Сэллик,
как назвал ее Ролнек? Не нравилось ей это имя, да и не
следовало, пожалуй, его упоминать.
И тогда она вспомнила еще одно имя, а точнее прозвище.
- Можешь называть иеня Карми, дед,- проговорила она.
- Это катранское имя?- полюбопытствовал старик.
- Это прозвище,- отозвалась она.
Старик замурлыкал какую-то песенку, а Карми, слушая
его, вдруг вспомнила, что уже почти полгода ей не приходи-
ло в голову что-то напевать. Наоборот, слишком часто она
ловила себя на том, что у нее крепко стиснуты зубы. А
Стенхе, помнится, говорил:"Если женщина не поет, значит -
она больна", и она подумала:"Наверное, болезнь не отпусти-
ла меня". Чтобы пересилить эту дурацкую хворь, Карми и
стала старательно подпевать старику.
Певец, поощренный поддержкой, негромко завел другую
песню, а потом и третью, но эту третью Карми никогда не
доводилось слушать, и она примолкла, вслушиваясь.
- Это новая песня?-спросила она с сомнением.
- Это очень старая песня,- ответил певец.- Ее уж и
редко кто помнит.
- Повтори начало,- сказала Карми.
И когда певец начал первую строфу, стала подпевать,
вспоминая только что услышанные слова. На два голоса заз-
вучала среди полей древняя песнь о том, как луговая пичуга
жаловалась богине Айохо Палло Сабви, что гнездо ее затап-
тывают табуны диких лошадей.
- А есть еще одна песня, тоже старая,- воскликнул
Ашар, воодушевленный сложившимся дуэтом.- Она о Ваору Тун-
ву и Сангави Толнэй Эсад.
- Не эта, что начинается - "Смелый воин..."?
- Да, ты знаешь?- И Ашар запел торжественно:"Смелый
воин, грозный всадник Танву-Ларо э Ваори..." Карми подхва-
тила, смолкая тогда, когда песня велась от имени легендар-
ного героя и, в свою очередь, в одиночку ведя те строфы,
где речь держала премудрая красавица Эсад.
- Святые небеса!- проговорил Ашар, когда песня кончи-
лась.- Да откуда ты эту песню знаешь? Она ведь не из дере-
венских, девочка моя.
- Ну что тебе с того, откуда знаю,- с внезапно вспых-
нувшим раздражением ответила Карми.- Знаю - и ладно. Что
ты все допытываешься, дед?
- Ты не девка, а дикая лаангри,- с усмешкой отвечал
певец.- Хорошо, не буду тебя спрашивать, Карми-лаангри...
И так они шли сначала по Ирау, а потом по северному
Горту, распевая песни, получая за это еду и деньги от слу-
шателей и разучивая новые мелодии. Конечно, Ашар знал пе-
сен куда больше, чем Карми, и самых разных: господских и
простонародных, городских и деревенских; зато Карми помни-
ла много стихов из старинных книг и пела их то на знакомые
мотивы, то на новые, придуманные на холу. Порой Ашар подд-
разнивал ее наскоро сочиненной песенкой о лаангри по имени
Карми, диком зверьке, который кусает всех, кто ни подвер-
нется, потому что не любит чужих, и который дремлет в сво-
ей уютной норке, потому что сыт... Песенка была без конца,
и в ней появлялись новые куплеты, и оказывалось, что лаан-
гри по имени Карми - зверек ленивый, и неутомимый в ходь-
бе, и очень любящий сладкое, и умный, и сердитый - и все
это в зависимости от обстоятельств.
...Недалеко от города Лорцо их остановил важный гос-
подин, возглавлявший отряд, сопровождающий крытую повозку,
в которой, судя по всему, ехала знатная дама, жена этого
господина. Ашар поклонился почтительно, но не забывая и
своего уважаемого всеми положения; Карми поклонилась ниже.
- Знаешь ли ты балладу о даме из замка Кассор?
- Знаю, господин,- поклонился Ашар.- Прикажешь нам
спеть ее?
- Да,- отозвался господин.- И если хорошо споете,
награжу по-царски.
Хорошо петь, считается по-майярски,- это значит петь
так, чтобы слезы катились из глаз слушателей; в Майяре
всегда любили трогательные грустные баллады, и певцы неп-
рерывно сочиняли новые - еще более слезоточивые.
Ашар, сняв лютню с плеча, глянул на Карми. Карми кив-
нула; эту балладу она помнила. И ее одинокий голос, пе-
чальный и звонкий, начал выпевать незатейливую мелодию.
Ашар подпевал ей, помогая в конце строф, когда чувствова-
лось, что Карми не хватает голоса, или же пел те строфы,
где требовался мужской голос - и тогда уже Карми подпевала
ему, сплетая два голоса - густой гулкий Ашара и свой, чис-
тый и ясный - в причудливый рисунок двухголосья на кэйвес-
кий лад.
И не удивительно, что девичий прозрачный голос, взле-
тевший к высокому небу, исторг у слушателей потоки искрен-
них слез, хотя, Карми показалось, что и без песни плакала
дама, которая сидела в повозке.
Господин был доволен. Он дал золотой Ашару, а Карми
дал серебряную монетку:
- Купи себе сережки, певунья...
И отряд уехал. Ашар долго смотрел ему вслед:
- Скоро еще одна баллада появится в Горту.
Карми, которая сидя на обочине шарила в своей котом-
ке, подняла голову:
- Что ты там разузнал, дед?
- Не разузнал,- ответил Ашар.- Догадываюсь... Хорошо
еще, если он с супругой разведется, а то ведь и повесить
имеет право.
- Бедняжка,- отозвалась Карми. Не то чтобы ей стало
жалко уличенную в измене даму, просто она посочувствовала
молодой женщине, всю свою жизнь обреченную прожить в одних
и тех же четырех стенах, без развлечений и приятного об-
щества. И чтобы изгнать это снисходительное чувство, она
бойко запела песню о трех женах, на спор обманувших своих
мужей.
Ашар эту песню знал, но исполнял нечасто, только сре-
ди простонародья и только тогда, когда компания была уже
изрядно подогрета выпивкой; петь же ее так, среди поля, да
когда навстречу люди попадаются, Ашар считал предосуди-
тельным, и он зашикал на девушку.
Она засмеялась, наслаждаясь его благочестивым испугом.
- Это непристойно!- заявил Ашар.- Не позорь мои седи-
ны, Карми, а то подумают еще, что я с потаскушкой связался.
Карми смеялась. Продолжать, однако, эту песню она не
стала: а завела другую, о чудесах, совершенных святым Кал-
ви из Лорцо, и Ашар подхватил ее, и так они дошли до само-
го города Лорцо. Чем ближе к городским стенам, тем больше
становилось у них попутчиков: во-первых, любопытно людям
услышать какую-нибудь новую песню, а во-вторых, всем из-
вестно, что пение распугивает злых духов, так что так бе-
зопаснее. Кто из путников был побогаче, давал монетки в
пол-уттаэри, тем же, кто был бедней, приходилось предла-
гать что-нибудь из еды, но Ашар от съестных припасов отка-
зывался: не стоило являться в дом лорцоского цехового
старшины с полной сумкой - хозяева ведь наверняка обидятся.
В городские ворота Ашара впустили без уплаты пошлины;
Ашар ткнул пальцем в девушку, заявил стражнику:
- Это моя внучка,- и пошел спокойно вперед, ничуть не
беспокоясь тем, задержат ее или нет.
- Как звать тебя?- спросил стражник.
- Карми,- ответила девушка, и стражник махнул ей:
проходи. Будь она покрасивее, стражник задержал бы девушку
подольше, но ее неприветливое пасмурное лицо не показалось
ему привлекательным.
Карми, придерживая хлотающую по бедру сумку, догнала
Ашара, степенно здоровавшегося со знакомыми горожанами.
- Куда мы идем?- спросила она.
- Куда ты идешь - не знаю,- отозвался Ашар, мстя за
нелюбовь Карми отвечать на вопросы.- А я иду к оружейнику
Горахо.
- Предлагаешь мне поискать кого другого в попутчики?-
резко спросила Карми.
- Иди со мной, коли хочешь,- мирно ответил Ашар.- Де-
вочка, да ведь я с тобой больше денег заработаю.
- А я с этого что буду иметь?- хмуро спросила Карми.
- Что тебе дадут, все твое,- великодушно пообещал
Ашар.- Тебе ведь надо себе платье красивое купить, да оже-
релий, бус каких-нибудь, да серьги. И шаль хорошую - а еще
лучше две, чтоб из одной тюрбан сделать и голову твою
стриженную скрыть.
- Не твое дело,- процедила Карми.- Меня и эти тряпки
устраивают.
- Нам сюда,- объявил Ашар. Он вошел в оружейную лавку
и попал в крепкие объятья пожилого оружейника. Старики,
оба еще бодрые, похлопывали друг друга по плечам, а Карми
скромно ожидала у порога.
- А,- вспомнил наконец Ашар.- Эта девочка со мной.
Пусть о ней позаботятся.
- Родственница?- спросил Горахо.
- Дальняя,- туманно отозвался Ашар.- Иди, иди, Карми.
Девушка ушла со служанкой.
- Внебрачная внучка?- с улыбкой спросил Горахо.
- Что-то вроде,- рассмеялся Ашар.- Случайная попутчи-
ца. Девка злая, как лаангри, но песни поет на удивление
хорошо. И песни-то какие знает! Меня за пояс заткнет.
- Не верю,- отозвался Горохо.- Из каких она?
- Не говорит,- ответил Ашар.- Думаю, из тех байстрю-
чек, которых воспитывают по-благородному, да потом не
по-благородному с ними обходятся. Злая она,- повторил
Ашар.- И волосы стриженные. А на вопросы отвечать не хочет.
- Она может вовлечь тебя в историю,- задумчиво сказал
Горахо.
- В похищении благородной девицы меня не обвинить,-
возразил Ашар.- А остальное мне не страшно.
- А если она воровка?
- Не думаю,- качнул головой Ашар.- Деньги ей, конеч-
но, нужны, но пением она больше заработает. Голос у нее
хороший, хоть и слабоват, песен она знает много, ты нап-
расно не веришь, да только подбор этих песен довольно
странный.
3
Лорцоские горожане хорошо относились к Ашару, хорошо
отнеслись и к певунье, которую он привел с собой. Горахова
невестка подарила Карми шаль, и та, уступив настояниям
щедрой женщины, украсила голову цветистым тюрбаном по се-
верогортуской моде. Сорочку Карми все-таки пришлось купить
себе новую, а юбку она тщательно выстирала да подлатала
так, что она больше не выглядела нищенскими лохмотьями. В
уступку лорцоским приличиям Карми купила черную кофту-ка-
рэхе и по-летнему коротенькими рукавами и большим вырезом
на груди. Петь ей приходилось много, и ей много платили,
не так щедро, конечно, как Ашару, но, поставь она себе
целью сколотить приданное, при таких темпах у нее скоро бы
отбоя не было от женихов из числа небогатых горожан.
- Не думай, что всегда так,- предупреждал ее Ашар.-
Лорцо - город богатый, и люди здесь щедры, но ты учти, что
на юге сейчас чума.
- Ну и что?- рассеяно отозвалась Карми.
- А то, что в Лорцо поверие: мор не придет в город,
если в городе весело поют да рассказывают смешные истории.
- А если все-таки придет?- хмуро спросила Карми.
- Значит, мало смеялись,- ответил Ашар.
- А ты чумы не боишься?- спросила Карми.
- Я старый, мною чума побрезгует. Вот ты чего к югу
идешь?
- Мне на севере делать нечего,- отозвалась Карми.-
Разве что после как-нибудь. Но знаешь, мне горло драть на-
доело, так и без голоса остаться можно.
- А ты не усердствуй,- посоветовал Ашар.- Много петь
надо перед трезвыми, а как понемногу слушатели напьются,
так и сами петь начинают. тут уж моя забота,- сказал
Ашар.- А ты отдыхать можешь. Да и нечего тебе перед парня-
ми юбкой вертеть, то не только волосы остригут, но и обреют.
- Пусть сперва свидетелей найдут,- презрительно отк-
ликнулась Карми.
От пьяных застолий Карми избавляться научилась, но на
женских половинах богатых лорцоских домов пили мало, а пе-
сен требовали много. Карми выговаривала для себя минуты
отдыха, но женщины обычно просили петь еще и еще, и тогда
Карми начинала притворно кашлять. Тут же ее пичкали лекар-
ствами для восстановления голоса: подогретым вином, яйца-
ми, взбитыми с медом и бархатистым муксоэровым молочком.
Пока она отдыхала, попивая ароматное лекарство, жен-
щины развлекались забавными городскими рассказами, в осно-
ве которых чаще всего лежали подлинные истории, произошед-
шие недавно или несколько поколений назад. Вид эти повести
имели самый разный - от короткого анекдота до весьма про-
должительной, рассказываемой в несколько вечеров новеллы.
Да и цели их были самыми разными: от откровенно развлека-
тельных до религиозно-нравоучительных. Карми эти рассказы
слушала с удовольствием и сама могла кое-что рассказать,
но взятая на себя роль певицы с перетруженным горлом зас-
тавляла ее оставаться в тени.
Все же она однажды не сдержалась и в одном доме, хо-
зяйкой которого была очень красивая молодая женщина, взя-
лась рассказывать историю о проказах трех юношей.
О, лучше бы она молчала! Лучше бы она пела или, спря-
тавшись в темном углу, пила теплое вино. А впрочем, неиз-
вестно, что было бы лучше.
...Принц Горту пришел вечером в дом, хозяйкой которо-
го была его любовница Аласанэ Тови. С тех пор, как он пять
лет назад взял в жены дочь Марутту, он стал осторожнее в
любовных делах; Марутту попрекал Горту за невнимание к мо-
лодой жене и требовал соблюдения ее прав. Горту не хотел
ссориться с Марутту, поэтому приходилось окружать свои лю-
бовные похождения тайной.
В этот вечер высокий принц вышел в город в простом
темном плаще, похожий на небогатого офицера из своей сви-
ты. Сопровождавший его хокарэм Шэрхо был одет почти так
же, чтобы не привлекать внимания встречных.
В дом Тови принц вошел через калитку из переулка, ми-
новал пустынный темный дворик и поднялся по лестнице в по-
кои молодой женщины. Он никогда не предупреждал Тови зара-
нее; проходил обычно сразу в спальню и поджидал, пока по-
зовут прекрасную хозяйку.
Он и в этот раз направился туда, но в коридоре его
остановил звук голоса, который в соседней комнате расска-
зывал одну из тех забавных историй, которые так популярны
в Гертвире. Голос показался ему знакомым; настолько знако-
мым, что принца взяла оторопь - ведь юная дама, которой
он, по воспоминаниям Горту принадлежал, погибла юольше
двух месяцев назад.
Он осторожно отодвинул край портьеры, закрывавшей
дверной проем, и увидел - опять-таки знакомый - профиль.
Рядом с рассказчицей поставили двусвечный шандал, и лицо
девушки живо напомнило принцу о предпоследнем собрании Вы-
сочайшего Союза и о разграбленном, разоренном Тавине.
"Она жива,- понял Горту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17