Большим и указательным пальцем он нежно сжал затвердевший сосок. Дженна прижималась все крепче и крепче по мере того, как он углублял поцелуй. Макколи хотел попросить ее сбавить темп, чтобы не спеша осыпать поцелуями каждый дюйм ее тела, боготворить ее, как в тысяче чувственных мечтаний, терзавших его с того самого злосчастного дня, когда выяснилось, что она агент Пинкертона.
Она была чересчур прекрасной. Горячей, влажной, нетерпеливой.
Его сердце переполнилось чувствами. Благодарностью за то, что его жестокое обращение с Дженной не разрушило их отношения, что ненависти Слида Хендрикса и бессердечной стихии в затопленной шахте Мэрфи не удалось отнять у него возлюбленную. Хотелось лелеять ее, своими прикосновениями, своей нежностью показать силу своей любви. Но тело горело нетерпением. Физическая потребность в Дженне была такой же неодолимой, как и бушующие воды, которые вынесли их тогда из шахты.
Тело Бренча и жадные руки Дженны победили. Издав низкий гортанный стон, он толкнул женщину на шкуру. Ее ноги обвились вокруг него, как он мечтал, а руки направили его туда, где ему следовало быть. Растворившись в водовороте ощущений, понесших обоих любовников на бурлящих волнах восторга, Бренч погрузился в Дженну. Все быстро закончилось, но ощущение восторга еще долго оставалось в них. В мыслях. В сердцах. Позже Дженна заерзала рядом с Бренчем.
– Мне нужно принять ванну.
Макколи приподнялся на локте и спрятал лицо между грудями молодой женщины. Он слизнул соль с ее кожи и вдохнул мускусный запах, оставленный их страстными ласками. Бренч улыбнулся, почувствовав, как его тело снова наливается вожделением.
– Твое желание для меня закон. – Он потерся о Дженну с лукавой улыбкой на губах. – Если ты уверена, что хочешь именно искупаться.
– Я хочу искупаться, – улыбнулась в ответ молодая женщина, – но это не единственное мое желание.
– Первое? – Он нежно потянул за сосок зубами. Его дразнящие пальцы нырнули к треугольнику темных кудряшек. – Или второе?
Дженна надула губки и нахмурилась.
– М-м-м, не могу решить.
Бренч отстранился и начал подниматься.
– В таком случае…
– Подожди.
Она попыталась поймать его руку и промахнулась.
– Нет, ты сказала, что хочешь принять ванну. И ты ее примешь.
Он ушел, великолепный в своей наготе.
Ощущая под собой чувственную мягкость меха, Дженна наблюдала за игрой сильных мышц Бренча, пока тьма не поглотила его целиком. В дальнем углу холла пробудился к жизни фонарь. Желтый свет отбрасывал на величественное тело Бренча пляшущие тени, пока тот нес фонарь в теплую ночь, к ручью, что делал поворот за особняком. Несколько минут спустя Макколи вернулся, неся огромный латунный котел с деревянными ручками. Когда Бренч поставил его на тлеющие угли камина, через края перелилось немного воды.
Дженна засмеялась.
– Это моя ванна?
– Станет ею.
Он налил вина, сел рядом с Дженной на ковер и предложил ей бокал. Она приняла напиток и сделала маленький глоток.
– Не думаю, что смогу поместиться в эту кастрюлю, – поддразнила его молодая женщина.
– Во дворе есть еще одна, горячая и с нетерпением ожидающая купальщицу.
Дженна округлила глаза.
– Я не видела костра, когда мы подъезжали.
– Потому что он был потушен. Я подогрел воду и оставил на солнце, перед тем как поехать за тобой. Теперь она должна быстро нагреться.
Бренч сдержал слово. К тому времени, как бутылка вина опустела, а холодная баранина была обглодана до костей, вода нагрелась. Используя в качестве прихваток собственные носки, Бренч снова потащил котел на улицу; мышцы на его руках вздулись от усилия. Дженна ждала, умирая от любопытства и гадая, каким окажется это купание. Вернувшись, Бренч подхватил молодую женщину на руки и вынес ее во двор.
Трава прохладой коснулась кожи Дженны, когда ее поставили на ноги. В кругах света, расходящихся от фонаря и костра, молодая женщина увидела огромную овальную лохань. Края ванны были обшиты полированными деревянными планками, слегка скошенными к внешнему краю по бокам и сильнее в торцах. Изнутри лохань была выстлана сияющей медью.
– Какая чудесная! – Дженна склонилась, чтобы провести рукой по гладкому дереву. – Как она сюда попала?
– Ее сделал Бредфорд. Его жена любила принимать ванну, – Бренч склонился, чтобы попробовать воду. Потом добавил ведро холодной воды из ручья и попробовал снова. – Кажется, температура подходящая.
Макколи брызнул на молодую женщину теплыми каплями с пальцев, а затем помог ей забраться в ванну. Пушистые полотенца уже ждали на табурете рядом. Дженна со вздохом опустилась в теплую воду, и ее волосы шелковым веером рассыпались по поверхности, прежде чем начали медленно тонуть.
Так замечательно было разогнуть ноги вместо того, чтобы поджимать их под грудь.
– Почему он не достроил дом?
Этого вопроса Бренч надеялся избежать.
– Жена умерла.
– Как ужасно.
Дженна села прямо, вдруг чувствуя себя виноватой, что наслаждается сокровищем, предназначенным другой женщине. Бренч улыбнулся, пытаясь вернуть настроение вечера.
– Это не значит, что его усилия должна пропасть зря.
Он шагнул в ванну.
– Что ты делаешь?
– Здесь достаточно места для двоих.
Ноги их переплелись, когда Бренч сел напротив Дженны. Вода поднялась, коснувшись груди молодой женщины. Она оперлась о гладкую медную стенку и улыбнулась Бренчу.
– По-моему, это нехорошо.
– Потому что женщина, для которой все это построили, умерла?
– Нет, потому что это непристойно. Даже семейная пара постыдилась бы купаться вместе.
– Смотря какая пара. Если я добьюсь своего, ты еще очень-очень долго будешь делить со мной эту ванну.
Дженна запрокинула голову, упершись затылком в край медной лохани, и закрыла глаза. Ее грудь тяжело поднималась и опускалась. Она шумно сглотнула. Бренч наблюдал, затаив дыхание и чувствуя, как гулко стучит сердце в ожидании ее ответа. Мысль, что Дженна может исчезнуть из его жизни, оставила в душе холодную бездну, грозившую поглотить его целиком. Бренч понимал: если Дженна уйдет, он не перенесет удара.
– Ты задумал украсть эту ванну? – спросила молодая женщина.
Сказанное было настолько неожиданным для Бренча, что тот рассмеялся.
– Я подумываю купить этот особняк и достроить его. То есть, если ты этого захочешь, конечно.
Дженна села на корточки, развернулась и устроилась между ногами Бренча.
– Потри мне спинку, и я подумаю об этом.
По крайней мере, она не сказала «нет». Он взял мыло, хорошенько взбил пену и отложил ароматный брусок в сторону.
Дженна жадно вдохнула запах лаванды. Ее глаза закрылись. Слезы обожгли нежные веки. Дженна понимала, о чем он ее спросил. Часть ее безумно радовалась, что Бренч по-прежнему хочет разделить с ней жизнь. Но другая часть… Дженна старалась подавить страх.
– Я – не твой отец, Дженна. – Бренч укрыл благоухающей пеной спину и плечи возлюбленной, медленно опускаясь по рукам. – И ты – не твоя мать. Твой отец скоро вернется к ней. Теперь тебе не нужно быть кормильцем семьи. Все в этой жизни рискованно. Но, только рискуя, можно чего-то добиться.
Бренч склонил голову, чтобы поцеловать изящный изгиб шеи, и почувствовал вкус мыла на губах. Он старался не коснуться груди Дженны. Чувственное удовольствие не имело отношения к тому, о чем он ее сейчас попросит.
– Дай нам шанс, – прошептал Бренч.
В голосе Дженны, нежном, словно полночь, ощущалась дрожь предчувствия.
– Это ты так предложение мне делаешь, Макколи? Ты просишь выйти за тебя замуж?
– Я прошу тебя соединить свою жизнь с моей, взять мое имя, рожать мне детей. Делить со мной горе и радости. И позволить мне делать для тебя то же самое. Я хочу состариться рядом с тобой, Дженна. Хочу любить тебя до конца своих дней. – Бренч глубоко вдохнул и с новыми силами продолжил, понимая, что сейчас нельзя ничего упустить, недосказать: – Я прошу любить меня. Прошу отдать мне свое сердце, верить, что я не причиню тебе зла. И я предлагаю тебе свое сердце. Я рискую не меньше тебя.
Мыльная вода разбилась волнами о грудь Бренча, когда Дженна повернулась к нему лицом. Он заметил капельки влаги на роскошных ресницах и понял, что эта вода не из ванны. Дженна села на корточки между ногами Бренча.
– Как раз потому, что я люблю, очень сильно люблю тебя, мне так страшно.
Дженна прикоснулась к щеке Бренча, и тот склонил голову, чтобы поцеловать ее влажную ладонь.
– Никогда не думала, что мне захочется почувствовать, как во мне растет новая жизнь, – сказала она. – Я так боялась, что не смогу как следует позаботиться о ребенке, повторю ошибки своих, как я думала, непутевых родителей. Но… – Дженна прижала пальцы к плоскому животику. – От одной мысли, что во мне может расти твой ребенок… у меня дух перехватывает, а по телу бегут мурашки. Ах, Бренч, я не хочу тебя терять, и я правда хочу выйти за тебя замуж. Но я всю жизнь училась быть независимой. Это не так легко изменить.
– Тебе незачем меняться, – Бренч нежно сжал руки Дженны. – Разве не понимаешь? Я люблю тебя такой, какая ты есть, и не собираюсь ни в чем тебя разубеждать, какие бы глупости ты не вбивала в свою прелестную головку.
Губы Дженны изогнулись в улыбке, такой похожей на грустную улыбку Бренча. Молодая женщина провела влажным пальцем по его нижней губе.
– Даже если через пятьдесят лет я по-прежнему буду ведьмочкой, как и все наши дочери?
Бренч легонько прикусил ее палец.
– Да, если ты будешь моей ведьмочкой. А о наших дочерях пускай зятья волнуются.
– Тогда я подумаю.
Бренч простонал.
– Могу я что-нибудь сделать, чтобы ты поскорее приняла решение?
– В общем-то, да.
Дженна обвила руками шею Бренча и поцеловала его. То был долгий, медленный и сладкий поцелуй.
– Давай выбираться из ванны. В ней невозможно как следует приблизиться друг к другу.
– Давай сначала завершим купание.
Бренч снова намылил руки. Он стал наносить пену на груди молодой женщины, лаская и дразня, пока ее соски не сделались твердыми как гранит, а губы не расплылись в улыбке чистого наслаждения. Глаза Дженны сами собой медленно закрылись. Набирая в ладони воду, Бренч смыл пену с нежной кожи. Его губы обхватили влажный сосок. Дженна всхлипнула и схватилась за края ванны, когда Бренч принялся жадно сосать грудь.
Он намылил бедра, живот и ягодицы молодой женщины, ни на секунду не выпуская ее грудь изо рта. Он гладил, ласкал и возбуждал. Бренч смыл с Дженны мыло и стал вытирать – собственным языком. Везде, куда только мог дотянуться. Она застонала и снова предложила выбраться из ванны.
Бренч в ответ попросил Дженну сесть и опереться о заднюю стенку лохани. Одну за другой, он вымыл и ополоснул ее ступни. Неотрывно глядя в глаза молодой женщины, Бренч начал слизывать воду с ее подошв и пальцев, потом поцелуями проложил себе путь по икре к ямочке под коленом. Невероятные ощущения заставили ее трепетать и гореть от желания. Однако Бренч не обращал внимания на мольбы Дженны о том виде освобождения, которого она так страстно желала.
Он велел женщине встать, а сам опустился на колени и принялся мыть ее бедра. Дженна схватилась за плечи любовника и прикусила губу, когда его пальцы нежно проникли между бедрами и нырнули вглубь. Женщина запрокинула голову. Мокрые волосы прилипли к спине и тугим ягодицам.
Прикосновения Бренча не позволяли стоять спокойно. Дженна тихонько хныкала и извивалась, словно дикий зверь, балансируя на грани восторга и муки. Она представить себе не могла, что можно испытать более сильные ощущения. Однако Бренч еще не завершил пытку.
Его ищущий язык заставил молодую женщину вскрикнуть – одновременно от потрясения и восторга. Спазмы наслаждения вспыхивали и разливались по телу. Пальцы Дженны впились в плечи любовника, а ноги безвольно подогнулись. Бренч быстро опустил ее к себе на колени и пронзил собственным взывающим вожделением. Его бедра задвигались под возлюбленной, а руки обхватили ягодицы, помогая ей отдаться ритму. Дженна двигалась в унисон с Бренчем, встречая каждый сладостный удар, когда тот стремился унести ее с собой высоко-высоко и вместе упасть в небеса.
Улыбка обнажила стиснутые губы Бренча, когда она почувствовал, как сначала сжались, а потом начали содрогаться внутренние мышцы молодой женщины. Дженна вскрикнула, и Бренч, взорвавшись внутри любимой, присоединил к ее голосу свой, наполнив темноту ночи диким ликующим ревом, повторить который не смогло бы ни одно животное.
Она принадлежит ему, он никогда ее не отпустит. Бренч положил голову между грудями Дженны и слушал, как стучит ее сердце, в унисон с его собственным. Подняв голову, он завладел губами женщины, смешивая дыхания, символически отдавая и забирая один и тот же воздух, проникающий глубоко в душу.
Они были единым целым. Теперь никто и ничто не могло этого изменить. В самых сокровенных глубинах своего естества Бренч знал это. Знал и ликовал. И все-таки ему нужно было услышать слова.
– Скажи, что выйдешь за меня замуж, Дженна, – прохрипел Бренч. – Скажи, чтобы я знал, что все это происходит на самом деле, и перестал, в конце концов, бояться.
С губ Дженны сорвался едва слышный звук – то ли смех, то ли вздох. Разве он не понимает, как страшно ей?
– А ты не сдаешься, да?
В свете фонаря глаза Бренча блеснули, словно два кусочка слюды. Взгляд его стал тяжелым.
– Нет. Черт побери, что же мне… подписать документ, удостоверяющий, что я никогда тебя не брошу? Я сделаю это. Хочешь дом в Парк-Сити вместо этого? Я дам тебе все что угодно. Десятки модных платьев. Или носи брюки, мне все равно. Я даже сбрею бороду. Только скажи, что выйдешь за меня.
Движимая страхом, Дженна попыталась встать, но Бренч удержал ее на месте. В душе молодая женщина понимала, что у нее нет выбора. Она любит его. Она не допускала мысли, что может уйти от него. Кроме того, Бренч прав: все ценное в этой жизни требует риска. Ничего не дается просто так. Но это не означает, что ей не следует стремиться к собственным целям или не помогать Бренчу достичь своих.
– Мне даже начала нравиться твоя борода, и я не хочу, чтобы ты ее сбривал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47