– Ты хочешь, чтобы моя жена рожала голой? «Нет, в бальном платье», – Грэм закатил глаза.
– Помоги ей раздеться. Я сейчас вернусь.
Он бросился обратно в гостиную и замер на пороге, увидев Джиллиан сидящей на диванчике и держащей за руку перепуганную Жасмин. Его будущая жена успокаивала девочку, и это вселило в него новую надежду.
– Леди Джиллиан, мне нужна ваша помощь, – сказала он отрывисто. – Бадра рожает, роды принимать будем мы, поскольку доктора нет.
Жасмин подпрыгнула на диванчике.
– Мама родит мне сестренку или братика!
Глаза Джиллиан наполнились ужасом.
– Моя помощь, ваша светлость? Но у меня совсем нет опыта по части рождения детей.
– Все, что от вас требуется, – это сидеть рядом с Бадрой и ободрять ее. Нужно, чтобы ее поддерживала женщина.
– Несомненно, ваша экономка…
– Помощь миссис Уайт будет нужна, чтобы принимать роды.
Джиллиан вцепилась руками в диванную подушку.
– Но вы ведь даже меня не знаете. Что, если я нежная барышня и упаду в обморок?
Он посмотрел на нее решительным взглядом:
– Не упадете. Это на вас не похоже. Бадре очень нужна ваша поддержка.
Из спальни донесся еще один душераздирающий крик. Жасмин опять перепугалась.
– Мама? С ней все будет хорошо? – спросила она шепотом. Джиллиан обняла ее за плечи:
– Все хорошо, Жасмин. Обычно все так и происходит, пугаться нечего. – Она с улыбкой погладила девочку по голове и встала. – Скажите, что мне делать.
– Пойдемте со мной, – сказал Грэм с явным облегчением. Они пошли наверх, Жасмин упрашивала их взять ее с собой.
Джиллиан всю свою жизнь мечтала быть нужной, активно участвовать в событиях, а не просто наблюдать их со стороны. Но чего она никак не ожидала, так это того, что ее пригласят помогать при родах.
Ладони у нее стали липкими от пота, она едва поспевала за герцогом, идущим быстрыми шагами. Дойдя до конца коридора, он повернул дверную ручку и вошел. Жасмин проскользнула следом. Джиллиан стояла в нерешительности.
Ну же, смелее. Она сделала глубокий вдох и тоже вошла.
Прекрасная черноволосая леди Тристан лежала на необъятной кровати, изголовье которой было украшено фамильным гербом. Ее муж сидел рядом и держал ее за руку. Из одежды на ней была только просторная мужская рубашка, завязанная узлом под грудью. Ее обнаженные ноги были широко разведены в стороны. Внизу ее огромного живота виднелись черные курчавые волосы.
Джиллиан почувствовала, что краснеет. Она никогда раньше не видела обнаженных женщин. К тому же присутствующие мужчины не были врачами.
Потом она обратила внимание на обеспокоенный взгляд виконта, выражение мрачной решимости на лице Грэма, ощутила страх женщины. В такой ситуации действительно не до приличий.
Вдруг Бадра закричала, как раненый зверь, ее лицо исказила мука.
– Дыши глубже, Бадра, – говорил Грэм. – Кеннет, поговори с ней, отвлеки ее от боли.
Виконт обнял жену и что-то шептал ей на ухо. Суровая экономка склонилась над разведенными в стороны ногами Бадры и, о Боже, протянула руку прямо туда!
– Он вот-вот покажется, ваша светлость. Лучше поторопиться, – сказала миссис Уайт.
Герцог снял безукоризненный пиджак и серую жилетку и бросил одежду на ближайший стул. Он засучил рукава белоснежной рубашки. В комнату вошли несколько слуг с охапками сена в руках. Они укладывали сено между кирпичами, как показывал им Грэм, и быстро выходили, украдкой бросая взгляды на женщину в кровати:
Жасмин подошла к кровати:
– Мама, как ты? – Ее губы дрожали.
Герцог мягко отстранил ее:
– С ней все будет хорошо, малышка, не бойся. А сейчас сделай, пожалуйста, то, что я попрошу, чтобы помочь маме.
– Что, дядя Грэм? – Она подняла на него свои огромные глаза.
– Спустись вниз и встреть, пожалуйста, доктора. Как только швейцар впустит доктора, сразу же проводи его к нам наверх. Это очень ответственное поручение. На тебя можно положиться?
Жасмин с сомнением посмотрела на мать. Грэм положил руку девочке на плечо:
– Все в порядке. Мы с твоим папой проследим, чтобы с ней ничего не случилось. Я обещаю.
Девочка нахмурилась:
– Когда у моей кошечки были котята, ее положили в красивую коробочку с одеяльцем. А почему вы не приготовили коробочку для мамы?
Джиллиан чуть было не рассмеялась.
– Сейчас все не совсем так, как у твоей кошечки, – с мягкой улыбкой объяснил Грэм племяннице.
– И что, мама не оближет моего маленького братика или сестричку, как Клео делала со своими котятами?
– С ней все будет хорошо, Жасмин. А теперь поцелуй маму и иди вниз. Нам очень нужна твоя помощь.
Девочка поцеловала маму, оглянулась в нерешительности и выбежала из комнаты. Грэм тоже на минутку вышел, чтобы вымыть руки.
Джиллиан чувствовала себя очень неловко в своей пропыленной амазонке. Она сняла жакет и шляпку, аккуратно положив их на комод. Ее присутствие явно было большим облегчением для леди Тристан.
Когда у Бадры вырвался еще один животный вопль, экономка сказала, что ребенок уже на подходе. Герцог вернулся в комнату, и они перенесли Бадру на кирпичи.
Грэм раздавал указания, Джиллиан стояла рядом с роженицей, которая устроилась на корточках на кирпичах. Девушка нагнулась и поддерживала Бадру за талию.
Герцог присел на корточки перед невесткой, готовясь принять ребенка на руки, и подбадривал ее:
– Молодец, Бадра, все идет замечательно. Продолжай тужиться.
Джиллиан не знала, что ей делать, и чувствовала себя совершенно бесполезной. Бадра держалась за нее дрожащей рукой, и она почувствовала чужую боль, будто свою собственную. Она с беспокойством взглянула на склонившегося над женой виконта, шептавшего слова ободрения. Поддерживать роженицу оказалось непросто. От непривычной позы ноги Джиллиан скоро устали и начали болеть, но она не обращала на это внимания, стараясь сосредоточиться на виконтессе и бормоча что-то бессмысленное, но ободряющее.
Ее слова не очень-то помогали… Лицо женщины искажала гримаса боли, она вся сжималась и кричала. Муж крепко ее обнимал и шептал слова ободрения, а герцог с суровым и сосредоточенным выражением лица сидел перед ней на корточках. Джиллиан замолкла, завороженная тем, как властный голос Грэма заставлял Бадру сосредоточиться, даже если она в тот момент кричала от боли. Какой он спокойный и надежный… Вдруг в его руках оказалась покрытая темными волосиками головка ребенка.
Джиллиан потеряла дар речи от изумления, наблюдая, как герцог извлекает синенькое тельце. На руки ему выплеснулось еще сколько-то воды с кровью. Он, тихонько напевая, осторожно помассировал спинку орущему младенцу. У всех вырвался вздох облегчения.
Виконтесса всей тяжестью оперлась на руки Джиллиан, которая готова была расплакаться, но вместо этого она улыбнулась, сжала руку Бадры и прошептала:
– Поздравляю с рождением малыша.
– Сильного здорового мальчика, – с некоторым удивлением подтвердила миссис Уайт.
Грэм поднял взгляд, но смотрел он не на мать ребенка, а прямо на Джиллиан, он явно был доволен. Джиллиан улыбнулась сквозь слезы. Человека, настолько чуждого условностям, настолько непредсказуемого и замечательного, она в своей жизни еще не встречала.
Еще немножко, и она в него влюбится. Боже правый!
В кризисной ситуации его мозг работал, как часы, не позволяя эмоциям взять верх. Он мог в мельчайших подробностях припомнить роды, которые видел раньше, и теперь применял свои знания на практике, но при этом действовал очень отстраненно. Даже когда он просил Бадру тужиться, он все равно был таким же отстраненным и безучастным, как всегда.
Но когда в его руках оказался ребенок, когда он держал крошечное хрупкое существо, он почувствовал в душе какое-то движение. Грэм не хотел, чтобы у него появилась еще одна привязанность.
Но она появилась, не считаясь ни с чем.
Грэм с ужасом смотрел на орущего младенца, которого он держал в руках. Это маленькое, беззащитное и беспомощное живое существо вызвало в нем к жизни все те чувства, которые он считал безвозвратно потерянными. Он пытался подавить нахлынувшие чувства и сохранить спокойствие, но тем не менее продолжал баюкать племянника, не обращая внимания на то, что кровь, оставшаяся на тельце ребенка, пачкала ему рубашку. Он стал массировать младенцу спинку и взглянул на Джиллиан. Она смотрела на него, будто он у нее на глазах совершил чудо.
Он чувствовал, будто родился заново, будто вместе с этим ребенком он тоже начал жизнь с чистого листа. И он пойдет на все, абсолютно на все, чтобы защитить эту новую жизнь.
Грэм наклонился и осторожно поцеловал черноволосую головку племянника, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
Вот она, жизнь, во всей ее невероятной силе. Джиллиан с удивлением смотрела на то, как герцог целует племянника с нежностью, свойственной только матери. Герцог обрел свою обычную уверенность, когда они с экономкой перевязали бело-голубую пуповину, связывающую ребенка с матерью. Герцог перерезал ее необычной формы изогнутым кинжалом с великолепной резной серебряной ручкой.
Глаза виконта увлажнились, когда он целовал свою жену.
– Помнишь, любовь моя, этот кинжал? В прошлом году тебе удалось с его помощью освободиться, когда тебя захватили в магазине.
– Подходящий клинок, чтобы ввести в жизнь твоего новорожденного сына, – пробормотал Грэм, забирая из рук экономки чистое полотенце и вытирая ребенка.
Встав, Бадра дрожала всем телом, она оперлась на Джиллиан и протянула руки.
– Пожалуйста, дайте мне на него посмотреть, дайте подержать его.
– Не сейчас, миледи. Его сначала надо помыть и перепеленать, – сказала миссис Уайт.
– Нет, я хочу его видеть. Дайте мне его. Не уносите его. Нет! – кричала Бадра, видя, как экономка забирает младенца из рук герцога и направляется к выходу из комнаты.
Вдруг виконт бросился вдогонку за замершей в изумлении экономкой, забрал у нее сына и отдал голенького ревущего младенца всхлипывающей матери.
– Вот ребенок, любовь моя. Наш сын.
Бадра прижала сына к груди и всхлипнула. Джиллиан было неловко присутствовать при этой сцене. Глаза герцога бешено сверкали. Потом он встал, взял с кровати одеяло и набросил его на дрожащие плечи Бадры.
В коридоре раздались шаги. Дверь открылась, и в комнату влетела Жасмин.
– Доктор приехал! – закричала она.
Недовольная миссис Уайт выпроводила девочку из комнаты и вернулась. Седовласый доктор спокойно оценил ситуацию, сказал, что Бадре нужно тужиться еще, чтобы изгнать послед. Кеннет и Джиллиан заняли привычные места, поддерживая ее. Доктор взял ребенка. Только он собрался отдать его миссис Уайт, как Бадра закричала:
– Нет! – Поискав взглядом Грэма, она сказала: – Пусть моего сына держит герцог.
Доктор повиновался. Грэм нежно прижал новорожденного к груди, согревая его в руках, пока доктор занимался последом. Потом он осторожно отдал племянника невестке.
Грэм взглянул на Джиллиан:
– Думаю, их надо оставить одних. Предлагаю встретиться в гостиной.
Джиллиан направилась в ванную. С того момента как экономка попыталась забрать ребенка от матери, атмосфера в спальне накалилась. Она хотела знать почему.
Грэм снял с себя испачканную кровью рубашку. Джиллиан не могла отвести глаз от его широких мускулистых плеч. Он склонился над раковиной и стал мыть руки.
– Скажи, почему Бадра так распереживалась?
Грэм скрестил руки на груди, не смыв с них мыльную пену. Мышцы его спины напряглись.
– Когда родилась Жасмин, – сказал он шепотом, – ее забрали от Бадры, пока та спала. Когда она проснулась, ей сказали, что ребенок родился слабеньким и не выжил. И только в прошлом году она узнала, что ее дочь жива. Бедняжку продали в рабство, чтобы затем сделать из нее проститутку.
Джиллиан смотрела на него широко раскрытыми от ужаса глазами.
– Да кто же способен на такое зверство? И что, в арабских странах это часто случается?
Герцог домыл руки и вытер их полотенцем. Подняв голову, он посмотрел в зеркало и встретился с ней взглядом.
– В мире много жестоких людей, Джиллиан. Здесь, в Англии, они тоже встречаются. – Он бросил полотенце. – В некоторых случаях англичане поступают куда более жестоко.
Глава 8
Грэм стоял около особняка Странтонов в районе Мэйфер, звук собственного прерывистого дыхания гулко отдавался у него в ушах.
Джиллиан оказалась на высоте, помогая при родах. В ее огромных зеленых глазах светилось сострадание, когда он рассказывал ей о рождении Жасмин. А потом она произнесла слова, которых ему не забыть до конца своих дней:
– То, что случилось с Жасмин, действительно ужасно, но ведь сейчас она счастлива. Прошлое нельзя изменить, но зато можно создать себе будущее. Те, кто живет воспоминаниями о прошлых горестях, лишают себя шансов на радость в будущем.
Он не знал, что ответить, и только поблагодарил ее за помощь. Джиллиан смутилась и пробормотала, что ей пора домой.
Ее мудрые слова заставили его задуматься. Какое-то время он даже думал, не было ли ошибкой его решение убить ее отца. Ведь он своими руками лишал себя шансов на счастье в будущем. А вдруг она и в самом деле послана ему самой судьбой, чтобы поднять из руин его разрушенную жизнь?
Грэм стоял в нерешительности перед медным дверным молотком. Двадцать лет он носил эту боль в себе. Изящная трость с серебряным набалдашником казалась ему тяжелее свинца. Его руки дрожали, когда он дотронулся до дверного молотка. Сейчас выйдет лакей и проводит его в логово зверя.
Может, действительно лучше отпустить прошлое, как советует Джиллиан?
Он закрыл глаза и тут же вспомнил, как Странтон с мерзкой улыбочкой произносил слова, которые никак не шли у Грэма из головы. Из-за них он сомневался во всем: «А тебе ведь понравилось. Ты прекрасно знаешь, что понравилось. От себя не спрячешься, красавчик мой».
«Это неправда!» – каждый раз говорил он себе.
А вдруг правда?
Он заставил себя перестать думать об этих роковых словах. Решение принято, осталось лишь совершить задуманное. Но все же руки у него сильно дрожали, когда он стучал в дверь. Маленький мальчик внутри его хотел развернуться и убежать далеко-далеко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38