Если бы Советский Союз оставался единственной коммунист
ической страной, это отвлечение было бы точно так же возможно и даже необ
ходимо для научного понимания его социального строя. Я в этой книге не пр
инимаю во внимание Китай и его претензии на роль в истории, чтобы не услож
нять изложение. Общая картина коммунистического общества не зависит от
наличия конкурирующих держав.
И с познавательной точки зрения Советский Союз имеет преимущества. Подо
бно тому, как в свое время Англия была страной классического капитализма
с точки зрения изучения механизмов последнего, Советский Союз стал и до
сих пор остается страной классического коммунизма: здесь явления и зако
ны коммунистического образа жизни можно было наблюдать в прошлые десят
илетия и можно еще сейчас наблюдать в наиболее чистом (сравнительно с пр
очими странами) виде, Ц в виде, очень близком к условиям лабораторного эк
сперимента. Здесь феномены коммунизма обрели наиболее четкие формы. Это
касается и тех феноменов, социальные очертания которых аморфны и расплы
вчаты в самой реальности, Ц здесь нечеткость социальных явлений выраже
на наиболее четко. Читатель должен быть готов к тому, что такого рода кажу
щиеся парадоксы характерны для самого коммунистического строя жизни. В
упомянутых выше книгах такого рода «парадоксы» приводились десятками.
Критики сочли их литературным приемом, хотя я стремился лишь к возможно
более точному описанию реальности, а не словесным фокусам.
Конечно, имея перед глазами постоянно жизнь советского общества, трудно
полностью отвлечься от его индивидуальных особенностей, которых может
не быть в других странах. Однако не надо торопиться с выводами на этот сче
т. Если чего-то нет сегодня, из этого еще не следует, что это не случится зав
тра. Кроме того, различные страны изобретают свои особенные формы решени
я общих задач, создающие иллюзию отсутствия общих стандартов обществен
ной жизни. Например, природные условия Советского Союза оказались весьм
а благоприятными для массовых репрессий Ц в тайге, в Заполярье и в север
ных морях можно бесследно спрятать миллионы трупов. Нечто аналогичное п
овторить в условиях Италии, Франции и других стран Запада труднее. Но та ж
е тенденция, которая в Советском Союзе воплотилась в массовых репрессия
х, здесь может проявиться иначе. К тому же Советский Союз может протянуть
Западу руку братской помощи и предоставить в его распоряжение свои необ
ъятные возможности в этом отношении. Наконец, если читатель все же не буд
ет убежден в том, что предлагаемая его вниманию картина коммунизма не ес
ть описание частных свойств Советского Союза, для автора остается еще сл
едующее утешение: Советский Союз сам по себе есть достаточно серьезное я
вление в истории человечества, и познание его устойчивой натуры есть дел
о далеко не бесполезное. Я надеюсь также и на то, что в Советском Союзе най
дутся люди, которые сумеют прочитать эту книгу и извлечь из нее для себя к
акие-то уроки.
Хотя в этой книге я стремлюсь к максимально возможной популярности изло
жения, это не означает, что она может быть понята без всякого усилия. Поним
ание вообще не приходит без усилия. Без усилия приходят только заблужден
ия. Понимание же есть сопротивление заблуждениям, которые навязываются
под видом чего-то само собой разумеющегося. Большинство же людей, интере
сующихся социальными проблемами, не склонно к усилию. Они полагают, что в
сякий человек, насмотревшийся на окружающие явления общественной жизн
и и решившийся рассуждать о них, сразу становится специалистом в этой об
ласти. В Советском Союзе многие миллионы людей постоянно наблюдают факт
ы коммунистического образа жизни и многие тысячи из них рассуждают об эт
их фактах. А много ли там людей, о которых можно было бы сказать, что они пон
имают это общество?!
И последнее предупреждение: понимание общества не есть его разоблачени
е. Разоблачение негативно, понимание же позитивно. Разоблачение действу
ет на эмоции, понимание предназначено для разума. Разоблачение имеет сво
им врагом апологетику, понимание же Ц заблуждение. Разоблачение может с
тать врагом понимания не в меньшей мере, чем апологетика. В этой книге пот
ому не будет разоблачительных материалов. А если что-то встретится похо
жее на разоблачение, прошу читателя отнести это к числу примеров, поясня
ющих общие рассуждения. Но отсутствие разоблачения не всегда есть аполо
гетика. Стремление к пониманию сущности коммунистического социального
строя страшнее для него, чем любые сенсационные разоблачения его язв.
Апологетика имеет целью выделить в жизни общества то, что кажется доброд
етелью, преувеличить эти добродетели, преуменьшить или замолчать то, что
кажется злом. Разоблачение же, наоборот, стремится обратить внимание на
отрицательные явления жизни общества и преувеличить их, игнорируя или п
реуменьшая его достоинства. Понимание вовсе не означает некую среднюю л
инию, некие правильные пропорции положительного и отрицательного, добр
а и зла. Для понимания вообще не существует ни положительное, ни отрицате
льное. Для понимания существуют лишь объективные факты, объективные зак
ономерности и тенденции. А как оценят эти явления сами участники жизни о
бщества и посторонние наблюдатели в терминах добра и зла, это от пониман
ия самого по себе не зависит. Понимание, например, фиксирует тенденцию ко
ммунистического общества к образованию своеобразной армии работников
, которых общество вырывает из естественной среды и принуждает трудитьс
я в условиях, весьма близких к условиям рабского труда. Понимание показы
вает, что эта тенденция закономерна, а не есть результат лишь злого умысл
а нескольких нехороших людей. Хорошо это явление или нет? Для одних людей
оно хорошо, для других плохо. Но само по себе оно есть лишь объективный фак
т.

О терминологии

Мне не раз приходилось слышать, что термин «коммунизм» неоднозначен, что
он различно понимается советскими и западными людьми, что лучше говорит
ь об обществе восточного или советского типа. Отчасти это так. Но в совета
х такого рода больше скрывается боязнь называть вещи своими именами, чем
желание избежать путаницы. Кроме того, тут сказывается желание изобрази
ть язвы коммунистического образа жизни как нечто специфически «восточ
ное» или советское, а не как нечто общезначимое. Дело не в словах. В конце к
онцов ориентировочно всем ясно, о чем идет речь. Не надо лицемерить. Речь и
дет об обществе, о котором мечтали и мечтают угнетенные классы, всякого р
ода прекраснодушные утописты, классики марксизма и их последователи, за
падные коммунисты и прочие «прогрессивные» силы человечества, Ц речь и
дет о реальном коммунистическом обществе, воплощающем марксистские ид
еалы в действительность. Формы демагогии и доктрин могут различаться. Но
законы вещей вообще, и социальные законы Ц в частности, не меняются в зав
исимости от места и времени. Законы коммунистического образа жизни суть
одни и те же для всех времен и народов. И то, что называют обществом восточ
ного или советского типа, являет миру с точки зрения его социального тип
а всеобщий образец, а не нечто из ряда вон выходящее и исключительное. Отк
азаться от термина «коммунизм» Ц значит сделать вид, будто речь идет о ч
ем-то таком, что не имеет никакого отношения к марксистским проектам пер
еустройства общества, не имеет отношения к тому, за что боролись и борютс
я коммунисты и их поклонники, к чему стремятся очень многие «прогрессивн
о» настроенные люди на Западе. Как раз наоборот, термин «коммунизм» здес
ь на своем месте. В этой книге (как и в других моих книгах) дается описание и
менно той реальности, которая с необходимостью образуется в результате
осуществления на деле самых «передовых» идеалов человечества. И никако
й иной реальности за этими идеалами нет и не будет.
Власть слов над людьми поистине поразительна. Вместо того, чтобы использ
овать слова лишь как средства для фиксирования результатов своих наблю
дений реальности, люди самое реальность видят лишь в той мере и в том осве
щении, к каким их вынуждают слова, а часто вообще обращаются к реальности
лишь как ко второстепенному средству в их главном деле, Ц в деле манипул
ирования словами. Люди при этом видят сам предмет, о котором думают и гово
рят, лишь через нагромождение слов, фраз, текстов, книг, произведенных дру
гими людьми, в большинстве случаев Ц такими же рабами слов, как и они сами
. Я здесь предпочитаю другой путь: говорить о коммунизме то, что я обнаружи
л в нем в течение долгой жизни лично сам, без помощи других лиц, в особенно
сти таких, которые рассуждали о нем задолго до его появления, получали св
едения о нем из вторых и третьих рук, на основе кратковременных и мимолет
ных впечатлений.

«Научный коммунизм» и наук
а о коммунизме

В марксизме различают низшую ступень коммунизма (социализм) и высшую (по
лный коммунизм). На низшей ступени действует принцип «От каждого Ц по сп
особностям, каждому Ц по его труду», на высшей Ц принцип «От каждого Ц п
о способностям, каждому Ц по потребностям». И термин «коммунизм» употре
бляют обычно в отношении высшей ступени. Считается, что этой высшей ступ
ени общество еще нигде не достигло. Даже в Советском Союзе есть пока еще р
азвитой социализм, очень близкий к полному коммунизму, но таковым все же
не являющийся. В свое время Хрущев пообещал полный коммунизм «при жизни
нынешнего поколения». Но советские руководители своевременно замяли э
тот хрущевский казус, ибо положение в стране после того заметно ухудшило
сь.
Для коммунистической идеологии такое различение низшей и высшей ступе
ней коммунизма очень удобно. Коммунизм при этом вроде бы уже есть и вроде
бы его еще совсем нет. Есть частичка, а целиком будет когда-нибудь потом. В
се дефекты реальной жизни в коммунистических странах можно отнести за с
чет того, что еще не достигли полного коммунизма. Погодите, мол, построим п
олный, тогда никаких таких дефектов не будет. А пока, мол, терпите. Но на сам
ом деле такое различение ступеней коммунизма имеет чисто умозрительны
й характер. На самом деле принцип полного коммунизма реализуется даже ле
гче, чем принцип социализма. Правда, эти принципы реализуются совсем не в
такой буквальной идиллической форме, как мечтали классики марксизма и у
гнетенные классы: реализация их вполне уживается с низким жизненным уро
внем основной массы населения сравнительно со странами Запада и с колос
сальными различиями в жизненном уровне различных слоев населения. Исхо
дя из изложенных соображений, я игнорирую марксистское различие социал
изма и коммунизма как явление чисто идеологическое и рассматриваю госп
одствующий в Советском Союзе и ряде других стран тип общества именно как
реальное воплощение чаяний классиков марксизма и вообще всех самых про
грессивных (в марксистском смысле) мыслителей прошлого. А если в реально
й истории происходит так, что воплощение в жизнь светлых идеалов неразры
вно связано с порождением мрачных последствий, то от этого никуда не ден
ешься. Положительный полюс магнита, как любят выражаться марксистские ф
илософы, не может существовать без отрицательного. Классики марксизма и
прочие добросердечные мыслители прошлого не могли предвидеть того, что
на пути в обещанный рай страждущее человечество попадет в ад. А может быт
ь, не хотели предвидеть? Ведь не могли же они не знать о многочисленных слу
чаях в прошлой истории, когда народовластие проявлялось в кровавом терр
оре и ужасающем неравенстве! Впрочем, массовые желания редко бывают разу
мными. Для современного человечества опыт коммунистических стран обна
жен в деталях, но это не умеряет силы коммунистических устремлений в мир
е. Современные последователи классиков марксизма наверняка знают наст
оящую цену коммунистическому строю. Но они к нему стремятся уже из вполн
е земных целей: завоевать мир лично для себя и своих сообщников и наслажд
аться его благами, чего бы это ни стоило прочей части человечества.
Согласно догмам марксизма полного коммунизма в реальности еще нет, но на
ука о нем Ц «научный коммунизм» Ц уже существует. Но фактическое полож
ение на самом деле противоположно этому: реальный коммунизм уже существ
ует в виде многочисленных обществ определенного типа, а вот науки о нем п
ока еще нет. Коммунизм мыслится как определенный тип реального общества
, т.е. как эмпирическое явление. И наука о нем может быть только опытной нау
кой, исходящей из наблюдения фактов. Если нет предмета для наблюдения, не
может быть и опытной науки о нем. Так что «научный коммунизм» марксистов,
предпочитая старые тексты новой реальности, сам обрекает себя на то, что
бы быть чисто идеологическим феноменом.
Можно рассматривать марксистский «научный коммунизм» как проект будущ
его общества. Но проект все равно не есть опытная наука, пусть даже он пост
роен с использованием результатов науки, научно обоснован. Так можно ли
по крайней мере считать марксистский проект будущего коммунистическог
о общества научно обоснованным? Положительный ответ кажется здесь умес
тным, поскольку многие предсказания автором этого проекта сбылись и про
должают сбываться. Ведь говорю же я сам о воплощении в жизнь марксистски
х идеалов! Вот в том-то и дело: идеалов! А это не есть научное обоснование со
циального проекта. В истории человечества такое явление, как воплощение
в жизнь идеалов, есть самое обычное дело. Но никто, кроме марксистов, не пр
етендовал на научность своих идеалов. Никому в голову не приходит, напри
мер, мысль о том, что французские просветители дали научное обоснование
буржуазного общества, что русские мыслители девятнадцатого века дали н
аучное обоснование отмены крепостного права, что гитлеровские теорети
ки дали научное обоснование социального устройства нацистской Германи
и.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50