И он лег на нее, устраиваясь между ее ног и пытаясь найти опору. Почувствовав его тяжесть, Софи открыла, глаза.
Под его непомерным весом тело Софи вжалось в постель. Посмотрев на его застывшее напряженное лицо, она испытала необыкновенное волнение, непохожее на что-либо, происходившее с ней прежде.
— Подними колени, моя сладкая, — повелевал Джулиан. — Вот так, дорогая, откройся мне, скажи, что ты хочешь меня.
— Я хочу тебя. О, Джулиан, как я тебя хочу! — Софи чувствовала себя открытой, уязвимой, но, как ни странно, она ничего не боялась. Это ведь Джулиан, а он никогда не сделает ей ничего плохого.
Он входил в ее плоть, скользя по сладкой медовой влаге, хлынувшей ему навстречу из ее глубин. Инстинктивно она опустила ноги, пытаясь сдвинуть их.
— Нет, дорогая. Лучше подними их повыше. Доверься мне. Клянусь, я войду медленно, осторожно, и ты можешь остановить меня в любой момент.
Она чувствовала, как нарастает напряжение в его теле, ее влажные ладони скользили по его спине. «Он говорит не правду, — радостно подумала Софи. — Или не правду, или отчаянно пытается убедить себя, что может остановить свой страстный порыв».
Но в любом случае она чувствовала, что он близок к тому, чтобы потерять над собой власть. Как и она. Ощутив и осознав это, Софи обрадовалась, впервые открывая в себе женскую силу. Как приятно сознавать, что можешь вызвать у своего сильного, всегда способного держать себя в руках мужа такую страсть. По крайней мере в этом они были равны.
— Не волнуйся, Джулиан. Я не буду пытаться остановить тебя. Это так же бесполезно, как пытаться удержать солнце от восхода, — прошептала она, едва дыша.
— Я рад слышать это. Посмотри на меня, Софи. Я хочу увидеть твои глаза в тот миг, когда сделаю тебя своей женой в истинном смысле слова.
Она снова открыла глаза, ее дыхание перехватило: она почувствовала, как он входит в нее. Ее ногти впились в его тело.
— Все в порядке, малышка. — Его лоб покрылся крупными каплями, но Джулиан продолжал медленно продвигаться вперед. — Немного трудновато в первый раз. Но потом нас ожидает спокойное плавание.
— А я как-то не представляю себя кораблем в море, Джулиан, — удалось произнести ей ровным голосом, когда она почувствовала напряженную переполненность внутри себя. Ее ногти впивались в него все глубже.
— Я думаю, мы как в море, — выдохнул Джулиан, стараясь замедлить свое продвижение. — Держись за меня, Софи.
Она понимала, что тонкая нить его самообладания вот-вот порвется. И в тот же миг он громко застонал и одним ударом вошел в нее.
— Джулиан! — воскликнула Софи, ошеломленная столь быстрым страстным вторжением. Она уперлась ему в плечи, будто желая сбросить его с себя.
— Все в порядке, моя любовь. Клянусь, все будет хорошо. Доверься мне, Софи. Скоро все кончится. Попытайся расслабиться. — Он осыпал легкими поцелуями ее лицо и шею, стараясь не двигаться в ее тесных глубинах. — Подожди немного, моя прелесть.
— А что, со временем он уменьшится? — резко спросила Софи.
Джулиан застонал и, зажав ее лицо между большими ладонями, посмотрел в ее сияющие глаза.
— Время поможет тебе привыкнуть к моему телу. И ты научишься любить его, Софи. Да-да, ты научишься. В тебе столько страсти. Только будь терпеливой.
— Тебе легко говорить. Вы получили все, что хотели, милорд, как я полагаю.
— Почти все, — согласился он с легкой улыбкой. — Но я не смогу чувствовать себя полностью счастливым, пока ты не начнешь получать удовольствие. Тебе уже лучше?
— Да, — призналась она, не задумываясь.
— Хорошо. — Его поцелуй был долгим, потом Джулиан очень медленно стал двигаться внутри ее, вперед и назад.
Софи прикусила губу, беспокойно ожидая, не станет ли ей от этого хуже. Но хуже не было, и она уже не чувствовала себя так неудобно, как несколько минут назад. И более того, хотя и медленно, но к ней возвращалось прежнее возбуждение. Постепенно ее тело привыкло к тому, что внутри находится что-то постороннее. И Софи была склонна считать, что ей уже нравится заниматься любовью, поскольку действо вызывало в ней необычное ощущение. Незнакомое. Движения Джулиана стали быстрыми, она простонала:
— Джулиан, подожди. Я бы хотела помедленнее. — Она чувствовала, что он уже целиком во власти какой-то внутренней силы.
— Прости, Софи, я пытался, но я больше не могу ждать.
Он стиснул зубы и, приглушенно вскрикнув, выгнул бедра и вошел в нее глубоко, как только мог.
И тут же Софи ощутила, как что-то горячее и густое излилось в нее. Подчиняясь первобытному инстинкту, она обхватила его руками и ногами, прижав к себе. «Он мой, — подумала она удовлетворенно. — Сейчас и на все времена».
— Держи меня, — услышала она прерывистый голос Джулиана. — Держи меня, Софи.
Напряжение медленно отпускало его, и он, тяжелый, мокрый от пота, вытянулся вдоль ее тела.
Софи долго не шевелилась, рассеянно гладя кончиками пальцев влажную спину Джулиана и устремив невидящий взгляд на балдахин над их постелью. Она не могла с уверенностью сказать, как ей понравился последний момент, но ласки, предшествовавшие этому, — несомненно. И эта теплая приятная интимность объятий тоже.
Софи чувствовала, что Джулиан никогда не потерял бы власть над собой, окажись они в другой ситуации. Пожалуй, ради этой власти над ним стоит смириться с занятиями любовью.
Нехотя Джулиан пошевелился, приподнялся на локтях. Он улыбнулся лениво и удовлетворенно. Она тоже улыбнулась. Он наклонился и поцеловал ее в кончик носа.
— Я чувствую себя как жеребец в конце дистанции. Может, я и выиграл, но я истощен и слаб. Дай мне несколько минут прийти в себя. В следующий раз тебе будет лучше, дорогая. — Он нежно убрал волосы с ее лба.
— Несколько минут? — испуганно спросила она. — Ты хочешь сказать, что несколько минут спустя мы будем заниматься этим еще?
— Да. Не сомневайся, — успокоил ее Джулиан с явным удовольствием. Его горячая ладонь уверенно легла на ее плоский живот. — Я слишком долго ждал вас, мадам жена, и я должен возместить потерянные ночи.
Но Софи волновали болезненные ощущения между ног.
— Извини, — отвечала она поспешно. — Я очень хочу быть хорошей женой, но, кажется, я не поправлюсь так быстро, как ты. Ты не против, если мы продолжим позднее?
Он озабоченно нахмурился:
— Софи, я сделал тебе больно?
— Нет-нет. Просто я не хотела бы так скоро. Конечно, отчасти это было приятно, но, если ты не возражаешь, я предпочла бы подождать до следующей ночи.
— О, извини, дорогая. Я виноват. Мне надо было действовать медленнее и терпеливее. — Джулиан поднялся и встал возле кровати.
— Ты куда?
— Я сейчас вернусь, — пообещал он.
Софи посмотрела, как он прошел к туалетному столику, налил воды из кувшина в чашку, потом взял полотенце и намочил его. Он вернулся, и Софи наконец догадалась, что он собирается делать. Она быстро села, натянув простыню до подбородка.
— Нет, Джулиан, пожалуйста, я сама.
— Ты должна мне это позволить, Софи. Это еще одна из привилегий мужа.
Он сел на край кровати, нежно и решительно отвел простыню от ее груди.
— Прелесть моя, разреши мне сделать тебе приятное.
— Правда, Джулиан, я бы предпочла, чтобы ты не…
Но ничто не могло его остановить. Он велел ей лечь на спину. Софи смущенно пробормотала что-то, и Джулиан рассмеялся.
— Нет никаких причин скрытничать. Поздно, моя любовь. Разве ты забыла, что я уже знаком с твоими сладкими местечками? Только что ты была такая теплая, влажная, гостеприимная и позволяла прикасаться к тебе повсюду. — Он закончил промокать ее и отбросил запятнанное полотенце.
— Я… должна тебя спросить кое о чем, — проговорила Софи, быстро натягивая на себя простыню, чтобы сохранить хоть какие-то остатки стеснительности.
— Что же ты хочешь знать? — Он снова подошел к кровати и спокойно лег рядом.
— Ты рассказывал, что есть разные способы избежать беременности. В этот раз ты что-то использовал?
Над кроватью повисло молчание. Джулиан откинулся на подушки и сцепил пальцы за головой.
— Нет, — наконец отозвался он. — Не использовал.
— О! — Она попыталась скрыть охватившее ее волнение.
— Ты же знала, что я хочу от брака, когда согласилась стать мне хорошей женой, Софи.
— Ну да, наследника, и никаких проблем.
«Может быть, чувство близости, возникшее несколько минут назад, — это только мои собственные иллюзии», — подумала она мрачно. Потому что его слова она восприняла как признание, что Джулиан не ради нее самой пришел к ней. На самом деле его главная цель — наследник.
И опять повисло молчание. Джулиан первым нарушил его, тихо спросив:
— А разве плохо, если ты подаришь мне сына, Софи?
— А если будет дочь, милорд? — спросила она холодно, избегая прямого ответа.
Он неожиданно улыбнулся:
— И дочь прекрасно. Особенно если она будет походить на свою мать.
Софи не знала, как ей к этому отнестись — как к комплименту или иначе, — и решила не выяснять.
— Но тебе нужен сын, наследник Рейвенвудов.
— Мы не остановимся, пока не родится сын. Так? — Он протянул руку, привлек Софи к себе, пристроил ее голову на своем плече. — Но я думаю, что у нас все-таки будет сын. У Синклеров всегда рождаются сыновья. А ты здоровая и сильная. Но ты не ответила на мой вопрос. Дорогая, ты очень не хочешь, чтобы наш ребенок получился прямо сегодня?
— Но это уж слишком быстро! — воскликнула Софи. — Нам еще так много надо узнать друг о друге. И мне казалось, разумнее не спешить. — «До тех пор, пока ты научишься меня любить», — добавила Софи про себя.
— Почему мы должны ждать? Ребенок пойдет тебе на пользу, Софи.
— Почему? Потому что заставит меня больше думать об обязанностях и ответственности жены? Уверяю тебя, я и так уже все осознала.
Джулиан вздохнул:
— Я имел в виду, что ты будешь хорошей матерью, как мне кажется. И, родив ребенка, ты откроешь для себя много новых радостей в семейной жизни, и тебе очень понравится роль жены и матери.
Софи застонала, рассердившись на себя, что невольно разрушила разговорами ауру нежности, интимности. Она попыталась как-то восстановить ее шуткой. Повернувшись на бок, она улыбнулась ему, как бы поддразнивая:
— Джулиан, а мужья всегда так хорошо знают, что их женам лучше, а что хуже?
— Софи, ты терзаешь меня. — Он скорчил гримасу, пытаясь изобразить невинность и обиду. Но в его глазах таился едва сдерживаемый смех. — Ты по-прежнему считаешь меня самоуверенным и надменным?
— Иногда я просто не могу так не думать.
Его взгляд снова стал серьезным.
— Конечно, так тебе и должно казаться. Но, признаюсь, я бы очень хотел быть тебе хорошим мужем, Софи.
— Понимаю, — нежно проворковала она, — понимаю и стараюсь терпеть ваши приступы высокомерия, милорд. Видите, какая я покладистая жена?
Джулиан посмотрел на нее из-под полуопущенных ресниц:
— Образец. Ну просто образец жены.
— И ни на минуту не сомневайтесь в этом. И еще я сумею проучить любого мужчину, если потребуется.
— Да, твое признание способно заставить похолодеть любого светского льва. Но я-то всегда буду помнить о твоих добрых намерениях, когда ты снова устроишь что-то вроде чая со снотворным или станешь читать проклятую Уоллстоункрафт. — Он поднял голову и крепко поцеловал Софи, а потом снова откинулся на белоснежные подушки. — Но еще кое о чем нам надо сегодня поговорить, моя образцовая жена.
— О чем же? — зевнула Софи, беспокоясь, что заснет.
Как необычно, что он рядом с ней в постели и она чувствует его приятное тепло и силу. Она размышляла, не собирается ли он остаться в постели жены на всю ночь.
— Ты рассердилась, услышав, что нам следует довести до логического завершения наши супружеские отношения, — начал он медленно.
— Только потому, что ты настаивал, будто это нужно исключительно ради меня. Ради моего блага. Он улыбнулся:
— Да. Я теперь понимаю, что ты считаешь меня надменным и самоуверенным. Пусть так. Но пришло время и тебе понять, какому риску ты подвергаешься, флиртуя с Уэйкотом и ему подобными.
Сонливость Софи как рукой сняло, ее сердце забилось. Она оперлась на локоть и бросила на Джулиана внимательный взгляд.
— Я не флиртовала с виконтом.
— Нет, Софи, флиртовала. Другое дело, ты сама этого не осознавала. Но он смотрел на тебя, как на пирог с вареньем из крыжовника и сливочным кремом. И каждый раз, когда ты ему улыбалась, он предвкушал удовольствие.
— Джулиан, ты преувеличиваешь.
Он снова уложил ее голову себе на плечо.
— Нет, Софи, ничуть. И Уэйкот не единственный, кто пускал слюнки, стоя возле тебя сегодня вечером. Следует вести себя очень осторожно с подобными мужчинами. И главное — не подыгрывать им, не давать повода даже неосознанно.
— А почему ты так боишься Уэйкота?
— Не боюсь, а знаю, как он опасен для женщин, и не хочу, чтобы моя жена подвергалась такой опасности. Как только представится случай, он непременно попытается соблазнить тебя.
— А почему меня? Столько женщин — и многие гораздо красивее — было на балу у леди Элвертон.
— Он предпочтет тебя другим, потому что ты моя жена.
— Но почему?
— Потому что он давно меня ненавидит, Софи. Прошу никогда не забывать об этом.
И вдруг все встало на свои места. Она догадалась.
— Уэйкот был одним из любовников Элизабет? — выпалила она, не удосужившись подумать.
Лицо Джулиана напряглось и вновь стало походить на мрачную и непроницаемую маску. Именно из-за этого выражения он и заработал прозвище дьявола.
— Я уже говорил тебе, что ни с кем не хочу обсуждать первую жену. Даже с тобой, Софи.
Она попыталась высвободиться из-под его руки:
— Извини, Джулиан, я забыла.
— Да, ты забыла. — Его рука еще крепче прижала ее к себе, он просто не обращал внимания на ее слабые попытки обрести свободу. — Но поскольку ты образцовая жена, я уверен, такого больше не повторится.
Софи смирилась с его объятиями и, прищурившись, внимательно изучала его.
— Ты снова смеешься надо мной, Джулиан.
— Нет, мадам, уверяю вас. Я очень серьезен. — Он улыбнулся ленивой улыбкой, которую она уже видела на его лице, когда он кончил заниматься с ней любовью. — Я хочу видеть твои глаза, дорогая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41