– «Если вы читаете это , – медленно, по слогам произнес он, а затем придвинулся еще ближе, – значит , вы грязный старикашка » . Бонни пронзительно засмеялась. Элмер для вида присоединился к ней.– Ну что-то вроде этого. Ловко.– Это ты ловкач, – сказала Бонни. – А темно-голубое потрясающе идет к твоим глазам. Тебе кто-нибудь говорил, что ты настоящий Ричард Джер? Я все отдам за рубашку «Сафус».– Ну так давай махнемся, – предложил Элмер.– Он никогда не раздевался на публике, – пробормотал Сэб, – если бы не барбадосский загар и не сброшенные десять фунтов на предсезонной строгой диете, его «я» этого не допустило бы. Го-с-с-поди. – Он опрокинул полный бокал, потому что голова Бонни исчезла в оранжевой рубашке, а ее изогнувшиеся руки открыли великолепную загорелую грудь.Глаза Элмера выпучились, как у придушенного пекинеса. Оранжевая рубашка, от которой он не смог увернуться, ударила его по лицу, приобретшему цвет портвейна, но не сбила похоти.– Я вижу твою физиономию каждый раз, как беру в руки «Уолл-стрит джорнел», – говорила ему теперь Бонни. – Но в натуре ты еще больший милашка.– Натура слаба, когда ею интересуется такая юная и привлекательная женщина, как вы, – сказал Элмер басом.Лозунг на блекло-серой рубашке Лизандера читался так: «СЕКС СЧИТАЕТСЯ ЗЛОМ , ЗЛО ЗОВЕТСЯ ГРЕХОМ. ГРЕХ ЗАБЫВАЕТСЯ. А МЫ ВСЕ СЛИВАЕМСЯ». К этой минуте он уже надрался и теперь был зажат в угол двумя ошеломляющими и совершенно взаимозаменяемыми загорелыми блондинками.– Ты прибыл коммерческим рейсом? Лизандер смотрел в пустоту.– Ей хочется думать, что ты летел на частном самолете, предпочтительно своем собственном, – пояснила вторая.– Ну да, – ответил Лизандер. – Я летел вирджинским. Стюардессы были очень милы.– Не думаю, что они не тронули тебя в воздухе, – произнесла первая.Поискав вокруг бутылку, Лизандер поймал взгляд Марты Уинтертон. Стоя в тени огромной юкки, она выслушивала бессмысленную болтовню жены одного сенатора и старалась не наблюдать за Элмером. Ее одиночество было осязаемым.– Так вы не близкий друг Джорджа Буша? – Бонни становилась все развязнее. – Я бы познакомилась с ним с большой охотой.– Это можно устроить.Пухлая правая рука Элмера тайком поглаживала ее левую ягодицу, после того как они прислонились рядышком к большой желтой стене.Жена сенатора заговорила с Батчем Мердоком. Марта в отчаянии смотрела в пустой стакан. Забыв суровое предупреждение Сэба о том, что покусившийся будет выслан следующим же самолетом, Лизандер пересек комнату.– Вы все выпили?Марта оживилась. За секунду перед тем как она его узнала, ее огромные глаза чисто коричневого тона, а-ля Тио Пепе, оказавшись на свету, обнаружили озера слез.– Так любезно было с вашей стороны, что вы принесли мне одеяло.У нее был низкий вибрирующий голос . Мятая белая блузка все еще липла к ее телу. Темные волосы, теперь сухие, распушились, но были зачесаны назад в пучок, и от этого веснушчатое лицо казалось еще тоньше.– Вам нужна спасательная лодка, – сказал Лизандер.– У меня уже есть одна.– Пейте первой.Пока Лизандер брал бутылку у проходившей официантки, Марта заметила значок с надписью «У мальчика день рождения», приколотый к его серой рубашке. Держа стакан шампанского так, словно это горячий чай, а она – жертва кораблекрушения, Марта сделала большой глоток.– В саду разожжен большой костер, – проговорил Лизандер, видя, что кожа ее рук сделалась гусиной.Снаружи бассейн, лениво плещущийся морской водой, отражал свет нескольких тусклых звезд. В саду дождь пригнул кусты гибискусов и олеандров, но их цветы, розовые, красные, аметистовые и желтые, сверкали драгоценным блеском в свете прожекторов. Огромные промокшие лиловые и фуксиновые шкуры бугенвилей налипли на дом и садовую ограду.К непреодолимому запаху цветущих лимонных и апельсиновых деревьев примешивался соблазнительный дух жареной свинины, чеснока и розмарина, поскольку для пикника на открытом воздухе над пылающими углями подрумянивалось полдюжины поросят. За исключением мальчишки-мексиканца, с непроницаемым лицом погружающего вертела в их отливающие золотом бока, в саду никого не было.Почувствовав ласку теплой ночи, Лизандер радостно и искренне вздохнул.– Такое блаженство – выйти на свежий воздух и согреться. Я боюсь, что вы озябли.И он заботливо подвел ее к огню.– Бедные маленькие зверюшки, – Марта печально посмотрела на поросят, затем подошла к нему ближе.– У вас загар не как у человека, только что прибывшего из Англии.– Это подделка, – признался Лизандер, приподнимая каштановые волосы, нависшие на лоб. – Видите полоску у линии волос, а теперь посмотрите на мои оранжевые брови. Я позаимствовал эту гадость у моей подружки Долли. Она манекенщица и всегда раскрашивает себя в самые необычные цвета. Я хотел кое-кого припугнуть, заставив подумать, что получил загар, всю зиму играя в Аргентине. Но когда я прошлой ночью наносил это, был мертвецки пьян.«Она так мила, когда улыбается, – подумал он. – К черту предостережения Сэба и Домми».– А у вас день рождения сегодня? – спросила она.– Нет, – Лизандер взглянул вниз на значок, – но он обеспечивает мне выпивку на халяву.Он широко раскрыл свои голубовато-зеленые глаза и вдруг разразился таким заразительным смехом, что люди, стоящие в дверях и сидящие на окнах, и даже невозмутимый мальчишка-мексиканец – все улыбнулись.– Но когда же ваш день рождения? – поинтересовалась Марта.– 25 февраля мне будет двадцать три.– Тогда вы Рыба. Лизандер кивнул:– Дружелюбная, внимательная, заботливая, легкая на подъем, но, встань мне кто поперек дороги, вы увидите, каким жестким я могу быть. Кто это произносит классически научно, так это мой отец: «Ры-ы-ба».– А чем занимается ваш папа?– Он директор школы. Собирался стать великим педагогом, но тратил слишком много времени, учреждая фонды и восхищая матерей.– А ваша мать восхищалась вашим отцом?На секунду волна сильной боли залила солнечное, прекрасное и невинное лицо юноши. Закрыв глаза, он сделал два глубоких вдоха, пытаясь вытерпеть жуткую пытку и не закричать.– Она умерла недавно, – пробормотал он, – в прошлом октябре.– Боже мой!Марта положила руку ему на плечо, ставшее словно железным от напряжения.– Что же произошло?– Она упала на дорогу. Лошадь понесла. Ее голова ничем не была защищена.Кипящий жир с вертела, которым орудовал мексиканец, брызнул на пылающие угли, которые полыхнули, выбросив вверх язык огня и осветив дьявольским светом лицо Лизандера.– Бедный малыш, – произнесла Марта. – Вы были очень близки?Лизандер кивнул:– Она была мне как сестра. Ее любили все мои друзья.– Твой отец, должно быть, безутешен. Выражение лица Лизандера стало жестким.– Отец сдерживает свои эмоции. Мы, в общем-то, даже и не говорили об этом. И если делится чем-то, то с моими братьями, Гектором и Александром. Они чутче меня.Со стороны дома донеслись звуки музыки. «Я не пьянею от шампанского» , – выводил мягкий тенор.– Займусь-ка я делом, – сказал Лизандер, выливая содержимое бутылки в стакан Марты.– А кем ты хочешь стать?– Агентом по продаже недвижимости.– Не лучшее занятие во время спада.– Но лучшее, чего он заслуживает.Внезапно появившийся откуда-то Сэб Карлайсл долил их стаканы.– Спад сегодня позволил Рип ван Винклю весь день спать в конторе, чтобы протрезветь. В свободное от этой работы время он или звонил Ледброуку, или смывался домой понаблюдать за соседями. Он бы и этого ничего не делал, если бы у него была возможность заниматься торговлей домами.– Ой, заткнись, Сэб, – прервал его Лизандер. – И минутку постой с Мартой.Повернувшись, он чуть не столкнулся с хищной блондинкой в платье под цвет пожарной машины.– Если вы расстались с вашим кукольным мальчиком, – проговорила она с нажимом, обращаясь к Марте, – я бы очень была не прочь потанцевать с ним.– Очень любезно с вашей стороны, – ответил за Марту Лизандер, – но я категорически против.– Он просто восхитителен.Марта наблюдала за тем, как Лизандер грациозно, почти по воздуху, пересекал лужайку.– Еще бы ему таким не быть, – согласился Сэб. – К несчастью, босс платит ему только комиссионные, и если он какой-нибудь дом не продаст, то влетает в жуткие долги, еженощно бродя по клубам да заключая пари.– В таком случае ему нужно еще чем-нибудь заняться.– Да ему уже предложили новую работу в Сити, в банке, где нужны смазливые молодые пареньки; да только он там не удержится. Он не для Сити. Ему бы жокеем быть или игроком в поло. Вы же видели днем, какой он великолепный наездник, но ведь нужно четыре тайма, чтобы он пришел в форму.– Он очень грустит о матери.– Безутешно, – добавил Сэб. – Совершенно выбит из колеи, пьет вглухую; ни на чем не может остановиться. В отличие от своих выскочек-краснобаев братьев он бросил школу, не достигнув уровня О. Матушка его здорово избаловала: чем больше он шалил, тем громче она над ним смеялась и всегда покрывала его долги. К сожалению, Элмер целый сезон не обращал на него внимания. Педро Кавнали чуть не сломал ему ногу, прижав его боком. А гол Элмеру устроил он.– Я подумаю, что можно сделать, – сказала Марта. Мексиканец разрезал двух поджарившихся поросят.И когда в столовую проносили миски с салатом и печеным картофелем, из французского окна, размахивая очередной бутылкой, выскочил Лизандер.– Очистить лужайку для балета, – прокричал он, затем поднял ногу, исполняя пируэт, при этом пролив изрядную долю шампанского и чуть не рухнув на траву.– Ты еще нужен сегодня, – многозначительно намекнул Сэб.Лизандер видел Элмера в доме, тот, увиваясь за Бонни, играл кончиком ее волос и, несомненно, хвастал, что дальние предки Миссис Экс прибыли на «Мейфлауэр».– Я остаюсь здесь, – сообщил Лизандер.– Хорошо, но только сам о себе и позаботься, – предупредил Сэб.– Самообслуживание, – сказал, сверкая белыми зубами, Домми, подошедший с обгрызанной поросячьей ногой. – Лопайте. Очень вкусно, хотя, – он понизил свой голос так, чтобы только Сэб мог его слышать, – наш патрон, кажется, уже приступил. Он трескает свинью живьем.Направившись было к дому, Марта поймала взгляд Элмера и остановилась.– Эта Бонни просто лоханка, – грубо выразился Лизандер. – Вы гораздо, гораздо симпатичнее.– Она тут ни при чем.Марта дрожащей рукой взяла сигарету.– У вас есть огонь?У Лизандера не было огня, но, еще раньше чем Марта попыталась его остановить, он сунул двадцатидолларовую бумажку в угли под тушами.– Вы сумасшедший, но ужасно милый, – с упреком произнесла Марта, когда он, чуть не обжигаясь, все-таки успел поднести обгоревшую банкноту к ее сигарете; она целиком предалась своему несчастью.– Это моя огромная ошибка, – поведала она. – Мой предыдущий муж был до того верным и скучным, что ум мой изнывал от тоски, так я сбежала с Элмером, у которого вечно кочующая жизнь, и теперь мне тоже нет с ним покоя.– Элмер дерьмо, – заявил Лизандер с таким осуждением, что Марта посмотрела на него внимательней. – И папаша мой вел себя как дерьмо по отношению к моей матери и уже нашел себе какую-то миссис Кольман, вдову вояки. У нее венозные лодыжки, и она носит блузки с жабо, – продолжил он с отвращением. – Дети зовут ее Горчица, потому что она ни шагу от него. Помогает ему учреждать фонды. Они перестроили конюшни, где мама держала лошадей, в новую музыкальную школу.– Мужчины, разведенные, овдовевшие или просто уставшие от своих жен, начинают менять женщин так быстро, – горько проговорила Марта, – как быстро носила вас сегодня по полю Миссис Экс. О Боже, нет!Проследив за ее взглядом, Лизандер увидел пронзительно и возбужденно кричащую Бонни, бегущую в глубь мокрого кустарника от преследующего ее Элмера.– Вы не поможете мне добраться до дома?– О, это, как если бы мне предложили участвовать в Национальных скачках, – сказал Лизандер. – Не помогу ли я? Еще как помогу!Тут он увидел, что Сэб направляется к ним с двумя полными еды тарелками.– Послушайте, я бы не хотел, чтобы близнецы переусердствовали. Давайте-ка сбежим через сад. 3 Вставала полная луна, розовая, словно мякоть розового грейпфрута. Открытый очень длинный зеленый лимузин Марты имел номер «МАРТА-30».– Элмер подарил мне этот автомобиль на тридцатилетие. После того как мы сбежали от моего бывшего, он делал для меня все. Такой подарок не спрячешь под подушку!Расстроенная изменой, Марта поцарапала «Кадиллак», выводя его со стоянки. Лизандер отрешенно сидел с ней рядом, смотрел на звезды, казалось, каплями дождя рассыпавшиеся вокруг, и не совсем мелодично напевал «Обыкновенную любовь».Дом Элмера в самом сердце модного Палм-Бич был окружен толстой, непроходимой стеной фикусов. Два хмурых охранника со свирепыми доберманами на поводках, открывая массивные электрические ворота, одарили Лизандера недоброжелательными цепкими взглядами.– Дружелюбные ребята, – заметил Лизандер, когда машина заскользила по затененному парку, среди деревьев с густыми кронами. – А что это за тарелки на тех больших черных шестах?– Микроволновые датчики, стерегут непрошеных гостей. Тут и под газоном датчики. Ни кролик, ни енот не пройдут незамеченными. С другой стороны фикусовой ограды скрыта еще одна изгородь, протянутая поверху, из колючей проволоки, она снабжена электронным детектором обнаружения.– Я бы тоже вас так охранял, – заявил Лизандер.– Это он не меня, а самого себя, – безжизненно ответила Марта. – «Сафус» охраняет компьютеры высокой степени риска, и Элмеру перепадает большинство правительственных заказов. А поскольку он знает ключевые слова ко всем компьютерным устройствам, то считает, что нуждается в защите двадцать четыре часа в сутки. Никто не может сюда проникнуть.Впереди, призрачная в лунном свете, стояла бледно-розовая крепость Элмера, так похожая на кусок нуги, что Лизандер, увидев здание, почувствовал сильное желание протрезветь.– Восхитительное местечко.– Было, – жестко отрезала Марта. – На этом месте стоял один из самых старых домов Палм-Бич. Элмер снес его и построил новый. Он не верит в долговечность мира.Пройдя в гостиную, Лизандер, внезапно оказавшись перед жерлом пушки, даже присел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45