– Я говорила с людьми не только в этом доме, – продолжила Эбигейл. – Все хвалят герцога, даже мои знакомые в парламенте.
– Однако до нас с вами дошли кое-какие слухи, – заметил Уолтон.
Сейчас Уолтон пытается узнать, что именно она слышала. Неужели Эбигейл не замечает этого?
– Я пока ищу, – задумчиво проговорила Эбигейл. – Но вам удалось уже кое-что выяснить. Зачем вы провоцируете герцога?
– У него крутой нрав. Вам это известно? Кристофер опять сжал кулаки. Что Эбигейл затеяла?
– Крутой нрав? – Едва слышно переспросила Эбигейл.
Видимо, бренди ударил ей в голову сильнее, чем Уолтону, чего и следовало ожидать.
– Я этого не заметила, – проговорила Эбигейл, словно замечание Уолтона сбило ее с толку. – Поверьте, его с таким упорством домогаются некоторые леди, что он бы уже давно выдал себя с головой.
– А что вы видели?
– Я… – Эбигейл запнулась, и мгновение спустя Кристофер услышал ее звонкий смех. – Очень умно, мистер Уолтон. Но даже бренди не заставит меня проговориться.
Затем Кристофер услышал шаги. Кто-то поставил бокал на стол.
– Мистер Уолтон…
– Ты выглядишь так соблазнительно, как персиковый пирог, – произнес журналист. – Язык у него заплетался. Как насчет вкуса? Может быть, для наших губ найдется занятие поинтереснее этого разговора?
Кристофер взялся за ручку двери.
Потом он услышал, как Эбигейл тихо произнесла:
– А как же Кристофер… – И через мгновение выдохнула: – А если он узнает?
– Кристофер? – спросил Уолтон. – Ты зовешь его по имени?
Хозяин кабинета с грохотом распахнул дверь, журналист отскочил от Эбигейл.
Кровь вскипела в жилах Кристофера.
– Я всегда знаю обо всем, что происходит в моем доме, – холодно произнес он. – Уолтон, немедленно покинь поместье и больше не появляйся здесь!
Спиртное придало Уолтону храбрости. Он подбоченился и спросил:
– А если появлюсь?
– Добьюсь, чтобы тебя выгнали с работы, которую, как тебе кажется, ты так мастерски выполняешь.
– Вы не сможете…
Охваченный яростью, Кристофер схватил журналиста за руку и завел ее ему за спину.
– Эта рука тебе нужна, чтобы писать, да?
– Нрав у вас действительно горяч, – брызгая слюной, прошипел Уолтон, но когда Кристофер еще выше завел его руку.
Эбигейл выпрямилась, но не отошла от стола.
– Ваша светлость! – воскликнула она. – Вы не должны…
Проигнорировав ее слова, Кристофер поволок Уолтона к двери. И он так резко распахнул ее, что напугал двух лакеев, беседовавших недалеко от лестницы, ведущей к черному входу.
– Проследите, чтобы этот человек немедленно покинул поместье, – приказал Кристофер.
Он толкнул Уолтона, тот споткнулся и едва не упал, но его подхватили слуги.
Журналист взглянул на него через плечо и ухмыльнулся:
– Прекрасно, Мэдингли. О результатах вашего поведения вы скоро узнаете из моей статьи.
Кристофер повернулся, увидел Эбигейл, которая в изумлении застыла на пороге кабинета, и, взяв ее за руку, втащил внутрь.
Когда он закрыл за собой дверь, Эбигейл застонала и опустила голову.
– Я не узнала того, что тебе нужно.
Кристофер с трудом сдерживал обуревавшие его противоречивые эмоции.
– Хочешь сказать, то, что тебе было нужно? – Он указал на пустые бокалы из-под бренди. – Чего ты хотела этим добиться? Чтобы он стал с тобой заигрывать?
– Я решила, что если его немного подпоить…
– То он решит тебя поцеловать?
– Нет, я…
– Или это твоя обычная методика расследования? – спросил Кристофер, приблизившись к ней.
Кристофер чувствовал, что теряет над собой контроль, но никак не мог остановиться. Еще немного, и Эбигейл позволила бы этому мужчине, который ей в отцы годится, ее поцеловать.
– Кстати, ты хорошо придумала.
Она в замешательстве посмотрела на него.
– Когда произнесла мое имя, а потом сделала вид, будто испугалась, что я найду вас.
Эбигейл покраснела как маков цвет.
– Я… я хотела привлечь твое внимание, потому что у меня ничего не получилось.
– Привлечь мое внимание? Верится с трудом.
Он возвышался над ней, Эбигейл с вызовом смотрела на него, запрокинув голову, хотя ощущала себя совершенно беспомощной. Кристофер видел ложбинку между ее грудями в вырезе платья, которое она надела для Уолтона. Что-то лопнуло внутри его.
– Ты не хотела привлечь мое внимание, – хрипло произнес Кристофер и заключил Эбигейл в объятия. – Ты думала обо мне. После того как ты дразнила меня, мучила своими поцелуями, я не позволю, чтобы с тобой переспал не я, а кто-то другой.
Кристофер страстно поцеловал ее. Эбигейл застонала, коснулась дрожащей рукой его груди, и Кристофера охватило желание обладать ею. На мгновение Эбигейл забыла о своей журналистской цели. Сейчас она просто была влюбленной женщиной.
И все же у Эбигейл хватило сил оттолкнуть Кристофера.
– Думаешь, я в отчаяния отдамся тебе, лишь бы сохранил мою тайну?
Кристофер властным жестом провел рукой по ее бедру, потом по груди. Эбигейл забыла обо всем на свете.
– Разве нет? – спросил он, обдав, Эбигейл горячим дыханием.
Эбигейл бросилась к двери, но, выбежав в коридор, вспомнила о предосторожности. Вдруг кто-нибудь их увидит. Эбигейл замедлила шаг и, дрожа от страха, смахнула слезы. Кристоферу наплевать на нее. Он не станет защищать ее честь, если их обнаружат.
Она не принадлежит к его классу, и ему наплевать на ее репутацию.
Кристофер сам говорил, что спал только с женщинами, которые не принадлежат к высшему обществу. Так вот почему он сейчас решил ее соблазнить? Ей следовало бы возненавидеть Кристофера, но это было выше ее сил. Она сама виновата в том, что Кристофером двигали злость и желание отомстить за ее предательство.
Гвен все еще ждала подругу в ее спальне, но Эбигейл чувствовала, что не сможет рассказать ей всю правду. Она сказала, что у нее ничего не получилось, что Кристофер вышвырнул Уолтона из поместья, но ни словом не обмолвилась о том, что произошло между ней и Кристофером после этого.
– Герцог сказал, что тебе теперь делать? – нерешительно спросила Гвен.
Эбигейл покачала головой:
– Я обещала ему помочь, но не смогла. Не знаю, что он теперь предпримет. – Эбигейл опасалась, как бы Кристофер не опозорил ее перед всеми, кто находился в поместье. Ее успокаивало лишь то, что он не причинит зла Гвен, хотя пригрозил, что именно так и поступит.
– Я буду рядом с тобой, – заверила Гвен. – Если ты будешь меня защищать, он поймет, что я солгала насчет тебя. Не надо было меня выгораживать.
– Я не могла поступить иначе. Ты очень много для меня значишь, Гвен.
– Но ведь именно я уговорила тебя приехать сюда! Мэдингли должен винить меня!
– Я виню только себя! – воскликнула Эбигейл и уже тише добавила: – Я сама должна отвечать за свои поступки.
– Значит, ты сдалась? Ты не будешь писать статью?
– Мне не о чем писать! Я знаю, он что-то скрывает. Что-то, что причинило ему боль. Я не могу поступить так жестоко.
Гвен с тревогой смотрела на нее.
– Твои чувства к нему заставят тебя страдать, Эбби. Эбигейл пожала плечами:
– Ну и пусть. Теперь я в его власти.
Кристофер смотрел в зеркало в своей гардеробной, мрачно размышляя о том, что Эбигейл его победила. Он не мог побороть страсть к ней и в то же время злился на нее. Два журналиста были готовы написать о нем в газетах, и Кристофер не знал, удалось ли им докопаться до его тайны. Все эти чувства бушевали у него в сердце, и он не знал покоя ни днем, ни ночью.
Раньше Кристофер мог написать о своих мыслях, разложить их по полочкам с помощью карандаша и бумаги. Но теперь даже это не помогало ему.
Он не мог не думать о том, что Эбигейл, как оказалось, не принадлежит к высшему обществу. Значит, правила, обязательные для него, на нее не распространялись.
Или он просто перестал стремиться быть совершенным во всем?
За ужином Эбигейл появилась в простом платье, не скрывавшем, однако, соблазнительные линии ее тела. Кристофер не мог отвести взгляда от Эбигейл. Но в том, что он натворил в юности, виноват только он. Эбигейл лишь пыталась узнать, что именно он натворил.
Кристофер опасался, как бы Эбигейл не сбежала, и выставил хорошо спрятанных наблюдателей под предлогом того, что Уолтон может тайно вернуться в поместье. Вдруг Эбигейл уедет, чтобы написать свою драгоценную статью, как и Уолтон? Он в любом случае остановил бы ее, однако Эбигейл не пыталась сбежать.
Для нее много значила работа в газете. Это радовало Кристофера.
Но что заставило Эбигейл появиться в поместье, притворившись, будто она происходит из семьи джентльмена? Ведь тем самым Эбигейл ставила под угрозу репутацию Гвен. И это все ради того, чтобы доказать свой талант отцу? Отчаяние, написанное на ее лице, когда он узнал о ее предательстве, свидетельствовало о том, что для Эбигейл все это было гораздо серьезнее. Но Кристофер в тот момент кипел от злости и не мог спокойно задавать ей вопросы. Эбигейл была в его власти, он мог сделать с ней все, что угодно, даже затащить к себе в постель.
Кристофер вспомнил, как Эбигейл застонала, когда он ее поцеловал, как дрожала у нее рука, когда она положила ее ему на грудь.
Кристофер провел рукой по волосам, не зная, как вести себя дальше.
За ужином Эбигейл изо всех сил старалась не замечать Кристофера, однако не могла удержаться и изредка украдкой поглядывала на него.
Эбигейл полагала, что Кристофер будет торжествовать, зная, что теперь она целиком в его власти, но оказалось, что она ошибалась. Он выглядел рассеянным, и Эбигейл сразу приписала это тому, что он все еще волновался насчет Уолтона.
Но насчет нее он переживал зря; Эбигейл заметила, что, когда она перемещалась по дому, за ней на расстоянии ходили слуги, заметила также и других наблюдателей, которые следили за домом снаружи. Конечно, все это происходило по приказу Кристофера. Он делал все, чтобы помешать, ей написать статью. А у нее не хватало духу ее написать, несмотря на то, что она много значила для ее будущего и для будущего газеты ее отца. Эбигейл решила выбрать другую тему для статьи и начать все сначала.
Почему Кристофер не расскажет всем о том, кем она является на самом деле, и не перестанет ее мучить? Ведь она не выполнила свою часть сделки. Если это мучительное ожидание и есть наказание, которое Кристофер придумал для нее, то она уже оказалась достаточно наказанной за свои поступки. Когда дамы направились в гостиную, оставив джентльменов с сигарами и виски, Эбигейл рискнула и еще раз взглянула на Кристофера. Расскажет ли он мужчинам о ее предательстве? Что ей в этом случае сказать окружающим, чтобы защитить Гвен? Но Кристофер, похоже, не собирался ничего предпринимать, он даже не смотрел в ее сторону.
Может, Кристофер решил как-то использовать ее растерянность в своих целях? Ведь он сказал ей, что будет первым, с кем она переспит. Эбигейл села в маленькое кресло у камина. Дамы беседовали о том, что поиски привидения скоро закончатся. И одна из них станет победительницей.
Сама Эбигейл хотела стать независимой.
Независимая женщина может завести любовника.
Что за мысли ей лезут в голову? Кристофер хотел овладеть ею и злился на себя за то, что не мог побороть страсть. Но, несмотря на это, он пришел ей на помощь и спас от домогательств Уолтона.
Если она согласится на предложение Кристофера, он подумает, что она переспала с ним только затем, чтобы он держал язык за зубами.
Скоро к ним присоединились джентльмены. Кристофер с улыбкой слушал, что ему говорил лорд Кейн, и улыбался. Вдруг он посмотрел на нее, заглянул ей прямо в глаза.
И то, что Эбигейл увидела в его взгляде, испугало и в то же время очаровало ее. Через мгновение все закончилось, Кристофер отвернулся. В его глазах пылал огонь, когда он смотрел на нее, как будто Кристофер помнил их поцелуи так же хорошо, как и она.
Глава 19
Эбигейл не спала, когда услышала, как ее дверь тихо отворилась. Было уже довольно поздно, но она не испугалась. Луна светила в открытые окна, и в ее лучах она увидела Кристофера. Он с вызовом смотрел на нее, и Эбигейл попыталась представить себе, как она сейчас выглядит, одетая лишь в одну ночную рубашку, с плечами, прикрытыми покрывалом, и волосами, заплетенными в косу.
Воротник на рубашке Кристофера был, расстегнут, темные волосы растрепаны. Эбигейл заметила, что он пришел босиком, и вздрогнула.
Кристофер пристально смотрел на нее. Глаза его горели.
– Я пришел, чтобы исполнить свою часть сделки, – тихо проговорил Кристофер.
Эбигейл медленно села. Она попыталась сначала удержать покрывало, которое упало ей на колени, но в итоге решила оставить все, как есть. Ее простая ночная рубашка закрывала ее по горло, но под ней больше ничего не было, и под огненным взглядом Кристофера Эбигейл казалось, что она была совсем обнажена.
– Какой сделки? – прошептала она.
– Я должен был показать тебе, что нужно делать, когда ты остаешься с мужчиной.
Кристофер стал расстегивать рубашку. Эбигейл словно завороженная смотрела на его грудь. Она забыла обо всем на свете.
– Но почему…
– Молчи. – Кристофер распахнул рубашку, повел плечами, и когда она упала на пол, Эбигейл охнула, любуясь его стройным торсом. – Я не хочу разговаривать, не хочу думать.
Он стал расстегивать брюки, и какая-то часть разума Эбигейл крикнула, что Кристофер все еще злится на нее, что она должна оттолкнуть его сейчас, когда они оба не понимают, что делают.
Но Эбигейл было все равно. Она хотела только смотреть на него, замечая с возрастающим волнением, что волосы на груди Кристофера сужаются и исчезают за поясом брюк.
Вдруг Кристофер заговорил низким, глухим голосом, полным неутоленной страсти:
– Ты поразила меня еще во время нашей первой встречи, когда сидела в карете на аллее в Гайд-парке.
Эбигейл судорожно сжимала покрывало, чтобы не потянуться к нему. И вдруг она поняла, что не хочет останавливать Кристофера. Она скинула с себя покрывало и, повернувшись лицом к нему, придвинулась чуть ближе к краю кровати. Эбигейл больше не думала о том, кем она была, какую цель преследовала. Сейчас единственное, чего она хотела, – это любить его.
Кристофер расстегнул последнюю пуговицу на брюках, Эбигейл распустила волосы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32