На три тысячи з
дешних жителей имеется всего две пары сапог: одна у губернатора сеньора
дона Мигуэля Доменико-и-Агарре Караско, а вторая у нашего консула. Жара з
десь такая, что обувь является обузой, ненавидимой как консулом Северо-А
мериканских Штатов, так и губернатором, однако, «ноблэс оближ»
«Маэстро пор ля ирр
игасьон» (исковерканный испанский) Ц «мастер по ирригации».
, этим двум приходится набивать мозоли, все остальные ликуют, ходят
себе босиком.
Консул умирал от смеха (на этот раз без помощи возлияний местной водки, а о
т всего сердца), ибо чувствовал себя отомщенным, так как он разорил соперн
ика. Но он перестал смеяться и пришел в ужас, когда получил сопроводитель
ное письмо, в котором его уведомляли, что приезжают к нему, дабы возглавит
ь обувное дело, любимая с папой, а с соперником все кончено, в руке ему отка
зано, дом продан, все деньги вложены в ботинки, жди, целуем!
Поскольку я был здесь единственным американцем, «мистером Биллом Самни
Уолтером», консул пригласил меня на ужин и спросил, какой револьвер лучш
е всего употребить в целях безболезненного самоубийства.
Я ответил, что лишь сорок пятый калибр гарантирует моментальный переход
в Лучший Мир, однако я довольно подробно описал ему те минуты, которые пре
дшествуют этому сладостному мигу. Во-первых, сказал я, надо купить эту пуш
ку, а я не убежден, что во всем Гондурасе есть такое оружие Ц здесь сейчас
мода на пулеметы, сорок пятый калибр кажется здешним военным, политикам,
контрабандистам и торговцам дамской амуницией, совершенно недостойной
истинного кабальеро. Во-вторых, продолжил я, необходимо (если случилось ч
удо и оружие попало вам в руки) написать прощальное письмо. В-третьих, сле
дует вложить дуло в рот, ощутить зубами его масленый холод и отдать себе о
тчет в том, что сейчас палец нажмет на курок, но за мгновение перед тем, как
все кончится, желтую массу мозга выбросит вместе с сахарными костями раз
мозженного черепа на траву (стену, пол, шкаф, это уже деталь).
Консул побледнел и спросил меня, что же в таком случае я прикажу ему делат
ь. Я приказал ему думать. И начал думать сам.
Как ты догадываешься, «маэстро пор ля ирригасьон», то есть «мастер-наста
вник по делам ирригации», означает здесь профессию человека, который рое
т канавы, чтобы отводить воду в сезон дождей на поля «Юнайтед фрут», где де
ревья ломятся от бананов. Работа эта оплачивается довольно неплохо, трид
цать центов в день. Поскольку хозяин дает койку, бесплатный завтрак, а обе
д и ужин стоят здесь десять центов, то на бумагу и чернила вполне хватает.
Но когда мы копали канавы у тебя на ранчо Ц то было одно дело, а в тропиках
Ц это совершенно иной вид занятий, уж поверь мне. Так что думать о башмака
х любимой консула во время сорокаградусной жары, когда машешь кайлом, со
гласись, довольно трудно. И я предложил консулу оплатить мой вынужденный
прогул, предоставить мне комнату в его доме и бесплатное питание, а я взам
ен пообещал хорошенько подумать, чтобы решить вопрос с этими проклятыми
башмаками, не прибегая к помощи револьвера сорок пятого калибра.
Консул обнял меня и прослезился, что меня весьма насторожило.
Словом, впервые за четыре недели я спал в гамаке, не терзаемый укусами гад
ов, под марлевым балдахином; на завтрак давали не бурду, именуемую чаем, но
кофе и тостики, к обеду готовили бульон и отбивную, а не зеленые бананы, а п
ро ужин я и не говорю!
Первый день я блаженствовал, лежа в гамаке. Второй день хотел провести та
к же, но заметил тревожный взгляд консула и понял, что, несмотря на двадцат
ь два года, Итон наложил на него печать администратора, который считает р
аботой лишь видимое ее проявление. Я был вынужден сесть к столу и показат
ь несчастному, как я думаю. Это можно сделать лишь однозначно: взять перо,
бумагу и начать писать. Хоть одно слово «дурак», но только б водить пером.
Значит, работа идет, а если так, то все будет в порядке.
На третий день я спросил себя: а что же придумать-то? Положение ведь дейст
вительно безвыходное!
И я сказал себе: «Придумай новеллу! Ведь ты умеешь вертеть сюжет? Умеешь! Н
у-ка! Есть тема: „Как сбыть башмаки там, где они не нужны?“ Вот и фантазируй!
» И я легко написал рассказ, который по прочтении показался мне Ц в отлич
ие от «эссеистов и литературных критиков» Ц вполне реальным, а не «скон
струированным».
Итак, не позволив консулу надрызгаться в тот вечер, я повел его на берег, в
заросли, усыпанные колючками. Всю ночь консул Соединенных Штатов и беглы
й каторжник набивали этими колючками мешки и сносили их в подсобное поме
щение. А наутро консул открыл магазин, и это заметили все, потому что я нар
исовал огромную вывеску, на которой был изображен ботинок и человек, нап
оровшийся голой пяткой на шип.
Аборигены пришли полюбопытствовать, что это такое Ц «ботас»
«Ноблэс оближ» (фра
нц.) Ц положение обязывает.
, примеряли их на руки, очень потешались, но не приобрели ни одной па
ры.
Следующей ночью консул Соединенных Штатов и беглый каторжник насыпали
у дверей домов на центральной улице припасенные накануне колючки, особе
нно много пришлось поработать на рыночной площади.
О, какой вой раздавался на улицах нашего городка в то утро, слышал бы ты, до
рогой Ли! Так воют львы, попавшие в капканы, или жены, заставшие мужей в объ
ятиях актрис кордебалета с плоскими животами и подведенными ресницами.

Словом, к вечеру было продано восемьдесят четыре пары!
Как гиены, мы ждали ночи, и снова рвали свои тела и руки в зарослях, собирая
колючки, и это принесло свои плоды: через три дня вся партия товара была ре
ализована, барыш составил двести семнадцать долларов. Консул до того воз
ликовал, что отвалил мне семнадцать долларов и предложил принять на себя
бремя представительства интересов Соединенных Штатов в Гондурасе пос
ле того, как прибудет любимая с папой и они возьмут монополию на продажу о
буви во всей Латинской Америке.
Мне пришлось заполнить документы на имя «Билла Самни Уолтера», которые к
онсул предложил мне самому отправить в государственный департамент, а с
ам ушел в подготовку встречи любимой, причем протелеграфировал им, чтобы
они привезли с собою еще две тысячи пар обуви.
Так что пока я консул. Документы, как понимаешь, отправлять не тороплюсь, л
ежу в гамаке, придумываю рассказы, потом сажусь к столу и записываю их.
В седьмом по счету отказе, который я получил от одной из газет, очередная «
эссеистка, поэтесса и романистка» сердечно советовала мне не торопитьс
я, «тщательно отделывать каждую вещь, словно алмаз». Я не удержался и впер
вые в жизни ответил ей, сказав, что зависть Ц плохое качество, и если она в
ымучивает свои произведения, то мне доставляет высшую радость писать их
быстро, ибо я вижу на стене все происходящее с моими героями, слышу их голо
са, сострадаю их слезам, смеюсь, когда они смеются, только не плачу с ними, п
отому что не умею. К сожалению, времени на отделку не остается, потому что
я не «делаю вещь», а просто-напросто живу вместе с моими героями. Они Ц эт
о я, я Ц это все они.
Но я действительно стал бояться сюжетов! Поэтому я не пишу рассказ про то,
как бежавший из-под суда преступник сделался консулом Соединенных Штат
ов. Это же «нереально, искусственно и сделано только для того, чтобы вызва
ть смех у мало читающей, а потому плохо подготовленной публики». Тьфу!
Но ты чувствуешь, как я повеселел, Ли?! Может, ты хочешь вложить деньги в фир
му по продаже в Гондурасе русских соболей? Или калориферов для обогрева
хижин во время зимних холодов, когда ночная температура падает до двадца
ти семи градусов жары, что местным жителям кажется арктическим холодом!
Напиши, я дам тебе полезные советы, со мной не пропадешь!
Жду весточек. Пиши не таясь: Гондурас, Консулу Соединенных Штатов! Достав
ят в опечатанном мешке с дипломатической почтой под расписку!
Твой друг Билл".

46

"Дорогой мистер Холл!
Зная Ваши дружеские отношения с моим зятем, я осмеливаюсь написать Вам э
то письмо.
К обычным отказам и он, и все мы давно привыкли, но этот поставил меня в туп
ик. К сожалению, я не могу посоветоваться с моей дочерью Этол, ибо ее здоро
вье ухудшается с каждым днем. Врачи считают, что туберкулез вступает в св
ою страшную, разрушительную, неизлечимую фазу.
Боюсь, что очередной отказ произведет на нее такое угнетающее впечатлен
ие, что трудно будет предсказать последствия.
Думаю, что Вам, человеку, который его знает с юношества, лучше решить, можн
о ли переслать Биллу этот отзыв.
Примите, милостивый государь, мои дружеские приветы, миссис Роч.
P. S. Приложение: письмо м-ра Уолта Порча на двух страницах.
"Уважаемый мистер Сидней!
Рассказы, переданные мне литературным агентством «Нью Ворд», я прочитал
залпом. Хочу от души поздравить Вас с тем, что труднее всего достижимо в ли
тературе, а именно с прекрасным навыком ремесла.
Но я не могу рекомендовать Ваши рассказы к печати, оттого что не буду поня
т моими работодателями.
Рынок сегодняшней литературы строится по закону аналогов, уважаемый ми
стер Сидней. Все газеты и журналы хотят быть похожими друг на друга в глав
ном: во-первых, конец новеллы должен быть либо благополучным, либо шокиру
юще-кровавым, однако и в первом и во втором случае зло обязано быть наказа
нным, а добродетель, несмотря на все трудности, не может не восторжествов
ать. Во-вторых, читателя не интересует интеллект писателя. Чем проще Вы пи
шете, чем ниже опускаетесь до его уровня, тем он охотнее Вас читает. Вы же о
шеломляете блеском остроумия, горьким юмором и доброй снисходительнос
тью. Критика еще не готова к литературе, подобной Вашей, мистер Сидней, Вас
просто-напросто не поймут, а за это растопчут. Все, что непонятно, обязано
быть унижено и ошельмовано. Если бы Вы были писателем, желательно европе
йским, с именем, то критика (а следом за нею и доверчивый читатель) стала бы
возносить Вас до небес, называя автором «нового стиля». Вас бы исследова
ли, приписывали то, о чем Вы никогда и не думали, ставили бы в пример нашим л
итераторам, всячески расточая похвалы. Вы же, к сожалению, рождены америк
анцем, а и на нашу страну распространяется библейское «нет пророка в оте
честве своем».
Я бы не хотел, чтобы это письмо стало известно кому бы то ни было в нашем ли
тературном агентстве. Увы, наш цех живет по закону пауков в банке. Хозяин н
ашего предприятия привык к известным сюжетам: хорошая девушка (сестра ми
лосердия, учительница, стенографистка) знакомится с сыном банкира, безде
льником и бонвиваном. Ее идеи, рожденные неукоснительным следованием Би
блии, производят в душе молодого человека переворот, он начинает учиться
, работать и делает взнос в пользу бедных. Свадьба. Рождение ребенка. Счаст
ье. Или же: плохой инженер ленив и чурается труда. Его друг, наоборот, прово
дит дни и ночи в библиотеках. Появляется девушка. Оба влюбляются в нее, но
она отдает предпочтение работающему инженеру. Бывший лентяй после этог
о шока погружается в науку и делает изобретение века. Или: пропала старин
ная карта со схемой золотого месторождения. Ее ищут разные люди, но наход
ит самый достойный, обязательно бедняк, который при этом поет в церковно
м хоре. А вы? Пишете про умных оборванцев с чистыми сердцами. Или про банди
тов, которые вынуждены браться за кольт оттого, что общество не позволяе
т им заработать деньги законно. Нет, такое у нас не примут нигде, мистер Си
дней, поверьте волку от литературы, который когда-то печатал свои расска
зы, норовил дотянуться до правды, да только на этом ноги поломал, ибо не ка
ждому дано счастье утвердить Правду в своем творчестве. Для этого нужно
время, похлебка, кровать и фанатическая убежденность в своем призвании.

Иногда мне кажется, что нигде так хорошо не напишется твоя главная книга,
как в госпитале или тюрьме, когда здоровье или же общество лишило тебя же
стокой надобности заботиться о хлебе насущном для матери, сестер, жены и
детей.
Я поймал себя на мысли, мистер Сидней, что мне было бы приятно, начни Вы при
кладываться к бутылке, получив мой отзыв. Значит, будет одним меньше! Зако
н литературы Ц это закон не только скорпионов в банке, но и волков в лесу,
каждый отсек которого должен быть закреплен за одним лишь, остальным вхо
д воспрещен, за нарушение Ц смерть!
Мистер Сидней, Вы талантливый и совестливый человек, поэтому вряд ли Вы п
робьетесь в нашу нынешнюю литературу, где царствует мелюзга, серость и п
риспособление. Время выдвижения идей кончилось, настала пора тишины, ког
да каждый тихо сидит в норе и ждет своего часа. Каждое столетие кончается
так, только так и никак иначе.
Я завоевал себе право на то, чтобы писать отзывы на рассказы, получаемые р
едакцией по почте (те, которые редактору передают именитые, сразу же идут
в типографию). Это дает мне двадцать долларов в неделю. Я не намерен их тер
ять, рекомендуя Ваши рассказы к печати.
Если же Вы напишете так, как пишут остальные, и пришлете мне, минуя агентст
во, я сделаю все, чтобы рассказы были опубликованы. Даю Слово.
Уолт Р. Порч, литератор 25-я улица, пансионат «Вирджиния», Нью-Йорк".

47

"Дорогая миссис Роч!
Пожалуйста, передайте мой привет и пожелание скорейшего выздоровления
бедняжке Этол. Пусть она не верит врачам, а побольше пьет козьего молока!

Дела Билла идут хорошо, он просил передать Вам свою любовь и нежность.
Что же касается послания Уолта Р. Порча, то я его сжег.
Ваш
Ли Холл".

48

"Дорогой Билл!
Сердечно благодарен за письмо. Я очень рад, что твои дела идут так хорошо.

С твоей легкой руки и мои дела пошли отменно, я получил двенадцать новых з
аказов на портреты и заработал без малого тысячу баков, так что если тебе
нужно взять в долг (проценты вполне пристойны, всего три за год), могу высл
ать тебе, коли только в твоем Гондурасе существует почта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29