Подобно литератур
е в ее истоках, Ниренстейн ограничил себя устным жанром, не сомневаясь, чт
о с годами в конце концов все будет написано как должно.

Нынешний натурализм

Не без облегчения мы убеждаемся, что полемика на тему «списывание Ц опи
сательство»
В 1942 г. Борхес сам участвовал в этой полемике в журнале «Сур» (эссе «Об
описании в литературе»).
уже не занимает первое место в литературных приложениях и прочих б
рошюрах. После беспристрастных лекций Сиприано Кросса (из ордена иезуит
ов) никто уже не вправе ссылаться на незнание того, что первый из упомянут
ых терминов наиболее естественно применяется к беллетристике, тогда ка
к второму отведено место во всех прочих сферах, разумеется не исключающи
х поэзию, пластические искусства и критику. Тем не менее путаница продол
жается, и время от времени, к возмущению поборников истины, имя Бонавены о
бъединяют с именем Урбаса. И возможно, желая отвлечь нас от этой нелепицы,
кое-кто называет еще другую смехотворную пару: Иларио Ламбкин Ц Сесар П
аладион. Допускаем, что подобная путаница основана на некоторых внешних
параллелях и терминологических аналогиях, однако для взыскательного ч
итателя страница Бонавены всегда останется страницей… Бонавены, а твор
ение Урбаса… творением Урбаса. Некоторые люди пера, правда иностранцы, р
аспустили лживый слух о существовании аргентинской описательской школ
ы; мы же, опираясь лишь на сведения, полученные в обстоятельных беседах со
светилами этой мнимой школы, беремся утверждать, что речь идет не об офор
мленном движении или хотя бы об определенном кружке, а об индивидуальных
, но совпадающих новациях. Впрочем, перейдем к сути дела. Когда мы знакомим
ся с увлекательным мирком описывателей, первое имя, предстающее перед на
ми, Ц это, как вы догадались, имя Ламбкина Форменто.
Судьба Иларио Ламбкина Форменто весьма любопытна. В редакции, куда он пр
иносил свои писания, обычно очень краткие и для среднего читателя малоин
тересные, его считали объективным критиком, то есть человеком, который в
своей работе комментатора исключает всякую похвалу и всякое осуждение.
Его «заметочки» нередко ограничивались описанием рисунка на обложке и
ли на суперобложке рассматриваемой книги, а со временем обогатились све
дениями о формате, о размерах в сантиметрах, о весе, шрифте, качестве краск
и и о запахе бумаги. С 1924 по 1929 год Ламбкин Форменто, не снискав ни лавров, ни ш
ипов, давал материал для последних страниц «Анналов Буэнос-Айреса»
Журнал под э
тим названием Борхес издавал в 1946 Ц 1947 гг.
. В ноябре 1929 года он от этой работы отказался, чтобы полностью посвят
ить себя критическому изучению «Божественной комедии». Семь лет спустя
его настигла смерть, когда он уже отдал в печать три тома, которые есть и б
удут пьедесталом его славы и называются «Ад», «Чистилище», «Рай». Ни публ
ика, ни Ц еще менее того Ц его собратья по перу не поняли значения этих к
ниг. Потребовался настоятельный призыв, подкрепленный инициалами О. Б. Д.,
чтобы Буэнос-Айрес, протирая заспанные глаза, пробудился от своего догм
атического сна.
Согласно гипотезе О. Б. Д., в высшей степени вероятной, Ламбкин Форменто од
нажды в киоске парка Чакабуко перелистывал «Путешествия благоразумных
мужей» Апок
рифический текст, принадлежащий Борхесу, входит в его книгу «Создатель»
(1960).
, эту белую ворону XVII века. В четвертой книге там говорится:
«…В той империи Искусство Картографии достигло такого Совершенства, чт
о Карта одной-единственной Провинции занимала пространство Города, а Ка
рта Империи Ц целую Провинцию. Со временем эти Гигантские Карты переста
ли удовлетворять, и Коллегия Картографов создала Карту Империи, имевшую
размеры самой Империи и точно с нею совпадавшую. Последующие Поколения,
менее приверженные Картографии, решили, что столь обширная Карта беспол
езна, и безжалостно предоставили ее воздействию солнца и жестоких Зим. В
Пустынях Востока еще сохранились кое-где Руины Карты, населенные Животн
ыми и Нищими, Ц другого следа Географических Наук не осталось во всей Ст
ране».
С присущей ему прозорливостью Ламбкин однажды в кругу друзей заметил, чт
о создание карты натуральных размеров сопряжено с большими трудностям
и, однако аналогичный метод вполне применим в других областях, например
в критике. С той поры смыслом его жизни стало создание «карты» «Божестве
нной комедии». Вначале он довольствовался публикацией небольших и непо
лных клише со схемами кругов Ада, башни Чистилища и концентрических небе
с, что украшают известное издание Дино Провенсаля. Однако природная его
требовательность не могла этим удовлетвориться. Сама Дантова поэма от н
его ускользала. Из непродолжительного периода уныния его вывело второе
озарение, за которым вскоре последовал период усердного и терпеливого т
руда. 23 февраля 1931 года он почувствовал, что описание поэмы лишь тогда дост
игнет совершенства, когда будет слово в слово совпадать с самой поэмой, к
ак знаменитая карта точка в точку совпадала с Империей. По зрелом размыш
лении он убрал предисловие и примечания, имя и адрес издателя и отдал про
изведение Данте в печать. Так в нашей столице был создан первый памятник
описательства!
Не увидишь Ц не поверишь: нашлись библиотечные крысы, которые приняли и
ли притворились, что приняли, этот современный tour de force
Подвиг (фр.).
критики за еще одно издание поэмы Алигъери и пользовались им как о
бычной книгой для чтения! Вот так воздаются ложные почести поэтическому
вдохновению! Так недооценивается критика! Единодушное одобрение знато
ков стало всеобщим, когда суровым указом Книжной палаты или, по мнению др
угих, Аргентинской академии литературы было запрещено в пределах город
а Буэнос-Айреса подобное беспардонное отношение к величайшему экзегет
ическому труду нашего времени. Однако вред был нанесен немалый Ц как сн
ежный ком, путаница разрастается, и появляются трактаты, авторы коих упо
рно отождествляют столь различные произведения, как аналитические кни
ги Ламбкина и христианские эсхатологические творения флорентийца. Так
же находятся слепцы, прельщенные фата-морганой подобной системы кальки
рования и путающие творчество Ламбкина с разнообразнейшей печатной пр
одукцией Паладиона.
Существенно отличается случай Урбаса. Сей юный поэт, ныне приобщающийся
к славе, в сентябре 1938 года был никому не известен. Открытием его таланта мы
обязаны литераторам авторитетного жюри, которое в том году судило на ли
тературном конкурсе журнала «Некстати»
Несколько номеров журнала с таким названи
ем Борхес с Биоем Касаресом издали в 1936 г.
. Как известно, темой состязания была извечная классическая роза. П
ришли в движение перья и карандаши, в глазах рябило от громких имен, вызыв
али восхищение трактаты по цветоводству, изложенные александрийским с
тихом, а то и в десимах или в куплетах-«клубочках»
«Клубочки» (исп.
ovillos) Ц куплеты, в которых последний стих повторяется как первый в следующ
ем куплете.
, но все это померкло перед находкой Ц поистине колумбовым яйцом
Ц Урбаса, который просто-напросто с торжественным видом представил жюр
и… розу. Не раздалось ни одного голоса против Ц слова, эти искусственные
порождения человека, не могли соперничать с живой, естественной дщерью Б
ога. Пятьсот тысяч песо немедленно увенчали бесспорный подвиг поэта.
Радиослушатель, телезритель и даже заядлый или случайный amateur
Любитель (фр.).

утренних газет и авторитетных пухлых медицинских ежегодников на
верняка уже удивляются, что мы медлим привести случай Коломбреса. Мы, одн
ако, позволим себе заметить, что громкой известностью этот эпизод, ставш
ий любимчиком желтой прессы, обязан, возможно, не столько его подлинному
значению, сколько успешному вмешательству медицины, точнее, скальпелю в
золотых руках доктора Гастамбиде. Это событие живо в памяти, его не забыт
ь. А дело было так. В ту пору (речь идет о 1941 годе) открылся Салон пластических
искусств. Были заготовлены специальные премии за работы на темы Антаркт
иды или Патагонии. Не будем говорить об абстрактных или конкретных изобр
ажениях ледяных глыб в стилизованных формах, увенчавших лаврами чело Го
пкинса, однако гвоздем выставки стало все патагонское. Коломбрес, до той
поры приверженец самых крайних извращений итальянского неоидеализма,
в том году представил хорошо сколоченный деревянный ящик, и, когда этот я
щик был вскрыт авторитетным жюри, оттуда выскочил могучий баран, тут же н
анесший удары в пах нескольким членам жюри и ранивший в спину живописца
хижин Сесара Кирона, несмотря на дикарское проворство, проявленное им в
бегстве.
Сей овен отнюдь не был фантастической фигурой, а оказался настоящим мери
носом «рамбуйе» австралийской породы, не лишенным аргентинских рогов, о
ставивших след на соответствующих задетых им местах почтенных членов ж
юри. Подобно розе Урбаса, хотя в более впечатляющей и бурной форме, упомян
утый шерстонос был не изысканной фантазией художника, а несомненным и уп
рямым биологическим экземпляром.
По какой-то причине, нам непонятной, пострадавшие члены жюри в полном сос
таве отказались присудить Коломбресу премию, мечту о которой уже лелеял
о его артистическое воображение. Больше справедливости и широты вкуса п
роявило жюри Сельскохозяйственной выставки, не побоявшееся объявить н
ашего барана чемпионом, и после этого инцидента он пользовался симпатие
й и любовью лучших людей Аргентины.
Обсуждаемая дилемма представляет немалый интерес. Если описательская
тенденция будет развиваться, искусство окажется принесенным в жертву п
рироде, но еще доктор Т. Браун
Браун Томас (1605 Ц 1682) Ц английский
медик, писатель-мистик и философ-скептик.
сказал, что природа Ц это искусство Бога.

Каталог и анализ разнообраз
ных сочинений Лумиса

Касательно творчества Федерико Хуана Карлоса Лумиса уместно напомнить
, что время легковесных шуток и бессодержательных побасенок отошло в про
шлое. Теперь мы их не обнаружим ни в недолгой полемике Лумиса в 1909 году с Лу
гонесом, ни с корифеями раннего ультраизма
Улътраизм Ц по
этическое течение, возникшее в 1919 г. в испаноязычной литературе, одним из п
редставителей которого был молодой X. Л. Борхес.
в последующие годы. Ныне нам дано видеть поэзию этого мастера во вс
ей ее обнаженной полноте. Можно сказать, что Грасиан
Грасиан Бальтасар
(1601 Ц 1658) Ц испанский писатель и философ.
предчувствовал ее, изрекши: «Хорошее, если оно кратко, вдвойне хоро
шо».
Впрочем, не подлежит сомнению, что Лумис никогда не верил в выразительну
ю ценность метафоры, которая в первой декаде нашего века прославлялась в
«Календаре души»
Поэтический сборник Л. Лугонеса (1909).
, а в третьей декаде Ц в журналах «Призма», «Форштевень»
Эти журналы издавал
в 20-х гг. молодой Борхес с друзьями.
и так далее. Мы готовы бросить вызов самому ярому критику: пусть он п
опробует denicher
Обнаружить (фр.).
Ц просим извинить за галлицизм Ц хоть одну метафору во всей обоз
римой продукции Лумиса, кроме метафор, этимологически свойственных сло
ву.
Всем нам, хранящим в памяти, как в драгоценном футляре, нескончаемые, непр
инужденные беседы от зари до зари на улице Парера, длившиеся нередко от в
ечернего часа до предрассветного, никогда не забудутся блестящие диатр
ибы Лумиса. Этот неутомимый causeur осыпал насмешками «метафористов», которы
е, чтобы обозначить один предмет, превращают его в другой. Подобные диатр
ибы, разумеется, никогда не выходили за рамки устного слова, поскольку са
ма строгость творчества Лумиса не допускала иного. «Разве в слове „луна",
Ц любил он спрашивать, Ц не больше содержания, чем в каком-нибудь „соло
вьином чае"
К сожалению, нам не удалось отыскать источник столь необычной метафоры.

, как перерядил луну Маяковский?»
Склонный скорее к формулированию вопросов, чем ответов, он точно так же в
опрошал: «Разве не дольше живут в веках какой-нибудь фрагмент из Сапфо ил
и бездонно мудрая сентенция Гераклита, чем многие тома Троллопа, Гонкуро
в или Тостадо
Тостадо (наст, имя Мадригаль Алонсо де; 1400? Ц 1455) Ц испанский
епископ и писатель, прославившийся своей плодовитостью.
, не укладывающиеся в памяти».
Усердным завсегдатаем суббот на улице Парера был Хервасио Монтенегро, р
авно обаятельный как истый джентльмен и как хозяин дома на улице Авельян
еда; из-за многолюдности Буэнос-Айреса, где никто никого не знает, Сесар П
аладион, насколько мне известно, никогда там не присутствовал
. Каким незабываемым событием была бы его беседа с нашим мэтром?
Раз или два Лумис объявлял нам о скорой публикации его работы на гостепр
иимных страницах журнала «Мы»
Борхес печатался в этом журнале, который из
давали аргентинский писатель и журналист Альф-редо Антонио Бьянки (1882 Ц
1942) и аргентинский писатель Роберто Джусти (1887 Ц 1976).
. Вспоминаю, с каким нетерпением мы, его ученики, пышущие молодостью
и страстью, толпились в книжной лавке Лахуане, чтобы первыми отведать об
ещанное мэтром friandise
Лакомство (фр.).
. Всякий раз ожидание было напрасным. Кто-то рискнул предположить, ч
то книги выходили под псевдонимом (неоднократные сомнения вызывала под
пись «Эваристо Каррьего»
Каррьего Эваристо (1883 Ц 1912) Ц поэт,
воспевавший окраины Буэнос-Айреса; Борхес написал о нем книгу.
); другой заподозрил здесь шутку; некоторые Ц хитрость с целью изба
виться от нашего законного любопытства или выиграть время; нашелся такж
е иуда, чье имя не хочу вспоминать, намекавший, якобы не то Бьянки, не то Джу
сти отказали Лумису в сотрудничестве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14