– Не смей умирать. Только не сейчас. Тебе еще жить и жить. Не сдавайся, Джилли.
Она не могла сопротивляться этому властному голосу, который приказывал бороться и не давал ей провалиться обратно в сон. Влажная ткань ласкала ее обнаженное тело. Джиллиан начала бороться за жизнь.
Грэм вглядывался в жену, проводя влажной тканью по ее обнаженному телу. Чтобы никого не смущать, ее грудь и бедра были прикрыты полосками ткани. Грэм с горячей благодарностью взглянул на Рамзеса.
– Если бы вы не приехали…
– Но мы приехали. Если бы не ее знак, мы бы вас не нашли. Она спасла вас обоих, дружище. И ты тоже. Когда убил Соломона, чтобы напоить ее, – сказал Рамзес бесстрастно.
Он опять поднял голову Джиллиан, прижимая чашку к ее губам. Он заставлял ее пить воду с солью и сахаром, чтобы как можно скорее восполнить недостаток жидкости. У Грэма сердце кровью обливалось, когда он смотрел на нее, лежащую на одеяле почти без признаков жизни.
– Я люблю тебя, Джилли. Не бросай меня. Я не знаю, что со мной будет без тебя, – шептал он, гладя ее по голове.
Веки Джиллиан дрогнули. Рамзес улыбнулся:
– Что-то мне подсказывает, что она выкарабкается. У нее есть ради чего жить, дружище. У нее есть ты.
Когда Рамзес оставил их одних, Джиллиан попыталась заговорить. Грэм приложил палец к ее воспаленным потрескавшимся губам.
– Нет, любимая, не говори ничего.
Он смотрел с благоговейным удивлением. Жизнь. Удивительный дар.
– У тебя потрясающая воля к жизни, Джилли.
– Для слабой англичанки – да, – с трудом выговорила она. Грэм прикоснулся к ее губам.
– Ты совсем не слабая, – сказал он. – Я всегда знал, что в тебе достаточно внутренней силы.
– Ты меня спас.
– Ты сама себя спасла, Джиллиан. Я только помог тебе. – В груди у него все сжалось от сознания ужасной правды. – Если бы ты не была такой сильной… ты бы уже давно умерла.
Она встретилась с ним взглядом.
– Ты… ты знал, что у меня получится?
– Знал, – ответил он серьезно и погладил ее по ее лбу. Собравшись с силами, он добавил: – Я не хотел брать тебя с собой, потому что знал, что в пустыне все тайное становится явным. Я не хотел, чтобы ты знала мою тайну.
Грэм нежно приподнял ее затылок и приставил чашку к ее губам. Она пила, не отрывая от него взгляда.
– Я так счастлива, – прошептала она, – что ты наконец свободен.
Свободен? Но ему не нужна была свобода, он не хотел быть свободным от жены. Отогнав в сторону эти мысли, он сосредоточился на ней.
– Я верил, что ты в состоянии вынести все тяготы жизни в пустыне. Ты очень сильная женщина. Тебе самой надо было поверить, что ты выдержишь. Тебе надо было поверить, что ты сможешь пережить все испытания, которые посылает пустыня, и выйти победительницей.
– Ты в меня верил? – прошептала она. – Раньше в меня никто не верил. Отец говорил, что я всего лишь слабая женщина и что, как и любой женщине, мне нужен сильный муж, чтобы вести меня.
Грэм сжал губы.
– Нет, Джиллиан. Не вести тебя. Идти рядом с тобой, а не впереди. Позволить тебе быть самой собой и не заставлять тебя отступать в тень. – Он немного помолчал, но в конце концов ему удалось победить гордость, и он продолжил: – Оставаться рядом с тобой. Пожалуйста, прости мою глупую ложь. Доверься мне, и мы будем счастливы вместе.
Герцог с любовью посмотрел на золотисто-рыжие локоны, обрамляющие бледные щеки его жены. Она молчала. У нее впереди масса времени, чтобы сделать выбор.
А что, если после всего, что случилось, она не сможет ему доверять? Ну что ж, это будет не первая потеря в его жизни. Но в глубине души Грэм знал, что смириться с этим ему будет труднее всего. Он любил ее.
И от души надеялся, что это чувство взаимно.
Глава 27
Джиллиан медленно выздоравливала после сильного обезвоживания. Все это время они жили у хамсинов. Грэм преданно ухаживал за ней. Выздоровев, Джиллиан почувствовала новый прилив чувства вины. Отец умер, но разве можно забыть то зло, которое он причинил ее мужу? Как они после этого смогут жить вместе? Ведь при каждом взгляде на нее Грэм невольно вспоминает ее отца и все ужасы, которые тот заставил его пережить. Она не смела спрашивать об этом.
Наконец пришло время отправляться в Порт-Саид. Джиллиан тепло прощалась с новыми друзьями. Особенно тяжело ей было расставаться с Элизабет. Джиллиан поведала ей историю позорного прошлого своего отца, рассказала, как она сама от этого страдает. Мудрые глаза жены шейха светились пониманием.
– Любовь поможет тебе преодолеть все.
Джиллиан внимательно на нее посмотрела:
– Не знаю…
Улыбка на миг сошла с лица Элизабет.
– Зато я знаю, – прошептала она. При взгляде на мужа ее голос потеплел. – Просто поверь мне. И доверься Грэму. Дай ему шанс.
Джиллиан одолевали сомнения. По силам ли им справиться со всем этим? Или боль, которую каждый из них пережил в прошлом, окажется сильнее их любви?
До Англии они добрались уже без приключений. Грэм держался отстраненно, он даже взял им билеты в отдельные каюты, считая, что ей надо больше отдыхать. Джиллиан, однако, подозревала, что он чего-то недоговаривает. Это ранило ее, но она любезно улыбалась и благодарила мужа за заботу.
Сейчас она молча стояла перед Грэмом, который внимательно изучал какие-то документы, сидя за рабочим столом из красного дерева в своем кабинете в лондонском особняке. Он что-то вписал своим красивым крупным почерком в лежащий перед ним документ и протянул его Джиллиан.
Не сводя с него глаз, Джиллиан взяла протянутую ей бумагу.
– Что это?
– Я продал с аукциона двух арабских кобыл. На какое-то время денег нам хватит.
– Грэм, но лошади… – Она знала, как он любил этих лошадей.
Он махнул рукой, прерывая ее возражения.
– Пришлось пожертвовать ими ради благосостояния семьи. Они попали в хорошие руки, не волнуйся.
У Джиллиан вырвался вздох удивления, когда она увидела сумму, указанную в документе.
– Банковский чек на тысячу фунтов?
– Это тебе. Денег должно хватить на билет до Америки и на учебу в колледже. Этого хватит, чтобы сбылась твоя мечта об образовании, – говорил он бесстрастно, но в его темных глазах сквозила мука. – Пришло время сделать выбор. Теперь ты знаешь обо мне все. И ничего из этого не сможешь забыть… – Он уставился в окно, сжав кулаки, на его щеках ходили желваки. – Ты не сможешь забыть о том, что твой отец сотворил со мной. С этим жить непросто. Я пойму, если ты решишь уехать. Я не буду тебя удерживать. Можешь ехать куда угодно, если ты действительно этого хочешь.
Чек дрожал у нее в руках, она в изумлении смотрела на него.
– Ты хочешь, чтобы я уехала?
Грэм посмотрел ей прямо в глаза:
– Нет. Я даю тебе возможность уехать, Джилли, но все равно от прошлого не убежишь. В этом смысле твой отъезд ничего не изменит. Не изменит он и моих чувств к тебе. Где бы ты ни была, моя любовь всегда будет с тобой. Я не разлюблю тебя. От этого факта тебе не скрыться даже в Новом Свете. – Он старался казаться бесстрастным. – Выбор за тобой. – Он встал и вышел из-за стола.
– Я буду ждать твоего ответа в гостиной.
Джиллиан смотрела на крупные буквы, четко выписанные на банковском чеке. У нее так дрожали руки, что бумага затрепетала, будто ее подхватило порывом штормового ветра. Деньги. Сумма, которой хватит, чтобы осуществить ее самую заветную мечту. Образование. Новая жизнь вдали от этого громкого скандала, который преследует ее по пятам. Вдали от Грэма.
Получится у нее начать жизнь сначала или нет? И хочет ли она на самом деле сбежать от мужчины, которого любит?
Грэм ходил взад-вперед по гостиной, пытаясь совладать с чувствами. Сейчас он был даже отчасти рад, что Кеннет с семьей еще не вернулся из Йоркшира. Если Джиллиан уедет, ему нужно будет побыть одному, вернуть себе привычное самообладание.
– Грэм? Я готова дать тебе ответ.
В дверях стояла Джиллиан. Ее длинные рыжие волосы красивыми волнами спадали на плечи. Оливково-зеленое платье подчеркивало роскошную фигуру и оттеняло сияющие глаза. Он в отчаянии глядел на нее, пытаясь запечатлеть в памяти каждую янтарную веснушечку на ее щеках, неповторимый изгиб ее нежно-розовых губ. В последний раз… Он видит ее в последний раз перед отъездом.
Она держала в руках его чек. Грэм насторожился. И вот на его глазах Джиллиан стала рвать бумагу, пуская клочки летать по комнате.
Он боялся пошевелиться, опасаясь, что все это – прекрасный сон, который в любую минуту может закончиться.
– Так ты не бросишь меня? Даже после всего, что произошло?
В ее изумрудных глазах отразилась мука, которую он сам пережил. Она опустила голову и уставилась в пол.
– При одном условии: если ты действительно хочешь, чтобы я осталась. Я до умопомрачения тебя люблю. Но при мысли о том, что сделал с тобой мой отец, мне становится стыдно. Я чувствую себя виноватой, но…
Грэм был потрясен до глубины души. Он подошел к жене и поднял ее подбородок, заглядывая ей в глаза.
– В этом нет твоей вины, Джилли.
– Но он был моим отцом, – прошептала она. – Разве ты мог, глядя на меня, не видеть его?
Грэм нежно обхватил ее лицо.
– Мог ли, хабиба? Конечно, мог. Я же люблю тебя. И, глядя на тебя, я вижу только тебя. Ты воплощение прекрасного согревающего пламени, которое разогнало мрак, царивший в моей душе, и помогло мне оставить прошлое позади.
По ее щеке скатилась одна-единственная блестящая слезинка и разлетелась мелкими брызгами, ударившись о его руку.
– Как ты думаешь, Грэм, сможем мы это пережить?
– Такие вещи невозможно пережить, – сказал он серьезно. – Через них можно пройти, оставить их в прошлом и жить дальше. Давай попробуем вместе?
Ее губы дрогнули в улыбке.
– Одна мудрая женщина в Египте сказала мне, что любовь мужчины может помочь женщине преодолеть мрак в ее душе. Раньше моя жизнь была бесцветной, подобной серой тени. У меня даже не хватало смелости признать это, хотя в глубине души я всегда знала, что так оно и есть. Сейчас надо как-то с этим справиться. Но мне нужна будет твоя помощь.
Грэм взял ее за руки.
– Я, конечно, далек от совершенства, но я постараюсь тебе помочь.
– Мне не нужен муж-совершенство. Мне не нужен идеальный брак. Мне надо, чтобы ты просто любил меня.
– Как раз то, что нужно и мне, – сказал он с нежностью.
Джиллиан подошла к нему, и они крепко обнялись. Грэма охватила такая радость, что ему хотелось кричать от счастья. Он поцеловал ее сначала нежно, а потом, когда она ответила, впился в ее губы страстным поцелуем. Теперь она принадлежит ему. Навсегда. Эта рыжеволосая ведьма стала его ангелом-хранителем.
Послышалось деликатное покашливание. Они обернулись к дверям и увидели смущенного дворецкого.
– Хм… Простите, ваша светлость. К вам пришли.
– Черт побери, – проворчал Грэм. – Почему нельзя оставить нас в покое?
Дворецкий распахнул дверь, и в комнату вошла тетушка Мэри. Джиллиан просияла и бросилась к родственнице. Грэму стало немного не по себе. Пусть это не он убил отца Джиллиан, но вдруг тетя Мэри все равно сочтет его виновным в гибели своего брата?
– Я так рада, что вы наконец вернулись, – ворковала посетительница, подставляя свои припудренные рисовой пудрой щеки для поцелуя.
Джиллиан серьезно посмотрела в глаза Грэму.
– Боюсь, у нас не очень утешительные новости, тетя Мэри. Отец погиб.
Тетя совершенно спокойно восприняла это известие. На ее лице не отразилось никаких чувств, когда Джиллиан рассказывала ей, как все случилось, опуская, впрочем, самые ужасные подробности. Когда Джиллиан умолкла, тетя Мэри только и сказала:
– По крайней мере, его душа отошла с миром.
Грэм внимательно посмотрел на тетку жены. И ему показалось, что она что-то знает о наклонностях своего брата.
Тетя Мэри не стала горевать о смерти брата. Джиллиан с удивлением наблюдала, как ее тетка махнула рукой, будто отгоняя эту плохую новость.
– А теперь о цели моего визита. Я слышала о ваших стесненных обстоятельствах, Джиллиан, и пришла передать тебе твои деньги.
– Но у меня нет никаких денег, – возразила Джиллиан.
Тетя Мэри безмятежно улыбнулась.
– Зато у мистера X. М. Пеппертона есть, – пояснила она. – Видишь ли, Джиллиан, когда умер мой муж, я очень хотела вернуться в Англию. Но твой отец был известным транжирой. Я опасалась, что он приберет к рукам и мои деньги, и солгала ему, что почти разорена. Это было не совсем правдой. Когда ты мне советовала, куда мистеру Пеппертону лучше вложить деньги, я аккуратно передавала твои рекомендации своим управляющим. Часть прибыли я переводила на счет, открытый на твое имя. У нас с Горацием не было детей, так что деньги принадлежат тебе по праву.
Джиллиан густо покраснела.
– Так зачем же ты отправила меня к мадам ла Фонтант, если у меня были деньги?
В глазах тети Мэри зажглась озорная искорка.
– Я отправила тебя не к кому попало, а к герцогу. Кэтрин, владелица борделя, моя старинная приятельница. Когда она мне рассказала, что герцог ищет девственницу, я тут же подумала о тебе. Я познакомилась с ним на приеме у Найтсбриджа и была абсолютно очарована его прямотой и душевностью. Я поняла, что вы созданы друг для друга, и решила вас познакомить.
Грэм уставился на нее во все глаза:
– Но она уверяла меня, что умеет хранить тайны!
– Дорогой мой герцог, – сказала тетя Мэри с лукавой улыбкой. – Вам следовало бы знать, что в борделях не бывает никаких тайн.
– А почему вы решили, что мы созданы друг для друга? – спросил Грэм, беря Джиллиан за руку и переплетая свои пальцы с ее.
Ее лицо стало грустным.
– Потому что вы оба были чересчур подавлены. Когда-то много лет назад я слышала, как Реджи ругался с нашим отцом. Отец поймал его с… одним из мальчиков из прислуги. Наш отец отнюдь не был ханжой, но тут он устроил скандал. А Реджи рассмеялся и рассказал, как, будучи в Египте, проделал то же самое с английским мальчиком явно благородного происхождения, который был в плену у кочевников. Отец был в ужасе. Он сказал, что мальчик, вполне возможно, доводится внуком герцогу Колдуэллу. И тогда я узнала…
Грэм молчал. Джиллиан ободряюще пожала его вспотевшую руку.
– Ваша светлость, я прошу у вас прощения за все те страдания, которые причинил вам мой брат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38