Когда она пришла в себя, женщина сказала:
— Моя дорогая, у тебя будет ребенок.
— Она не знала! — вскричала Орлин. — Никто из них не знал!
— Да, никто, — подтвердил Хронос, спросив сначала у кольца. — И этим ребенком была ты.
Под руководством Жимчика они двинулись дальше. Женщина, которую тогда знали под именем Орб, покинула бродячий цирк и направилась во Францию, где наняла слепую и увечную, но очень красивую девушку-цыганку. Тинка — так звали девушку-цыганку — научила ее цыганскому языку, а Орб помогла ей найти мужа, и они быстро стали подругами. Они пели вместе, потому что Тинка обладала волшебным свойством, которое придавало музыке особое очарование. А кроме того, танцевали дерзкий цыганский танец танану.
— Вы только посмотрите! — вскричала Вита. — Я считала, что видела сексуальные танцы, но это настоящий прадедушка секса! Господи, как бы я хотела, чтобы Рок сейчас был с нами!
Даже на Джоли танец произвел впечатление.
— Я знала, что Сатана помог спасти цыган; теперь я, кажется, понимаю почему! Я никогда не видела столь эротичного танца!
Подруги навестили отца Тинки, старого цыгана по имени Николай, весьма известного в городе человека. Орб оказала его дочери услугу, научив ее использовать волшебство музыки — отчего Тинка стала по-настоящему красивой, несмотря на изуродованные пальцы рук и косолапые ноги. Николай не забывал об услугах, и теперь к Орб во всех цыганских поселках относились с уважением. Никто не проронил ни единого слова о ее беременности; цыгане всячески охраняли своих от скандалов.
Николай станцевал танану со своей дочерью, и впечатление от танца было еще более сильным. Мастерство Николая проявлялось в каждом жесте, в каждом наклоне головы.
— Я бы все отдала, чтобы научиться этому танцу! — подумала Вита. — Какой мужчина!
Джоли пришлось согласиться. Эротика могла быть искусством, танана тому яркое подтверждение, а Николай был настоящим мастером танца. Он выглядел лет на шестьдесят, но это не имело значения; когда цыган танцевал, он становился человеком без возраста. Кроме того, он прекрасно играл на скрипке, а Орб достала свою маленькую арфу, и они играли вместе; их музыка вызывала благоговение.
Хронос снова переместился вперед, к тому моменту, когда родился ребенок. Орб не могла принимать обезболивающие лекарства, потому что носила защитный амулет против любого препарата, но повивальная бабка-цыганка помогла ей, использовав Заклинание Аналогии. Родилась девочка, и ее назвали Орлин.
Скоро по совету кольца Орб пришлось уехать. Умирал ее отец, и надо было спешить, иначе они не успели бы повидаться. Орб оставила ребенка с Тинкой, наказав отдать Орлин какой-нибудь семье богатых туристов. Она сняла с пальца амулет.
— Когда найдешь подходящую семью, надень кольцо на палец Орлин.
Кроме того, она оставила цыганке большой рубин из мешочка с драгоценностями, который ей подарили люди принца, чтобы Тинка больше никогда не испытывала нужды. А потом, со слезами на глазах, ушла.
Тинка прекрасно заботилась о ребенке. Она вышла замуж, но ее муж проводил много времени вне дома, поэтому цыганка вернулась к отцу. Николай еще не забыл времена, когда сама Тинка была маленькой, и хорошо обращался с Орлин: часто брал малышку на руки, разговаривал, пел песни и танцевал с ней, держа на руках — а его ноги выделывали хитроумные па. Девочке это нравилось; рядом с Николаем она редко плакала.
— У ребенка есть волшебство, — как-то сказал он. — Редкий, замечательный талант, подходящий для цыганской души! Она способна видеть ауру и судить по ней о человеке.
— Он знал, — удивленно воскликнул Хронос, — о сиянии, которое ты видела
— знал уже тогда!
Взрослая Орлин наблюдала за Николаем и маленькой девочкой у него на руках, и по ее щекам текли слезы.
— Я всегда любила музыку и танцы. Теперь я понимаю почему. Я почти вспомнила: замечательный человек — и чудесная, слепая цыганская девушка! Конечно же, я видела, как они ярко сияют, и сразу успокаивалась.
Потом настал день, когда кольцо помогло Тинке найти подходящую пару. Цыганка была слепой, однако прекрасно ориентировалась в пространстве, особенно с помощью амулета. Она говорила только на кало, в то время как туристы знали лишь английский, но это не имело значения. Тинка показала им ребенка, и маленькая девочка сразу очаровала пожилых людей.
Цыганка надела магический амулет на пальчик ребенка; оказалось, что волшебное кольцо прекрасно подходит. А затем ушла, с трудом скрывая слезы.
— О, Тинка, я не знала! — воскликнула Орлин, не спускавшая с них глаз.
— Ты хотела оставить меня, но не могла!
— Орб вернулась, уже став Геей, и вылечила ее от слепоты, — сказала Джоли. — И сделала так, что Тинка смогла иметь детей.
— Я так рада! Я прожила хорошую жизнь; мои приемные родители прекрасно со мной обращались, я никогда не страдала из-за того, что они мне не родные. Но в моем прошлом остались такие чудесные люди — какую радость и печаль я сейчас испытываю!
— Как жаль, что я раньше этого не знал, — произнес Хронос. — Я и не догадывался, что у тебя такая необычная судьба! Но я все равно тебя любил, и если бы заранее предвидел, что произойдет…
— Я вела себя глупо, — опустив голову, проговорила Орлин. — Орб не могла жить со мной, поэтому оставила меня Тинке и ушла. Тинка очень хотела быть мне матерью — однако сделала то, что считала нужным. А я… Ведь я могла смириться с тем, что мой ребенок умер, могла его оставить, но я предала и тебя, и себя, и всех тех, кто принес столько жертв, чтобы у меня была хорошая жизнь! Мне так стыдно!
— Орлин, возможно, ты и не в состоянии изменить прошлое, но я располагаю подобным могуществом. Пойдем со мной. — Он предложил ей руку.
Смущенная и взволнованная, она взяла его под руку. Свободной рукой Хронос поднял неожиданно появившиеся Песочные Часы. Встряхнул их, и текущий песок поменял цвет на красный.
Они проникли сквозь стену комнаты и промчались над деревней примерно так же, как преодолевал пространство Морт. Снова началось мерцание.
Вот и высотный дом, который Орлин сразу узнала, — здесь располагалась квартира Гавейна. Она поселилась тут, став женой призрака. В реальном мире прошло совсем немного времени с тех пор, как она умерла и покинула царство смертных, но для Орлин миновала целая вечность.
Они остановились перед дверью.
— Мы попали в то время, когда ты была беременна, — сказал Нортон. — Но до того, как Гавейн получил дар от Геи. Ты должна подойти к самой себе и предупредить об опасности. Тогда та Орлин расскажет все Нортону, который, в свою очередь, поговорит с призраком. И все будет в порядке.
— И Гэв Второй не заболеет! — воскликнула девушка, неожиданно все поняв. — Он не заболеет и не умрет, я не совершу самоубийства, и мы не покинем друг друга!
Он молча ждал.
— Подожди-ка, — сказала Орлин. — Я допустила ужасную ошибку в прошлом и не должна больше вести себя необдуманно. Если я соглашусь изменить прошлое, Гэв Второй будет спасен и мы будем счастливы — а что произойдет с Джоли?
— Джоли? Она останется с Сатаной; у нее не возникнет никаких проблем.
— Верно, — подумала Джоли. — Я бы предпочла видеть тебя живой и счастливой, Орлин! Я буду избавлена от чувства вины, и мне не придется рассказывать Гее, что ее дочь погибла.
— А Вита — смертная девушка, в чьем теле я сейчас нахожусь… Что станется с ней?
— Вита вернется к той жизни, которую вела до того, как вы присоединились к ней. Скорее всего вы никогда не встретитесь, поскольку ваши дороги пересеклись только после того, как ты умерла.
— Но Вита была уличной девчонкой, объектом интереса разных извращенцев и не могла избавиться от пристрастия к сильному наркотику! Она продолжала бы опускаться все ниже и ниже, пока ее не настигла бы смерть. Мы с Джоли вытащили ее из ямы, в которую она угодила!
— Боюсь, тут ничего сделать нельзя.
— Рок! — вмешалась Вита. — Вы хотите сказать, что я не встречу Рока?
— О, Нортон, это невозможно! — тихо проговорила Орлин. — Я не смогла допустить, чтобы другой ребенок умер, когда Танатос предложил мне его душу, и я не в силах так поступить с Витой — ведь она мой друг. Обязательно должен существовать другой путь!
— Если ты останешься жить, то все поступки, совершенные тобой после смерти, попросту бесследно исчезнут, — сказал Хронос. — Тут ничего нельзя изменить. Ты либо живешь, либо умираешь — третьего не дано.
— А если ты напишешь себе записку! — подумала Джоли. — С адресом Виты, чтобы пойти к ней и…
Она смутилась, понимая, что ситуация становится слишком запутанной. Разве в состоянии чужая белая женщина с ребенком на руках спасти черную проститутку, нанюхавшуюся Адской Пыли? И уж, конечно, в такой ситуации Вита не познакомится с судьей Скоттом и не отправится к нему жить.
— Если я вернусь, что произойдет с тобой? — продолжала Орлин. — Станешь ли ты снова воплощением Времени?
— Да, тут ты попала в точку: возникает парадокс. Я не имею права менять свое прошлое, поскольку, если это произойдет, я не займу должность инкарнации и не смогу повлиять на твое прошлое. Во всех остальных случаях я свободен от парадоксов, но здесь мы столкнулись с исключением.
— Значит, невозможно!
— Да, невозможно. Но я хотел, чтобы ты все поняла сама, а не думала, что я стал бессердечным. Наши отношения закончились: ты должна двигаться вперед, даже будучи призраком, а я обязан жить в обратном направлении, как воплощение Времени. А теперь позволь мне судить о твоей просьбе в соответствии с ее плюсами и минусами. — Он снова поднял Песочные Часы и слегка наклонил их — теперь песок стал розовым.
Они проплыли сквозь здание, а потом устремились в небо. Хроносу не требовался волшебный лифт, чтобы перемещаться в пространстве и во времени!
Скоро они уже снова оказались в его особняке.
— Как получилось, что ты стал инкарнацией? — спросила Орлин. Она еще не была готова обсуждать свои проблемы.
— После того как ты умерла, Гавейн почувствовал себя виноватым и попытался найти для меня что-нибудь подходящее. Он второй раз женился и пригласил меня, чтобы его новая жена забеременела, но я вспомнил о тебе и отказался. Позднее он узнал, что освобождается пост Хроноса, и убедил меня его занять. Признаюсь, я согласился в надежде сделать то, от чего ты отказалась сегодня — изменить наше прошлое таким образом, чтобы ты осталась в живых. Потом я выяснил, что это невозможно, но к тому времени уже был Хроносом… Впрочем, должен признать, что здесь совсем неплохо. Если ты все еще чувствуешь вину по поводу моей любовной жизни, то должен признаться, что у меня есть подруга.
— У тебя есть любовница? — с облегчением спросила Орлин. Впрочем, она была слегка разочарована. — Тогда почему ты предложил мне остаться здесь?
— Я бы предпочел твою компанию. Я не люблю ту, другую женщину. Она просто заполняет пустоту.
Орлин вспомнила свой собственный опыт, когда Нокс превратила ее в мужчину, и не нашла в себе сил упрекнуть Нортона.
— Кто она?
— Другая инкарнация. Инкарнациям легче понять друг друга.
— Инкарнация? Какая?
— Судьба.
— Но Судьба — моя бабушка!
— Что?
— Он не знает твоего прошлого, — напомнила ей Джоли. — Ему известно лишь о твоих родителях, но он не связал их с Лахесис.
— Я дочь Природы и внучка Судьбы, — продолжала Орлин. — Вот почему они послали Джоли приглядывать за мной. Я ничего не знала об этом, пока была живой; потом Джоли мне все рассказала.
Хронос смущенно посмотрел на Орлин.
— Какой аспект Судьбы? — спросил он после неловкой паузы.
— Аспект?
— У Судьбы три аспекта: Клото, Лахесис и Атропос. Насколько я знаю, каждую представляет смертная женщина. Три разные личности живут в одном теле. Кто из них твоя бабушка — Атропос?
— Лахесис, — подсказала Джоли.
— Лахесис, — ошеломленно ответила Орлин.
Ей и в голову не приходило, что Судьба такая сложная!
— Я связан с Клото, самой младшей, — с облегчением сказал Хронос. — Роскошная, пышная женщина с черными, как ночь, волосами — конечно, она может изменить внешность, все аспекты Судьбы на это способны, но я думаю, что она так выглядит на самом деле.
— А Лахесис?
— Очень похожа на Гею, только старше и с более светлыми волосами — иногда она зачесывает их вверх и делает немного темнее, но по цвету они не слишком отличаются от твоих.
— Да, наверное, Лахесис и есть моя бабушка, — проговорила Орлин. Она понимала, как три женщины могут обитать в одном теле, даже когда одна из них вступает в любовную связь с мужчиной, который не устраивает остальных.
— В действительности это не имеет ко мне отношения.
Нортон с радостью ухватился за возможность сменить тему.
— А как случилось, что ты встретилась с Нокс?
— У нее Гэв Второй. Воплощение Ночи забрала малыша, едва он появился в Чистилище. Нокс говорит, что вернет его, если я сумею собрать предметы, необходимые для лечения его недуга; а недуг остается с ним даже после смерти, поскольку то болезнь души, а не тела. От Хроноса одна песчинка — видимо, одна душа не может перейти в другую мгновенно… Впрочем, я не до конца поняла, но песчинка мне необходима.
— Так оно и есть, — кивнул Хронос. — Только ты не сумеешь воспользоваться песчинкой. Время — такой инструмент, которым может управлять лишь воплощение Времени. Песчинка просто призовет меня к себе — точнее, к тебе, поскольку ты будешь являться ее обладателем — в тот момент, когда я понадоблюсь. Но здесь тоже есть осложнения. Когда ты собираешься провести эту операцию?
— Пройдут годы! — подумала Джоли, которая сомневалась, что им вообще удастся довести дело до конца.
— Боюсь, придется ждать несколько лет.
— Значит, еще до окончания моего срока. Теперь понятно, зачем необходима песчинка — ведь после окончания моего срока я уже не сумею прийти к тебе в реальном виде. Конечно, в моих силах перенестись в любой период времени, но я смогу лишь наблюдать, не вмешиваясь в ход событий. Однако если в нужный момент у тебя будет песчинка, я сделаю то, что потребуется. — Нортон начал ходить взад-вперед, прикидывая различные возможности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49