«Он признался!» Повторяю: я не признался, я просто сказал правду, полагая,
что дело следствия искать виновных. Следствию это оказалось не под силу.
А может, было невыгодно.
Закрыть дело нельзя, все обязано быть доведенным до конца. Истинного вин
овника найти невозможно, но ведь есть я, следовательно, я и есть преступни
к! Так зачем же мне сейчас проявлять недостойную суетливость? Что это дас
т, кроме ощущения собственной малости? А разве человек, долго испытывающ
ий такое чувство, сможет писать рассказы?
Судьба выносит свой приговор. Тот, кто виновен, никогда не сможет творить.

Ли! А я ощущаю в себе постоянную тоску по работе, меня душат слова, образы, м
ысли.
Я обязан доказать свою невиновность не тем, что буду долгие годы ходить п
о серым и безликим судебным инстанциям, но творчеством.
Я обязан стать нужным тем отверженным, с которыми меня сводила жизнь, тем
несчастным, которые ждут своего Счастья.
Пусть я помогу им в уверенности, что свершится Чудо. Только надо идти впер
ед, идти и идти, как бы ни было трудно, и вот там, за поворотом-то, оно и ждет в
сех нас, это Чудо.
Я жду будущего без страха.
Я не намерен терять достоинство.
Не сердись.
Твой друг
Билл Сидней Портер".

71

"Дорогой мистер Холл!
Как мы и договорились, я отправился на процесс м-ра Портера, дабы на месте
предпринять все возможные шаги для защиты этого джентльмена.
Увы, я ничем не могу обрадовать Вас. Хотя м-р Портер категорически отказал
ся признать вину, хотя обвинитель был вынужден отказаться от ста четырех
пунктов, выдвигавшихся против м-ра Портера во время следствия, тем не мен
ее два эпизода ему вменены в вину и восемьсот долларов «повисли в воздух
е».
Другой бы на месте м-ра Портера потребовал повторной экспертизы, вызова
новых свидетелей и допроса родственников тех, кто руководил работой Бан
ка, но к моменту суда умер. Однако, как ни странно, Ваш друг во время слушани
я дела ведет себя совершенно безучастно. Он одет, словно бы вышел от лондо
нского портного, прическа его безукоризненна, манеры достойны и сдержан
ны, но он совершенно не слушает, что о нем говорят, его вроде бы не интересу
ет то, что должно на этих днях свершиться. Он сидит, закинув руки за голову,
думает о чем-то своем; ногу держит на ноге, словно наблюдает за игрой в кро
кет, и даже на вопросы своих адвокатов толком не отвечает.
Когда я попросил устроить мне с ним встречу и изложил ему суть Вашей прос
ьбы, он ответил буквально следующее: «Положить пять лет на то, чтобы доказ
ывать свою невиновность, став нервическим придурком, представляется мн
е неэкономной тратой времени, сударь». Что я ни говорил ему, какие доказат
ельства ни выдвигал, как ни упирал на то, что федеральный Суд не сможет не
заинтересоваться тем, отчего против него сначала было сто одиннадцать п
унктов обвинения, а на процессе осталось всего два, м-р Портер был холодно
-корректен, учтив, но неумолим. Словом, я не смог выполнить Вашего поручен
ия, дорогой мистер Холл. Думаю, дней через пять после того как огласят приг
овор, его отправят на каторгу.
Я готов передать ему Ваше письмо, я готов сделать все, что в моих силах, одн
ако больной, который не верит врачу, а живет по законам своих чувствовани
й, обречен.
Готовый к услугам, в ожидании указаний
Саймон Врук,
«Анализ, исследования и консультации».

72

"Прокурору Д. Кальберсону.
Вчера в 17 часов 11 минут в дверях банка из дамского револьвера марки «браун
инг» № 45792 был застрелен банкир Филипп С. Тимоти-Аустин.
Убийцей оказалась девица Салли Кэльстон, девятнадцати лет, незамужняя, п
евица церковного хора, работавшая прачкой, привлекалась к суду за попрош
айничество и шантаж.
На предварительном допросе Салли Кэльстон отказалась объяснить, чем вы
зван ее злодейский поступок, по законам Штата попадающий под смертную ка
знь на электрическом стуле.
Допрошенная в качестве свидетеля квартирная хозяйка Салли Кэльстон по
казала, что Филипп С. Тимоти-Аустин был отцом ребенка Салли Кэльстон, кото
рый умер от болезни, поскольку отец отказался признать его и не давал ден
ег на оплату врача и лекарств.
Препровождая при сем изъятый браунинг, сумку с тридцатью центами и носов
ым платком, а также показания трех свидетелей, сообщаю, что Салли Кэльсто
н отправлена в ту тюрьму, откуда она была только сегодня утром выпущена.

Остается открытым вопрос, где она взяла десять долларов для того, чтобы к
упить браунинг и патроны.
На это убийца категорически отказывается отвечать.
Водитель кэба, видевший, как она вышла из тюрьмы, показывает, что к ней под
ошел некий мужчина, но примет его он не помнит.
Сама же Салли Кэльстон ничего об этом человеке не говорит и повторяет, чт
о «свершилась божья кара», а она была лишь «орудием Ее».
Сэм Бил Николберг, шериф".

73

"Дорогой Боб!
Все получилось самым отменным образом! Ты лучший из всех режиссеров! Теп
ерь откроем с тобою предприятие, и оно будет очень прибыльным, уж поверь м
не!
Фараоны нюхали дело со всех сторон и прежде всего начали искать мужика, к
оторый подошел к Салли, когда она вышла из тюряги. Хорошо искали, молодцы,
с ног сбились.
И никому в голову не пришло искать бабу, которая так ловко сыграла свою ро
ль. (Все ж таки бабы похожи на стадных зверушек: готовы поверить дьяволу, е
сли он будет в шляпке с вуалью и юбке, и наверняка отринут господа, натяни
он панталоны и жилет.) Твоя компаньонша остановила Салли как раз там, где я
и планировал, сказала, что хочет погадать ей, все бабы на это падки, ну и рас
сказала о прошлом ей все, как надо, а потом назвала адрес магазина, где тор
гуют дамскими бульдожками-браунингами, «орудиями кары божьей».
А дальше было все, как ты и предсказывал. Девица купила «бульдожку» и отпр
авилась в банк, поджидать Филиппчика.
Я наблюдал за нею с другой стороны улицы, и мне было жутко глядеть на ее гл
аза, столько в них было огненной ненависти. Наверное, все же только матери
могут так ненавидеть!
Филиппчик вышел из банка после всех других, Ц одно слово, директор, занят
ой человек. Крошка пряталась за колонной. А потом подошла к нему и сказала
: «Ну, здравствуй». А может, что другое, только мне показалось, что она именн
о это сказала, я глядел на ее рот, красивенький такой ротик, только губы тр
яслись.
Он сразу побледнел; это ж не то, что топить своих конкурентов, тут смерть в
глазки заглянула: либо серной плеснет, либо бритвочкой черканет по горлы
шку.
Она ему что-то еще сказала, но что, я не понял, а потом достала из кармана «б
ульдожку»; настоящий мужчина хряснул бы ее ребром ладони по рученьке, «б
ульдожка» б и выпала на дорогу, а он чуть не на колени, но она не разрешила, б
абахнула, а после этого рассмеялась. Он еще дергался, а она смеялась. А пот
ом, как в театре, бросила на него «бульдожку», стала перед ним на колени, и н
у плакать…
Дорогой Боб, я сделал такой вывод: прием, предложенный тобою, очень перспе
ктивен, и баб следует бесстрашно использовать, особенно если надо наказа
ть гада или устранить конкурента.
Честных людей на земле нет, стоит только поискать Ц в каждом найдешь зац
епочку, которую можно раскрутить ото всей души.
Ну, например, я знаю, что один бес из Канзас-Сити набит баками и так же, как Ф
илиппчик, любит свеженьких. С Филиппчиком, правда, дело другого рода, он ли
шил меня работы, опозорил и забыл обо мне: так садисты переступают через т
руп жертвы и тянутся к бокалу, чтобы наполнить его черносмородинным лике
ром Ц для успокоения души. Я жаждал отмщения, нашлись люди, которым он тож
е стал поперек дороги, отмщение случилось.
С теми баками, которые я теперь получил, мы вполне можем заняться исследо
ванием этого самого развратного туза из Канзас-Сити. Пригласи в дело сво
ю подружку. Я финансирую.
Поищем там именно девиц. Они алчат отмщения. Используем их, нагадаем чего
только их душе угодно, а потом объявлюсь я в качестве ангела-спасителя.
Оплата аккордная, полтысячи баков на стол Ц и мировая. Пораскинь мозгам
и, как мы назовем нашу фирму. Есть предложение обозвать ее так: «Бюро по ан
ализу скандальной информации, защита от шантажа и доверительные советы
». Как тебе?
Камингсу понравилось, его люди входят в долю!
Сердечно приветствую!
Бенджамин Во".

74

"Дорогой мистер Сэм Арчибальд Тимоти-Аустин!
Страшное известие о трагической кончине Вашего сына и моего несравненн
ого молодого друга Филиппа С. Тимоти-Аустина потрясло меня и ввергло в гл
убокую скорбь.
Я понимаю, что никакие слова не смогут унять Ваше горе; гибель единственн
ого сына, талантливейшего экономиста Ц это удар не только по Вашей семь
е, но и Стране, столь ценящей талант и напор.
Память о Филиппе С. Тимоти-Аустине навсегда сохранится в наших сердцах.

Примите также глубочайшее соболезнование от мистера Кинга, который, как
и все мы в Вашингтоне, скорбит о происшедшем вместе с Вами.
Искренне Ваш
Камингс, юрист и консультант".

75

"Дорогой мистер Холл!
Ваше последнее письмо несчастный Билл так и не получил.
Я отправила Ваше письмо в каторжную тюрьму Колумбуса. Он имеет право на п
ереписку, так что связь с миром прервана не будет.
После объявления обвинительного вердикта, накануне отправления на кат
оргу, он прислал мне записку, которую он разрешил переправить Вам, что я и
делаю:
"Хочу со всей торжественностью заявить Вам, что, несмотря на решение прис
яжных, я абсолютно невиновен в каких-либо преступлениях во всей этой ист
ории с банком, разве только в том, что имел глупость держаться за должност
ь, которая была мне не по плечу.
Каждый разумный человек, слышавший свидетельские показания, знает, что я
должен был быть оправдан… Увидев состав присяжных, я почти расстался с н
адеждой, что они сумеют в достаточной мере разобраться в технических воп
росах, чтобы вынести справедливое решение.
Конечно, я совершенно подавлен тем, что случилось, но не из-за себя. Не так у
ж важно для меня мнение широкой публики, но хотелось бы, чтобы несколько д
рузей, оставшихся пока еще у меня, верили, что во мне есть что-то хорошее".
Самое ужасное, мистер Холл, что Билл отказался даже от последнего слова…
Он долго-долго обводил взором лица присяжных, судей, обвинителей, людей, с
обравшихся в зале…
Это было какое-то страшное представление… Потом он усмехнулся и сел на м
есто, не сказав ни единого слова в свою защиту.
Я даже и не знаю, что теперь для него можно сделать… Он запретил адвокатам
апеллировать в Верховный суд и отказался написать жалобу, сказав странн
ую фразу: «Я нетерпелив, у меня осталось мало времени, надо успеть, только
б скорее все началось».
Я боюсь за его разум.
До свидания, мистер Холл, не оставляйте в беде несчастного Билла.
Ваша миссис Роч".


Часть третья

1

"Дорогая Магда!
Как же я соскучился по тебе, красивая моя, надменная, умная и нежная сестра
!
Вчера я занедужил, начались боли в области шейных позвонков, первый сигн
ал приближающейся зимы; пришлось вызвать массажиста, и он в течение полу
тора часов разминал мне сегмент. Наступило расслабление, я уснул, пока ещ
е он продолжал работу, и мне пригрезился такой же сон, как в мае, когда мы с т
обой ездили лечиться в Европу, в Виши: полет фламинго над кромкой океана. Б
оже, как давно это было!
Наутро я принял еще один массаж и сел на жесткую диету: ничего жареного, ка
к можно меньше мяса, фрукты, фрукты и еще раз фрукты! Надоедает, конечно, же
вать апельсины с лимонами, но чего не перетерпишь во имя того, чтобы ощуща
ть себя полноценным, здоровым человеком!
Теперь по поводу дел. Поручи Шульцу как можно скорее связаться с Прайсом,
другом генерала Лаутона, столь героически проявившего себя во время вой
ны за Филиппины. Пусть он выяснит, какие компании будут в первую очередь з
адействованы на бизнес в этом новом, столь для нас интересном регионе Юг
о-Восточной Азии. Этот вопрос нужно проверить и перепроверить самым тща
тельным образом, потому что речь пойдет о моем вложении капитала в тот ре
гион. А я определяю его в пятьсот, а то и шестьсот тысяч долларов. Внимание,
внимание и еще раз внимание, как бы не влезть в авантюру! Поскольку я пока
что лишен возможности лично контролировать это дело, ты не спускай глаз
с этого перспективного предприятия, оно того стоит!
Второе. Попроси нашу адвокатскую контору в Хьюстоне купить те земли, вок
руг которых вьются представители компаний, ставящих на минералы и полез
ные ископаемые. Пока что земля там еще не очень дорога, но пройдет три-чет
ыре года, и цены подскочат в два раза, это уж как пить дать.
Третье. Пожалуйста, пришли мне мою качалку с нашего ранчо в Чимиктауне. Он
а стоит на застекленной веранде второго этажа. Я очень люблю отдыхать в н
ей после обеда.
Четвертое. У меня появился здесь милый знакомый. Он живет, конечно, не на н
ашем «банкирском» этаже, но часто меня навещает, потому что работает в ап
теке. Его зовут Билл Сидней Портер. Человек этот в высшей мере занятен, он
не делал ничего, чтобы завоевать авторитет среди моих нынешних соседей (
если нет денег, то лишь авторитет дает здесь единственное право на выжив
ание), и тем не менее пользуется совершенно поразительным уважением всех
: начиная от начальника тюрьмы мистера Дэрби (мы с ним играем по пять часов
кряду в шахматы, я выигрываю, он переживает) и кончая бессрочниками. Как т
ы понимаешь, начальник и так проникнут по отношению ко мне должным почте
нием; что же касается бессрочников и «тридцатилетников», то от них можно
ждать всего. Когда они увидели, что мы с Портером на дружеской ноге, их отн
ошение ко мне мгновенно переменилось, и если раньше меня звали отвратите
льной кличкой «кровосос» (здесь всем дают клички, это принято), то теперь м
еня называют «Ротшильд», что кажется обидным лишь плебсу, я всегда относ
ился к барону с глубочайшим уважением, особенно после тех великолепных в
ечеров, которые мы провели вместе с ним в Лондоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29