Если мы по
бедим, я стану первым советником нового президента и останусь им, покуда
он не объявит себя «отцом нации», «корифеем» и «продолжателем дела Колум
ба и Вашингтона».
Пока же, поскольку бананы и кокосовые орехи здесь бесплатны, особого гол
ода я не испытываю. Один наш соплеменник привез пятнадцать граммофонов.
Думает, как их сбыть. Предложил мне стать коммивояжером, дает десять проц
ентов с каждого проданного агрегата. Я согласился, но, думаю, ничего из это
го не получится, потому что, действительно, если уж родился неудачником, т
о от этого качества не так просто избавиться.
Тем не менее через два года, шесть месяцев и три дня я вернусь домой соверш
енно свободным человеком, и ожидание этого момента делает вкус кокосовы
х орехов невыразимо сладким.
Твой Билл".

53

"Любимая!
Как я скучаю без тебя и без нашей Маргарет!
Пиши мне подробней про нее и про себя! Я ведь не просто читаю твои письма, я
прямо-таки припадаю к ним, как к живительному роднику Памяти.
Считаешь ли ты дни, оставшиеся до встречи? Утром и вечером?
Как поживает великодушная миссис Роч? Пожалуйста, передай от меня самый
искренний привет мистеру Рочу и поблагодари за его доброту. Ему воздастс
я сторицей; безнаказанными бывают только жестокость и коварство, Доброт
а рано или поздно возвращается прекрасным Рождественским бумерангом.
Мои дела идут прекрасно, я много пишу, работаю, полон всякого рода планов.

Жизнь свела меня с любопытной личностью, Элом Дженнингсом, и его братом Ф
рэнком. Они, как и я, вынуждены отсиживаться на чужбине, но разница между н
ами в том, что они прибыли с тридцатью тысячами долларов, позаимствованн
ыми в кассе банка при помощи кольтов, поэтому сидеть им здесь придется вс
ю жизнь.
Эл Дженнингс Ц дитя трагедии, порожденной гражданской войной. Южане, он
и бросили свое поместье, мать умерла, отец начал пить, мальчик сбежал из до
ма, не в силах вынести позора (как это похоже на мою трагедию). Все, что произ
ошло с ним потом, тоже напоминает мою жизнь: бродяжничество, работа на ран
чо… Встреча с тобою спасла меня, но к нему бог был суров, он не послал ему по
други, Эл убил зверя-надсмотрщика на плантации, но его отец, излечившийся
к тому времени от пьянства, вытащил его за огромные деньги из тюрьмы, увез
на родину, заставил учиться праву и сделал адвокатом. Но там Эл столкнулс
я с нашим диким беззаконием Ц преступников в его городе возглавлял не к
то-нибудь, но сам шериф. Дело кончилось перестрелкой, Эл и его старший бра
т Джон были ранены, Эл чудом спас Джона от суда Линча, пришлось ему второй
раз убегать из дома, вместе с младшим братом Фрэнком.
Так он и оказался здесь. Я заслушиваюсь его историями о том, что ему пришло
сь пережить в те годы, когда он наводил ужас на своих врагов.
Запасы моих сюжетов пополняются день ото дня, люди, подобные Элу, Ц чисты
й клад для писателя, в его судьбе Ц судьбы тысяч, всех тех, кто лишен права
на Право.
Родная, был бы тебе бесконечно признателен, если бы ты смогла переслать о
тцу Эла Дженнингса письмо, которое я вложил в конверт. Он не решается напи
сать ему, опасаясь, что федеральная полиция узнает место его нынешнего п
ребывания.
Я обожаю тебя и мечтаю поскорее тебя увидеть. Целуй Маргарет.
Твой Билл".

54

"Дорогой Ли!
Жизнь развивается по спирали, тысячу раз прав мудрый Кювье!
Помнишь прекрасную испанку Тонью, которая пыталась избавиться от Малыш
а? Помнишь, как ее подставил под пулю нашего лейтенанта этот маленький ба
ндюга? Тогда ты наверняка должен был помнить и ее младшую сестру, рыжевол
осую голубоглазую красавицу тринадцати лет от роду с таким поразительн
ым лицом, что, встретивши один раз, ты ее никогда не сможешь забыть. Я отчег
о-то полагал, что жизнь сломала и ее, нрав Малыша мне известен, уж если мсти
ть, то всем родным, но месяц назад я встретил ее и Малыша в Мексике, в отеле «
Республика», и был совершенно потрясен этим. Никак не думал, что она сразу
же вспомнит меня! Тринадцать лет прошло с того дня, как погибла ее сестра!

Все случившееся потом могло бы стать сюжетом для новеллы, если бы не конц
овка, которая представляется мне несколько театрализованной из-за ее из
лишней драматичности.
Словом, думаю, что Малыш больше не будет бесчинствовать в твоих краях, пус
ть люди живут спокойно, его кровавым налетам, как мне представляется воз
можным считать, положен конец.
Поскольку я не имею никаких сведений об Этол и Маргарет, потому что после
дние месяцы пришлось много путешествовать, прошу тебя выяснить, что прои
сходит в Остине, и честно написать обо всем в Сан-Антонио, пансионат «Эспе
ранса» для Джона Спенсера Росса.
Пожалуйста, передай Этол, что я отправил ей уже семь писем и очень страдаю
, не получив от нее ни одного. Все ли там в порядке? Как ее здоровье?
Передай ей, что мои дела идут хорошо, я много работаю над заготовками к нов
еллам, успел посмотреть множество интересных мест и повстречался с весь
ма колоритными людьми.
Жду!
Твой Билл".

55

"Хэй, Джонни!
Что новенького? Продолжаешь защищать от электрического стула старых мо
шенников? Как Па? Что интересного в нашем бандитском городе?
Мы с Фрэнком в полном порядке. Путешествуем, смотрим мир и показываем себ
я, пусть людишки любуются Дженнингсами, такое не часто увидишь.
В Мексику мне больше не пиши, пришлось уехать, но, клянусь честью, я сам не н
арывался, просто пришлось помочь нашему дружочку Биллу Сиднею Портеру, о
н с нами путешествует, рассказывает истории, от которых мы то смеемся, то п
лачем, как сироты, взятые на воспитание тетеньками из Армии Спасения.
А дело было так: поселились мы втроем в шикарном отеле, а там назначили кар
навал-маскарад, куда пригласили всех звезд страны и вроде бы даже самого
ихнего президента. Пропустить такое было выше наших сил, мы одолжили Пор
теру денег на фрак, сами приоделись, как на свадьбу, и отправились в громад
ный стеклянный ресторан. Стоим мы себе возле колонны, разглядываем красо
ток, оркестр гремит, пары кружатся, и вдруг мимо проплывает такое Рыжее Чу
до с голубыми глазами, что мы балдеем, словно юнцы во время первой поллюци
и.
К слову сказать, Билл Портер Ц красивый малый, типичный янки, волосы цвет
ом в пшеницу, глаза зеленые, плечи налитые, рот очерчен резко, хотя очень м
ягок, будто постоянно хранит в себе улыбку. Рыжее Чудо его и приметило, пок
а глазела на него через плечо кавалера, трепетно прижимавшего ее к сердц
у. Все бабы Ц стервы, точно говорю, все до одной, у каждой на уме блуд!
Потом Чудо еще раз проскользнуло мимо, и я заметил, что она легонько подпр
авляла своего маленького, но крепкого кавалера именно к нашей колонне, а
он, дурень дурнем, поддается, как все мужики, если к ним найден верный подх
од. Вот тут-то Билл Портер и начал процесс: он низко поклонился Рыжему Чуд
у, не таясь от ее кавалера, что по испанским законам есть объявление войны
, блокада, страшное оскорбление, пиратство и воровство средь бела дня. Лад
но, думаю, будь что будет. А Рыжее Чудо не унимается, волочет своего быка по
третьему разу к нам, и снова Билл кланяется ей, а она так улыбается, что я ем
у говорю, зря вы это, ее Малыш вас прибьет, а он только усмехнулся: «некотор
ое оживление всегда красит вечера, подобные этому».
Что-то мне стало тревожно на душе, у меня так бывает, я три раза не входил в
банк за золотом, потому что было предчувствие, и каждый раз предчувствие
меня не подводило, сидела засада, ну и тут сосет у меня под ложечкой, сил не
т. Говорю Биллу, мол, давай слиняем, если тебе баба нужна, вызовем в номер. А
он холодно возразил, что Рыжее Чудо не баба, но сама молодость и чистота. Т
ут к нам и подвалил этот самый бычок, что ее вальсировал, и сказал Биллу, не
смей таращиться на мою невесту.
Начался следующий танец, я Билла чуть не за рукав тащу из зала, а он ни в как
ую; вообще-то он покладистый, как ребенок, но иногда становится каменным,
ни с места не сдвинешь, ничем не переубедишь.
Тут-то все и началось! Рыжее Чудо глаз с Билла не спускает; то на своего мал
ыша глянет с ненавистью, то на Билла Ц вопрошающе. Он бледный, замер весь.
А потом красотка возьми да и брось свою мантилью к его ногам. Он ее поднял,
прижал к груди и, поклонившись, вложил в ее трепещущие пальчики.
Ну, все, сказал я ему, за это вы поплатитесь, это ж оскорбление, вы ему обязан
ы вернуть платочек, ему, а не ей, он вам голову за такое свернет. А Билл тольк
о усмехнулся: «Мне это не впервой, полковник». (Он меня зовет только так, «п
олковник», я его спросил, отчего, а он ответил: «Не „крошка“ же мне вас назы
вать! Все маленькие мужчины злые, коварные, обидчивые». Вообще-то он верно
говорил, я иногда, как баба, злюсь и обижаюсь из-за того, что мама родила ме
ня таким коротеньким.) Я его снова под руку, мол, айда отсюда, виски найдем, а
тут Малыш подъехал к нам и как даст Биллу по скуле! Тот от неожиданности с
копыт долой. Потом вскочил, глаза побелели от ярости, догнал испанца, окли
кнул его: «Малыш!» Ц тот удивленно обернулся, а наш Билл поднял его, как ку
рочку, над головой, придушить хочет, ей-ей, а бычок из кармана выхватил сти
лет, и торчать бы ему в сонной артерии веселого выдумщика Билла, если б я н
е успел выхватить кольтяру и не продырявил Малышу лоб между бровями.
Как ты понимаешь, после этого карнавального происшествия оставаться в М
ексико-Сити было не с руки, пришлось улепетывать, полиция, погоня, перестр
елка и все такое прочее.
Я-то ничего, отошел, а Билл до сих пор какой-то трехнутый. Он считает, что вс
я его проклятая жизнь построена на неверно понятом законе причин и следс
твий. «Со мною всегда и все не как с людьми, Ц сказал он мне, Ц я обреченны
й человек, полковник».
Слава богу, рядом с тем местом возле Сан-Антонио, где мы окопались, находи
тся эстансия с табунами необъезженных двухлеток. Билл подрядился туда и
пару недель объезжал таких скакунов, которых побаивался сам хозяин. Эта
рисковая работа его успокоила, он вернулся к нам, и теперь мы заняты тем, ч
то каждый вечер обсуждаем будущее: как поступить, чтобы стать богатыми н
а всю жизнь. Я спросил Билла, что он намерен сделать после того, как разбог
атеет. Он ответил, что его главная мечта заключается в том, чтобы открыть т
еатр оперетты в Хьюстоне, пригласить туда парижский кордебалет, а самому
плясать наиболее веселые партии в «Периколе».
Если же говорить серьезно, то ты должен посмотреть в своих талмудах от юр
испруденции, что мне, как иностранцу, грозит за налет на здешний банк, имею
ли я надежду Ц в случае неудачи Ц на защиту как американец, или же сразу
посадят на кол, не обращая внимания на мою принадлежность к сообществу С
еверных Штатов.
Письмо не показывай Па, незачем нервировать старика, мы и так доставили е
му столько горя в жизни.
Фрэнк просит передать тебе привет, ты же знаешь, что заставить его написа
ть хоть пять слов Ц так же невозможно, как курицу научить манерам льва.
Привет.
Твой брат Эл Дженнингс".

56

"Дорогой Грегори!
Не стану просить слишком уж большого гонорара, но тридцать долларов ты о
бязан перевести на известный тебе счет.
Новеллы Сиднея Портера, которые я тебе пересылаю, того стоят. Я убежден, чт
о это не псевдоним и мистификации тут ждать не приходится. Наверняка он н
ачинающий автор. Я запросил «Бюро анализов и исследований» м-ра Саймона
Врука. Тот ответил, что литератор с таким именем не зафиксирован в справо
чниках.
А на самом деле Портер, приславший мне свои рассказы, законченный мастер
новеллы. Его фабулы и стиль совершеннейшим образом потрясли меня.
Не обижайся на меня, Грегори.
Как любой писатель, ты ревниво относишься к успеху другого.
Я, как твой старый друг, думаю о твоем росте больше, чем ты сам. Поэтому дочи
тай письмо до конца и постарайся понять меня. Это послание продиктовано
моей благодарностью за все то, что ты сделал мне в жизни. Мне отплатить теб
е нечем, кроме как тем, что я намерен сейчас предложить.
Итак, что же я предлагаю?
Во-первых, изучив работы Портера, взять на вооружение его форму. Веселая и
роничность, энциклопедическое знание, независимость оценок, смелость х
арактеристик делают его человеком, рискующим спорить с немеркнущим тал
антом Марка Твена и Эдгара По.
Во-вторых, обратить внимание на его абсолютно новый прием: авторский вхо
д в фабулу настолько личностен, что это позволяет ему утвердить себя в гл
азах читающей публики не только литератором, но и философом, политиком, м
оралистом.
В-третьих, тщательно проанализировать его диалоги, совершенно изумител
ьные по наглости. Понятно, так у нас еще пока никто не говорит. Портер выду
мывает свой язык, но выдумка его невероятно привлекательна, поскольку яв
ляет собою образец языка более емкого, более сочного, более интеллектуал
ьного, чем тот, к которому мы все привыкли и в литературе, и в каждодневной
жизни.
Я думаю, что его язык не приживется у нас, однако на первых порах такого ро
да диалоги, бесспорно, привлекут читателя в силу их емкости и особости. А в
едь все неожиданное Ц залог успеха в таком предприятии, как литература,
театр, то есть изобретательство .
Поскольку он пока что надежно забаррикадирован (наши хранители традици
й будут костьми ложиться, только б не пустить новое в литературу), ты, как п
исатель, имеющий имя и широко печатающийся, имеешь возможность «поиска»
; стиль Портера, его технология , коли ты решишь исследовать ее
и последовать ей, позволит тебе сделать качественно новый рывок и захват
ить новое место под литературным солнцем, которое принесет больше дивид
ендов, нежели те, которые ты получаешь сегодня.
Секрет Портера заключен в том, что он играет в простачка, но это тонкая, дь
явольская игра! Он искуситель и философ, он есть новое качество литерату
ры, угодное новому времени, высотным зданиям, скоростям метрополитена и
тоннажу океанских пароходов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29