https://wodolei.ru/catalog/unitazy/Jika/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– В западной пустыне живут джинны. Человеку там не выжить, – серьезно сказал Рамзес.
– Я не собираюсь умирать, – решительно ответил Грэм. – Я умею ориентироваться по звездам, могу найти караванные тропы даже во время песчаной бури.
– И при этом можешь заблудиться в Каире в попытках найти отель «Шепардс», – перебил его Джабари.
Грэм с укоризной на него посмотрел:
– Так это же отель в городе.
– Очень большой отель, – улыбнулся Джабари. – Признайся, ты не в состоянии найти даже большую пирамиду без карты…
– И десятка проводников, – любезно добавил Рамзес. Грэм не обратил внимания на их шуточки.
– У меня есть карта, которую даст мне Джиллиан. Пещера находится к северу от оазиса Фарафра. По старому караванному пути Дарб Асьют я туда доберусь гораздо быстрее.
Шейх и его охранник обменялись тревожными взглядами.
– «Фарафра» – «земля коровы», – пробормотал Рамзес, вспоминая древнее название оазиса. – У меня там есть друзья.
– Путь, о котором ты говоришь, небезопасен, – предупредил Джабари. – Дорога долгая и утомительная. На верблюде придется ехать десять дней. Красный песок может с головой поглотить человека, если по неосторожности ступить на него, И источников воды там мало.
– Я купил в Каире бурдюки для воды, – ответил Грэм.
– Вокруг Фарафры уже давно бродит банда грабителей. Бедуины прячутся в песках, поджидая неосмотрительного путника.
Грэм дотронулся до ятагана у себя на поясе.
– Я очень осмотрительный.
– Но ты едешь один, – сказал Рамзес. – Тебе грозит опасность, и не важно, насколько ты хорош в бою.
– Я пошлю с тобой своих людей, – решил Джабари.
У Грэма все сжалось внутри. Он провел рукой по начавшей отрастать бороде.
– Я не стану подвергать риску твоих людей, Джабари.
– Зато я стану, – возразил шейх. – Одного я тебя не отпущу.
Грэм смотрел на собеседников, думая, можно ли им довериться. Даже этим двум людям, для которых – и он это знал – честь была превыше всего, даже им он из осторожности поведал не все.
Шейх вглядывался в его лицо.
– Ты что-то недоговариваешь. Расскажи нам все.
До Грэма донесся гортанный смех жены. Беззаботная, беспечная. Как он хотел, чтобы она такой и оставалась, как он хотел оградить ее от страшной правды!
– Меня преследуют.
Джабари сжал челюсти. Рамзес положил руку на рукоять ятагана.
– Кто? – спросил Джабари.
– Старый знакомый, – сказал Грэм осторожно. – Англичанин. Он тоже охотится за сокровищем и знает, что оно спрятано в пещере.
Он не осмелился рассказать им ни о неудаче, постигшей его в Лондоне со Странтоном, ни о настоящей причине, по которой он хотел ехать один, – он собирался убить Странтона или погибнуть от его руки. Грэм не хотел, чтобы кто-нибудь еще рисковал жизнью в его личной битве.
– Тем более нельзя ехать одному, – сказал Рамзес.
– Нет, если я поеду с большим сопровождением – это будет лучшей приманкой. Одному мне будет легче скрыться при необходимости среди песков, слиться с ними. Я не хочу привлекать внимание. – Он спокойно посмотрел им в глаза. – Помните, что случилось с моими родителями много лет назад?
У него в ушах до сих пор отдавались предсмертные крики. Шейх взглянул на женщин, которые мирно болтали в тени большой акации.
– А как же твоя жена?
– Она хочет ехать со мной. Но она сделает так, как я скажу, и останется здесь.
– Кажется, леди Джиллиан не из тех, кто безропотно подчиняется приказам, – заметил Джабари.
Рамзес смотрел во все глаза, как Джиллиан сняла свою соломенную шляпку, высвобождая блестящие рыжие косы, уложенные в высокую прическу.
– Аль-Гарииа, – прошептал он. – Волосы у нее горят, как огонь. А внутри она такая же горячая?
Грэм прищурился. Ему не понравился хищный блеск в глазах друга.
– Тебе не суждено это узнать.
Воин посмотрел на него и рассмеялся. Его янтарные глаза лучились весельем.
– Все ясно. Английская леди поймала осторожного гепарда, заманив его в ловушку из своих огненных волос.
На лице Джабари тоже показалась лукавая улыбка.
– Давно пора, дружище. Очень рад за тебя.
Грэм довольно поглядел на свою жену в компании Элизабет и Кэтрин.
– Ну, хватит обо мне. Расскажите лучше, как вы тут живете. Вижу, Рамзес, у тебя прибавление в семействе. Да и Тарик выглядит отлично. Ему уже минуло три, я правильно помню? А почему ты не сравнял счет, Джабари? Разве Элизабет не была беременна, когда я уезжал?
Рамзес смутился. Джабари тяжело вздохнул:
– Элизабет… ждала ребенка. Но потеряла его. Она хотела еще раз попытаться и забеременела. Но… опять случился выкидыш.
На лице Грэма отразилось искреннее горе.
– Прости, Джабари.
Темные глаза шейха сверкнули, потом он пожал плечами:
– На все воля Аллаха. Мы еще попробуем, если Элизабет захочет ребенка. Я ей сказал, что Тарика мне вполне достаточно, пока у меня есть она. Ее я люблю больше всего на свете.
Грэма поразила такая открытость друга. В глубине души он тоже хотел такой эмоциональной близости в браке. Но это означало рассказать Джиллиан о самых сокровенных и темных сторонах своей натуры. Он не мог этого сделать.
Рамзес улыбнулся:
– Когда-то каждый из нас троих был свободным как ветер воином и бродил среди песков. А сейчас нас поймали наши жены, и мы готовы на все ради них.
– Даже ты, дружище, хоть ты и женился совсем недавно. Женщины умеют быть убедительными, когда держишь их в объятиях. Вот увидишь, с какой легкостью Джиллиан заставит тебя изменить свое решение и взять ее с собой в пустыню, – смеялся Джабари.
Но Грэму было не до смеха. Он вспоминал свой сон: пустыня, рыжие волосы, развевающиеся под порывами безжалостного ветра, его собственные крики, эхом разносящиеся над дюнами…
Спустя какое-то время Грэм сидел в шатре и точил свой ятаган. Клинок потускнел от долгого лежания в сундуке. Он водил точильным камнем по лезвию и вспоминал другую свою жизнь. Он не хотел, чтобы Джиллиан, подобно ему, научилась скрывать свои чувства и замыкаться от окружающих. Он хотел, чтобы она привлекала внимание, блистала, а не сливалась с толпой.
Годами она носила эти отвратительные закрытые серые платья, скрывающие ее лебединую шею, и сама казалась серой и незаметной. Ему удалось выманить ее из раковины, куда она добровольно себя заточила, и теперь Джиллиан не боялась с ним спорить и открыто выражать свое мнение. Он с горечью улыбнулся. У нее упрямства ничуть не меньше, чем у него самого. И она решила не сдаваться до тех пор, пока он не передумает и не возьмет ее с собой в пустыню.
Грэм понял, что он изменился. Поначалу он думал о Джиллиан только как о средстве к достижению цели. С ней, так же как с братом и его женой, он держал себя отстраненно, позволяя себе немного расслабиться лишь в моменты любви. Но сейчас Грэм понял, что хочет большего.
Идея взять ее в Египет стала для него одновременно и благословением и проклятием. Ее серебристый смех, ее провокационные разговоры, ее темперамент в постели – все это заставляло его извечную привычку к одиночеству отступить. Постепенно Джиллиан разгоняла мрак, царивший в его душе. И это его пугало. Он привык ко мраку. Мрак стал его второй природой.
В шатер вошла его жена. Она сбросила свою белую шляпку и закружилась, обхватив себя руками. Она выглядела такой мечтательной, такой пленительной, такой зовущей. И с ней так не хотелось расставаться.
– Я как раз изучала звездные карты, которые нарисовал мне Джабари. Ну, рисовала на самом деле Элизабет, Джабари только говорил, что надо рисовать. Потрясающе! И как кочевники умудряются находить дорогу домой по звездам? Джабари с Рамзесом учат меня, как найти дорогу в пустыне, если я вдруг заблужусь. А ты знаешь, как можно в буквальном смысле вычислить дорогу домой, зная широту и долготу?
– Да, – сказал он сухо. Она преображалась буквально на глазах, становясь похожей на яркую бабочку. Даже звезды блекли в сравнении с ее красотой.
Джиллиан сделала несколько шагов, ее яркие зеленые глаза горели от возбуждения.
– А еще у Джабари потрясающая интуиция: он очень удачно вкладывает деньги племени. Хотя можно сделать и больше. Элизабет согласна со мной. Сейчас выгодно вкладывать деньги в развивающиеся отрасли, например в электрические компании. Со временем такие инвестиции обеспечат хамсинам безбедное существование.
– Звучит… очень разумно, – пробормотал Грэм.
Когда-то ему было все равно, останется ли она с ним после того, как закончатся их три месяца. Но сейчас одна мысль о расставании была ему невыносима. Он никак не мог привести мысли в порядок. Неужели он влюбился? Но его чувство совсем не походило на те романтические переживания, о которых пишут бледные поэты. Оно горело, как огонь. И это было чудесно. Мысль о том, что она уйдет, пронзала его мучительной болью.
Джиллиан продолжала кружиться. Ее юбки разлетались, подобно цветочным лепесткам. Вдруг она резко застыла.
– Прости, Грэм, тебе, наверное, со мной скучно.
Он встал, подошел к ней и поцеловал ей руку.
– Ни капельки. Посмотри на меня, Джилли. Я не хочу ни в чем тебя ограничивать. Перестань притворяться. Я не буду наказывать тебя, как отец, за мысли вслух или за то, что ты умнее меня.
Казалось, она борется со своими чувствами.
– Но ты ведь умнее меня. Ты умеешь ориентироваться по звездам, едва на них взглянув.
Он ухмыльнулся:
– Да я в собственном шатре заблужусь. Находить дорогу ночью в пустыне – это целое искусство. Мне еще учиться и учиться. Я обычно иду наобум.
– Это не ты, а я вечно бреду без цели.
– Почему же? У тебя есть вполне определенная цель. Твой ум похож на пустынный ветер самум, сметающий все преграды на своем пути. Просто раньше тебе все запрещали. Я не собираюсь ни в чем ограничивать тебя.
Ее розовые губы дрожали.
– Из меня никуда не годная герцогиня. Я не умею вести светских бесед…
Грэм приложил палец к ее губам, заставляя ее замолчать, потом обхватил ее лицо своими теплыми руками.
– Джиллиан, пойми, мне не нужна годная герцогиня. Если уж на то пошло, то я и сам не вполне обычный герцог. – Он оглядел свой темно-синий биниш. – Что-то мне подсказывает, что если я появлюсь в таком виде на заседании парламента, это мало кто оценит.
С ее розовых губ слетел легкий смешок.
– Наверное, я тоже выгляжу белой вороной среди хамсинских женщин.
– Ты выглядишь скорее загадочной, – покачал он головой, – но ни в коем случае не белой вороной.
Ее глаза загорелись надеждой.
– То есть ты не будешь возражать, если я поеду с тобой?
– Поговорим об этом позже, – сказал он уклончиво.
Проклятие. Надо убедить ее, что поездка в пустыню и вправду опасна для нее. Хотя в глубине души Грэм знал, что эта поездка опасна прежде всего для него самого. Его худший кошмар вот-вот воплотится в жизнь.
Он протянул ей руку:
– Хочешь, давай прогуляемся, я тебе расскажу об обычаях кочевников.
Они вышли из шатра и дружно сощурились от яркого дневного света. Джиллиан взяла мужа под руку. Как же ей хотелось, чтобы он стал ближе! Она втайне надеялась, что здесь, среди его друзей, если повезет, она увидит настоящего Грэма.
Неподалеку на песке играли Фатима и Асад – близнецы Кэтрин – и Тарик, сын Элизабет. Фатима посмотрела на них и бесстрашно улыбнулась. Она подошла к Грэму, обняла его за колени и сказала по-английски:
– Дядь Грэм, поиграй с нами.
Грэм улыбнулся и нырнул обратно в шатер.
Появился он закутанный с головы до ног в белые простыни, которые взял с кровати.
Джиллиан рассмеялась:
– Вы будете играть в привидения?
– Я всегда пугал так брата, когда мы были маленькими, – сказал он и принялся с жуткими завываниями размахивать руками, скрытыми простыней.
– Ой, как страшно! – продолжала смеяться Джиллиан.
– Тише. Ты мне всю игру испортишь.
Детишки смотрели на него с открытыми ртами. К ним с серьезными лицами подошли Джабари с Рамзесом.
– Грэм? Чем это ты занимаешься? – спросил Джабари.
– Да вот, пугаю твоего сына, – ответил Грэм, не прекращая жутко завывать.
– Что-то он не кажется напуганным, – заметил Джабари. Может, если ты снимешь эти простыни, он и испугается.
Грэм сорвал с себя простыни и издал гневный вопль. Рамзес усмехнулся и кинул ему игрушечный деревянный ятаган с закругленным на конце лезвием:
– Попробуй-ка вот это.
Грэм издал воинственный клич и стал размахивать мечом.
Асад при этом бросился к матери, которая подхватила его на руки. Тарику явно было скучно, а Фатима вырвала меч из руки Грэма и ударила его кулачком по коленям. Вместо воинственного клича у нее получалось какое-то козлиное блеянье.
Грэм рассмеялся:
– Это что, новый хамсинский боевой клич? Ты моя маленькая воительница. Ты меня победила, – сказал он, хватаясь за грудь, потом осел на песок, улегся на спину и закрыл глаза. Фатима вскарабкалась на него и вдруг стала серьезной.
– Дядь Рашид плакать. Здесь, – сказала она, кладя ладошку ему на грудь.
От удивления Грэм раскрыл глаза. А девочка положила голову ему на грудь, зевнула и вцепилась в его биниш. Тарик тоже забрался на него и улегся, обняв ручонкой Фатиму.
– Тихий час, – весело сказал Рамзес. – Она часто так засыпает на мне. Подожди, не двигайся. Моя дочь угомонилась впервые за весь день.
Грэм даже не улыбнулся. Он лежал и нежно гладил девочку по голове.
Рамзес поднял дочь, та уютно устроилась у него на руках. Джабари тоже забрал сына. Грэм медленно встал и отряхнул свой биниш. Его улыбка показалась Джиллиан несколько натянутой.
– Пойду посмотрю, как там верблюды. Джилли, посидишь пока с Кэтрин и Элизабет? – И ушел, сжав челюсти и не дожидаясь ее ответа.
Ее охватило отчаяние. Беззаботное настроение от игры с детьми вмиг улетучилось. Она взглянула на Кэтрин, которая пристально следила за ней, держа на руках спящего Асада.
– Неожиданные слова для маленькой девочки.
На лице Кэтрин отразилось горе.
– Она необычная девочка. У нее дар ясновидения. Наши мудрецы говорят, что она может читать в сердцах людей, особенно тех, кого что-то беспокоит.
Глава 17
Если выбросить из головы странные слова Кэтрин, то в целом Джиллиан очень нравилось у хамсинов. Ей нравилось болтать с Элизабет, которой даже вдали от цивилизации удалось сохранить западный образ мышления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38


А-П

П-Я