Каждый его рассказ Ц это плач, но кто ска
зал, что литература Ц синоним безысходности?! В настоящей прозе должны б
ыть открыто провозглашены не только Права человека, но и его Обязанности
! А человек обязан быть счастливым. Его надо побуждать к этому, требовать о
т него поступка, а не слезливого описания горестей, на него свалившихся,
Ц в этом я вижу задачу литератора.
Порою я задаю себе вопрос: а не избрал ли я роль Великого Обманщика? Ну и чт
о, отвечаю я себе, а почему нет? Есть же библейское выражение: «ложь во спас
ение», Ц и оно прекрасно, ибо в нем сокрыто сострадание истинное, а не сто
роннее.
Любовь моя, следующее письмо я напишу тебе через три дня, и оно будет таким
веселым, что ты будешь смеяться до слез, обещаю!
Целуй нашу маленькую.
Твой Билл".

20

"Дорогой мистер Камингс!
Поскольку говорят, что вы представляете интересы высокочтимого мистер
а Кинга, являющегося надеждой честных граждан Техаса, хочу поделиться с
вами моим горем.
Я, честный детектив Бенджамин Во, семь лет работал не за страх, а за совест
ь в юридической конторе Саймона Врука, Хьюстон, Техас.
Ныне я потерял работу из-за того, что президент «Скотопромышленного бан
ка» Филипп С. Тимоти-Аустин переслал мое доверительное предложение о со
трудничестве моему боссу, сопроводив письмо тенденциозным комментарие
м.
А дело в том, что некий землевладелец Ли Холл обратился к моему боссу с про
сьбой провести анализ общественного мнения по поводу дела «Первого Нац
ионального банка» в Остине.
Мне удалось выяснить, что наиболее агрессивен (тщательно скрывая это от
всех) по отношению к м-ру Портеру (это кассир, единственный привлеченный к
суду служащий банка) был именно м-р Тимоти-Аустин. Лоббируя Ц через наня
тых им юристов Ц за гражданскую казнь вышеназванного служащего «Перво
го Национального», человека, занятого химерами (Портер сочиняет и рисует
карикатуры), м-р Тимоти на самом деле преследовал иные цели, видимо, делов
ого порядка, а кассир был лишь средством давления на людей, против которы
х была предпринята атака. Зная эту агрессивность м-ра Тимоти-Аустина, я д
оверчиво внес ему предложение узнать адрес м-ра Ли Холла, что, мне кажется
, дало бы возможность установить место нахождения м-ра Портера. Естестве
нно, я определил ту цену, которая бы окупила мои затраты, неизбежные в тако
го рода поиске.
Вместо ответа м-р Тимоти-Аустин потребовал моего увольнения, и я теперь о
казался без средств к существованию.
Зная вашу доброту и отзывчивость, просил бы вас похлопотать за меня пере
д мистером Кингом и восстановить справедливость.
В ожидании вашего ответа.
Бенджамин Во, частный детектив-аналитик"

21

"Дорогой Кинг!
Посмотри письмо бедолаги Во. Не покажется ли оно тебе любопытным?
Если да Ц назначь время встречи, мы обсудим препозицию.
Один русский начальник сказал про Наполеона: «Резво шагает мальчик, не п
ора ли унять!» Я с готовностью повторяю слова этого генерала, соотнося их
с нашим зарвавшимся «скотским» деятелем.
Искренне твой
Камингс".

22

"Дорогой отец!
Я долго думал, отправлять ли тебе это письмо. Только не делай скоропалите
льного вывода, будто я взялся за перо оттого, что уже вторую неделю сплю в
бесплатной ночлежке для бедных.
Я решил написать тебе потому, что мой сосед по нарам бездомный репортер Б
илл Сидней, исхудавший до того, что локти у него похожи на острые палки, мн
ого рассказывал про своего отца, который получил диплом врача, однако вс
ю жизнь конструировал летательные аппараты и сельскохозяйственный ком
байн, а властная бабушка заставляла Билла сжигать не только чертежи, над
которыми старик проводил вечера и ночи напролет, но и готовые модели. Баб
ушка хотела отцу добра, она мечтала вернуть его на путь медицины, отбив у н
его охоту к бредовым идеям, за которые не платят и ломаного гроша.
У нас все было так же. Ты запрещал мне заниматься живописью, предрекал неу
дачи, хотел вернуть меня на стезю добродетели: ну как же, сын владельца фаб
рики, и вдруг малюет картинки!
Но Билл Сидней рассказывал про свою жизнь так, что мне было равно жаль и от
ца его и бабушку: каждый жил своей верой.
Ты всегда говорил мне, что я ничего не добьюсь в живописи. К моим первым ус
пехам ты отнесся критически и ты до сих пор не знаешь, отчего мне перестал
и делать заказы. Если человеку дан дар писать лица людей, он, следовательн
о, владеет таинственным свойством чувствовать в ангеле злодея, а в падше
й женщине Ц прелестные черты Манон Леско.
Помнишь, я не хотел писать твоего Джексона? Это был не каприз, просто я сли
шком хорошо чувствовал его, ощущал его внутренние пороки, а если так, то ки
сть мне уже неподвластна, она подчиняется тому, что во мне заложено. Джекс
он отказался купить свой портрет. Потом Эдлай отказался выкупить портре
т жены, а после пошли разговоры, что я бездарь, рисовать не умею, а лишь дела
ю злостные карикатуры на уважаемых людей.
Живопись, папа, это такая возлюбленная, за которую жизнь отдашь, не то, что
блага, вроде теплого дома и сытного обеда.
Если человек реализует себя в искусстве, сказал мне репортер Билл Сидней
, с которым мы спим в обнимку, чтоб не было так холодно, тогда он избежит тле
на и достигнет того, о чем мечтали все великие, Ц Бессмертия.
Я смогу вернуться к тебе только в том случае, если ты поймешь, что не из при
хоти и не по причине неуживчивого характера я писал портреты, которые вы
звали гнев против меня в нашем городе. Служение правде предполагает чест
ность. Прости за патетику, но это так.
Не могу дать тебе обратного адреса, ибо его у меня нет.
Билл Сидней нашел работу в порту, мы грузим ящики с сельскохозяйственным
инвентарем для Гондураса и Венесуэлы. Платят неплохо. На краски хватает.
Я напишу тебе, как будут развиваться мои дела в будущем.
Твой сын Эндрю, который все-таки считает себя художником".

23

"Дорогой Билл!
Я тут провел кое-какую работу и выяснил, что подавляющая часть жителей Ос
тина (я имею в виду тех, кто может повлиять на общественное мнение, то есть
на присяжных) совершенно убеждена в твоей невиновности. Определенная, ве
сьма незначительная часть полагает, что ты мог совершить ошибку в записи
, но отнюдь не из преступных целей, а по ошибке или неопытности. И единицы, а
прежде всего, сдается мне, этот самый Тимоти-Аустин (родинка у него на щек
е есть, и волос он не стрижет) мутит воду из своего далёка, а позиции у него д
овольно крепкие.
Поэтому я не могу сказать тебе с полной убежденностью: «Возвращайся, ты в
ыиграешь процесс!» Но и смотреть спокойно на то, как ты вынужден три года с
китаться, тоже не могу, твоя судьба отнюдь не безразлична мне.
В городе ходит слух, что на самом-то деле ты проявил благородство и покрыл
чью-то финансовую операцию, приняв удар на себя. Если это так, то, заклинаю
нашей старой дружбой, расскажи хотя бы мне всю правду.
Жду весточки, твой друг Ли Холл".

24

"Дорогой Ли!
У меня просто-напросто нет слов, чтобы выразить тебе благодарность за уч
астие в моей непутевой судьбе.
Если такое и было, что мне пришлось покрыть чью-то оплошность, то не стоит
рассказывать об этом кому бы то ни было. Даже тебе. Ведь я мог покрыть свое
й подписью только очень хорошего человека. Согласен? А хороший человек, з
ная, в каком я оказался положении должен был бы Ц по всем нормам человече
ских отношений Ц прийти в суд и сказать всю правду. А он не пришел…
Представь себе, как я буду выглядеть в глазах всех, кто меня знает, если се
йчас приползу в Остин на коленях и начну слезно топить другого человека?!
Доказать все равно я ничего не смогу (банк живет по законам пиратства, а пи
раты тоже люди Ц есть среди них благородные и смелые, есть низкие трусы, т
рясущиеся за свое положение в мире, тут уж ничего не поделаешь), а лицо пот
еряю в глазах всех, кто меня знает.
Словом положение таково, что не позавидуешь. Я смогу доказать людям свою
невиновность только одним Ц литературой. Попавший в жернова судебного
механизма не имеет надежды на Справедливость. Моя позиция однозначна: я
утверждал, что ни в чем не виноват но мне не поверили.. Я настаивал на своей
позиции, тогда мне предлагали взять вину в халатности и расхлябанности
Ц в этом случае сулили смягчение приговора, обещали посадить на скамью
подсудимых вместе со мною всех руководителей банка, а это есть «коллекти
вная ответственность», она не так позорна, однако я не подписал и такого р
ода сделку, ибо она противоречит нормам морали, которые я исповедую.
Итак, то, что знаю один я, недоказуемо, Ли. Есть Божий суд, и коли я виновен, ес
ли я лгу тебе, значит, Всевышний покарает меня самой страшной карой: творч
еским бесплодием, беспамятством, пыльной смертью под забором…
Пожалуйста, не пиши мне больше по прежнему адресу. Я сейчас подыскиваю но
вую квартиру, да и работу тоже, потому что прежний редактор в конце кондов
потребовал паспорт: он, чудак, хотел сделать добро, повысить меня по служб
е, сделав боссом всех репортеров. Ну, понятно, я назавтра пошел искать друг
ую газету. Найду. Квартира, в которой я теперь обитаю, вполне удобна, правд
а, несколько шумновато, поэтому писать рассказы приходится в парке, на ск
амейках.
Судьбы людей, которые проходят у меня перед глазами, совершенно поразите
льны. Сосед по новой квартире, Эндрю Маккормик Ц великолепный художник,
сын владельца фабрики в Детройте, обладает поразительным даром: он угады
вает людей. Денежные тузы его города подвергли парня остракизму, переста
ли заказывать портреты, потому, что он писал характер, а характер Ц обяза
тельно правда, то есть нелицеприятная честность.
Я делал репортажи о порте, познакомился там с капитаном; тот был в состоян
ии запойного опьянения, оттого что кто-то написал ему, что жена изменяет,
да и вообще стала его подругой жизни из корысти.
Я пригласил Эндрю и предложил капитану показать художнику портрет жены.
Тот долго рассматривал ее черты, а потом стал так рассказывать про эту же
нщину, что капитан протрезвел, расплакался и тут же заказал Эндрю сделат
ь портрет любимой. Через три дня Эндрю получил еще пять заказов от портов
иков. К нему повалил народ, а мне, как ты понимаешь, пришлось удалиться, что
бы не оказаться в фокусе повышенного интереса общественности. Что-то в п
оследнее время я стал особенно остро ощущать спиною и кожей чужие
взгляды. Когда это было у нас на границе, и мы были вооружены, и рядом
были ты и наши друзья, это не страшно, но, когда тебя гнетет одиночество, ко
гда ты в бегах, бесправен и лишен права на защиту, ощущение, говоря честно,
не из приятных.
Но, думаю я, это то самое настроение, от которого никто не застрахован. «И э
то пройдет!» Мудрость древних непреходяща, всегда надо верить в будущее,
которое обязано быть прекрасным. Иначе жить незачем.
Остаюсь твоим другом
Биллом".

25

"Дорогой Камингс!
Я совершенно с тобою согласен. Во-первых. Надо реализовать наши акции «Си
лвер филдз». Через нью-йоркские банки. Чем скорее мы это сделаем, тем лучш
е. Никаких связей с зарвавшимся «скотоводом». Во-вторых. Надо мягко порек
омендовать бедолаге Бенджамину Во продумать те действия, которые дадут
ему удовлетворение. Финансировать его работу согласится Эдвардс, котор
ый также точит зуб на «скотовода». В-третьих. Необходимо как можно скорее
отыскать этого самого кассира. Чтобы «скотовод» не играл на том, что кое-к
то в Вашингтоне покрывает те Директораты банков, которые работают по ста
ринке.
Свяжись с Эдвардсом. Пусть его люди негласно присмотрятся к Во. Я не намер
ен забывать обид, которые мне были нанесены кем бы то ни было. А уж «скотов
одами» Ц особенно.
Кинг".

26

"Дорогой Брат!
Пожалуйста, выручи меня в последний раз! Я прошу не за себя, клянусь честью
, а за моего благодетеля! Он спас меня, когда я упал от голода на улице. Он пр
одал свой уникальный английский костюм (желтый в коричневую клетку), в ко
тором по вечерам выходил из ночлежки в город на заработки в редакции газ
ет. Теперь он сам лишился куска хлеба, ибо его ковбойский комбинезон, в кот
ором он работает на разгрузке судов, порвался так, что из него торчит голо
е тело. Мы пробовали зашивать, но материал старый, нитки не держат, поэтому
опасно ходить по улицам, могут захомутать фараоны, они здесь вдруг стали
так ощериваться, что просто нет спасу.
Я не обещаю вернуть тебе двадцать баков сразу, но по частям, могу забожить
ся, пришлю в течение пяти месяцев.
Остаюсь твоим старшим, непутевым, но любящим тебя Братом,
Бартоломео Лифариди".

27

"Уважаемый мистер Б. Сидней!
Ваши рассказы, посланные в «Детройт фри пресс», были получены нами и отда
ны на прочтение квалифицированному литературному критику Джо Айвору С
паксу.
Возвращая Ваши рассказы, считаем своим долгом переслать заключение м-ра
Спакса, которое, конечно же, поможет Вам в дальнейшей работе.
Примите и проч.
Склайв, литературный обозреватель.
Приложение: три рассказа и заключение м-ра Спакса.
"Рассказы, принадлежащие перу м-ра Б. Сиднея, произвели на меня довольно с
транное впечатление. С одной стороны, начинающий литератор, бесспорно, в
ладеет пером. Сюжет дается ему без особого труда. Диалоги написаны изящн
о. Все вроде бы говорит за то, чтобы рекомендовать эти милые безделушки в п
ечать, и тем не менее я воздерживаюсь от этого по следующим причинам:
1. Весь строй милых безделушек свидетельствует о том, что автор порхает по
жизни, словно бабочка; его не заботят истинные трудности жизни, он не заду
мывается о серьезных проблемах, стоящих перед обществом, он безответств
ен. Хотелось бы посоветовать начинающему литератору понаблюдать за жиз
нью по-настоящему, а не со стороны.
2. Судя по прекрасной полотняной бумаге, на которой написаны рассказы м-ра
Б.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29