«Я не хочу торопиться быть привязанной к детской колыбели».
Джулиан покачал головой и мрачно улыбнулся Уэйкоту:
— Ты такой же умный, как вор, который крадется, чтобы всадить нож в спину человека. Но в данном случае не выйдет. Видишь ли, Уэйкот, мы с Софи достаточно близко узнали друг друга. Она прекрасная, честная и искренняя женщина. Мы заключили соглашение — она и я. И пока, к сожалению, должен признаться, что я не всегда выполняю свою часть договора. Она же безукоризненно верна своим обещаниям. Я знаю, что она ездила к старой Бесс, но только для того, чтобы пополнить запасы трав. И только.
— Ты и на самом деле дурак, если в это поверил. А что она наврала тебе про то, что делалось вот на этом ложе? Она рассказала, как быстро она задрала свои юбки и раздвинула ноги для меня? Она еще недостаточно искусна в этом деле, но, я думаю, после постоянных занятий у нее станет получаться лучше.
В этот миг ярость Джулиана сорвалась с цепи. Он швырнул изумруды на пол, вскочил и в два прыжка пересек комнату. Он схватил Уэйкота за грудки, поставил виконта на ноги и с силой ударил кулаком в его красивое лицо. Что-то хрустнуло в носу Уэйкота, хлынула кровь. Джулиан ударил еще раз.
— Ты, сукин сын! Не хочешь признать, что женился на потаскухе? — Уэйкот вытирал тыльной стороной руки кровоточащий нос. — Но ты женился на такой. Ты, проклятое отродье! Интересно, сколько пройдет времени, прежде чем ты это поймешь?
— Софи никогда не опозорит ни себя, ни меня. Я знаю, что она не позволила тебе даже дотронуться до нее.
— И потому ты так отреагировал, когда я сказал, что было между нами? — не унимался Уэйкот. Джулиан приглушил свой гнев:
— Бесполезно говорить с тобой, Уэйкот. Когда речь заходит о подобных делах, ты не можешь размышлять. Мне надо бы пожалеть тебя, но боюсь, даже сумасшедшему я не могу позволить оскорблять мою жену.
Уэйкот посмотрел на него:
— Но ты никогда не вызовешь меня на дуэль. Мы оба это знаем.
— К несчастью, ты прав, — согласился Джулиан, думая о клятве, данной Софи. Он и так уже не выполнил несколько своих обещаний. Он не может еще раз нарушить свое слово, хотя сейчас он ничего другого на свете не хотел бы так сильно, как быть свободным от обещания, данного жене. Он подошел к очагу и уставился на пламя.
— А я это знал. Я и ей говорил, что ты никогда не рискнешь своей шеей на дуэли ради женщины. Ты потерял вкус к мести и не вызовешь меня.
— Нет, Уэйкот, я не вызову тебя. — Он сцепил руки и повернул голову, с усмешкой глядя на Уэйкота. — Но не по той причине, о которой ты думаешь. А по личной. Тем не менее не сомневайся, что я приму вызов, если ты мне его бросишь.
Уэйкот озадаченно посмотрел на Джулиана:
— Что за черт, о чем ты говоришь? Я — тебе?
— Я тебя не буду вызывать, потому что связан клятвой на этот счет, но ты можешь вызвать меня на дуэль. А когда ты это сделаешь, обещаю, что без раздумий встречусь в честном поединке. Я уже наметил секундантов. Ты, наверное, помнишь Дарегейта и Таргуда? Они будут счастливы помочь мне, и, я уверяю, мы подготовимся очень тщательно. Дарегейт всегда поймает мошенника за руку. Я сам могу достать пистолеты. Так что я сделаю все, чтобы тебе не напрягаться.
Уэйкот в шоке раскрыл рот. Потом засмеялся:
— А зачем мне тебя вызывать? Не моя жена предала меня.
— Да дело не в предательстве жены. Предательства не было, так что не трать слова, не пытайся убедить меня, что ты наставил мне рога. Я знаю правду. Снотворное в чае и веревка, которой ты привязывал Софи, — тому свидетельство. Но я в первую очередь верю ей: я знаю свою жену как честную женщину.
— Честная женщина! Честность — это бессмыслица по отношению к женщине.
— Да, по отношению к такой женщине, как Элизабет, но не к такой, как Софи. Вообще, не будем больше обсуждать проблемы чести, ты об этом не имеешь никакого понятия. А теперь давай вернемся к нашей проблеме.
— Ты сомневаешься в моей чести? — прорычал Уэйкот.
— Конечно. И более того, я буду продолжать подвергать ее сомнению перед обществом до тех пор, пока ты не вызовешь меня или не уедешь в Америку. У тебя только два пути, Уэйкот.
— Ты не сможешь заставить меня сделать ни то ни другое.
— Если ты так думаешь, то я припас для тебя сюрприз. Разумеется, я заставлю тебя сделать выбор. Я буду охотиться за тобой. Я сделаю твою жизнь в Англии невыносимой. Как волк, я буду ходить у тебя по пятам, пока не пущу кровь.
В свете пламени очага было заметно, как Уэйкот побледнел.
— Ты хочешь запугать меня?
— Рассказать тебе, как это будет? Ну так слушай. Я предскажу тебе судьбу. Что бы ты ни делал, куда бы ни поехал, я или мой агент будем следовать за тобой по пятам. Если ты увидишь лошадь в Тоттерсоллзе и захочешь ее купить, я перебью цену, и животное попадет к другому. Ты попытаешься купить новую пару сапог у Хоби или пальто у Уэстона, но у тебя ничего не получится, ибо я сообщу всем торговцам, что, обслуживая тебя, они обанкротятся.
— Ты не посмеешь этого сделать, — прошипел Уэйкот.
— Но это только начало, — безжалостно продолжал Джулиан. — Я дам знать всем владельцам земель, окружающих твое имение в Суффолке, что хочу вею ее выкупить. И в один прекрасный день твои земли окажутся в окружении моих земель. Более того, я постараюсь сделать так, чтобы твоя репутация стала такой, что ни один уважающий себя клуб или уважаемая хозяйка дома не захотят видеть тебя под своей крышей.
— У тебя ничего не получится.
— Получится, Уэйкот. У меня есть деньги, земли, достаточно влиятельный титул, чтобы мой план сработал. И более того, рядом со мной Софи. А ее имя сейчас ценится
На вес золота в Лондоне, Уэйкот. Когда она отвернется от тебя, все общество сделает то же самое.
— Нет! — закричал Уэйкот, дико вращая глазами. — Никогда она так не поступит! Я ей не сделал ничего плохого. И она поймет, почему я сегодня так себя вел с ней. Она благоволит ко мне.
— Ты ошибаешься.
— Потому что я привел ее сюда? Но я могу ей все объяснить.
— У тебя не будет такого шанса. Даже если бы я разрешил тебе приблизиться к ней и умолять ее — чего я не собираюсь делать. Ты больше не найдешь у нее ни симпатии, ни снисходительности. Видишь ли, Уэйкот, ты сам подписал себе приговор еще до того, как встретился с Софи.
— На что ты намекаешь?
— Помнишь молодую женщину, которую соблазнил здесь три года назад и бросил, когда она забеременела? Ту самую, что взяла твое дьявольское кольцо, которое, как ты сказал Софи, ей ни к чему? Ту, которую ты называл деревенской потаскухой?
— Ну и что с ней?! — закричал Уэйкот.
— Она была сестрой Софи.
Лицо Уэйкота исказилось от ужаса.
— О мой Бог!
— Совершенно верно, — тихо сказал Джулиан. — Что, начинаешь понимать всю глубину твоих проблем? Я не вижу больше смысла оставаться здесь. Так что выбирай, Уэйкот. Я бы на твоем месте выбрал Америку. Я слышал, ты не очень меткий стрелок.
Джулиан повернулся спиной к Уэйкоту, взял изумруды и вышел. Он отвязал поводья и услышал приглушенный выстрел в старом замке.
Он ошибся. Перед Уэйкотом было три пути на выбор, а не два. Очевидно, виконт нашел пистолет и предпочел пойти третьим путем.
Джулиан вставил ногу в стремя, потом нехотя решил вернуться в угрожающе тихие руины.
Сцена, представшая его взору, не из приятных, но, учитывая бесконечную глупость Уэйкота, следовало убедиться, что на этот раз виконт ничего не перепутал.
Глава 20
Софи казалось, что она уже провела в кресле много часов, прежде чем услышала шаги Джулиана в прихожей.
С тихим возгласом облегчения она вскочила и побежала к двери. Один взволнованный взгляд на его жесткое усталое лицо убедил ее, что случилось что-то ужасное. Полупустая бутылка кларета, которую он, очевидно, прихватил в библиотеке, подтверждала ее впечатление.
— С тобой все в порядке, Джулиан?
— Да.
Он вошел в комнату, закрыл за собой дверь, поставил вино на туалетный столик. Не говоря ни слова, притянулк себе Софи и крепко обнял. Они стояли в тишине, он долго молчал.
— Что случилось? — наконец спросила Софи.
— Он мертв.
Она не могла бы отрицать, что при этих словах испытала облегчение. Она вскинула голову, встретилась с ним взглядом.
— Ты убил его!
— Это как посмотреть. Кто-то может сказать, что виновен в этом я. Но я не нажимал на курок. Он сам выполнил эту задачу.
Софи закрыла глаза:
— Значит, он покончил с собой. Так же, как и Амелия.
— Может, в этом и заключается высшая справедливость.
— Садись, Джулиан. Я налью тебе кларета.
Он не спорил. Расположившись в кресле у окна, он задумчиво смотрел, как Софи наливает вино.
— Спасибо, — сказал он, взяв бокал. Их взгляды встретились. — Ты умеешь дать мне именно то, что я хочу и что мне нужно. — Он сделал большой глоток. — А с тобой все в порядке? Новость об Уэйкоте не ошеломила тебя?
— Нет. — Софи покачала головой и села рядом с мужем. — Пусть простит меня Бог, но я рада, что все кончилось. Хотя это и означает чью-то смерть. Он не захотел поехать в Америку?
— Думаю, он не в состоянии был разумно и ясно мыслить. Я сказал, что стану за ним охотиться, что превращу его жизнь в муку до тех пор, пока он не покинет Англию. А потом я сообщил ему, что та молодая девушка, которую он соблазнил, твоя сестра. И вышел за дверь. Он нашел пистолет и воспользовался им. Я вернулся посмотреть, сделал ли он свое последнее дело как следует. — Джулиан еще глотнул вина. — Сделал.
— Как все это было для тебя ужасно!
— Нет, Софи. Ужасно было прийти в это логово и увидеть веревку, которой он привязывал тебя за ногу, и ложе, где собирался изнасиловать тебя.
Она вздрогнула и обхватила себя руками:
— Пожалуйста, не напоминай мне.
— Как и ты, я рад, что все кончилось. Даже если бы сегодня ничего не случилось, все равно я нашел бы способ наказать Уэйкота. Подонок становился не лучше, а страшнее в своей одержимости прошлым.
Софи задумчиво нахмурилась:
— Может быть, его состояние ухудшилось, потому что ты женился. Какая-то его часть не могла вынести, что ты смог найти другую женщину, достойную заменить Элизабет. Он хотел, чтобы ты был верен ее памяти, как и он.
— Проклятие! Он же ненормальный.
— Да… — Софи помолчала. — А что теперь?
— Его тело найдут через день-другой и поймут, что он покончил жизнь самоубийством. Вот и все.
— Так и должно было кончиться. — Софи коснулась его руки и сказала:
— Спасибо, Джулиан.
— За что? За то, что не уберег тебя от того, что произошло сегодня? Ты сама сумела убежать. Так что я не заслуживаю твоей благодарности.
— Я никогда не позволю тебе обвинять себя, — горячо сказала Софи. — Того, что случилось сегодня, никто не мог предвидеть. Главное, все кончилось. Я благодарю тебя за то, что, как ни тяжело это было, ты не вызвал его на дуэль. Я тебя знаю, Джулиан. Твое чувство чести требовало дуэли. И было безумно трудно выдержать данную мне клятву.
Джулиан напрягся:
— Софи, я думаю, лучше сменить тему разговора.
— Но я хочу, чтобы ты знал, как я счастлива, что ты сдержал обещание. Надеюсь, ты понимаешь, что я не могла позволить тебе идти на такой риск, Джулиан. Я слишком люблю тебя, чтобы позволить это.
— Софи.
— И я бы не вынесла, если б наш ребенок никогда не узнал своего отца.
Джулиан поставил бокал, потянулся к Софи и взял ее за руку:
— Я с нетерпением жду, когда увижу нашего сына или дочь. А то, что я сказал тебе, уходя ночью, — правда. Я люблю тебя, Софи. И запомни: даже если я не оправдываю в чем-то твоих надежд и не отвечаю твоему идеалу мужа, я всегда буду тебя любить.
— Я знаю, — улыбнулась она.
Брови Джулиана надменно поднялись, а в глазах появилось удивление и обожание.
— Разве? А откуда?
— Ну как сказать? У меня было время подумать, пока я ждала тебя. Мне пришло в голову, правда поздновато, что мужчина, поверивший во всю нелепость происшествия — похищение, чай с зельем, веревка, — должен немного любить женщину, рассказавшую такую историю.
— Немного любить? — Джулиан поднес ее ладонь к губам и поцеловал. Его изумрудно-зеленые глаза встретились с ее глазами. — Очень любить. Он просто утопает в любви. Жалею только, что у меня ушло столько времени на то, чтобы понять это.
— Да уж, ты всегда был упрям и немного туповат.
Джулиан улыбнулся и притянул ее к себе:
— У тебя, моя дорогая, такие же наклонности. К счастью, мы понимаем друг друга. — Поцелуй его был долгим и нежным. Затем он поднял голову и встретился с ней взглядом. — Я жалею кое о чем, Софи. Я не всегда относился к тебе так, как надо. Я был деспотичен в отношении нашего соглашения о браке. Я был уверен, будто знаю, что лучше для тебя и для нашей семьи. И без сомнения, иногда я еще буду действовать по-своему вопреки твоему желанию и мнению.
Софи шевелила пальцами его темные волосы.
— Ну, как я и сказала, упрямый и тупой.
— А как ребенок, милая?
— Прекрасно, милорд. — И тут она вспомнила про обвинения Уэйкота. — И знай, что я ездила к старой Бесс не для того, чтобы избавиться от ребенка.
— Я понимаю. Ты никогда бы так не поступила. Но факт остается фактом — я не имел права так быстро дать тебе забеременеть. Я должен был предотвратить это.
— Когда-нибудь, милорд, — насмешливо отвечала Софи, — вы мне расскажете, как это делается. Энн Силвертон говорила, что нужно надеть на мужскую плоть мешочек из овечьих кишок и привязать маленькой красной ниточкой. Ты знаешь, да?
Джулиан в отчаянии застонал:
— А откуда, черт возьми, эта Энн Силвертон может знать такое? Бог мой, Софи. Ты водилась с очень плохой компанией в Лондоне. Счастье, что я забрал тебя из города прежде, чем знакомые моей тетушки не развратили тебя совсем.
— Совершенно верно, милорд. Так уж получается. Я довольна, что узнаю все, что нужно знать про развращенность, от тебя самого. — Софи нежно дотронулась до рук Джулиана, потом наклонила голову и поцеловала его запястье. Она подняла глаза и увидела, что его взгляд светится любовью.
— Я все время говорил, — тихо заметил Джулиан, — что мы с тобой очень хорошо поладим.
— Очевидно, как всегда, вы правы, милорд. Он поднялся, потянул ее за собой.
— Да, я почти всегда прав, — сказал он и поцеловал ее. — В таких случаях, когда я не прав, ты всегда поставишь меня на место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41