– Тогда ваши представления о человеческой природе действительно примитивны, – сказал я. – Потому что такие вещи уже случались. И всякий раз так поступала женщина.– Ерунда, – сказал он, – мне пятьдесят семь лет, и я повидал всяких людей, в том числе всяких сумасшедших, но за эту теорию я и цента не дам.Мне кажется более вероятным, что она написала записку и действительно собралась уехать, но он успел ее перехватить, пришел в ярость и убил. А потом ему пришлось проделать все эти трюки, о которых мы говорили.– Я никогда ее не видел, – сказал я. – Так что я понятия не имею, как она могла действовать. Билл говорил, что встретил ее с год назад в одном баре в Риверсайде. Она могла до встречи с ним иметь весьма запутанное прошлое. Билл мне сказал, что она была очень темпераментна. Что она в сущности была за человек?– Очень живая блондинка, привлекательная, если она приводила себя в порядок. Выйдя замуж за Билла, она, так сказать, опустилась ниже своего уровня. Ловкая женщина, ее лицо умело скрывать тайны. Кстати, Билл говорит, что она легко впадала в гнев. Мне этого наблюдать не пришлось. Наоборот, я не раз был свидетелем его собственных очень неприятных вспышек.– Вы думаете, она выглядела похожей на фотографию девушки по имени Милдред Хэвиленд?Он перестал жевать, и губы его сжались. Лишь некоторое время спустя его челюсти снова пришли в движение.– Черт меня побери, – сказал он, – мне надо будет сегодня чертовски осторожно ложиться спать. Сначала посмотреть, нет ли вас под моей кроватью. Откуда у вас эта информация?– Мне ее дала хорошенькая девушка – она назвалась Вирджи Кеппель. Брала у меня интервью – ведь она по совместительству журналистка. И сообщила мне, что фотографию показывал здесь полицейский из Лос-Анджелеса по имени Де Сото.Паттон хлопнул себя по колену, плечи его обвисли.– Да, я совершил ошибку, – сказал он рассудительно. – Одну их моих обычных ошибок. Этот невежа показывал фотографию всему городу, прежде чем прийти ко мне. Вот я и рассердился. Фото было похоже на Мюриэль, но не настолько, чтобы быть уверенным. Де Сото сказал, что он полицейский. Я ответил, что работаю в этой же лавочке, только сохранил свою сельскую невинность. Он объяснил, что получил задание установить, где находится эта дама, – больше ему ничего не известно. Может быть, с его стороны было ошибкой разговаривать со мной так пренебрежительно. А я, со своей стороны, был не прав, когда сказал ему, что не знаю никого, похожего на его маленькую карточку.Великан неуверенно улыбался, глядя в потолок, потом опустил глаза и твердо посмотрел на меня.– Я надеюсь, вы оцените мое доверие, мистер Марлоу? А ваши выводы абсолютно точны. Вам не приходилось бывать на озере Бобра?– Никогда о нем не слышал.– Приблизительно в миле отсюда, – он показал большим пальцем через плечо, – есть узкая дорога, которая сворачивает на запад. Там сквозь деревья еле-еле протиснешься. Она поднимается примерно на пятьсот футов за милю и выходит к озеру Бобра. Чудное по красоте место. Иногда туда отправляются люди на пикник, впрочем, не очень часто. Слишком дорого это обходится для покрышек. Там вблизи два-три маленьких озерка, заросших тростником. А в теневых местах еще до сих пор лежит снег. Есть там несколько простых хижин, которые год от года все больше заваливаются, и еще большой заброшенный барак, построенный десять лет назад университетом Монклер для летнего студенческого лагеря. Он стоит в стороне от дороги, в густом кустарнике.Сзади к нему пристроена прачечная со старым ржавым котлом. И еще там есть дровяной сарай с дверью, которая открывается вбок, на роликах. Сперва он предназначался для гаража, но потом его использовали для хранения дров.Обычно его запирают. Наколотые дрова – единственное, что у нас воруют. Но одно дело – взять дрова из открытого штабеля, а другое – ломать из-за этого замок. Я думаю, вы уже догадались, что я нашел в этом сарае.– Я полагал, что вы отправились вниз, в Сан-Бернардино?– А я передумал. Решил, что будет не правильно везти Билла вниз в одной машине с телом его жены. Поэтому я отправил труп в санитарной машине, а Билл поехал с Энди. Тогда я и подумал, что неплохо было бы сначала немного осмотреться, прежде чем передавать дело следственному судье.– Значит, в сарае была машина Мюриэль?– Да. И в машине лежали два незапертых чемодана. Битком набитые платьями, причем набитые в спешке. Сплошь женские платья. И что главное, мой мальчик: это место не мог знать никто чужой!Я согласился с ним. Шериф засунул руку в карман своей видавшей виды кожаной куртки и достал маленький пакетик, завернутый в папиросную бумагу.Развернув его на ладони, он протянул мне руку.– Взгляните-ка!Я наклонился и посмотрел. На папиросной бумаге лежала тонкая золотая цепочка с крошечным замком. Цепочка была разорвана, причем замок оставался запертым. ВсЈ – и цепочка и бумага – было покрыто слоем тонкого белого порошка.– Угадайте, где я это нашел, – сказал Паттон.Я взял цепочку в руки и попытался сложить ее в месте разрыва. Концы не подходили друг к другу. Ничего не сказав по этому поводу, я лизнул палец и попробовал порошок на вкус.– В пакете с сахарной пудрой, – сказал я. – Такие браслеты некоторые женщины носят на щиколотке и никогда не снимают, как обручальное кольцо. Кто бы его ни снял, замком он не воспользовался.– И что вы из этого заключаете?– Не много, – ответил я. – Нет никакого смысла думать, что Билл снял эту цепочку с ноги Мюриэль и в то же время оставил ожерелье на шее. С другой стороны, зачем было Мюриэль самой прятать эту цепочку? Обыск, притом настолько тщательный, чтобы найти эту вещь, никто не стал бы делать, пока не появился труп. Если бы цепочку снял Билл, он просто бросил бы ее в озеро.Вот если Мюриэль хотела сохранить цепочку и при этом спрятать ее от Билла, тогда в этом есть какой-то смысл.На этот раз Паттон удивился.– Почему же?– Потому что спрятано чисто по-женски. Сахарную пудру применяют только при выпечке. Мужчина никогда этот пакет и в руки не возьмет. Очень ловко с вашей стороны, шериф, натолкнуться на эту мысль!Он ухмыльнулся слегка смущенно.– Да нет, я случайно перевернул этот пакет, и при этом сахарная пудра просыпалась. Если бы этого не случилось, мне и в голову не пришло бы там искать.Он снова завернул цепочку и спрятал ее в карман. Потом решительно встал.– Останетесь здесь или вернетесь в Лос-Анджелес, мистер Марлоу?– Возвращаюсь в город. Пока не понадоблюсь вам. Я думаю, вы меня вызовете на допрос?– Это зависит от судьи. Если вы будете любезны закрыть окно, которое вы взломали, то я тем временем выключу свет и запру дверь.Я сделал то, о чем он попросил. Он погасил лампу и вновь зажег свой карманный фонарь. Мы вышли. Он еще раз нажал на дверь, чтобы убедиться, что замок защелкнулся. Потом закрыл ставни. Мы стояли и смотрели на освещенное луной озеро.– Я не могу поверить, что он хотел ее убить, – сказал Паттон грустно. – Он легко мог задушить женщину, не желая этого, с его-то ручищами! А после того, как это случилось, он имел право употребить то количество мозгов, которым его снабдил господь, чтобы спрятать следы преступления. Вся эта история меня очень огорчает, но я не могу ни изменить факты, ни сделать другие выводы. Все это просто и естественно, а вещи простые и естественные всегда оказываются и самыми верными.– Я думаю, он бы убежал. Не верю, чтобы он смог выдержать, оставаясь здесь.Паттон сплюнул в черную бархатную тень манцанитового куста и медленно сказал:– В нашем районе он получает пенсию. Если бы он скрылся, то потерял бы и пенсию. А большинство людей могут выдержать то, что они выдержать должны, если нет другого выхода. Сейчас это хорошо видно во всем мире. Спокойной ночи, мистер Марлоу. А я пойду-ка на пристань и посижу там при луне.Несчастье: такая ночь, а мы должны разбирать дело об убийстве!Он не спеша направился в тень деревьев и вскоре скрылся из виду. Я стоял, пока он не растворился во тьме, потом пошел к шлагбауму и перелез через него. Сев за руль, я медленно поехал вниз по шоссе в поисках места, где можно было бы надежно спрятать машину. Глава 12 Примерно в трехстах метрах от дороги ответвлялась тропа, покрытая ковром коричневых дубовых листьев еще от прошлой осени. Они огибала большую гранитную скалу и исчезала в лесу. Я свернул с дороги, пятьдесят-шестьдесят футов петлял между камней, объехал вокруг дерева и развернулся опять в направлении, откуда приехал. Выключив мотор, я сидел и ждал.Прошло минут тридцать. Без курева они показались мне ужасно долгими.Потом вдали послышался звук запускаемого мотора, шум приближался, и наконец на дороге подо мной показался яркий свет фар. Потом все это удалилось и исчезло вдалеке, лишь слабый запах пыли и бензина висел в воздухе.Я вышел из машины, направился опять к шлагбауму и вскоре снова стоял перед домом Билла Чесса. На этот раз, чтобы открыть знакомое окно, потребовался несильный удар. Я снова забрался на подоконник, спрыгнул на пол и осветил комнату своим карманным фонариком. Потом включил настольную лампу и некоторое время прислушивался. Ничего не услышав, я вошел в кухню. Над раковиной висела лампочка, я зажег ее.В ящике у плиты были аккуратно сложены наколотые дрова.В мойке не было грязной посуды, на плите – ни одной кастрюли или сковороды. Билл Чесс поддерживал порядок в доме, независимо от того, один он в нем жил или нет. Из кухни дверь вела в спальню, оттуда узкая дверца – в крошечную, ванную, которая, по-видимому, была оборудована лишь недавно.Ванная комната не сообщила мне ничего.В спальне стояли двухспальная кровать, туалетный столик с круглым зеркалом над ним, комод, два стула и ящик для белья. С каждой стороны кровати лежало по овальному коврику. На стенах Чесс прикрепил кнопками несколько карт военных действий. На туалетном столике стоял безвкусный, белокрасный туалетный гарнитур.Я обыскал ящики. В одном лежала шкатулка из искусственной кожи со всевозможными дешевыми украшениями. В другом ящике – масса баночек, флакончиков, коробочек из-под различной косметики – я нашел, что всего этого было многовато. В комоде лежало мужское и женское белье, того и другого понемногу. Среди прочего Билл Чесс был обладателем кричаще яркой рубашки.Под стопкой голубой папиросной бумаги в углу я нашел нечто, мне не понравившееся. Совершенно новый шелковый гарнитур дамского белья, абрикосового цвета, с кружевами. Женщина, владеющая своими пятью чувствами, не оставляет таких вещей, когда уезжает. Это выглядело плохо для Билла Чесса. Интересно, что подумал по этому поводу Джим Паттон?Потом я вернулся в кухню, осмотрел ящики и полки над столом. Они были полны банок, склянок и всяких хозяйственных мелочей. Сахарная пудра была в коричневом бумажном пакете с надорванным углом. Паттон попытался всыпать внутрь то, что просыпалось. Каждый из этих пакетов мог что-нибудь скрывать.От золотой цепочки был оторван кусок, поэтому концы не совпадают друг с другом...Я закрыл глаза, наудачу ткнул пальцем – и попал на крахмал. Вытащив из ящика газету, расстелил ее и рассыпал содержимое пакета. Я водил по крахмалу чайной ложкой. Но ничего не обнаружил. Всыпал крахмал обратно в пакет и проделал ту же манипуляцию с содой. Ничего, кроме соды. Ну, третий раз – счастливый. Я проверил соль. Ничего, кроме соли.Звук шагов заставил меня замереть. Мигом выключил свет, скользнул обратно в гостиную, чтобы погасить лампу. «Конечно, слишком поздно»,подумал я. Снова послышались шаги, медленные, осторожные... я весь покрылся гусиной кожей.Я ждал в темноте, сжав в руке карманный фонарик.Прошли две смертельно томительные минуты. Все это время я не решался дышать.Это не мог быть Паттон. Он просто вошел бы в дверь и вышвырнул бы меня вон. Осторожные шаги то приближались, то удалялись, то наступала долгая пауза. Я на цыпочках подобрался к двери и нажал на ручку. Потом рывком распахнул дверь и одновременно зажег фонарик.Свет превратил пару глаз в золотые лампочки. Потом я услышал прыжок и топот копыт между деревьев. Всего лишь – сюда забрел олень.Я снова запер дверь и пошел с фонариком в кухню. Маленький кружок света остановился на пакете с сахарной пудрой.Включив свет, я снял пакет с полки и высыпал пудру на лист газеты.Паттон искал недостаточно тщательно. Случайно обнаружив цепочку, он решил, что это – все. Он ведь не заметил, что в ней кое-чего не хватало.В сахарной пудре оказался второй маленький пакетик из папиросной бумаги. Я стряхнул тонкий порошок и развернул бумажку: внутри лежало маленькое золотое сердечко, размером с женский ноготь.С помощью ложки я собрал сахарную пудру обратно в пакет и положил его на полку. Газету я скомкал и сунул в печь. Потом пошел в гостиную и зажег настольную лампу. При более ярком свете я без лупы сумел прочесть надпись, выгравированную на оборототе сердечка. Там было написано: "Милдред от Эла.28 июня 1938 г. С любовью".Милдред от Эла. Милдред Хэвиленд от Эла такого-то. Значит, Милдред Хэвиленд стала Мюриэль Чесс. Мюриэль Чесс умерла – через две недели после того, как ее разыскивал полицейский по фамилии Де Сото.Я стоял, держал сердечко в руке и размышлял, что мне с ним делать.Ничего не приходило в голову. Тогда я завернул его опять в бумажку, покинул домик и поехал назад в поселок.Паттон был в своем кабинете и разговаривал по телефону. Мне пришлось подождать, пока он не закончил. Повесив трубку, он встал и открыл мне дверь.Я прошел мимо него, положил на письменный стол пакетик и развернул его.– Вы не добрались до дна пакета с сахарной пудрой, – сказал я.Он смотрел попеременно то на меня, то на золотое сердечко, потом достал из ящика стола лупу и прочел надпись. Наморщив лоб, он положил лупу на место и посмотрел на меня.– Мне следовало сообразить, что вы твердо намерены обыскать весь дом. А уж если вы что-то забрали в голову, то сделаете это непременно, – сказал он ворчливо. – Не устраивайте мне неприятностей, мой мальчик. Понятно?– А вы обязаны были заметить, что оборванные концы цепочки не совпадают, – возразил я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27