Однако это будет только начало.
Оставалось решить, каким будет его отношение к Хурру. Чувство признательности к Верховному жрецу не должно довлеть, хотя помощь его и оказалась поистине бесценной. Свои приоритеты Маг определит сам. Эндар не сомневался, что со своей вновь обретённой прежней магической силой он одолеет в открытом бою всю совокупную мощь Храма. Вот только стоит ли так сразу доводить дело до столкновения? Будет ли это решение самым правильным? Хануфер — величина несерьёзная, не поднимающаяся выше уровня средневековых интриг вокруг борьбы за трон. Его, Эндара, цель гораздо значительнее…
Послышались шаги — по крутой каменной лестнице кто-то торопливо поднимался. Молодой служитель склонился перед Эндаром:
— Лесной Маг, Верховный Хурру желает говорить с тобой.
Катри, Лесной Маг — ну что ж, это новое имя ничуть не хуже (и не лучше) любого другого. Что есть имя — символ понятия, ярлык, не более того… А вот то, что служитель поклонился , что Верховный не повелевает явиться, а всего лишь желает говорить , что он не стал использовать магию, пытаясь позвать Эндара, а послал аколита… Хурру тоже явно не хотят конфликта — зачем он им? Потерять можно всё, а вот выгода выглядит весьма сомнительной. Худой мир в данном случае лучше доброй ссоры. Эндар кивнул служителю и пошёл за ним.
Путь не отнял много времени. Храм огромен, но проходы в толще стен, во внутренних помещениях устроены хитро (наверняка замешена магия пространства). Из одной точки громадного сооружения можно достаточно быстро добраться до любой другой, причём как по горизонтали, так и по вертикали. Интересно, сколько же лет Храму? И магия Хурру — она привнесённая или проснулась и развивалась здесь, в этом Мире?
Келья-кабинет Верховного имела тот же внешний облик, что и при их первой встрече. Те же скрытые полумраком стены и потолок, каменный пол и два кресла тёмного дерева с прямыми спинками и изогнутыми подлокотниками в форме змей (тогда, в первый раз, Эндар не слишком обращал внимания на детали — сознание его было занято другим, гораздо более важным), ряд настенных светильников по периметру. Голубоватый свет был неярок и скорее создавал не освещение, а световой фон.
Когда Катри переступил порог, Верховный Хурру молча повёл рукой в приглашающем сесть жесте, а провожатый тут же исчез.
— Мир тебе, Верховный Хурру.
— Мир тебе, Катри — Лесной Маг. Тебя устроит это имя?
— Вполне. Нам нужно поговорить о многом.
— Мы будем говорить, Катри.
Эндар ощутил лёгкое магическое движение. Между креслами медленно возник невысокий стол из такого же тёмного дерева, как и кресла. Часть стены ушла в сторону, из открывшегося прохода появились несколько невысоких женских фигур в закрытых струящихся одеждах, они быстро и молча расставили на столе сосуды с винами (пузатые, с длинными тонкими горлами), кубки, фрукты, блюдо с жареным мясом и так же быстро и молча исчезли. Стена сомкнулась.
Верховный собственноручно наполнил два кубка тёмного стекла янтарной жидкостью.
— Ты можешь не опасаться отравы, Катри. Я легко мог бы уничтожить тебя, пока ты был во власти Орба Силы. Но Хурру…
— …не пытаются противостоять Предначертанному, так?
— Так. Но речь сейчас не об том. Что ты собираешься делать?
— А разве вообще надо что-то делать? Может быть, я собираюсь просто жить?
— Для таких, как ты, понятия «жить» и «делать» тождественны, Катри.
— Ты прав, мудрый Хурру. Я собираюсь взять этот Мир…
— …в котором уже не будет места Хурру?
— О нет, Верховный. Вы дети магии, а мать, как правило, не поедает своих детей. Вы займёте в этом Мире надлежащее место — правящих.
— А твоя длань сменит длань Властителя…
— Пойми, Хурру, один лишь этот мир тесен для меня! Пусть он будет домом, откуда можно уходить далеко-далеко, за свод неба, — тебе так будет понятнее — и куда можно возвращаться. Я просто хочу, чтобы по возвращении меня не ждали бы неприятные сюрпризы. Отдыхают даже Боги. Я могу смести Храм, но я хочу, — вместо этого — чтобы Храм стал бы частью моего дома, и важнейшей его частью. А что до Властителя… Если Храм сочтёт его достойным править народом, пусть остаётся. Если же нет — пусть уходит. Есть определяющие вселенские законы, просто они неспешны, и иногда им следует помочь.
— Ты примеряешь на себя одеяния бога, Катри… — это прозвучало не как вопрос, скорее как утверждение.
— А почему бы и нет? Мне почему-то кажется, что я буду не самым худшим богом.
— Предначертанное неизбежно, но непознаваемо…
— Предначертанному нет до нас никакого дела (так, кажется, сказала Натэна в том дивном видении, только она имела в виду Вечнотворящий Разум ). У меня — у нас — хватит сил делать нашу жизнь самим: в тех пределах, какие нам доступны. Вот так, мудрый Хурру… — Эндар отхлебнул вина (а вкус изумительный !) и подцепил аппетитный кусок жареного мяса. Можно было взять двузубую серебряную вилку, однако Катри-Хан-Шэ-Эндар не отказал себя в маленьком мальчишестве. Он взял мясо, не касаясь его, взял невидимыми пальцами и с искренним удовольствием отправил в рот. Свободен! Он свободен ото всего!
— Будет кровь, Катри. Много крови…
— А как там насчёт Предначертанного? Кому суждено умереть, те умрут.
— Ты говоришь так легко, потому что почти всемогущ — я представляю примерно пределы твоей силы — и не слишком-то рискуешь умереть сам…
— Я знаю, что такое смерть, Верховный Хурру, — я сталкивался с ней на Дорогах Миров. Здесь — да, я не очень опасаюсь мечей и даже вашей магии. Но, продвигаясь и раздвигая рамки, я неизбежно столкнусь с кем-то или чем-то, что не только будет соизмеримым по мощи с моими силами, но и превосходящим. И что тогда? Я вполне могу погибнуть — точно так же, как и простой воин на поле битвы от стрелы или копья. А остановиться… Это вряд ли.
— С чего ты хочешь начать, Лесной Маг?
— С начала, Верховный Жрец Хурру.
* * *
Хануфера Катри разыскал легко. Он сделал бы это и до визита к Орбу Силы, а уж теперь… Стоило только чуть напрячься, и огонёк разума царедворца ярко высветился перед внутренним взором Мага. Эндар решил прибегнуть к телепортации — лишняя демонстрация Силы не будет лишней — и через несколько мгновений материализовался в доме Хануфера, прямо перед изумлёнными глазами последнего. Сборщик дани поспешил склониться в низком поклоне, однако, надо отдать ему должное, в себя пришёл достаточно быстро — ведь Хануфер прекрасно знал и понимал, с кем имеет дело.
Катри не отказался от угощения — к чему пренебрегать приятным, коль скоро имеется такая возможность. Но разговор за чашей вина пошёл серьёзный.
Хануфер был несказанно рад тому обстоятельству, что грозные Хурру если и не окажутся союзниками, то, во всяком случае, не выступят против. Оставалась армия и гвардия Властителя, а так же те из знати, которые Властителя поддерживали (быть может, сами втайне лелея мысль занять его место). Катри не собирался разгонять сторонников трона мановением руки. Он рассуждал вполне логично: если уж Хануфер жаждет власти, пусть добывает её, а не ждёт, пока этот сладкий плод сам упадёт к нему в ладони по волшебству. Чародей решил вмешаться только в том случае, если ход событий его совершенно не будет устраивать. Визит во дворец решено было нанести утром — без особого приглашения. Хануфер успел доложить о чуде, и его сообщение вызвало интерес — Властитель давно нуждался в чём-то подобном для противовеса магической мощи Храма.
Утро наступило ясное и прозрачное. Огромный город просыпался, общая аура его обитателей была спокойной и умиротворённой. Первые торговцы уже разворачивали свои товары на рыночной площади, из дверей пекарен тянуло запахом свежеиспечённого хлеба, по каменным мостовым зацокали копыта — первые гружёные возы потянулись в город от распахнувшихся ворот. Порт наполнялся привычным каждодневным шумом, первые корабли покидали его, и первые вновь прибывшие занимали места у причалов. Лучи солнца скользнули по белому куполу Храма, и Катри-Эндар уловил слабый ручеёк ожившей магии. Нечто вроде утренней общей молитвы? Точнее, что-то среднее между молитвой и медитацией, в которую вовлечены сотни разумов. Да, Храм не забывал своих функций — пробудившаяся магия явно была Магией Слежения. Что ж, пусть наблюдают…
Дорога до дворца Властителя не отняла много времени — царедворцы уровня Хануфера по установившейся традиции селились недалеко от дворца, и чем выше был ранг слуги Властителя в сложной придворной иерархии, тем ближе располагалось его жилище к центру светской власти — к дворцу-крепости.
Дворец чуть уступал по высоте зданию Храма, однако был не менее величественным сооружением. Его опоясывали два кольца стен, сложенных из серого камня и увенчанных зубцами и выступающими вперёд башнями, позволявшими обстреливать подступившего к самым стенам врага с флангов. Естественно, под стеной был прокопан наполненный водой глубокий ров с подъёмным мостом — во всех Мирах одно и то же, такой же ров занимал почти всё пространство между первой и второй стенами. Несколько подъёмных мостов могли быть переброшены с внутренней стены на внешнюю, но никак не наоборот. Дворцу неоднократно приходилось выдерживать осаду — часть кладки стен была свежее в тех местах, где после победы заделывали оставленные таранами бреши.
Когда Катри и Хануфер подошли к воротам, подъёмный мост был опущен, но в воротах стояла бдительная стража в сверкающих латах. Взглянув на них, Катри вдруг почувствовал нечто вроде сожаления, и его затея показалась ему пустой и никчёмной. Зачем ему это? Демонстрировать на этих солдатах всю мощь подвластной ему магии — это всё равно, что мастеру боевых искусств состязаться с детьми: ни чести, ни славы, ни удовольствия. И Эндар твёрдо решил для себя — не вмешиваться. Пусть всё идёт так, как пойдёт. В конце концов, в словах Верховного Хурру насчёт Предначертанного что-то есть. Будущее вероятностно…
Их пропустили без задержки через обе стены — либо Властитель отдал соответствующий приказ, либо Хануфер принял какие-то свои меры. За вторыми воротами чародея и сборщика дани встретил высокий человек в тёмно-синем плаще поверх кольчуги. Он внимательно оглядел вошедших и сделал знак следовать за ним.
За вторыми воротами внутреннее пространство крепости заполняло множество строений, одно— и двухэтажных, и надо всеми ними царило выстроенное из голубовато-серого камня здание дворца.
«Впечатляет, — подумал Катри, — даже меня. Что же тогда говорить об аборигенах…». Дворец походил на жемчужину, скрытую за прочными створками-стенами раковины-крепости. Стиль странный, раньше Маг такого не встречал. Высокие окна первого этажа, затянуты витражами, узкие, походили на следы от ударов исполинским кинжалом по серо-голубой коже, только удары эти наносились очень аккуратно — окна располагались ровной цепью, опоясывающей весь дворец. Над ними шла линия круглых окон второго этажа, высота до них составляла не менее двенадцати локтей. А над крышей кольцом возвышались десять тонких шпилей, увенчанных сферами с остриями — словно на концы гигантских копий были насажены диковинные круглые плоды. Тяжёлые литые металлические двустворчатые двери с причудливой резьбой — то ли растения, то ли узор, то ли вязь неведомых символов — медленно распахнулись.
На второй этаж вела широкая каменная лестница, уставленная по сторонам статуями мужчин с оружием и обнажённых прекрасных женщин. Понятие красоты может варьироваться в довольно широких пределах, но общие стандарты для человекоподобных сохраняются. Через каждые несколько ступеней замерли неподвижные фигуры воинов в полном вооружении, почти неотличимые от изваяний. Катри поднимался за провожатым не спеша, ощущая нарастающее внутреннее напряжение Хануфера. Волнуется хищнолицый, и правильно делает, что волнуется…
Лестница окончилась перед широкими резными дверями — на этот раз деревянными. Створки растворились бесшумно. Длинный вытянутый зал с двумя рядами каменных колонн, подпиравших свод по обе стороны от центральной части, встретил тишиной и прохладой, однако света, проникавшего сквозь круглые окна над балюстрадой, соединявшей капители колонн, было достаточно. А тишина оказалась обманчивой — в зале присутствовало множество людей. И в конце зала, противоположном входу, восседал он — Властитель.
Человек на вычурном кресле — троне — на четырёхступенчатом возвышении представлял интерес сам по себе. Средних лет, с жёстким лицом, с холодными жёлтыми глазами волка, с крепкой фигурой — заметно даже под мантией — и с кривым рваным шрамом через всю левую часть лица. Длинные жёсткие светлые волосы, спадавшие на плечи, венчала остроконечная золотая тиара — корона Властителей. Лёгкое касание — и Эндар быстро выхватил из памяти человека на троне узловые моменты: голодное детство в трущобах — наёмник — военачальник, заслуживший чин потом и кровью, — дворцовый переворот. Властитель был типичным хищником, не разжимавшим впившихся в добычу клыков; и у Эндара мелькнула мысль, что шансов-то у Хануфера не слишком…
Пропели трубы, по залу прошёл лёгкий шелест, и Властитель поднял руку. Голос у него вполне соответствовал внешнему облику — жёсткий и холодный.
— Я знаю о тебе, чародей из Великого Леса. На что ты способен?
— На многое.
— Покажи, — тон человека на троне был тоном приказа, тоном голоса того, кто привык повелевать, — я хочу видеть.
Эндар огляделся. С того самого момента, как он снова осознал себя и оценил ситуацию, в которой оказался, Маг чётко зафиксировал для себя ту границу, выше которой применение магии нежелательно. Молния там или огненный смерч — это пожалуйста, а вот попробуй он испепелить всю планету… Око во Дворце Магистров на Цитадели не дремлет, а Эндар вовсе не жаждал появления синтагмы Алых Воителей-карателей прямо на улицах Хамахеры. А показать…
Маг выбросил вперёд пальцы обеих рук. Жест как таковой не имел особого смысла, работала тренированная мысль, но что поделать — у юных народов магические ритуалы накрепко ассоциированы с невнятным бормотанием или движениями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89