы держим один такой стол. Не так много клиентов, которые готовы на такие ставки. Алисо играл за столом один к пяти, пока не освободилось место. Эта пленка с дешевого стола.
Новая запись. Алисо действовал так же, как на предыдущей кассете. На сей раз он был в спортивном кожаном пиджаке. Босху показалось, что, обменявшись улыбками со сдающим, он кивнул игроку напротив. Этим игроком была женщина, и она ответила ему кивком. Но угол поворота камеры не позволял разглядеть ее лица. Босх попросил Смольца пустить воспроизведение с нормальной скоростью и несколько минут следил, не возникнет ли новых признаков того, что игроки узнали друг друга. Но похоже, больше они не общались. Через пять минут сменились сдающие: за стол села женщина, которую Босх допрашивал час назад. Она явно узнала обоих: и Алисо, и ту, что сидела напротив него.
– Остановите, – попросил Босх.
Смольц включил режим стоп-кадра. Изображение замерло на экране.
– Спасибо. Кто эта сдающая?
– Эми Рорбэк. Вы с ней беседовали.
– Да, Хэнк. Есть возможность ее пригласить?
– Разумеется. Могу я спросить зачем?
– Вот эта дама, – Босх показал на сидевшую напротив Алисо женщину, – судя по всему, была знакома с ним. А Эми Рорбэк ее только что узнала. Видимо, она – постоянная клиентка. Я хотел бы с ней поговорить. Не исключено, что ваша сдающая знает ее фамилию.
– Хорошо, я ее приведу. Но если она в игре, придется подождать.
– Ладно.
Пока Мейер спускался в казино, Босх и Смольц продолжили смотреть запись в ускоренном режиме. За столом один к пяти Алисо играл двадцать пять минут, потом к нему подошел распорядитель, взял его фишки и отвел к более дорогому столу. Смольц поставил кассету с того стола, и они наблюдали, как следующие два часа Алисо проигрывал. Три раза он покупал стопки фишек по пятьсот долларов и сразу терял их. Наконец оставил несколько фишек в качестве чаевых сдающей и поднялся.
Пленка закончилась, а Мейер с Рорбэк еще не пришли. Смольц предложил перемотать кассету с изображением таинственной женщины, чтобы она была наготове. Когда лента вернулась к началу, Босх попросил запустить ее в ускоренном режиме опять – он хотел убедиться, нет ли в записи момента, когда видно лицо незнакомки. Пять минут напряженного слежения за быстрыми движениями людей на экране принесли свои плоды: женщина подняла голову к камере.
– Вот! Верните и сделайте медленнее!
Смольц послушался. Босх смотрел, как женщина достала сигарету, закурила и, выдыхая дым, откинула голову к потолочной камере. Дым затуманил лицо. Но, пока оно не скрылось в тумане, Босх узнал эту женщину. Он застыл в молчании. А Смольц тем временем вернул пленку к самому четкому кадру и остановил движение. Босх смотрел и ничего не говорил.
Оператор рассуждал, что это лучшее, на что они могли надеяться. Открылась дверь, и появился Мейер. Один.
– Эми только что начала сдавать. Она будет занята около десяти минут. Я оставил ей записку, чтобы она поднялась к нам.
– Позвоните и скажите, что ей ни к чему утруждаться. – Босх так и не отвел взгляда от экрана.
– Серьезно? Почему?
– Я знаю, кто она.
– Кто же?
Может, от того, что Босх видел, как женщина зажгла сигарету, или от внезапного ощущения тревоги, но ему отчаянно захотелось курить.
– Так, знавал когда-то давно, – промолвил он.
* * *
Босх сидел на кровати, поставив телефон на колени, и ждал, когда ему позвонят с совещания. Вспоминал женщину, которая, как он полагал, давно ушла из его жизни. Сколько лет назад это было? Четыре? Пять? В нем так бурлили мысли и чувства, что он не мог сосчитать. Неудивительно, что она уже вышла из тюрьмы.
– Элеонор Уиш, – произнес он вслух.
Босх представил палисандры перед ее домом в Санта-Монике. Вспомнил, как они занимались любовью, маленький шрам в виде полумесяца на ее скуле. И вопрос, который она задала в постели: «Ты веришь, что можно оставаться одному и не чувствовать себя одиноким?»
Зазвонил телефон. Босх стряхнул с себя наваждение и поднял трубку. Говорила Биллетс:
– Гарри, мы собрались. Ты хорошо меня слышишь?
– Не слишком.
– Ничего не поделаешь – казенное оборудование. Хорошо, приступим. Поделимся новостями. Что у тебя?
– У меня не много.
Босх рассказал, что ему удалось: о пропавшей квитанции – хотя бы что-то заслуживающее внимания – и о том, как смотрел пленки, но не упомянул, что узнал Элеонор Уиш. Решил, что в данный момент между ней и Алисо невозможно установить явной связи. Так что лучше об этом пока помолчать. Он закончил ближайшими планами: он собирался навестить «Долли» – то место, куда Алисо звонил из своего кабинета в «Арчуэй». И некую Лейлу, с которой беседовал.
Следующим отчитывался Эдгар. Он объявил, что сценарист чист, поскольку имеет алиби. К тому же чутье подсказывало Эдгару, что, хотя молодой человек имел полное право ненавидеть Алисо, он не из тех, кто мог схватиться за оружие.
Эдгар общался с рабочими в гараже, где мыли и полировали машину Алисо, пока тот находился в Лас-Вегасе. Гараж принадлежал аэродромной службе, и человек, который отдавал Алисо «роллс-ройс», сообщил, что пассажир был один, спокоен и никуда не спешил.
– Обычное дело, – продолжил Эдгар. – Алисо забрал автомобиль, отвалил двадцатку на чай и поехал домой. А перехватили его по дороге. Я полагаю, где-нибудь на Малхолланд-драйв. Уж больно там много безлюдных, закрытых поворотов. Если действовать быстро, можно запросто тормознуть. Работали, наверное, вдвоем.
– Что сказал служитель насчет его багажа? – спросил Босх.
– Ах да, – спохватился Эдгар. – У него были сумка и кейс. Точно такие, как описывала жена. Серебристый кейс и сумка с наплечным ремнем. Ни то ни другое Алисо в багаж не сдавал.
Босх кивнул, хотя был в номере один и никто его не видел.
– А пресса? – поинтересовался он.
– Всё под контролем, – успокоила его Биллетс. – Завтра служба связи с журналистами выпустит пресс-релиз. В нем будет фотография «роллс-ройса». Машину позволят снимать на видео в полицейском гараже. А я это все озвучу. Будем надеяться, писаки проглотят. Так, Джерри, что у тебя еще?
Эдгар подытожил доклад, сказав, что закончил с бумажками по убийству и отработал половину списка – тех, кто выдвинул различные иски против Алисо. А с остальными намерен встретиться завтра. В заключение он сообщил, что звонил в службу коронера и выяснил, что вскрытие Алисо пока не планируется.
– Хорошо, – произнесла Биллетс. – Киз, что у тебя?
Райдер разбила свой доклад на две части. Первая касалась ее беседы с Вероникой Алисо. Райдер рассказала, что во время утренней встречи вдова была немногословна и в отличие от вечера накануне, когда они с Босхом сообщили ей об убийстве мужа, вела себя замкнуто. Отвечала односложно и добавила лишь несколько деталей. Супруги поженились семнадцать лет назад. Детей у них не было. Вероника снималась в двух фильмах мужа и больше никогда не работала.
– Ты полагаешь, она успела посоветоваться с адвокатом, как себя держать с нами? – задал вопрос Босх.
– Сама она об этом не сказала, но я считаю, что так оно и было, – промолвила Райдер. – Все сведения пришлось тащить из нее клещами.
Во второй части доклада Киз говорила о финансовых делах убитого. Даже на расстоянии, при неважной слышимости, Босх понял, что она взволнована тем, что удалось открыть.
– Финансовое положение Алисо свидетельствует о достаточно высоком уровне жизни: на личных банковских счетах пятизначные суммы, обнуленные кредитные карточки; из миллиона стоимости за дом семьсот тысяч уже выплачено. Вот что я выяснила. «Роллс-ройс» взят в аренду, «линкольн» жены тоже. – Она немного помолчала и продолжила: – Кстати, Гарри, если будет время, может, проверишь? Обе машины арендованы его студией «ТНА» через дилерское агентство в Лас-Вегасе. Оно называется «Райделонг». Адрес: Индастриал-драйв, две тысячи два, офис триста тридцать.
Блокнот Босха лежал в кармане пиджака, который висел на стуле в другом конце комнаты. И он записал название и адрес на приготовленной на прикроватном столике бумаге отеля.
– Ну вот, – продолжила Райдер, – теперь мы переходим к его делам и сталкиваемся с довольно любопытными вещами. Из тех папок, что мы изъяли у Алисо в кабинете, я успела просмотреть половину, но и по ним ясно, что Алисо был первостатейным жуликом. Я не говорю о том, что он сдирал сценарии у студентов-простофиль. Надо думать, это было его побочным хобби. Речь идет об отмывании денег. О том, что Алисо кого-то прикрывал.
Босх сдвинулся к краю кровати, от возбуждения у него стало покалывать в затылке.
– Перед нами налоговые декларации, заказы на производство и аренду съемочного оборудования, обязательства и платежи за съемки нескольких фильмов – больше дюжины. Все – откровенное порно, как и говорила Вероника. Я посмотрела кое-что из того, что стоит у него в кабинете. Ужасно! Никакого действия, если не считать нагнетания напряжения, пока раздевается актриса. Но проблема в том, что бухгалтерия не соответствует тому, что на пленках, а большинство крупных платежей направлялись студией «ТНА» компаниям, которые, как я выяснила, существуют лишь на бумаге.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Биллетс.
– В отчетах указано, что на съемки этих так называемых кино израсходовано от миллиона до полутора, а посмотришь кассеты – и скажешь, что потрачено не более ста тысяч, ну, может, от силы двести. Мой брат работает редактором в кино. Поэтому я в курсе, что чего стоит. То, что отражено в отчетах Алисо, израсходовано не на фильмы. А ролики использовались для отмывания денег.
– Объясни, – попросила лейтенант. – Как это происходило?
– Начнем с источника. Назовем его пока мистер Икс. У мистера Икс имеется миллион долларов, которых у него не должно быть. От торговли наркотиками или иных дел – не важно. Он желает отмыть этот миллион, легализовать и положить в банк, чтобы тратить, не привлекая к себе внимания. Икс дает этот миллион Алисо, так сказать, инвестирует в его компанию. А Алисо снимает на эти деньги дешевый фильм, но при этом расходует не более десятой части суммы. Но в отчетах пишет, что потратил на производство все. Почти каждую неделю он рассылал чеки производственным компаниям и фирмам по прокату реквизита и оборудования, но в них значились суммы, которые были в восемь-девять раз ниже тех, что сообщались государственным органам.
Босх внимательно слушал, закрыв глаза и сосредоточившись. Он восхищался способностью Райдер выуживать информацию из отчетов.
– Когда фильм был снят, Алисо делал несколько сотен копий, продавал или пытался продать независимым видеомагазинам и распространителям, поскольку официальный прокат никогда бы не стал связываться с подобной мутью. Конец представления. Тони прокрутил деньги и вернул изначальному инвестору, то есть мистеру Икс, примерно восемьдесят центов с доллара в виде платежей подставным компаниям. Вроде игры в наперстки. Тот, кто стоит за этими компаниями, получает свои же деньги за услуги, которые он не оказывал. Но теперь деньги легализованы. Их можно поместить в банк, уплатить с них налог и начинать тратить. Тони Алисо со своей стороны имеет хороший гонорар и приступает к новому ролику. Похоже, он производил их два или три раза в год и зарабатывал около полумиллиона долларов. Мешала одна проблема.
– Спутало карты налоговое управление, – подхватил Босх.
– Точно, – ответила Райдер, и он представил, как она улыбнулась. – Плутовство отменное, но вся его схема едва не рухнула. В конце месяца к нему должна была нагрянуть финансовая инспекция. И если я расколола его аферу за день, инспекторам налогового управления хватило бы часа.
– В таком случае Тони становился опасен для мистера Икс, – заметил Эдгар.
– Особенно если бы Тони пошел на сотрудничество с ними, – добавила Райдер.
Кто-то на другом конце провода присвистнул, но Босх не сумел определить кто. Решил, что Эдгар.
– Что дальше? – спросил он. – Как станем искать этого мистера Икс?
– Объясняю малопонятливым, – хмыкнула Райдер. – Сейчас я готовлю факс, утром отправлю его в министерство корпораций штата. В нем я перечисляю все подставные компании. Будем надеяться, что этот тип прокололся и хотя бы раз указал настоящее название или адрес. И еще я добиваюсь нового ордера. У меня имеются погашенные чеки студии Тони. Я хочу выяснить, на какие счета были переведены эти средства, и, если возможно, узнать, куда делись деньги после того, как Алисо их отмыл.
– А что с налоговым управлением? – напомнил Босх. – Ты с ним общалась?
– У них выходные. Но, судя по уведомлению, которое получил по почте Алисо, аудиторскому номеру предпослан криминальный символ. Это наводит на мысль, что запланирована не рядовая проверка. Кто-то снабдил налоговиков информацией. Этим делом занимается специально выделенный агент. И первое, что я сделаю утром, – позвоню ему.
– Вся это история с отказом ОБОП от дела дурно пахнет, – заявил Эдгар. – С кем там снюхался наш Тони, с итальяшками или с кем-либо еще, но если это не организованная преступность, что в таком случае организованное преступление? Ставлю на кон последнюю пуговицу, обоповцы что-то вызнали, а от налоговиков или откуда еще – пока сказать не могу.
– Ты прав, – согласилась Биллетс.
– Я вот о чем забыл, – снова вступил в разговор Босх. – Сегодня мы говорили с Артом Донованом и он сообщил, что тип из ОБОП, тот самый Карбоун, с которым я общался вчера вечером, объявился у криминалистов и принялся расспрашивать его о деле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46