А потом проваливается вторая нога. И понимаешь, что очутился в ООХСе — очень-очень хреновой ситуации, когда можно материть себя за то, что отправился шляться по лесу, а зачем — неизвестно.Тамара, как ни странно, оказалась склонна к самокритике. Она всхлипнула и жалобно пробормотала, глядя на меня:— Извини, что я...— Все нормально, — сказал я. — Я уже привык.Мне было понятно, что все теперь зависит не от Тамариных извинений, а от того, насколько убедительно я сжимаю шерстяной носок во внутреннем кармане и насколько свирепо смотрю по сторонам. Шанс выкрутиться был, тем более что сейчас Тыквин беспокоился совсем по другому поводу — его беспокоил ОМОН.— У вас есть пять минут, чтобы уйти через кухню, — строго сказал менеджер. — Я не хочу, чтобы из-за вас весь клуб разнесли в щепки. Через пять, то есть через четыре с половиной минуты я открою ментам дверь.— Мне хватит и двух минут, — мрачно произнес Тыквин и с грохотом сбежал по лестнице вниз. За ним последовал мужик в черном, который тащил с собой Тамару. Я ринулся было следом, но получил удар локтем под дых и очень удивился этому факту. «Неужели Борис Ефимович?» — подумал я, но тут все разъяснилось — старичка тащили под руки двое парней, которых я поначалу принял за работников клуба, но потом, увидев у себя за спиной еще две квадратные рожи, сообразил, что все это — тыквинский эскорт. Мои шансы стремительно падали.Так или иначе, пора было уносить ноги, и я кинулся в сторону кухни. Двое с квадратными мордами стабильно держались в паре шагов позади меня. Я почувствовал, что увяз в ООХСе по самое горло, но все еще держался за сверток внутри пиджака. Уже чисто по привычке.Как только мы выскочили во внутренний двор, дверь за нами захлопнулась, и оказалось, что все мы стоим слишком близко друг к другу — Тыквин, мужик в черном костюме, Тамара, эксперт в полуобмороке и четверо тыквинских охранников. Ну, и я само собой.Тыквин нервно вертел головой, решая, куда бежать теперь, но вдруг встретился со мной взглядом. Глаза его вспыхнули яростью, рот открылся для какого-то очень душевного слова, но Тыквин все же сообразил, что сейчас не до разборок.— Туда! — махнул он рукой, и вся толпа бросилась за ним. Двое мордоворотов привычно дышали мне в затылок. Я уже начинал к ним привыкать, как к какому-то неизбежному злу вроде перхоти.— Сюда! — крикнул Тыквин, и мы повернули налево. Я понятия не имел, куда мы направляемся, но понимал, что меня и тыквинскую компанию сейчас объединяет одна светлая цель — сделать ноги от ментов. Стало быть, пока нам по пути. Хорошо бы еще улучить момент и на какой-нибудь развилке дернуть Тамару в сторону от мужика в черном костюме, только сделать это надо неожиданно, чтобы двое типов позади меня не успели среагировать. Я лихорадочно соображал на ходу, как бы устроить внезапный прыжок вперед, как вдруг тело Бориса Ефимовича куда-то исчезло с моего пути, а вместо этого передо мной встал Тыквин. Почему-то он именно стоял, а не бежал. И стоял с вытянутой вперед рукой. Рука заканчивалась кулаком, на который я с разбега налетел. Это было неприятно.Но это была сущая ерунда по сравнению с двумя бегунами сзади, которые продолжили дело Тыквина и так мне наваляли, в таком хорошем темпе, что мне захотелось пригласить обоих на работу в «Золотую Антилопу» вместо сексуального маньяка Антона и лентяя Фарида.— Давно хотел это сделать, — сказал Тыквин, стоя надо мной и потирая кулак. Он тяжело дышал, его волосы стояли дыбом, образуя что-то вроде редкого кривого частокола, но он был наверху, а я внизу. Совсем внизу. И у меня шла носом кровь.— Ствол у него заберите, — велел мужик в черном. Меня встряхнули, перевернули, и чужая рука забралась мне во внутренний карман пиджака. Я тихонько и гадко захихикал, предвкушая выражение лиц всей честной компании.— Это не ствол, — пробасил один из тех, что меня отмутузили. — Это шерстяной носок.— Чего?!Тыквин выматерился и растерянно посмотрел на мужика в черном:— Ты что-нибудь понимаешь? Лично я, Олег, ни хера не понимаю! У него носок в кармане. Почему у него носок в кармане? Как мог тот козел исчезнуть из комнаты? Как?! Куда делись алмазы?Олег ничего не ответил, остальные тоже молчали. Я знал, кто мог бы удовлетворить любопытство Тыквина, но этого человека сейчас среди нас не было. Иначе я бы первый разбил ему морду за его фокусы.А поскольку Мухина не было, весь тыквинский гнев излился на меня. Это не значит, что он на меня помочился, нет, он просто раз десять пнул меня по разным частям тела. Наверное, лучше бы он на меня помочился, потому что это было бы не так больно. Нога у Тыквина оказалась тяжелой.— Олег, посмотри, я его не прибил? — поинтересовался Тыквин, отходя от моего скрюченного тела.— Нет, — сказал человеколюбивый Олег. — Можешь его еще попинать, но вообще-то нужно уходить. Вдруг менты неленивые попались...— Сейчас мы уйдем, — кивнул Тыквин, приглаживая волосы. — Но сначала я скажу этому лоху пару нежных слов.Кажется, он имел в виду меня.— Мои деньги пропали, — сказал Тыквин. — Я думаю, что вы были в сговоре с этим уродом по имени Леша. Я думаю, что это Леша вызвал ментов, чтобы те вошли в клуб и не дали нам порезать вас с этой бабой на кусочки...Я вспомнил слова Мухина: «Это не бандиты, это солидные бизнесмены». То ли Мухин соврал, то ли бизнесмен нынче пошел какой-то другой. Выродился.— Все получилось немножко не так, — продолжал говорить Тыквин. — Бабки вы взяли, а вот уйти от нас не получилось. Поэтому я даю тебе, Саша, сутки. Сутки на то, чтобы ты вернул мне мои деньги. Или тот чемодан с алмазами. Если ты этого не сделаешь, я эту бабу, — он кивнул на Тамару, — лично порублю топором на фарш.Тамара побледнела и стала медленно оседать наземь.— Прикидывается, — сказал Олег, но на всякий случай поймал Тамару в падении. Тыквин вообще не обратил на нее внимания. Он стоял надо мной, возвышаясь, как Лермонтов над Кавказом.— Усек? — осведомился Тыквин. — Сутки. И время уже пошло.Я поплевал кровавой слюной на землю и медленно сел. Я знал, что должен объяснить Тыквину что-то важное, но не мог вспомнить, что именно.А тот брезгливо посмотрел на мое разбитое лицо, достал из кармана визитную карточку и бросил мне в ноги.— Позвонишь по этому телефону, — сказал он. — И большая просьба — приноси все деньги сразу. Не таскай их по частям. А то я буду возвращать тебе по частям эту женщину...— Плевать, — с усилием проговорил я. Важная вещь не вспоминалась, вспомнился дурацкий фильм, в котором у главного героя тоже забирали подругу в заложницы. — Плевать мне на эту бабу, я ее совсем не знаю. Только сегодня ее впервые увидел. Рубите ее на фарш, если вас так голодняк задолбил...По моим расчетам, после таких слов Тамару должны были отпустить на все четыре стороны. Черта с два.— Это меня ты не знаешь?! — зашипела мгновенно вышедшая из обморока Тамара. — Это со мной ты только сегодня познакомился?! Да как у тебя язык повернулся такое сказать!!!— Ну ты и полная дура, — не сдержался я.— Вот спасибо! Вот молодец, поддержал в трудный момент! Значит, рубите меня на фарш, да? Я запомню, Саша, я все запомню...— Достаточно, — махнул рукой Тыквин. — Мне все с вами ясно. Условия остаются прежними — сутки.— Да я не знаю этого Леху! — крикнул я. — Я с ним только вчера познакомился!— У тебя фантазии нет ни хера, — сказал Тыквин. — Одно и то же, одно и то же...— Да где я его теперь найду?!— Не знаю, — пожал плечами Тыквин. — Тебе придется постараться.— Саша! — донесся вопль Тамары, которую тащили прочь по переулку. — У меня в конторе! Есть его адрес! Если поторопишься, то успеешь!Тыквин усмехнулся этим словам и зашагал вслед за Олегом и другими, когда я сложил пальцы в кулак и прохрипел:— Если... Если хоть один волос с ее головы...— Да пошел ты, — равнодушно бросил Тыквин и резко взмахнул ногой. Носок его ботинка вонзился мне в подбородок. Я увидел высоко в небе холодное осеннее солнце, а потом закрыл глаза. Земля подо мной стала мягкой, как перина, и я поплыл на ней по большой черной реке без берегов.Потом перина исчезла, и я пошел на дно. 2 ...Из динамиков на соседней даче гремела музыка, Тамара покачивала ногой в такт ритму и даже что-то тихонько напевала себе под нос. Еще иногда она поправляла челку, но, в принципе, можно было обойтись без этого, потому что лично мне Тамарина привлекательность казалась всегда бесспорной.— Девушка хорошо влияет на моего племянника, — сказал ДК. Его музыка как раз не радовала, а скорее раздражала, но из-за присутствия Тамары на своей даче он терпел.ДК было за сорок, причем так далеко, что ближе к пятидесяти. Когда-то у ДК был старший брат, а у меня когда-то был отец. Потом в один не самый прекрасный день на горной дороге белая «Волга» сорвалась с обрыва, и у меня не стало родителей. У ДК не стало старшего брата, а у нашего города не стало прокурора. Впрочем, это было так давно, что при воспоминаниях у меня не выступают слезы на глазах и не встает комок в горле. У ДК — тем более. Я вообще не могу представить ДК погрязшим в депрессухе или распускающим нюни. Мне вообще иногда кажется, что ДК появился на свет в результате каких-то секретных генетических экспериментов, и способность плакать в программу эксперимента не была заложена. Для описания ДК годились слова «поджарый», «жилистый», «сильный», «жесткий», «спокойный», а вот слова «нервный», «впечатлительный», «расслабленный» рядом с ним и не валялись. В целом все это, наверное, было хорошо, но иногда я начинал побаиваться ДК, как будто это был не брат моего отца, а кто-то совсем чужой... И даже не совсем человек.Но в тот день у меня было совсем иное, благодушное отношение к ДК. И все поначалу было хорошо.— Девушка хорошо влияет на моего племянника, — сказал ДК, поглядывая на Тамару. — Хорошо бы закрепить такое влияние на постоянной основе...— Вот еще! — фыркнула Тамара. — Я молодая свободная женщина, только что сбросившая с себя цепи брака...Надо сказать, что цепи брака Тамара сбросила не сама. Ей в этом помогли. Совсем незнакомые Тамаре, но очень добрые люди. Я тоже внес в этот процесс посильную лепту. Лепта заключалась в том, что я стоял спиной к машине Тамариного мужа, когда эту машину дырявили из автомата. Ну, само собой, дырявили не только машину, но и того, кто в ней сидел. То есть Тамариного мужа. Ну а если бы не стоял спиной, то я... Теоретически можно предположить, что я бы заслонил ее мужа своим героическим телом. Но практически я все же стоял спиной. И когда я обернулся, Самарин муж был уже мертв на все триста процентов. Менты назвали это «заказным убийством», Тамара же теперь объявила то же самое «сбрасыванием оков брака». Сколько людей, столько и мнений. Называется плюрализм.Убийц Тамариного мужа так и не нашли, но в ходе следствия выяснилось, что существует целая куча людей, имеющих к мужу Тамары серьезные претензии, так что оставалось лишь удивляться, как этого солидного господина не пришили раньше. Тамару интересовало тогда не столько «кто убил?», как «куда этот болван спрятал наши деньги?». Поясню, что «болван» — это ласковое прозвище мужа.Для поиска пропавших денег Тамара наняла меня, посчитав, что раз охранник не закрыл своего босса широкой грудью от пуль, он должен обеспечить нормальную жизнь безутешной вдове. Поясню, что безутешной вдовой себя считала Тамара, хотя со стороны этого заметно не было.Денег мы так и не нашли, но я тем не менее видел два положительных последствия в долгих суматошных поисках: во-первых, я похудел на три килограмма, во-вторых, я близко познакомился с Тамарой.Настолько близко, что пригласил ее на дачу к своему дяде. Это было в конце лета, мы сидели на свежем воздухе, и я испытывал странное чувство, глядя на свою спутницу. Наверное, это называлось чувством гордости. Я гордился собой. В том смысле, что у меня есть такая замечательная подруга. Лучше всех предыдущих. Потом я, правда, вспомнил, что и про прошлую свою девушку думал точно так же. Короче говоря, нет конца совершенству...Не знаю, гордилась ли мной Тамара. Если и гордилась, то, наверное, где-то в глубине души. Вслух она пока говорила другое.— Обаяние у вашего племянника действительно есть, — продолжала перемывать мне косточки Тамара, — правда, очень своеобразное...ДК иронично глянул на меня, хмыкнул и сказал:— Согласен.— К тому же свет клином не сошелся на вашем племяннике...Я улыбнулся этой милой шутке, а ДК изумленно спросил:— Неужели?— Я молодая свободная женщина, — напомнила Тамара тем, кто подзабыл. — Симпатичная, — она поправила челку. — К чему мне скоропалительные решения? Свет клином не сошелся на Саше. Например, мне нравятся и мужчины в зрелом возрасте...— О! — вырвалось у ДК. Я продолжал улыбаться Тамариным шуткам.— Я вас имею в виду, — сказала Тамара.— Да? — ДК подался вперед, глаза его как-то странно засветились. Я снисходительно ухмылялся: надо же, ДК не понимает, что с ним шутят. Или понимает, но подыгрывает Тамаре?Оказывается, он не понимал. Оказывается, он все принял за чистую монету. Вот уж седина в бороду, а бес в ребро. Или не в ребро?— Ну тогда, Саня, — ДК значительно посмотрел на меня, — тогда у нас с тобой будут не родственные отношения, а отношения свободной конкуренции. Лично я такую женщину упускать не собираюсь...— Особенно если она сама идет в руки, — добавила не без кокетства Тамара, и я чуть не упал со стула. Если это была игра, то она вышла за разумные рамки. Я только хотел об этом заявить, но тут Тамара меня опередила:— Давайте сделаем так: сыграем в «дурака», и кто из вас двоих первым проиграется три раза подряд, тот едет в город за шампанским, потому что у нас кончилось шампанское. А кто не проиграет...— Тот остается с девушкой в приятном уединении, — сразу сообразил ДК и сдержанно улыбнулся. — Что ж, идея неплохая. Но ничего не получится. Я не держу дома карт.— Ничего, — успокоила его Тамара. — Я попросила Сашу купить колоду, и сейчас мы все это устроим.Я молча достал из кармана колоду карт и бросил на стол. Я много чего сейчас хотел сказать Тамаре, но сказать это нужно было наедине. Поэтому я просто сжал зубы и стал ждать, что будет дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45