спровоцировала
Смирола на объятья, а потом, когда он, демонстрируя нетер-
пение, облапил ее, изобразила возмущение и отскочила в
сторону.
- Не подходи ко мне,- объявила она,- слышишь, чудови-
ще рыжее!
Смирол смеялся, показывая красивые зубы; такая игра
была уже привычной для него; он думал, что все эти ухищре-
ния имеют целью соблазнить его, чтобы он помог девушке бе-
жать. Зная же, что старания девчонки бесполезны, он весело
вертел головой, поглядывая на Ролнека, но вдруг заметил,
что девушка, стоявшая в десяти шагах от него, исчезла, как
сквозь землю провалилась. И тогда он заорал и бросился в
пещеру, услышав в подземном лабиринте только затихающий
звук спотыкающихся шагов.
Девушка, нырнув под куст, имела уже наготове отточен-
ную, как бритва, бронзовую пряжку, какие мальчишки-хокарэ-
мы обычно используют вместо ножа. Этой пряжкой, едва уви-
дев змеящуюся в тень провала веревку, чирканула по ней и,
подхватив конец, побежала в густую темноту, наматывая ве-
ревку на локоть.
Смирол, вскочивший в нору на несколько мгновений поз-
же, не мог понять, куда в эту темноту идти, и вернулся на
дневную поверхность несолоно хлебавши. Догадаться, в какой
из многочисленных ходов скрылась девушка, ориентируясь
только на далекий еле слышный топот, было совершенно не-
возможно.
Когда беглянка поняла, что побег удался, она убавила
резвость. Теперь можно было уже не бежать, рискуя разбить
голову о какой-нибудь выступ. Она знала, что там, где
оканчивается веревка, Ирмаст устроил тайник с факелами и
всякими припасами, которые могут пригодиться путешествую-
щему под землей. И когда веревка привела к крепко вбитому
крюку, от которого начиналась другая веревка, принцесса не
пошла дальше, но пошарила в нише, ища кремни. Они лежали
наготове, и девушка, запалив костерок из меленьких стру-
жек, нашла факел. Тьма чуть расступилась, и вооруженная
светом, девушка могла идти по пещерному лабиринту без
страха. Не выпуская из руки путеводной бечевки, она шла
вперед и благодарила судьбу за то, что год назад она при-
вела в дом Руттула в Тавине матерого контрабандиста Ирмас-
та. Принцесса с любопытством расспрашивала его о тайных
тропах, и он, польщенный вниманием вельможной девчонки,
рассказал о тайнах своей пещеры. Он не думал, что она за-
помнит его указания и немудреную, однако точную карту мес-
тности, нарисованную на вощеной дощечке.
"Надеюсь, он не заплутается в своей пещере оттого,
что я обрезала бечевку у входа",- думала принцесса. Рядом
шевелились тени; девушка несколько раз вздрагивала и тут
же сердилась на себя: ишь, какая пугливая стала! На ум,
однако, несмотря ни на что, лезли нянькины рассказы о под-
земных демонах.
Бечевка привела к воде. Быстрый ручей бежал по полу
пещеры и уходил в стену. Здесь был еще один крюк, к кото-
рому была привязана веревка посолиднее. Вот эта веревка и
уходила с потоком. В нише около крюка лежали в изобилии
веревки и кожаные мешки-поплавки, на которых Ирмаст пере-
возил свои грузы.
Девушка разделась и сложила одежду в один из кожаных
мешков, упаковав его так плотно, как только смогла, чтобы
вода не проникла вовнутрь. Сапоги пришлось оставить на но-
гах - бить босые ноги о каменные уступы не очень хотелось.
Она крепко ухватилась за веревку и прыгнула в поток. Дно
оказалось неожиданно далеким. Рослым мужикам, подобным Ир-
масту, здесь, вероятно, было по грудь; девушке же приходи-
лось оставаться на плаву.
Факел перед ручьем она затушила; сейчас его все равно
не удалось бы сохранить. Шаря во тьме перед собой, она то
и дело едва успевала нырнуть, чтобы не удариться головой.
Как ей удавалось все это: плыть, одной рукой держаться за
веревку, другой оберегать голову, поправлять сползающий с
плеч мешок? Она уже чувствовала, что вот-вот утонет, но
вдруг веревка стала задираться вверх, и девушка нащупала
надежную загогулину крюка. Уцепившись обеими руками за
крюк, она повисела на нем, накапливая силы, потом подтяну-
лась на дрожащих руках и выбралась на высокий берег. Она
нащупала следующую веревку и упала на нее, отдыхая. Потом,
немного придя в себя и вспомнив, что можно согреться одев-
шись, она распаковала мешок и с наслаждением облачилась в
сухую шерсть и кожу. Сапоги же, наоборот, сняла и устроила
их в нище, чтобы они ненароком не свалились в поток. Она
понимала, что вряд ли сапоги высохнут в сыром воздухе пе-
щеры, поэтому не очень печалилась, всовывая ноги в раскис-
шую обувку, когда отдохнула достаточно, чтобы продолжить
путь.
Она потеряла счет веревкам и веревочкам, тянущимся от
крюка к крюку, подъемам и спускам, поворотам, камням под
ногами и камням над головой. Несколько раз коридоры сужа-
лись так, что приходилось ползти на четвереньках или про-
тискиваться боком. В одной из таких щелей пришлось поудив-
ляться, как там проскальзывал рослый и широкоплечий Ир-
маст. Был и еще один переход по воде - но на этот раз, к
величайшему облегчению, глубиной всего по колено, зато че-
рез огромную пещеру, залитую мелким озером. Впрочем, ско-
рее всего, мелким это озеро было только в тех местах, где
на гибких вешках были натянуты веревки.
Один Ирмаст никак не мог отыскать и снабдить веревоч-
ной трассой весь этот грандиозный путь; наверняка здесь
потрудились целые поколения смельчаков, невесть зачем рыс-
кавших под землей. И наверняка эту подземную дорогу должны
были знать хокарэмы - девушке очень повезло, что мальчишки
ее не поймали.
"А может,- мелькнула мысль,- они давно ждут меня у
выхода?"
Но у выхода ее никто не ждал.
Она внезапно пришла к крюку, от которого не начина-
лось новой веревки, и испугалась, потому что это значило
бы, что надо будет разыскивать путь самой, тыкаясь в тупи-
ки и задыхаясь от ужаса. Но догадка осенила ее, и она по-
тушила факел, увидев наконец неровный круг призрачного
света.
Она вышла, и сразу же волна густых запахов весеннего
леса упала на нее.
Была ночь. Сквозь легкое облачко светила луна. И не
было вокруг никого. Никого.
Девушка сняла мокрые сапоги и побрела по прохладной
траве куда-то в сторону, не очень задумываясь о том, куда
идет.
На рассвете, когда лучи солнца зажгли горизонт, а по-
том затмили блеск Утренних Сестер, она развела костерок и,
натянув на колышки сырые сапоги и носки, присела у огня,
прислонясь спиной к поваленному стволу огромной сосны. Хо-
телось есть, но не настолько, чтобы удалось преодолеть ле-
нивую усталость, и она задремала.
Дымок затухающего костра привлек двух лихих разбой-
ничков, но хокарэмская одежда спящей отпугнула их, и они
поспешили скрыться, пока девушка не проснулась.
Больше ее никто не тревожил. Она проснулась перед за-
катом, прошла по темнеющему лесу, сьев при этом около по-
луфунта молодых побегов папоротника и, вероятно, столько
же горьковато-кислых цветочных почек гертави. Побеги трэс-
сава были бы и вкуснее, и сытнее, но трэссав в западном
Ирау почти не растет.
Дождь прервал ее гастрономические изыскания, загнав
под отвесную стенку глинистого оврага, и там, пережидая,
пока небо высохнет, она наконец стала соображать, куда бы
ей пойти.
Пока она знала одно: в замок Ралло ей вовсе не хочет-
ся, и пораскинув мозгами, она решила как можно быстрее
увеличить расстояние между собой и Орвит-Ралло.
Таким образом, предстояло идти на юг. И не следовало
бы, пожалуй, маячить в хокарэмской одежде, ибо это слишком
яркая примета.
2
Незадолго до наступления темноты, когда стража уже
собиралась запирать городские ворота и перегораживать ули-
цы цепями, в Марнвир вошла хокарэми. Поглядывая по сторо-
нам, она быстро нашла на базарной площади лавку, хозяин
которой еще не ушел домой, и немедленно вошла туда.
- Что ты так припозднился, сударь?- обратился к поку-
пателю купец, но разглядев, кто зашел в гости, выжидающе
замолчал. Хокарэми нет интереса выслушивать многословные
излияния и похвалы продаваемому товару; она найдет сама,
что ей нужно, а вот будет ли платить - неизвестно.
Девушка углядела на столе несьеденную хозяином лепеш-
ку и опустилась рядом на табурет.
- Мне нужны деньги,- сказала она, кладя на стол золо-
той перстень.
Хозяин взял его, внимательно рассматривая в круге
света у лампы. Девушка тем временем сьела лепешку, запивая
ее зозяйской простоквашей.
- Сколько ты хочешь?- спросил наконец хозяин, убедив-
шись, что рубин в кольце неплох.
- Три эрау, да еще на эрау серебра, половину можно
ираускими монетами,- сказала девушка.- И вдобавок ка-
кую-нибудь неприметную одежду.
Купец согласился. Если девка возьмет не очень богатую
одежду, выгода явная. Он взял кошели с золотом и серебром
и стал отсчитывать монеты, выбирая для опасной гостьи
деньги поновее да непорченные.
Девушка как будто не следила за его пальцами, но ког-
да он окончил отсчет, проговорила:
- Разве я просила одинаково ирауских и прочих танне-
ри? Я просила на пол-эрау таких и на пол-эрау таких.
Торговец торопливо добавил еще несколько монет.
- Отлично,- сказала девушка, собирая деньги и увязы-
вая в льняной лоскуток.- Теперь тряпки.
Купец принес груду разного барахла. Брезгливо ковыряя
поношенное тряпье, девушка выбрала сорочку, просторную
длинную юбку и огромный выгоревший платок, достаточно теп-
лый, чтобы уберечь от весенней прохлады. Чтобы спрятать
стриженные волосы, девушка выбрала сравнительно чистый бе-
ленький платочек, а хозяин принес старую соломенную шляпу.
В довершение ко всему девушка потребовала сумку из
какой-нибудь плотной тряпки, чтобы унести выбранные вещи,
уложила их, чуть примяв шляпу, спросила у хозяина, где
поблизости можно переночевать, и ушла, тут же растворив-
шись в ночной темноте.
Купец торопливо побросал разворошенные вещи в угол,
затушил лампу, запер лавку и побыстрее, пока не остановили
ночные грабители, побежал домой.
Девушка же, обходя многочисленные лужи, побрела к
храму богини Таоли Навирик Ану Соллин, толкнула решетчатую
калитку, огласившую улицу противным скрипом, вошла в мо-
лельную залу и впотемках, чуть-чуть развеваемых редкими
масляными светильниками, поискала местечко, где можно
лечь. Пристроив под головой мешок, она мгновенно заснула и
проснулась только утром, обнаружив при этом, что вокруг
нее образовался довольно заметный зияющий пустотой круг -
те из соседей, кто среди ночи заметил рядом присутствие
хокарэми, поспешили убраться подальше.
На базарной площади уже кипела жизнь. Крики продав-
цов, шум, гомон, толкотня... А вокруг девушки в одежде хо-
карэми неизменно образовывался кружок молчания; поэтому
задерживаться на базаре она не стала, купила только полка-
равая хлеба, небольшую лепешку сыра и пару крупных фиоле-
товых луковиц.
Прошагав по южной дороге около половины лиги, девуш-
ка свернула в сторону и в глухом кустарнике переоделась.
Хокарэмские одежки она аккуратно сложила и засунула в ме-
шок, отправив туда же и полуразвалившиеся хокарэмские са-
поги.
Теперь по южной дороге, разметая пыль подолом раскле-
шенной юбки, шла бедная крестьянка неопределенного возрас-
та.
Однако были неудобства и в таком наряде. Он укрывал
ее от хокарэмских глаз, но вовсе не отпугивал других лю-
дей, падких на чужое добро. Вблизи от города, где по доро-
ге шло и ехало верхом довольно много людей, это было не
очень важно - у лихих людей была добыча и побогаче, однако
дальше местность все более пустела, и одинокая фигура ста-
ла привлекать внимание.
Внезапно перед ней выросли двое:
- Эй, бабенка, далеко ли собралась?
Девушка молчала. Мужички подошли ближе, заглянули под
шляпу, скрывающую лицо:
- О, да ты совсем молоденькая!- сказал один из них.-
Не бойся, девка, не убьем...
Другой деловито взялся за ее сумку, вытряхнул на тра-
ву сверток с хокарэмской одеждой и сапогами, потянул, раз-
ворачивая, и вскрикнул испуганно. Первый, лапавший в это
время девушку, обернулся и тут же выпустил ее из рук.
- Посмотрели?- резко спросила девушка, налюбовавшись
на остолбенение разбойничков.- Теперь сложи все обратно
как было, живо!
Тот, что обыскивал сумку, торопливо уложил хокарэмс-
кую одежду; второй в это время пятился, отодвигался от
опасности, которую сам на себя вызвал.
Девушка забрала свою сумку, повесила на плечо и не
оглядываясь пошла прочь.
Подобные инциденты неизбежно могли повториться и в
дальнейшем; девушка задумалась, ища выход из этой неприят-
ной ситуации, но ничего не удавалось придумать, пока на
одном из перекрестков она не увидела неспешно бредушего к
югу странствующего певца.
Девушка догнала его и объявила:
- Я иду с тобой.
- Куда?- полюбопытствовал удивленный ее появлением
певец.
- Не все равно, куда?- отозвалась она.- Главное, нам
по дороге.
- Как тебя зовут, дитя?- спросил ее певец. Это был
невысокий старик, одетый в небогатую, но новую и чистую
одежду, с кэйвеской лютней за плечом.
- Тебе-то что за дело?- раздраженно ответила вопросом
девушка. Она шагала рядом со стариком; такой спутник ее
устраивал - грабители не нападают на певцов, даже на бога-
тых: певцов охраняет обычай.
- Мое имя Ашар,- сообщил старик.- В этом нет тайны. А
ты знаешь какие-нибудь песни?
- Знаю,- буркнула девушка.- Спеть тебе?
- Не надо, дикая моя лаангри,- ответил он.- Похоже,
ты не в том настроении, в котором поют песни...
Девушка между тем подумывала, что напрасно она нагру-
била, отказавшись назвать свое имя. Но, с другой стороны,
какое же имя назвать старику? Савири или Сава? Но первое
имя - явно вельможное, а второе - явно сургарское.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17