.. не убийцы, как его на
звать? - Я пыталась подыскать слово. - Зачем вызвали меня? Я эксперт по прот
ивоестественному, а это может быть делом рук человека.
- На тканях тела нет следов режущего инструмента, - сказал доктор Эванс.
- То есть? - переспросила я, глядя на него.
- Дело в том, что это не могло быть сделано лезвием. Как бы ни был искусен па
лач, всегда остаются следы использованного инструмента. Вы правы, когда
говорите, что больше всего информации дают тела жертв, но не эти тела. У ни
х такой вид, будто кожу просто растворили.
- Любое едкое вещество, которое может снять с человека кожу и мягкие ткани
, такие как нос и половые органы, не ограничится кожей и будет разъедать те
ло.
Он кивнул:
- Если его не смыть сразу, но нет следов никакого едкого вещества. Более то
го, на теле нет узоров кислотного ожога. Нос и паховые органы оторваны. На
остатках следы отрыва и повреждения, которых больше нигде нет. Выглядит
так, будто тот, кто их обдирал, сначала содрал кожу, а потом оторвал еще кус
ки. - Он замотал головой. - Я по всему миру ездил, помогая уличать тех, кто вин
овен в пытках. И думал, что видел все, но ошибся.
- Вы судмедэксперт? - спросила я.
- Да.
- Но они же не мертвы?
Он посмотрел на меня:
- Нет, не мертвы, но здесь годятся мои знания, которые позволяют мне судить
о мертвых телах.
- Тед Форрестер говорил, что есть смертные случаи. Они погибли от снятия к
ожи?
Теперь, когда я стала "работать", в палате уже не казалось так жарко. Если тщ
ательно сосредоточиться на деловых вопросах, может быть, меня не вытошни
т на пациентов.
- Нет, их разрезали на куски и бросили там, где они лежали.
- На разрезанных телах следы лезвия, иначе вы не говорили бы "разрезали".
- Есть след режущего инструмента, но это не нож и не меч, даже, черт побери, н
е штык и вообще ни один из известных мне инструментов. Порезы глубокие, но
неровные, не такие, какие оставляет стальной клинок.
- А что? - спросила я.
Он покачал головой:
- Не знаю. Но это лезвие не прорезало кости. Кто бы ни резал эти тела, кости о
н отрывал друг от друга в суставах. На это не хватит сил ни у одного челове
ка, тем более что это было сделано многократно.
- Да, наверное, - согласилась я.
- Вы действительно думаете, что такое мог сделать человек? - спросил он, мот
нув головой в сторону койки.
- Вы спрашиваете, может ли человек так поступить с другим человеком? Если
вы ездили по миру и свидетельствовали по делам о смерти от пыток, то вы нав
ерняка знаете, что способны люди делать с людьми.
- Я не говорю, что человек такого не сделал бы. Я говорю, что вряд ли он был бы
на это способен физически.
Я кивнула:
- По-моему, разрезать и растерзать человек мог бы. Но насчет снять кожу - со
гласна. Если бы это сделал человек, остались бы следы орудия.
- Вы говорите - следы орудия, а не следы ножа. Большинство людей считают, чт
о нужен нож, чтобы снять с кого-то кожу.
- Любой предмет с острым краем, - сказала я, - хотя это медленнее и обычно нер
яшливее, чем ножом. А здесь все до жути аккуратно.
- Да, - согласился он, кивая. - Очень точное слово. Как бы ужасно это ни было, сд
елано это очень аккуратно, кроме удаленной дополнительной ткани. Там не
аккуратно, а грубо.
- Как будто у нас два разных... - мне все хотелось сказать "убийцы", но эти люди
были пока живы, - ...преступника.
- Что вы имеете в виду?
- Разрезать тело на куски тупым инструментом, который не режет кость, зате
м разорвать на части голыми руками - это больше в духе неорганизованного
серийного убийцы. Тщательно снять кожу - на это скорее способен организо
ванный серийный убийца. Зачем трудиться и тщательно снимать кожу с лица
и паха, чтобы потом вырвать куски? Либо это два разных преступника, либо у
него две разные личности.
- Раздвоение личности? - спросил доктор Эванс.
- Не совсем, но не всегда серийного убийцу легко отнести к какой-то катего
рии. У некоторых организованных преступников бывают приступы ярости, на
поминающие неорганизованного убийцу, и организованный ум может стать д
езорганизованным в пылу убийства. К неорганизованным убийцам это не отн
осится - у них шариков в котелке не хватит, чтобы подделаться под организо
ванного.
- Так что у нас либо организованный убийца, подверженный дезорганизующи
м приступам ярости, либо... либо что?
Доктор говорил со мной очень разумно, совершенно уже не сердясь. Либо я пр
оизвела на него хорошее впечатление, либо хотя бы не произвела плохого. П
ока что.
- Это может быть пара убийц: организованный убийца - мозг операции, и неорг
анизованный, ему повинующийся. Работающие тандемом убийцы - это бывает н
е так уж редко.
- Как хиллсайдский душитель, точнее, душители, - вспомнил он.
Я улыбнулась под маской.
- Было куда больше случаев, когда убийц было двое. Иногда это двое мужчин, и
ногда мужчина и женщина. В этом случае мужчина доминирует - так было по кр
айней мере во всех известных мне случаях, кроме одного. Как бы то ни было, о
дин из них доминант, другой в большей или меньшей степени под его контрол
ем. Это может быть полная доминация, когда другой не может сказать "нет", ил
и некоторое партнерство. Но даже в более равных отношениях один доминиру
ет, а другой подчиняется.
- И вы уверены, что это серийный... увечитель?
- Нет.
- То есть?
- Серийный увечитель - это самая нормальная версия, которую я могла бы пре
дложить, но я - эксперт по противоестественным преступлениям, доктор Эва
нс. Меня редко вызывают, если налицо человеческое деяние, каким бы чудови
щным оно ни являлось. Кто-то считает, что это не дело человеческих рук, ина
че меня бы здесь не было.
- Агент ФБР выглядел очень уверенно, - сказал доктор Эванс.
Я посмотрела на него:
- Так что я теряю здесь свое и ваше время? Федералы уже посетили вас и сказа
ли почти то же, что и я?
- Почти то же.
- Тогда я вам не нужна.
- Тот агент был уверен, что это - человек, маньяк.
- Иногда федералы бывают очень в себе уверены, а раз они высказались, то не
любят потом оказываться неправыми. Полисмены вообще такие. Обычно, когда
дело идет о преступлении, ответ прост. Убит муж - наверняка это сделала же
на. Копы не любят усложнять дело. Они любят его упрощать.
- А почему вы не хотите принять простое решение?
- По нескольким причинам. Во-первых, если бы это был серийный убийца или ещ
е кто-то там, думаю, полиция, федералы или кто там еще уже какие-то ключи к р
азгадке нашли бы. Уровень страха и неуверенности среди здешнего народа о
чень высок, а если бы они что-то нашли, они бы так не паниковали. Во-вторых, м
не не надо отчитываться перед начальством. Никто мне не даст по рукам и не
понизит в звании, если я выскажу догадку и ошибусь. Моя работа и мой доход
не требуют от меня ублажать кого-то, кроме самой себя.
- Но у вас же есть начальство, которому вы отвечаете?
- Да, но мне не надо регулярно подавать письменные отчеты. Мой начальник - с
корее менеджер. Ему глубоко плевать, как я делаю свою работу, если я ее дел
аю и не слишком многим при этом наступаю на мозоли. Я зарабатываю на жизнь
поднятием мертвых, доктор Эванс. Это очень особое умение. Если мой босс ме
ня достанет, есть две другие анимационные компании, которые меня с рукам
и оторвут. Я даже могу работать независимо.
- Вы настолько хорошо это умеете?
Я кивнула:
- Вроде бы, и это освобождает меня от кучи бюрократической и политической
рутины, с которой приходится возиться полиции. Моя цель проста: не допуст
ить, чтобы беда случилась еще с кем-нибудь. Если при этом я поставлю себя в
глупое или недостойное положение, то и фиг с ним. Хотя, наверное, на меня бу
дут давить, чтобы я сообразила и вычислила это пугало. Не мой босс, а полиц
ия и федералы. Раскрытие такого дела может сделать карьеру полицейскому
. Ошибиться и провалить дело - может стоить карьеры.
- Но если вы ошибетесь, вам больно не будет.
Я посмотрела на него:
- Если я ошибусь, то "нет травмы - нет фола". Если все смотрят не в ту сторону -
я, копы, федералы, все и каждый, - то это будет случаться снова и снова. - Я гля
нула на человека на койке. - И это будет очень больно.
- А почему? Вам-то что?
- Потому что мы - хорошие парни, а тот, кто это сделал, - плохой парень. Добро в
едь должно торжествовать над злом, доктор Эванс, иначе зачем нужны Небес
а?
- Вы христианка?
Я кивнула.
- Я не знал, что можно быть христианином и поднимать зомби.
- Вот такая неожиданность, - ответила я.
Он кивнул, хотя я не поняла, с чем это он согласился.
- Вам нужно видеть остальных или этого хватило?
- Можете его прикрыть, но... да, я должна хотя бы глянуть на остальных. Если эт
ого не сделать, я потом буду гадать, не упустила ли я что-нибудь.
- Никто еще не смог осмотреть всю палату и при этом ни разу не покинуть ее, в
том числе и я, когда впервые вошел сюда.
С этими словами доктор подошел к следующей койке. Я следовала за ним, по-п
режнему без восторга, но самочувствие у меня несколько улучшилось. Я смо
гу выдержать, если буду думать лишь о раскрытии преступления, а эмоции за
суну в далекий темный угол. Сейчас я не могу позволить себе такую роскошь.

Второй мужчина был почти идентичен первому, если не считать рост и цвет г
лаз. На этот раз синие, и мне пришлось отвернуться. Если бы я встретилась в
зглядом с кем-нибудь из них, убежала бы с воем.
На третьей койке было по-другому. Чем-то отличались раны на груди, и когда
доктор Эванс откатил простыню с области паха, я поняла, что это была женщи
на. Взгляд мой непроизвольно вернулся к грудной клетке, откуда кто-то ото
рвал груди. Женщина бешено вращала глазами, издавая какие-то тихие звуки,
и тут я впервые поняла, почему никто из них не говорит. От языка остался рв
аный пенек, как разрубленный червь ворочавшийся в безгубой, ободранной д
ыре.
Жар окатил меня волной. Комната поплыла перед глазами. Я не могла дышать. М
аска прикипела к раскрытому, ловящему воздух рту. Я повернулась и медлен
но пошла к дверям. Я не побежала, но если я сейчас не выйду, меня стошнит, мож
ет, я даже упаду в обморок. Из этих двух вариантов я предпочитала рвоту.
Доктор Эванс, не говоря ни слова, нажал на пластину, открывающую дверь. Две
ри раздвинулись, и я вышла.
Медбрат Бен обернулся ко мне, поспешно прижав маску ко рту. Когда двери за
крылись, он отпустил руку, и маска повисла под подбородком.
- Как вы?
Я замотала головой, не доверяя голосу, сдернула с лица маску, и все еще мне
не хватало воздуха. Слишком было тихо в этом предбаннике, где единственн
ым звуком было тихое шелестение воздуха в вентиляции. Чуть шевельнулась
ткань, когда Бен шагнул ко мне. Мне нужен был шум, людские голоса. Мне надо б
ыло выйти отсюда.
Рывком я сдернула с головы пластиковый колпак. Волосы упали на плечи, зад
ели лицо. Все еще не хватало воздуху.
- Извините, - сказала я, и собственный голос показался мне далеким. - Я сейча
с вернусь.
Открыв наружную дверь, я выскочила.

Глава 7

В коридоре казалось прохладнее, хотя я знала, что это не так. Прислонившис
ь к закрытой двери, я зажмурилась, дыша прерывисто и глубоко. После шипяще
й безмолвной палаты коридор был полон звуков. Шаги людей, какое-то движен
ие, и голос лейтенанта Маркса:
- Не такая уж вы офигенно крутая, миз Блейк?
Я открыла глаза и посмотрела на него. Он сидел в кресле, принесенном, очеви
дно, для постового у двери. Самого постового видно не было. Только Эдуард с
тоял, прислонившись к стене, сложив руки за спиной. Он смотрел на меня, мне
в лицо, будто пытался запомнить это выражение страха.
- Я трех пациентов посмотрела, пока не пришлось выйти. А вы сколько, Маркс?

- Мне не пришлось оттуда выкатываться.
- Доктор Эванс сказал, что никто не осматривал всей палаты без того, чтобы
не прервать обход и не выйти из нее. Значит, и вы тоже не смогли, Маркс, так ч
то не надо понтов.
Он вскочил:
- Вы... ведьма!
Слово это он выплюнул, будто не знал худшего оскорбления.
- В каком таком смысле? - спросила я. Здесь, в холле, мне было лучше. Переругив
аться с Марксом - это семечки по сравнению с тем, что мне еще придется дела
ть.
- В самом прямом!
- Если вы не знаете разницы между настоящей ведьмой и аниматором, неудиви
тельно, что вы не можете поймать эту тварь.
- Какую еще тварь?
- Ту самую. Монстра.
- Федералы считают, что это серийный маньяк.
Я глянула на Эдуарда:
- Приятно, что мне хоть кто-то сообщил мнение федералов.
На лице Эдуарда даже капелька вины не отразилась. Он смотрел приветливо
и непроницаемо, и я снова повернулась к Марксу:
- Почему тогда на ободранных телах нет следов орудия?
Маркс посмотрел вдоль коридора, где шла какая-то сестра с тележкой.
- Мы не обсуждаем текущее расследование в общественных местах.
- Отлично. Тогда, когда я вернусь туда и посмотрю три оставшихся... тела, пое
дем не в общественное место, где можно будет поговорить о деле.
Он чуть побледнел.
- Вы вернетесь туда?
- Жертвы - это следы преступления, лейтенант. И вы это знаете.
- Мы вас можем отвезти на места преступлений, - сказал он. Самые приветливы
е слова от него за все это время.
- Прекрасно, и мне надо их видеть, но сейчас мы здесь, и единственные возмож
ные ключи к разгадке - в той палате.
Дыхание у меня восстановилось до нормы, обильный пот на лбу высох. Может, я
чуть бледна, но двигаться могу и чувствую себя почти нормально.
Выйдя на середину холла, я поманила к себе Эдуарда, будто что-то хотела ск
азать ему только для его ушей. Он отвалился от стены и направился ко мне. К
огда он подошел поближе, я сделала ложный выпад ногой вниз. Он на миг опуст
ил глаза, среагировав, и в ту же секунду высокий удар ногой попал ему в чел
юсть. Он тяжело упал на спину, взметнув руки, чтобы защитить лицо. Он был до
статочно опытен, чтобы защищать жизненно важные зоны, а потом уже думать,
как подняться.
Сердце у меня в груди колотилось - не от усталости, от адреналина. Я никогд
а еще не пробовала свое вновь обретенное искусство кенпо в настоящем бою
.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13