Мой взгляд скользнул по лицам трех слуг, которые, тесно прижавшись друг к другу, сидели на крошечной кушетке под окном; две женщины, молодой парень, которого я нанял в качестве кучера и человека для тяжелой работы, и позади них Чарльз, мой новый дворецкий. Из них всех лучше всего собой владел, пожалуй, Чарльз, так как он всю жизнь учился скрывать свои чувства за дежурной маской приветливости. Но и в его глазах стоял страх.
Но я видел не только их лица. На мгновение мне показалось, что я вижу лоснящееся от жира лицо Торнхилла, черты лица двойника доктора Грея, удивительно похожего на настоящего, честные глаза старика Генри, старого дворецкого, который так сердечно встретил меня при прибытии в этот проклятый дом, – всем этим людям (и не только им) я принес смерть в той или иной форме.
Наконец я принял решение. Я встал, не говоря ни слова подошел к письменному столу и выдвинул ящик. Под вопросительным взглядом Говарда я открыл свою чековую книжку, выписал четыре одинаковых чека по тысяче фунтов стерлингов каждый и положил их на крышку стола.
В глазах Чарльза появилось вопросительное выражение, и трое других слуг тоже посмотрели в мою сторону, как будто почувствовали мой взгляд.
Я встал из-за стола и приглашающим жестом показал на четыре маленьких, прямоугольных листочка бумаги, лежавших на столе.
– Возьмите это, – сказал я.
– Сэр? – Чарльз смущенно посмотрел на чеки. – Боюсь, я не понимаю…
– Вы все прекрасно понимаете, Чарльз, – ответил я, изо всех сил стараясь не потерять контроль над своим голосом и говорить подчеркнуто четко. – Я хотел бы, чтобы вы ушли. Все.
Чарльз и горничная хотели возразить, но я повелительно поднял руку и быстро продолжил, повысив голос:
– Мне очень жаль, но я должен расстаться с вами. Я знаю, что я вас нанял всего лишь несколько дней тому назад, но я не могу позволить себе иметь в своем окружении чужих людей.
Говард нахмурился, схватил свой стакан и разочарованно скривил губы, но не проронил ни слова.
– Забирайте деньги и уходите, пожалуйста, – сказал я еще раз. – Вы все видели, что произошло. Возможно, в следующий раз вы не отделаетесь так дешево.
Дворецкий нерешительно подошел ко мне, смущенно посмотрел мне в глаза и взял один из чеков. Его глаза округлились, когда он увидел сумму, которую я вписал в чек.
– Но, сэр! – сдавленным голосом воскликнул он. – Это же…
– Соответствующее возмещение убытков, – перебил его я. – Вы ушли со старого места работы, некоторые из вас выехали из своих старых квартир, и вам понадобится время, чтобы снова стать на ноги.
– Но, сэр, это же больше, чем я заработаю за три года! – запротестовал Чарльз. – Я не могу это принять.
– Можете! – настаивал я. – И остальные тоже. Можете рассматривать это как компенсацию за… неприятности, которые вам пришлось перенести.
– И как плату за молчание, – добавил Говард. Его голос звучал немного монотонно, и он говорил медленнее, чем обычно. Алкоголь начал действовать. Но его взгляд был ясным, когда я взглянул ему в лицо. – Разумеется, вы никому не расскажете, что здесь случилось.
Чарльз немного помолчал.
– Никому, сэр? – спросил он. – А этот… мертвый?
– Об этом я сам позабочусь, – быстро сказал я. – Утром я пошлю Рольфа в Скотланд-Ярд. Не беспокойтесь, Чарльз. Что Говард – мистер Лавкрафт – имеет в виду, так это…
– Моль. – Чарльз кивнул. – Да этому и так никто не поверит, сэр.
– Тогда все хорошо. – Голос Говарда звучал сердито, хотя я не мог объяснить причину его раздражения. – Берите деньги и уходите. Все.
Чарльз еще мгновение помедлил, потом взял чек, аккуратно сложил его посередине и положил во внутренний карман своего кителя. Кучер и горничная, немного поколебавшись, последовали его примеру. Только Мэри осталась сидеть на кушетке, и взгляд, которым она ответила на мой нетерпеливый жест, удержал меня от того, чтобы в присутствии других слуг еще раз предложить ей уйти.
Говард кивком дал Рольфу понять, чтобы он позаботился о Чарльзе и двух других слугах, пока они не покинут дом, потом встал и нетвердой походкой направился к маленькому чайному столику, чтобы снова наполнить свой стакан. Я неодобрительно посмотрел на него, но удержался от замечания. Нам предстояло обсудить более важные дела.
Когда Рольф покинул библиотеку, чтобы проводить вниз Чарльза и двух других слуг, я обратился к Мэри, которая все время молча сидела на кушетке и смотрела на меня странным взглядом, но до сих пор никак не прореагировала на мое предложение об увольнении.
– А вы, Мэри? – спросил я. – Что решили вы? – Я улыбнулся, повернулся к столу и показал на последний чек. – Мое предложение относится и к вам.
– Я знаю, – ответила она. – Но я хотела бы остаться.
– Именно этого я и боялся, – тихо сказал я. – А если я… буду настаивать на том, чтобы вы ушли?
– Я не боюсь, – ответила она.
– Присцилла тоже не боялась, – возразил я как можно серьезнее. – И эта девушка тоже, которая отклинулась на объявление в газете, чтобы здесь работать.
На мгновение ее лицо помрачнело, и в глазах появилось выражение неопределенной печали. Но она быстро снова овладела собой.
– Я… знаю, – сказала она. – Но это ничего не меняет в моем решении. Вы не можете оставаться один в этом огромном доме.
Ее голос звучал очень решительно, и что-то подсказывало мне, что было совершенно бесполезно пытаться ее переубедить. Несмотря на это, я взял чек со стола, подошел к ней и положил его рядом с ней на кушетку.
– Я настаиваю, – сказал я. – Уже пострадало слишком много невинных, Мэри. Я приношу несчастье. Вредно слишком долго находиться рядом со мной. Возьмите деньги и поищите где-нибудь хорошую маленькую квартирку для себя и своей дочери.
Мэри улыбнулась, взяла чек в руки и с наслаждением порвала его на мелкие кусочки.
– Я остаюсь, – решительно заявила она. – И я не хочу больше слышать такую чушь о несчастье, мой мальчик.
– Это не чушь, – возразил я. – Это…
– И даже если это не чушь, я бы все равно осталась, – невозмутимо продолжала она. – Не равняйте меня с Чарльзом и другими. Вы наняли их два или три дня тому назад, и сейчас у них было одно только желание – как можно быстрее исчезнуть отсюда. Я же знаю вас, Роберт, несколько дольше. Гораздо дольше, чем они. Неужели вы всерьез считаете, что эти деньги позволят мне забыть, что я пережила, Роберт? Я нигде не найду покоя, пока я знаю, что эти бестии существуют. Вы забыли, что они сделали с моей дочерью?
– Нет. Но, кажется, вы считаете, что чем-то обязаны мне, Мэри, и…
– Так оно и есть, – перебила она меня. – Без вас моя дочь была бы сейчас мертва или же одержима одним из этих чудовищ – и я не знаю, что хуже.
– Но это же…
– Оставь ее, Роберт. – Говард поднял свой стакан и осушил его одним глотком. – Она права! – продолжал он. – Ты не можешь… не можешь один жить в этой громадине.
– А кто говорит, что я хочу этого? – ответил я.
Говард усмехнулся, повернулся и снова схватил бутылку с виски. Я поспешно подошел к нему, взял у него бутылку из рук и силой отвел его к креслу. Говард хотел запротестовать, но я повелительным жестом заставил его замолчать и обратился к Мэри:
– Если уж вы решили непременно остаться, то будьте так любезны и сделайте нам крепкий кофе, – попросил я. – Думаю, Говарду он сейчас необходим. И присмотрите за кучером. – Рольф доставил Рона, который снова потерял сознание и начал бредить, в одну из соседних комнат и запер дверь снаружи. Но у меня было бы спокойнее на душе, если бы кто-нибудь присматривал за ним.
Мэри улыбнулась и покинула библиотеку, не забыв прихватить с собой бутылку виски, за что была удостоена яростного взгляда со стороны Говарда.
Я пошел за ней, еще раз приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Лишь убедившись, что мы действительно были одни и что никто нам не мешал, я закрыл дверь и повернулся к Говарду.
У него был совершенно ясный взгляд. Алкоголь, который он выпил, ни в малейшей степени не подействовал на его сознание. Он просто изображал из себя пьяного, может быть для того, чтобы не отвечать на мои вопросы.
– Итак? – начал я.
– Что – итак? – повторил Говард. Его губы слегка дрогнули, а пальцы крепче, чем это было необходимо, сжали толстостенный пустой стакан.
– Пожалуйста, Говард, – тихо сказал я. – Ты прекрасно понимаешь, что я хочу знать. Что случилось? Как ты убил этих чудовищ?
– Я? – Говард рассмеялся, словно я отпустил удачную шутку. – Кто из нас здесь пьян, мальчик, ты или я? – Он горько рассмеялся, наклонился вперед и сделал рукой широкий жест, включавший весь дом. – Их убил этот дом, Роберт. Не я. Я не обладаю такой силой.
– Не мели вздор!
– Я не мелю вздор, – возразил Говард. – Вспомни, что я тебе рассказывал о доме твоего отца. Это не простой дом. Это здание – настоящая крепость. Оно может очень хорошо защитить себя. Почему, ты думаешь, Некрон не натравил на нас свою банду убийц, чтобы прикончить, пока он не смог сделать это! Он совершенно точно почувствовал, какую силу имеет этот дом. Он знал, что не сможет справиться с тобой в этом доме.
И внезапно я вспомнил странный колокольный звон, который, как мне показалось, прозвучал, когда я бросился на воина-дракона. Такой же самый жуткий звон ниоткуда, как в первый раз, когда дремавшие силы дома пытались предупредить меня о двойниках Говарда и доктора Грея. А сейчас рассыпавшееся в пыль балконное ограждение…
– Но это же… сумасшествие, – растерянно возразил я. – В этом нет никакого смысла.
Говард скорчил кислую мину.
– Кажется, единственный из нас, кто не в себе, это ты, мой мальчик. Какая муха тебя укусила? Зачем ты отпустил слуг? Через три дня весь город будет знать, что здесь случилось!
– Никто им не поверит, – спокойно ответил я.
– О, да, конечно, нет. – Голос Говарда был полон сарказма. – И два мертвеца тоже никого не заинтересуют. Ты действительно веришь в то, что они не станут об этом говорить только потому, что ты дал им деньги? Напротив, Роберт! Это только еще больше укрепит их недоверие. Самое позднее, через три дня здесь опять появятся полицейские из Скотланд-Ярда. С наручниками и ордером на арест.
– Это не потребуется, – ответил я. – Я говорил совершенно серьезно, когда заявил, что утром пошлю Рольфа в Скотланд-Ярд.
Говард охнул, но я не позволил ему что-нибудь сказать, а быстро добавил:
– Это были не пустые слова, Говард. Я… я больше не могу. Прошло всего лишь несколько недель, как я прибыл в Лондон и вселился в этот дом, но единственное, что я пережил, это смерть и ужас. Некрон был прав – я приношу несчастье, где бы я ни появился. Люди умирают, если слишком долго находятся рядом со мной. О боже, Говард, за мной тянется след из мертвецов, разве ты не понимаешь этого?
– Я понимаю только одно, что ты несешь чушь, – спокойно возразил Говард. – Это была не твоя вина, что Хасан Некрон появился здесь. И ты не виноват в том, что этот Торнхилл оказался настолько безумен, что решился напасть на его воинов-драконов.
Но по крайней мере в этом он ошибался. С юридической точки зрения, возможно, я был не виноват, но я сам считал себя ответственным, хотя бы частично. Но об этом не стоило говорить. Я ничего не рассказывал Говарду об этом, да и не собирался этого делать сейчас. Это дело касалось только меня одного.
– А сегодня? – спросил я. – Эти… эти мошки, или как их там?
Говард молчал. На его лбу заблестели капельки пота, хотя в библиотеке было прохладно.
– Это никак не связано с тобой, – тихо сказал он. – Я… сначала тоже так подумал, но это неверно.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросил я. Во мне росло неопределенное предчувствие. Мне казалось, что все кусочки мозаики были здесь, но пока они еще не сложились в цельную картину.
– Все должно было выглядеть именно так, – ответил Говард, не глядя на меня. – Ты должен был думать, что объектом нападения был именно ты. Этот мнимый воин-дракон явился только с одной целью: ввести тебя в заблуждение, Роберт.
– Ты сказал “мнимый”? – озадаченно спросил я.
Говард посмотрел на меня почти сочувствующим взглядом.
– Этот человек не был воином-драконом, – сказал он. – Если бы он действительно был им, ты бы уже давно был мертв, мой мальчик.
Я демонстративно прижал руку к разбитым ребрам и скорчил преувеличенно болезненную мину:
– Ему не хватило всего лишь чуть-чуть, чтобы так оно и случилось.
– Вот в этом и разница, – сказал Говард серьезно. – У настоящего воина-дракона чуть-чуть не бывает. Ты думаешь, что ты знаешь этих воинов, Роберт, но ты ошибаешься. Если бы он действительно был тем, за кого себя выдавал, он бы раскроил тебе голову до того, как ты успел приблизиться к нему.
– Мне повезло, – сказал я, – вот и все. Если бы он не оступился…
– Глупости, – перебил меня Говард. – Это не тебе повезло, а скорее, он потерпел неудачу, так будет вернее. Он не хотел тебя убивать. Он именно этого и хотел: чтобы ты подумал, что тебе повезло. Он должен был тебя лишь ранить, немного тебя позлить. То, что он сломал себе при этом шею, не предусматривалось сценарием, но это и все.
– А кто же он был в действительности? – спросил я совсем тихо, и почти зная, каким будет ответ.
Говард не ответил, а лишь застывшим взглядом уставился в пустоту, но его молчание было достаточно красноречивым. Постепенно части мозаики начали складываться в единое целое.
– Целью нападения был ты, – сказал я. – Этого человека послали те же самые люди, по поручению которых действовали Ван дер Гроот и двойник Грея.
– А если это так? – спросил Говард. Его голое звучал глухо и монотонно, как голос человека, который из последних сил старался сохранить самообладание.
– Это та самая… ложа, – продолжал я. – Люди, к которым ты хочешь пойти. В Париже.
Говард поднял голову. На мгновение его темные глаза гневно сверкнули.
– Рольф разговаривал с тобой.
– Разговаривал, – признался я. – Но это было необязательно. Я и сам мог бы посчитать, сколько будет дважды два. Я не допущу, чтобы ты поехал туда, Говард.
– Да? – насмешливо сказал он. – Ты не допустишь?
Я решительно покачал головой.
– Нет, особенно после того, что произошло сегодня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46