Ты – идеальный управляющий на мою фабрику.
Батлер вдохновился. – Я изображу для комиссии серьезные работы на новой земле. Уже завтра туда повезут рабов и машины. Я буду превращать Лавергельский каньон в увеселительный парк. Представляешь, какой-нибудь путешественник придет на мои земли, а там на него нападут "апачи". Он им закричит в немом изумлении: "Джентльмены, остановитесь! Я проходил в колледже, что вас уничтожили двадцать лет назад под чистую!" А индейцы ему: пых-пых резиновыми стрелами промеж лопаток и в крик: "Нет-нет! Усилиями Чарльза Батлера, эсквайра, мы – вновь на свободе!" Здорово получается, а-а?
Батлер остановился. Филипп понял, что судьба отдала ему в руки шанс разбогатеть. С пьяным Батлером, который этот шанс упустил, оставаться больше не имело смысла;
Юный компаньон произнес заготовленную фразу:
– Мистер Чарльз, меня ждут сегодня на ужин в одном очень приличном доме, мне надо туда идти. Спасибо за угощение!
– Ты же сказал, что весь вечер оставляешь для меня, – напевно проговорил Батлер. – Я приготовил для нас самый лучший гавайский ром. Я ведь к тебе при-вя-зан! Останься!
Батлер говорил это искренне. Филипп понял, что может отыграться. Лицо его исказила мстительная гримаса.
– Да, говорил. – Он наслаждался тем, что Батлер расстроен. – Но сейчас мне понятно, что нечего у вас больше засиживаться. Я же сказал: меня ждут приличные люди.
Глаза Батлера сверкнули:
– Ах, – приличные. – Огонь в глазах вспыхнул еще сильнее и погас. – Тогда конечно, иди. Я бы мог тебе рассказать про каньон. Ах, какую бы фабрику по производству грез мы бы с тобой устроили, Филипп!
– Ну дай, я тебя поцелую. На прощание! – сказал Батлер, с трудом перегибаясь через стол, – усилие физическое соответствовало усилию душевному – и разойдемся как два мустанга в степи.
Между ним и Филиппом стояла тарелка с маисовым отваром – очень горячим. Батлер задел грудью тарелку и опрокинул ее на колени Филиппу.
Мистер "компаньон" заорал: "Больно! Горячо!" И буквально выскочил из-за стола.
– Что вы наделали! Мой костюм! У меня будет ожог!
– Да, будет, – согласился Батлер. – Довольно сильный.
– Чему вы радуетесь, мне надо срочно менять костюм!
– Надо.
– Так дайте же мне что-нибудь!
– Нет!
– Как?! – опешил Филипп. – Вы специально для меня покупали костюмы – чуть ли не с десяток, пока я жил у вас.
– Никогда этого не было, – убежденно возразил Батлер. – Пойди, проверь.
Батлер демонстративно, как свою душу, распахнул перед Филиппом дверцы кухонного шкафа, в котором стояли одни тарелки.
Филипп ошарашено оглядел пустые внутренности шкафа.
В душе Батлера больше не было неясности к Филиппу.
– Видишь – нету. Прими мои соболезнования, – церемонно сказал Батлер.
Филипп чуть не плакал. Он не хотел уходить побежденным.
– Если бы я знал, что вы так напьетесь, я бы никогда не пришел к вам.
– А если бы я знал, что ты такой свинья, – сказал Батлер, – я бы никогда не пригласил тебя.
Батлер сказал это серьезно. Филипп оторопел.
Чтобы парень не задирался, Батлер изобразил жесточайший алкогольный ураган в своем мозгу. Зашатался, чуть не упал на Филиппа.
– Все! Иди! Тебя ждут!
– В таком костюме меня нигде не ждут.
– Настоящие друзья ждут в любом костюме. Разве ты забыл, в каком виде прибегал ко мне?
Филипп почувствовал в интонациях Батлера, где-то на самом дне горькие нотки сарказма. Ему на секунду стало стыдно, он попытался прислушаться к своей душе. Но буквально на секунду. Он должен был Батлеру крупную сумму денег и пора было выбираться из-под его власти и влияния.
– Все, я пошел.
– Мокрый через весь город?
– Да!
– Жаль, что не идет дождь.
– Почему?
– Тогда не было бы заметно, что у тебя мокрые брюки. Ха-ха! Кумушки могут подумать, что ты впал в детство. На следующий день в нашем "Саванна кроникер" появилось бы сообщение "Филипп Робийяр впал в детство – спешите видеть". – Батлер говорил абсолютно серьезно.
Филиппа трясло. Он не мог понять: от злости или от горя.
– Я ухожу, – сказал он решительно, – думаю здесь больше не появляться.
– Да? – Батлер резко развернулся в его сторону, – А деньги? Ты должен мне очень крупную сумму денег! Не забудь пожалуйста, что когда-нибудь я предъявлю векселя к оплате и не буду ждать отсрочек! – Глаза Батлера были тупы и пьяны.
Дверцы пустого шкафа захлопнулись.
– Ты даже не представляешь, как скоро я с тобой рассчитаюсь. Твоими собственными же идеями и процентами с них, – проскрежетал Филипп совсем тихо. Громко он ничего не ответил и вышел.
"Компаньон"
На следующий день жители Саванны с изумлением узнали, что в Лавергельском ущелье Батлер собирается строить увеселительные заведения. Салуны, карусели, заповедные зоны, чтобы создать иллюзию минувших десятилетий. Эпоху освоения земель штата пионерами-охотниками и так далее. Город насупился. Детям это понравилось, взрослые ждали подвоха. К ущелью потянулись повозки с людьми. На всех углах города обсуждали планы Батлера и реальность строительства.
В то же самое время пополз другой слушок. Почти конфиденциальный, подпольный – о том, что Центральная Нью-Йоркская железнодорожная компания собирается строить огромную железнодорожную ветку через все штаты, с Юга на Север. Для этого выделяются огромные деньги, и ветка пройдет где-то поблизости от Саванны. Подробности не известны, все – очень страшная тайна.
Третий слух был опять про Батлера. Специалисты выражали сомнение в успехе его дела. Что карусели будут построены, в этом никто не сомневался, а вот, что туда будут ездить на отдых горожане… – в этом сомневались очень многие. Место было удалено от города, неудобное; и пользовалось дурной славой. Все подсчитывали, какой убыток Батлеру принесет строительство ненужных каруселей и салунов. "Даже пьяницы туда ходить не будут", – грешили городские пьяницы.
Параллельно со всеми этими событиями городского масштаба развивались другие – чисто личного характера. Дело было так.
К мистеру Харвею в рабочее время поднялся Филипп. Был он таинственный и чопорный. Харвей сидел за своим столом просто ради того, чтобы изобразить хоть какую-то деятельность. Финансовые проекты рушились у него. Банк медленно, но верно прогорал. Вкладчики забирали свои вклады. Никто не хотел связываться с Харвеем. Все говорили, что его методы ведения банковского дела старомодны. Ему надо было бы поучиться у янки, которые могут делать все как надо. Харвей так делать не умел – и на этом сходились абсолютно все. Зато у него была хорошая репутация среди старых дев. Он не залезал к чужим дочкам под юбки. Каждому свое, – говорили горожане.
… Банкир пил земляничный отвар. Он любил летом похворать. Филипп вошел без стука. У него единственного была подобная привилегия. Филипп пользовался ею скрытно, чтобы служащие об этом не знали.
Джек Харвей приветственно поднял руку вверх, будто был римский легионер.
– Филипп, рад тебя приветствовать. Так рано, – а ты уже на работе. Я тебе уже сказал – ты можешь пореже появляться здесь. Объем наших операций неудержимо сокращается.
– Именно потому я и пришел к вам, мистер "компаньон".
– Ох-ох, как официально. Но ты еще не стал моим компаньоном, – лукаво возразил Харвей.
– Стану им. Стану, – затем и пришел. У меня есть дело.
– Дело в столь ранний час? – Банкир был настроен достаточно оптимистично, чтобы не думать о том, как через месяц его банк будет объявлен банкротом. Он уже не хотел ни чем заниматься. – Садись на стул. У кресла сломана ножка.
– Спасибо. Но я как раз собираюсь сесть в кресло. Мистер Харвей положение дел таково, что нам грозит крах…
– Я рад, что ты догадался об этом, значит из тебя получится неплохой банкир.
– Спасибо за комплимент. Но также нас может ожидать и удача. Знаете ли вы о том, что Батлер осваивает Лавергельское ущелье?
Харвей утвердительно хмыкнул.
– Вы хотите этим сказать, – как бы расшифровал его звук Филипп, – что не верите в эту затею?
– Я не понимаю, куда ты клонишь?
– Вы верите мне, что я могу знать абсолютно секретную информацию, которая может быть связана с большими деньгами.
– Я хочу сказать "да", но прежде всего, чтобы знать от кого.
– От Батлера.
– Я допускаю, что этот человек не выходил бы сухим даже из самой мокрой воды, если бы не обладал сильными связями. И, в общем-то, Батлер питал к тебе нежные чувства: помогал выбраться из щекотливых ситуаций. Не знаю, почему ты охладел к нему, но это, признаться, меня радует.
– Да. Но он, я полагаю, слишком поздно узнал о моем истинном к нему отношении. Я клоню к самому главному: Батлер вовсе не собирается строить Страну Грез, как он о том кричит, и всякие салуны и карусели. Он прекрасно понимает, что в Лавергельском каньоне к нему никто ходить не будет.
– Это похоже на правду. Тогда зачем же он это строит?
– Чтобы пустить пыль в глаза: на месте Лавергельского каньона будет проходить железная дорога.
У Харвея брови взлетели вверх.
– Железная дорога?
– Которая пройдет также по Перизитскому ущелью и дальше. Так вот, Центральная железнодорожная компания хочет купить эти земли. Но если земли заняты частным строительством, по закону можно выкупить землю у частного лица. Но потенциальная стоимость Левергельского ущелья после того, как Батлер начал возводить там свои балаганы, неизмеримо возрастает. Вы понимаете, что железнодорожная компания обязана выплатить Батлеру круглую сумму в качестве выкупа. Вы понимаете коммерческий гений Батлера?
– Да!!! Этому мистеру в нем не откажешь. Я полагаю, твоя тайна дорого стоит. И Батлеру было бы неспокойно, если бы он узнал, что мы ее знаем. Но какое отношение это имеет к нам? Я не собираюсь его шантажировать.
– Да-да, – торжественно заговорил Филипп. – Но: дальше, железнодорожная колея пройдет по Перизитскому ущелью, которое пока абсолютно свободно, хотя и входит в состав земель, подлежащих частной распродаже. На Перизитское ущелье у Батлера нет средств, – это его вторая тайна, которую он мне выболтал в пьяном виде. А не то, он бы скупил бы и его. – Вы понимаете! какие это миллионы? Но мы-то эти деньги можем достать – опередить Батлера; и тогда Перизитское ущелье – наше. В лучшем случае, мы с Батлером в одинаковом положении по отношению к железнодорожной компании.
Харвей уставился в одну точку.
– Даже если ты подслушал эту тайну не совсем честным путем, твоя собственная разработка этой идеи заслуживает восхищения. Это – наш шанс, плюс немного усилий. Мы беремся за него!
Харвей был воодушевлен, как в молодые годы.
Банкир попросил Филиппа выйти и заперся в кабинете. Филипп остановился за дверью и прислушался: полная тишина. Потом Филипп услышал шаги взад и вперед, скрип зубов, наконец смех. Филипп спустился вниз. Накричал на клерков за то, что болтают во время рабочего дня. Восстановил их юные лентяйские души против своей столь же юной, но деловой, и – поднялся наверх. Кабинет Харвея был открыт.
– Скажите, а чем мы будем застраивать наши земли, чтобы повысить стоимость проекта до максимума? – Харвей спросил это прямо с порога.
– Тут надо думать, – Филипп был само превосходство. – К сожалению, самые дорогие проекты – это проекты по строительству развлечений. Я думаю, нам не надо изобретать велосипед. Мы будем застраивать второй каньон, как такой же центр увеселений. Ущелье Перизитов – для дураков. Ура!
– Что же, – согласился мистер Харвей. – Будем строить ущелье дураков.
На следующий день банк мистера Харвея скупил земли Перизитского ущелья. Эта новость моментально облетела все дома Юга, дошла она и до Батлера. Он лежал в постели, когда в спальню вбежал дворецкий и сообщил:
– Мистер Чарльз, у вас – соседи.
– Что, гости пришли? – спросил Батлер.
– Нет – по Лавергельскому каньону у вас появились соседи. Мистер Харвей скупил ущелье Перизитов – следующее за вашим.
Батлер молча закатил глаза и повалился на подушки. Слуга не знал: бежать за шампанским или за доктором.
На следующий день стало известно, что банк мистера Харвея собирается начать крупнейшее на Юге строительство центра увеселений. Алкогольные заведения всех стран мира. Даже китайская "хатха" – с китайцами и китайчатами, косами которых вытирают грязные столы; а кроме того, карусели, и все, что дети любят в подобных случаях: воздушные корзины, слоны – настоящие и игрушечные, – факиры и фальшивомонетчики.
Город пришел в возбуждение. Те, у кого были деньги, стали примеряться к соседним землям. Пример столь значимых фигур в городе был заразителен. Даже затворник Пьер Робийяр прослышал об этом.
Эллин с утра прожужжала ему все уши:
– Папочка, давайте отправимся на прогулку в Перизитский каньон – посмотрим как идет строительство.
– Что? С Филиппом захотела увидеться? – осклабился грозный Цербер.
Эллин покраснела и замолчала, но младшие сестры стали канючить: "Давайте, давайте…" Робийяр наотрез отказался.
А тем временем своя жизнь шла и в другом месте – в доме Роз Бибисер, – только очень тихо. Служанки каждое утро приходили – помогали ей совершать туалет; подметали и мыли дом. Каждое утро они находили Роз Бибисер одну. Но всегда после их ухода скрипела дверь шкафа и оттуда выходил молодой человек – все бледнее и бледнее. По ночам соседи видели, как из трубы дома Роз Бибисер шел дым. Кто топит камин летом? Сумасшедшие.
Мартин ничем не интересовался – после провала идеи замужества Роз ему все опостылело. В городе он не появлялся. Слуги не видели его в доме. Мартин сидел, запершись в своих комнатах, и все ожидал вызова на дуэль.
Наконец-то мелкие плантаторы не выдержали, поддались земельному буму и стали скупать бросовые земли за пределами двух каньонов, – которые даже землей было трудно назвать. – Эта была разлагающаяся гниль. На ней ничего не росло, кроме кактусов. Те, кто ничего не купил, обсуждали только один вопрос: какие аттракционы пооригинальнее придумают конкуренты – мистер Харвей и мистер Батлер. Все забыли о том, что у них была кратковременная дружба и никто не вспоминал про вражду – их называли соперниками по бизнесу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51