Она вышла на улицу. Пару минут спустя опять появился мексиканец-газетчик, бросил осторожный взгляд на бармена и направился прямо к моей нише.– Вас, мистер, – прошептал он, и его большие черные глаза многозначительно заблестели. Он приглашающе махнул рукой и протопал к выходу. Я допил коктейль и пошел за ним. Женщина стояла перед витриной и разглядывала сувениры. Когда я появился, она скосила глаза в мою сторону. Я подошел к ней.Она еще раз осмотрела меня. Лицо у нее было бледным и усталым, волосы темными. Не поворачивая головы, она заговорила, обращаясь к витрине.– Пожалуйста, дайте деньги. – Стекло слегка запотело от ее дыхания.– Сначала я должен убедиться, кто вы.– Вы же знаете, кто я, – сказала она тихо. – Сколько вы принесли?– Пятьсот.– Этого мало. Быстрее давайте их сюда! Я жду вас уже целую вечность.– Где я могу с вами поговорить?– Нам не о чем говорить. Вы отдаете мне деньги и идете своей дорогой.– Не так-то это просто. То, что я сейчас делаю, сопряжено с большим риском. Я желаю в виде компенсации по меньшей мере знать, что происходит и как мне надо держаться.– Черт бы вас побрал! – сказала она в бешенстве. – Почему он не приехал сам? Я не желаю ни с кем говорить, я хочу лишь как можно скорее уехать отсюда.– Вы же не захотели, чтобы он приезжал. Даже говорить с ним по телефону не пожелали.– Это верно, – ответила она быстро и откинула голову.– Но со мной вам придется поговорить, – сказал я. – Я не так удобен в общении, как он. Вы поговорите либо со мной, либо с полицией. У вас нет выхода. – Я частный детектив и должен сам заботиться о собственной безопасности.– Смотрите-ка, вот, оказывается, каковы частные детективы! – Ее голос был тихим и ироничным.– Ваш муж поступил так, как считал лучше. Ему было не просто найти правильное решение.– Так о чем вы хотите со мной поговорить?– О вас самой и о том, что вы сделали, и где были, и что собираетесь делать. Это и тому подобное. Мелочи – но для меня важные.Она подышала на стекло и подождала, пока растаял маленький запотевший кружок.– Я думаю, для вас было бы гораздо лучше, – сказала она тем же холодным голосом, – просто отдать деньги и предоставить мне самой справляться с моими заботами.– Нет.Она снова бросила на меня быстрый взгляд. Потом нетерпеливо пожала плечами в своем сером пальто.– Ну что ж, если вы предпочитаете так... Я живу в «Гренаде», это в паре кварталов отсюда по Восьмой улице, номер 618. Дайте мне десять минут. Будет лучше, если я войду одна.– У меня машина.– Нет, лучше я пойду сама. – Она повернулась, дошла до угла, пересекла бульвар и исчезла за шеренгой деревьев. Я уселся в машину и подождал десять минут.«Гренада» оказалась отвратительным серым зданием на перекрестке.Стеклянная дверь выходила прямо на тротуар. Я завернул за угол и увидел светящийся матовый шар с надписью «Гараж». Пологий спуск вел в пропитанный резиновым запахом подвал, где рядами стояли машины. Из застекленной конторки появился худощавый негр и посмотрел на «крайслер».– Сколько стоит оставить его ненадолго? Мне нужно в гостиницу.Он осклабился:– Уже довольно поздно, мистер. И пыль надо протереть. Все вместе – один доллар.– Это – по прейскуранту?– Все вместе один доллар, – упрямо повторил он.Я вылез. Он дал мне номерок, я дал ему доллар. Не дожидаясь вопроса, он сказал, что лифт находится позади конторки, рядом с мужским туалетом.Я поднялся на шестой этаж и огляделся. Было тихо, из открытого в конце коридора окна веял морской воздух. Внутри отель казался вполне приличным.Конечно, пара доступных девушек найдется во всяком отеле. Этим и объяснялся доллар для негра. Видать, этот парень – отличный знаток людей!Я стоял перед дверью номера 618. Помедлив несколько секунд, тихо постучал. Глава 31 Она все еще была в пальто и стояла рядом с дверью. Я прошел мимо нее в квадратную комнату с широкой кроватью у стены и минимумом прочей мебели.Маленькая лампа на подоконнике бросала приглушенный свет. Окно было открыто.Женщина сказала:– Итак, садитесь и говорите. – Она заперла дверь и села в уродливое кресло-качалку в противоположном углу комнаты. Я уселся на диван.Справа от меня находился открытый дверной проем, завешенный зеленой портьерой. По-видимому, он скрывал вход в ванную комнату.Скрестив руки на груди, женщина откинула голову на спинку качалки. Ее глаза из-под длинных накрашенных ресниц изучали меня. Брови были тонкими, выгнутыми и такими же темными, как волосы. Спокойное замкнутое лицо. Полное таинственности. Оно не выглядело как лицо человека, способного выставлять свои чувства напоказ.– У меня было совсем другое представление о вас, – сказал я. – По описанию Кингсли.Ее губы слегка скривились. Она не ответила.– И по описанию Лэвери, – продолжал я. – Это доказывает, что разные люди говорят на разных языках.– Для подобных разговоров у меня нет времени, – перебила она. – Что вы хотите знать?– Он нанял меня, чтобы вас найти. Я старался это сделать. Предполагаю, вам это известно?– Да, от его секретарши. Она сказала по телефону, что ваша фамилия Марлоу, и описала мне шейный платок.Я снял платок, свернул его и засунул в карман. Потом сказал:– Я узнал кое-что о местах ваших остановок. Не очень много. Мне известно, что вы оставили машину в отеле в Сан-Бернардино и встретились там с Лэвери. Я знаю, что вы послали телеграмму из Эль-Пасо. А что вы делали потом?– Мне ничего от вас не нужно, кроме денег, которые мне послал Кингсли.Не вижу оснований, почему вас должны интересовать мои дела и пути.– Не буду спорить с вами по этому поводу, – сказал я. – Вопрос лишь в одном: нужны вам деньги или нет?– Ну, хорошо. Мы поехали с Лэвери в Эль-Пасо, – начала она усталым голосом. – Тогда я собиралась выйти за него замуж. Поэтому и послала телеграмму. Вы читали телеграмму?– Да.– Ну а потом я изменила свои намерения. Попросила; Лэвери уехать домой и оставить меня одну. Он устроил мне сцену.– И уехал один?– Да. Почему бы нет?– И что вы делали потом?– Отправилась в Санта-Барбару и несколько дней провела там. Немного больше недели. Потом в Пасадене. То же самое. Потом в Голливуде. Потом приехала сюда, это все.– И все это время вы были в одиночестве?Она немного помедлила, потом сказала:– Да.– Без Лэвери? Все время без него?– После того, как он уехал.– И какова была ваша цель?– Что значит, какова цель?– Зачем вы ездили по этим городам, не давая о себе вестей. Разве вы не знали, что ваш муж в большой тревоге?– Ах, не говорите о моем муже, – сказала она холодно. – Признаюсь, я не очень ломала над этим голову. Ведь он думал, что я в Мексике. А цель у меня была одна: мне нужно было подумать. Моя жизнь превратилась в безнадежную путаницу. Мне надо было побыть где-нибудь одной и попробовать привести свои мысли в порядок.– Но вы же до этого провели целый месяц в доме на озере Маленького фавна? Что же вы там не попытались добиться того же порядка?Она смотрела на свои туфли, потом взглянула на меня и серьезно кивнула.Волосы упали ей на щеки. Она подняла руку, откинула волосы и потерла висок.– Я подумала, что мне нужно уехать в новое, незнакомое место, – сказала она. – Не обязательно интересное. Лишь такое, где меня никто не знает.Никаких контактов. Место, где я смогу быть одна.– Ну и как далеко вы продвинулись?– Не очень далеко. Но к Деррису Кингсли я не вернусь. А он хочет, чтобы я вернулась?– Не знаю. А зачем вы приехали сюда? В город, где живет Лэвери!Она прикусила косточку пальца и посмотрела на меня.– Я хотела снова его увидеть. Я не могу выкинуть его из головы. Я не люблю его, нет. И все-таки, на особый лад я его, пожалуй, люблю. Но не думаю, чтобы вышла за него замуж. Разве это не сумасшествие?– Это не сумасшествие. И в этом есть смысл. Но уехать из дома и жить в жалких гостиницах – в этом нет смысла. Ведь вы уже много лет не жили с Кингсли, вели свою собственную жизнь, я правильно понял?– Но я должна была побыть одна, чтобы все до конца осмыслить, – сказала она с отчаянием и снова укусила себя за палец, на этот раз сильно. – Пожалуйста, отдайте мне деньги и уходите!– Разумеется. Сейчас. Не было ли какой-нибудь причины, почему вы уехали с озера Маленького фавна именно в тот момент? Например, чего-либо связанного с Мюриэль Чесс?Она посмотрела изумленно. Но так смотреть умеет каждый.– Боже мой, о чем вы говорите? Эта глупая маленькая мещанка? Что у меня могло быть с ней общего?– Я подумал, может быть вы с ней поссорились, из-за Билла?– Билла? Билла Чесса? – Она выглядела еще более изумленной. Слишком изумленной.– Билл утверждал, что вы его домогались! Она откинула голову и расхохотались. Это был какой-то жестяной, ненатуральный смех.– Боже избави, этот грязный пьяница! – Внезапно ее лицо стало серьезным. – Что случилось? Что означает ваша таинственность?– Может быть, он и грязный пьяница, – сказал я. – Но полиция считает его к тому же и убийцей. Убийцей своей жены. Ее нашли в озере. Утонула месяц назад!Она облизнула губы, склонила голову набок и уставилась на меня.Воцарилось долгое молчание. Влажное дыхание Тихого океана вливалось в комнату.– Это меня не удивляет, – сказала она наконец. – Значит, этим кончилось!Они часто ужасно ссорились. Вы думаете, что это как-то связано с моим отъездом?– Это не исключено.– Я не имею к этому никакого отношения, – сказала она серьезно, покачав головой. – Все было именно так, как я вам рассказываю. И не иначе.– Мюриэль мертва, – сказал я. – Утонула в озере. Похоже, вас это мало волнует, а?– Я эту женщину почти не знала, – ответила она, пожимая плечами. – Она жила очень замкнуто. И в конце концов...– Вам известно, что она когда-то работала медсестрой у доктора Элмора?Теперь вид у нее был совсем ошеломленный.– Я никогда не ходила на прием к доктору Элмору. Пару раз была в гостях у Элморов, очень давно. Я... о чем вы, собственно, говорите?– Мюриэль Чесс на самом деле звали Милдред Хэви-ленд, она была медсестрой доктора Элмора.– Странное совпадение, – сказала она задумчиво. – Я вспоминаю, Билл встретил ее в Риверсайде. Не знаю, при каких обстоятельствах и откуда она взялась. У доктора Элмора, говорите? Но какое это имеет значение?– Никакого, – сказал я. – Я думаю, это просто совпадение. Такие вещи случаются. Ну, теперь вы видите, что мне надо было с вами поговорить.Мюриэль нашли в озере, вы уехали, и Мюриэль оказалась Милдред Хэвиленд, которая некогда была связана с доктором Элмором. Так же, как и Лэвери, хотя на иной лад. А Лэвери живет напротив доктора Элмора, через улицу. У вас не было впечатления, что Лэвери раньше знал Мюриэль?Она задумалась, закусив верхнюю губу.– Он видел ее, когда приезжал к нам на озеро, – сказала она наконец,но, судя по его виду, я бы не подумала, что он знал ее раньше.– Он так и должен был себя вести, если учесть, что он был за человек.– Я не думаю, чтобы Крис имел какое-то отношение к доктору Элмору,возразила она. – Вот жену доктора он знал, но с самим доктором вряд ли был знаком. Тем более, откуда ему было знать медсестру доктора?– Ну, что ж, боюсь, что все эти сведения мало помогут мне, – сказал я. – Но вы хоть видите, что мне было необходимо поговорить с вами? Пожалуй, я теперь могу отдать вам деньги.Я достал из кармана конверт, подошел к ней и положил ей на колени. Она не дотронулась до него. Я снова сел.– Вы играете эту роль бесподобно, – улыбнулся я. – Такая выбитая из привычной колеи женщина с легким оттенком горечи и отрешенности. Как все-таки заблуждаются люди в оценке вашего характера! Они считают вас маленькой дурочкой, лишенной самообладания и способности трезво мыслить.Однако они действительно заблуждаются...Уставившись на меня широко раскрытыми глазами, она ничего не говорила.Потом уголки ее губ приподнялись в лукавой улыбке. Она взяла конверт, похлопала им по колену и положила на стол рядом с собой. Все это время она не отводила от меня взгляд.– Вы прекрасно сыграли и роль миссис Фальбрук. Сейчас, оглядываясь назад, я нахожу, что вы слегка переиграли. Но в тот момент я поверил абсолютно. Эта красная шляпка, которая на блондинке могла бы показаться даже красивой, на этих же темных волосах выглядела кричаще безвкусной, эта косметика, нанесенная неумелой и неуклюжей рукой, эти мелкобуржуазные истерические интонации. А когда вы протянули мне револьвер, я был готов, можно сказать, влип как мальчишка!Она рассмеялась и спрятала руки в карманах пальто. Ее каблуки легко постукивали по полу.– Но почему вы вернулись? Для чего вам понадобился этот отчаянный поступок? При свете дня, в такой час, когда вас могли увидеть?– Значит, вы считаете, что я убила Криса Лэвери? – спросила она спокойно.– Я не считаю. Я это знаю.– Почему я вернулась? Вам действительно хочется это узнать?– Ну, вообще-то это не так уж важно, – уклонился я от ответа. Она снова засмеялась. Это был холодный, резкий смех.– У него находились все мои деньги. Он дочиста выпотрошил мой кошелек.Даже серебро забрал. Поэтому я и вернулась. В этом не было ничего опасного.Я знаю, как он жил. Даже надежнее было еще раз вернуться. Например, чтобы убрать в дом молоко и газеты, оставленные разносчиками на крыльце. В таких ситуациях большинство людей теряет голову. Только не я. Сама не знаю, почему. Если не теряешь голову, то чувствуешь себя гораздо увереннее.– Понимаю. Вы, конечно, застрелили его накануне ночью. Мне сразу следовало это понять, хотя это не бросается в глаза. Он был выбрит, ведь некоторые молодые люди с жесткой растительностью на лице, ожидая даму на ночь, вторично бреются перед свиданием. Верно?– Мне приходилось об этом слышать, – ответила она почти весело. – Итак, что же вы собираетесь предпринять?– Вы самая хладнокровная бестия, какую мне приходилось видеть. Что я буду делать? Передам вас полиции – что же еще? Мне это только доставит удовольствие!– В этом я не сомневаюсь. – Она говорила теперь быстро, слова почти обгоняли друг друга. – Вас удивило, что я отдала вам пустой револьвер. А почему бы нет? У меня в кармане был второй. Точно такой же!Ее правая рука появилась из кармана.Я улыбался. Возможно, это была не самая веселая улыбка в мире, но все же улыбка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27