Также Пьер Муло
нге приводит убедительные аргументы в пользу того, что он без обиняков н
азывает «кулинарной кухней». Как показывает это словосочетание, речь ид
ет о кухне, ничем не обязанной ни пластическим искусствам, ни задачам пит
ания. Прощайте, краски, изящные тарелки, все то, что предрассудок величает
«красиво поданной едой»; прощай, грубо прагматическая оркестровка прот
еинами, витаминами и прочими углеводами. Древний, прадедовский вкус теля
тины, лосося, речной рыбы, свинины, оленины, баранины, петрушки, 1'omelette surprise
Омлет-сюрпр
из (фр.).
, тапиоки, изгнанный этим жестоким тираном Преториусом, возвращает
ся нашим изумленным гурманам в виде Ц никаких сговоров с пластическими
искусствами! Ц сероватой, мохоподобной, полужидкой массы. Освобожденны
й наконец-то от разрекламированных пяти вкусов, едок может по своему жел
анию заказать курицу под яичным соусом или coq au vin
Петух в вине (фр.).

, однако все это, как известно, будет иметь обязательную аморфную ко
нсистенцию. Сегодня Ц как вчера, завтра Ц как сегодня, всегда одно и то ж
е. Одно лишь досадное обстоятельство омрачало благостную панораму Ц ре
чь идет о самом Преториусе, который, подобно многим другим зачинателям, н
е допускал ни малейшего шага в сторону от пути, проложенного им тридцать
три года назад.
Одержанная победа, впрочем, имела свою ахиллесову пяту. Довольно пальцев
на одной руке, Ц да и то много! Ц чтобы сосчитать ставших классическими
шеф-поваров, вроде Дюпона де Монпелье, Хулио Сехадора, способных свести в
сю богатую гамму съестных продуктов к неизменному землистому студню, тр
ебуемому канонами.
В 1932 году происходит чудо. Его совершает заурядный, ничем не примечательн
ый человек. Читателю наверняка известно его имя: Хуан Франсиско Даррак. Э
тот X. Ф. Д. открывает в Женеве ресторан, подобный всем прочим ресторанам, и п
одает там блюда, ничем не отличающиеся от самых старомодных блюд: майоне
з там кремовый, фруктовое мороженое всех цветов радуги, ростбиф ярко-алы
й. Его уже начинают обзывать реакционером. И тут Даррак преподносит публ
ике некое колумбово яйцо. С едва заметной улыбкой и спокойной уверенност
ью, даруемой талантом, он совершает высший подвиг, который навек обеспеч
ит ему место на самой высокой и труднодоступной вершине истории кухни. О
н гасит свет. В это мгновение был открыт первый тенебрариум.

Теория группировок

Мы будем сожалеть, если этот очерк, единственная цель коего Ц информаци
я и восхваление, огорчит неподготовленного читателя. И все же, как гласит
латинская пословица: «Magna est veritas et prevalebit»
«Истина велика, и она возьмет верх» (ла
т.).
. Итак, наготовимся
Следует читать: «Итак, изготовимся…» (Примеч, автора.)
Предлагаем прочтение: «приготовимся». (Примеч, корректора.)

к жестокому удару. О Ньютоне рассказывают избитую историю с яблоко
м, падению которого он обязан открытием закона тяготения; правовед докто
р Баральт своей теорией обязан неправильно надетой обуви. Легенда повес
твует, будто наш герой, спеша услышать знаменитую Моффо в «Травиате», так
торопился, что обул на правую ногу левую туфлю и, соответственно, на левую
ногу правую туфлю. Оплошность эта помешала ему вполне насладиться покор
яющей магией музыки и голосом певицы и, когда он в собственном экипаже на
конец удалялся от ложи в театре «Колон»
Оперный театр в Буэнос-Айресе.
, навела его на открытие ныне прославленной теории группировок. Ощу
щая боль из-за перепутанной обуви, Баральт задумался о том, что в различны
х местах земного шара, возможно, другие люди страдают от аналогичного не
удобства. Этот пустяк, по слухам, и вдохновил его на создание теории групп
ировок. И вот, по счастливому случаю, который вряд ли повторится, нам удало
сь побеседовать с самим доктором Баральтом в его ныне исторической конт
оре на улице Пастер, и он благодушно опроверг расхожую выдумку, уверив на
с, что его теория Ц плод долгих размышлений над внешней случайностью ст
атистических данных и «Искусством комбинаций» Раймонда Луллия; к тому ж
е он никогда не выходит из дому по вечерам, чтобы ненароком не подхватить
бронхит. Такова голая истина. Лекарство горькое, но неопровержимое.
Шесть томов под названием «Теория группировок» (1947 Ц 1954), отданных в печать
доктором Баральтом, содержат обстоятельное введение в предмет; наряду с
Месонеро Романосом
Месонеро Романос Рамон де (1803 Ц 1882) Ц испанский пис
атель-костумбрист, описывающий нравы Мадрида.
и польским романом «Quo vadis?» Paмона Новарро
Следует читать: «Г. Сенкеви
ча». (Примеч. корректора.)
они имеются в любой солидной библиотеке, однако, судя по наблюдени
ям, толпе покупателей, совершенно очевидно, соответствует ноль читателе
й. Несмотря на увлекательный стиль, обилие таблиц и приложений и магнети
зирующий интерес сюжета, большинство ограничивается беглым взглядом н
а суперобложку и оглавление, не углубляясь, в отличие от Данте, «в сумрачн
ый лес». Как пример, укажу, что сам Каттанео в своем прославленном «Анализ
е» остановился на странице девять «Вместо предисловия», перепутав в дал
ьнейшем этот труд с порнографическим романчиком Коттоне. По каковой при
чине мы почитаем нелишним этот краткий очерк-путеводитель, который введ
ет любознательного читателя в курс дела. К тому же сведения у нас из первы
х рук Ц нудному изучению гигантского труда мы предпочли личный контакт
, живое общение с шурином Баральта, сеньором Гальяч-и-Гассетом, который п
осле многих проволочек согласился нас принять в своей также знаменитой
конторе на улице Матеу.
С поистине примечательной быстротой он сделал теорию группировок дост
упной нашим ограниченным способностям. Человеческий род, объяснил мне ш
урин Баральта, несмотря на климатические и политические различия, состо
ит из бесконечного множества тайных сообществ, члены которых друг друга
не знают и каждое мгновение меняют свой статус. Одни сообщества более до
лговечны Ц verbi gratia, сообщества индивидуумов, носящих каталонскую фамилию и
ли фамилию, начинающуюся с буквы «X». Другие быстро рассеиваются Ц verbi gratia, со
общества тех, кто теперь в Бразилии или в Африке вдыхает аромат жасмина и
ли, более усердные, читают пленку микрофильма. В других сообществах возм
ожны разветвления на подвиды, которые интересны сами по себе, Ц verbi gratia, те, у
кого начался приступ надсадного кашля, и в этот же драгоценный миг они мо
гут быть обуты в шлепанцы, или мчаться на велосипеде, или делать пересадк
у в Темперлее
Темперлей Ц город к югу от Буэнос-Айреса, железнодорожн
ый узел.
. Другую ветвь могут представлять те, кто чужд этим трем столь свойс
твенным человеку черточкам, включая кашель.
Группировки не застывают в неподвижности, они циркулируют наподобие ме
няющегося, животворного сока; мы сами, стремясь поддерживать нейтрально
е равновесие, нынче вечером принадлежим к братству тех, кто поднимается
в лифте, а несколько минут спустя Ц к братству тех, кто спускается в метро
или, в приступе клаустрофобии, останавливается между шляпным ателье и м
агазином учебных пособий. Малейший жест, когда зажигаешь спичку или гаси
шь ее, исключает нас из одной группы и приводит в другую. Такое разнообраз
ие великолепно дисциплинирует характер: человек, орудующий ложкой, прот
ивоположен тому, кто пользуется вилкой, однако оба они совпадают в том, чт
о употребляют салфетку, а мгновение спустя уже различаются, ибо один при
нимает закрепляющее, а другой Ц слабительное. И все это делается не повы
шая голоса, и гнев не искажает их лица. Какая гармония! Какой бесконечный у
рок согласия! Сегодня я думаю, что вы медлительны как черепаха, а завтра ме
ня могут сравнить с улиткой, и так далее и так далее!
Излишне умалчивать о том, что столь величественную панораму портят, пуст
ь где-то на периферии, бессмысленные выпады некоторых Аристархов. Как об
ычно бывает, оппозиция пускает в ход самые противоречивые «но». По седьм
ому телеканалу провозглашают, Ц тоже еще новость! Ц будто бы Баральт ни
чего не изобрел, поскольку существуют in aeternum
Навечно (лат.).
BKТ
ВКТ Ц Всеобщая Конфедерация Труда (исп. CGT).

, псих-больницы, общества взаимопомощи, клубы шахматистов, альбомы
марок, Западное кладбище, мафия, Черная Рука, Конгресс, Сельскохозяйстве
нная выставка. Ботанический сад, ПЕН-клуб, бродячие музыканты, лавки рыбо
ловных принадлежностей, бойскауты, благотворительные лотереи и прочие
группировки, всем известные и из-за этого не менее полезные элементы общ
ественной жизни. А по радио, напротив, спешат объявить, будто теория групп
ировок, из-за нестабильности оных, совершенно неприменима на практике. О
дному эта идея кажется странной, другой якобы знал о ней раньше. Неопрове
ржимым фактом остается, однако, то, что теория группировок Ц это первая с
истематическая попытка объединить, ради защиты личности, все неучтенны
е черты сходства, которые до сей поры, подобно подземным рекам, пронизыва
ли историю. Идеально структурированная и направляемая опытным штурвал
ом, эта теория станет скалой на пути лавины анархии. Не будем, однако, закр
ывать глаза на неизбежные призывы к борьбе, которые спровоцирует эта бла
годетельная теория: человек, выходящий из поезда, может пырнуть ножом са
дящегося в вагон; невоспитанный покупатель жевательных резинок кинетс
я душить продающего их.
Равнодушно внимая хулителям и восхвалителям, Баральт продолжает идти с
воим путем. Из сообщений его шурина нам известно, что ныне он составляет п
еречень всех возможных группировок. Препятствий много: подумаем, наприм
ер, о вполне актуальной группировке думающих о лабиринтах, о тех, кто мину
ту назад про них забыл, о тех, кто забыл две минуты назад, три минуты, четыре
минуты, четыре с половиной минуты, пять минут назад… Вместо лабиринтов м
ожно взять лампы. Дело осложняется. Ничуть не легче будет с лангустами ил
и пеналами.
В заключение скажем, что мы полагаемся на свою фанатичную убежденность.
Нам неизвестно, как Баральт минует подводные рифы, но со спокойной и таин
ственной надеждой, которую дает вера, мы знаем, что Учитель непременно со
ставит полный перечень.

Универсальный театр

Никто не станет спорить в эту, конечно дождливую, осень 1965 года, что Мельпом
ена и Талия Ц самые молодые музы. И улыбающаяся маска, и маска ее плачущей
сестры были вынуждены, как сообщает Мириам Аллен Дю Боск, побеждать почт
и непреодолимые препятствия. Во-первых, всепокоряющий наплыв имен бессп
орных гениев: Эсхил, Аристофан, Плавт, Шекспир, Кальдерон, Корнель, Гольдон
и, Шиллер, Ибсен, Шоу, Флоренсио Санчес
Санчес Флоренсио (1875 Ц 1910) Ц один и
з создателей национального театра и драматургии в Уругвае и Аргентине.

. Во-вторых, хитроумнейшие архитектурные сооружения, начиная с отк
рытых всем дождям и снегопадам простых дворов, где Гамлет произносил сво
й монолог, и вплоть до вращающихся сценических площадок в современных хр
амах оперы, уж не говоря о ложах, галерке и будке суфлера. В-третьих, могучи
е фигуры мимов, например гигант Дзаконне, возникающих между зрителями и
Искусством, чтобы собирать обильную жатву аплодисментов. И последнее, в-
четвертых, кино, телевидение и радиотеатр, умножающие и распространяющи
е зло посредством чисто механических эффектов.
Те, кто исследовал предысторию Новейшего Театра, называют его предшеств
енниками два явления: драму Страстей Христовых в Оберам-мергау, возобно
вленную баварскими земледельцами, и массовые исконно народные предста
вления «Вильгельма Телля», разыгрываемые в кантонах и на озерах, в тех са
мых местах, где произошел этот затасканный исторический эпизод. Еще боле
е древние истоки Ц это средневековые цехи, которые изображали на грубых
повозках всеобщую историю Ц поручая сюжет Ноева ковчега морякам, а при
готовление Тайной Вечери Ц тогдашним поварам. Все это хотя и верно, одна
ко не затмевает уже почитаемого ныне имени Блунчли.
Этот человек в 1909 году снискал в Уши
Пригород Лозанны (кантон Во).
славу эксцентрика. То был озорной тип Ц он переворачивал подносы о
фициантов, нередко опрокидывая на себя кюммель или сосуд с тертым сыром.
Характерен Ц хотя это апокриф Ц анекдот о том, как он однажды сунул прав
ую руку в левый рукав габардинового плаща, который пытался на ходу засте
гнуть на себе барон Энгельгардт, спускаясь по лестнице отеля «Гиббон»; н
икто, впрочем, не отрицал, что Блунчли обратил в бегство этого аристократ
а-торопыгу, пригрозив ему огромным «смит-вессоном» из шоколада с миндал
ем. Всем известно, что Блунчли в лодке с деревянными веслами заплывал дал
еко по живописному Женевскому озеру, где в сумеречной мгле обдумывал кор
откий монолог или попросту зевал. В фуникулере он у всех на виду улыбался
или всхлипывал, что ж до трамваев, есть немало очевидцев, клянущихся, что в
идели, как он, красуясь с билетом, засунутым под ленту соломенного каноть
е, осведомлялся у других пассажиров, который час на их часах. Начиная с 1923 г
ода, проникшись высоким значением своего Искусства, он от подобных экспе
риментов отказался. Он просто ходил по улицам, заглядывал в конторы и маг
азины Ц то опустит письмо в почтовый ящик, то купит сигару и закурит, то п
олистает утренние газеты Ц одним словом, вел себя как истинно благонаме
ренный гражданин. В 1925 году он совершил то, что в конце концов совершаем все
мы (чур меня, чур!), Ц испустил дух в двадцать два часа одного из четвергов.
Его послание нам так и осталось бы погребенным вместе с ним на тихом клад
бище Лозанны, кабы не спасительное вероломство его преданного друга, Мак
сима Птипэна, огласившего его замысел в традиционном надгробном слове, н
ыне ставшем классикой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14