В этот, момент у входа в. корчму появилась весьма энергичная особа в модном платье. Дама шла такой походкой, что не обратить на нее внимания было просто невозможно: бедра ее призывно покачивались.
Лицо у дамы было не особенно примечательное, однако очки в толстой роговой оправе придавали ему строгий вид.
Быстро поправив съехавший набок галстук, Семеш смачно крякнул. Оценив сложившуюся обстановку, он встал со стула и, застыв почти по-военному, ждал, когда дама подойдет ближе.
– Меня зовут Стеллой, – представилась дама и решительно протянула Семешу руку.
– Доктор Иштван Семеш, – официально произнес Путя.
– Могу я присеть за ваш столик? – спросила дама.
– Да, конечно. Я вас уже жду… – сказал Семеш, с нетерпением ожидая, чтобы она поскорее села, так как стоя дама была на целую голову выше его.
Дама села и не спеша поправила складки платья.
– Я доктор Стелла Барди, преподаватель математики.
– Бр-р! – вздрогнул Семеш, и по спине у него побежали мурашки. Он вспомнил свои гимназические годы и все свои муки с математикой, которая всегда была для него, да и не только для него одного, таинственной книгой за семью печатями. Их математичка в гимназии была точно такой же сухопарой, костлявой особой и в довершение всего постоянно ходила в брюках.
– Я женщина образованная, свободно мыслящая, сторонница равноправия женщин в семейной жизни. По-моему, брак – это уравнение с двумя неизвестными. А как вы знаете, современная математика не терпит нерешенных задач. Если не помогают прочие методы, необходимо прибегнуть к дедукции. Надеюсь, вы меня понимаете, дорогой доктор?
– О как же, как же, разумеется! Более того, я – весь внимание. И полностью с вами согласен.
– Вот видите… Меня это радует…
Семеш молча отвесил галантный поклон.
– Словом, если мы определим, чему равен икс, игрек нам найти уже значительно легче. Это я постоянно говорю и своим ученикам. Я убеждена, что только математический подход к жизни – единственно верный подход. На данную тему у меня даже вышла работа в «Вестнике математики», в четвертом номере, на странице тридцать второй.
– Очень хорошо! Поздравляю вас! Я лично рассматриваю брак точно с таких же позиций… Короче говоря, сумма только тогда будет устойчивой, если она складывается из основательных слагаемых, гармоничных, я бы заметил. Внимательное изучение целесообразных расчетов убедило меня, что софистские заумствования всегда приводят только к краху.
– А вы мне начинаете нравиться, – сверкнула глазами из-за очков Стелла.
– Вы мне тоже.
– Значит, по первому пункту мы с вами договорились. Этических препятствий для нашего сближения нет. Посмотрим, вернее, заглянем, так сказать, в бочку Диогена, то есть обсудим квартирный вопрос.
– Через полгода я смогу переселиться в свою новую виллу, но посмотреть на нее можно уже сегодня.
– Так давайте посмотрим вашу виллу! – решительно заявила Стелла, подкрепив свои слова не менее решительным жестом.
«Эге!» – удивился Семеш, отметив про себя, что у этой учительницы можно поучиться напористости.
На какое-то мгновение у него мелькнула мысль: «А не лучше, ли прекратить болтовню с этой рациональной особой, пока не поздно?… Да и есть ли у нее вообще деньги?» Семеш хорошо знал, что материальное положение у школьных учителей не ахти какое завидное.
Однако он встал и пошел за Стеллой. На шоссе он увидел «опель». Кругом не было ни души. Решительным шагом Семеш направился к машине. Он открыл дверцу и, быстро усадив Стеллу, запустил мотор. Неподалеку от корчмы Пейерли Стелла первой нарушила тишину и, к огромному удивлению Семеша, перешла с ним на «ты».
– А я вижу, дела твои идут неплохо.
Переход на «ты» следовало расценивать как своеобразный шаг к сближению, хотя и слова, и жесты этой ученой дамы казались какими-то угловатыми.
– Довольно сносно, – осторожно ответил Семеш и почувствовал, как у него вновь появилась искра надежды. «Даже самую осторожную и хитрую женщину можно обмануть, необходимо только выбрать наиболее подходящий для этого способ».
Далее почти до самой виллы оба не проронили ни слова. Семеш на небольшой скорости объехал виллу и убедился в том, что она все еще пустует.
Сдав немного назад, он остановил машину и, предупредительно открыв дверцу, сказал:
– Мы приехали, дорогая. – И медленно направился к калитке. – Пошли… Вот и моя вилла… В настоящее время у меня возникли некоторые материальные затруднения, из-за которых я, собственно, и вынужден был временно приостановить строительство. Такова уж судьба одинокого мужчины. Я стараюсь все сделать сам. Мой основной жизненный принцип: «Мужчина должен содержать женщину!» – остается для менй незыблемым. Нужно сначала построить приют любви, чтобы потом уже ничто не омрачало счастливой супружеской жизни.
Семеш вошел в роль и, подобно боевому петуху, ходил вокруг Стеллы, которая, не скрывая удовольствия, слушала его комплименты.
Она слушала молча, а Семеш все говорил и говорил. Неожиданно он умолк, как замолкает актер, наткнувшись на холодное равнодушие публики.
– Почему ты замолчал? – спросила Стелла.
– Мне показалось, что тебя это не интересует.
– Ошибаешься. Очень даже интересует, и запомни: верить можно только в то, что записано в Библии; то же, что с нами происходит в жизни, нужно знать!
– Верно, – согласился Семеш и кивнул. Однако, как он ни старался снова войти в роль, это ему никак не удавалось: на ум не шли нужные слова, да и тон у него стал уж не тот – не было ни убежденности, ни воодушевления.
– Когда я смотрю на этот дом, меня охватывает тревога. Я вложил в него четыреста тысяч форинтов, и теперь, когда работы осталось всего на каких-нибудь двадцать – тридцать тысяч, все остановилось… Эх, – тяжело вздохнул он и безнадежно махнул рукой.
– Конкретно о какой сумме идет речь? – Стелла бросила на Семеша строгий профессиональный взгляд педагога.
– Тысяч двадцать – тридцать…
– И когда мы сможем в него переехать?
– Если бы у меня были деньги для продолжения работ, то месяца через два.
– За деньгами дело не станет! – решительно заявила Стелла и щелкнула замком черной сумочки. Она вынула сберегательную книжку и протянула ее Семешу: – Пожалуйста, у меня как раз лежит вклад в двадцать тысяч форинтов.
Казалась, наступил самый подходящий момент для того, чтобы попросить руки у математички, но Семеш сказал:
– Как ты могла так подумать, дорогая? Я не возьму их у тебя! – И он сокрушенно покачал головой. – Я так не хочу! Я не хочу, чтобы женщина меня содержала! Я самостоятельный человек!
– Долой ложную скромность! – как ни в чем не бывало продолжала Стелла. – Феодальным рассусоливаниям давным-давно пришел конец. Я настаиваю, чтобы ты взял у меня эти деньги. В конце концов уважающая себя женщина не может вступать в брак с пустыми руками. Ну, так как?…
– Хорошо, – выдавил из себя Семеш, театрально повесив голову, – я возьму эти деньги, но только в долг, и только потому, что этого хочешь ты.
– В долг? Об этом не может быть и речи! Ты должен рассматривать это как часть моего приданого.
– Дорогая!.. Великодушная ты моя! – К Семешу вновь вернулся утраченный было пафос. Не выпуская сберкнижки Стеллы из рук, он опустился на колени. – Дорогая моя, разреши попросить твоей, руки на пороге нашего будущего гнездышка.
– Встань! Я тебе уже говорила, что не люблю эти феодальные нежности.
– Тогда разреши хоть поцеловать тебя! – взмолился Семеш и, поднявшись, встал на цыпочки, чтобы дотянуться до губ Стеллы. – Я сразу почувствовал, что ты умная и добрая… Как увидел тебя, так и почувствовал… Пойдем, дорогая, я отвезу тебя домой и сегодня же помчусь в стройконтору, чтобы возобновить контракт. Только побыстрее, а то я едва стою на ногах от волнения…
– С сегодняшнего дня можете считать себя моим женихом! – заявила деловито Стелла и поцеловала Семеша в лоб.
В этот день у Семеша было запланировано еще одно рандеву. Утренняя встреча прошла как нельзя лучше. За несколько недель он «заработал» восемьдесят тысяч форинтов, причем без особых усилий. Такую сумму, будучи журналистом, он не смог бы заработать и за два года.
Семеш намеревался провести еще одно свидание, После которого он решил «сменить атмосферу». Приняв первый круг «невест», он хотел несколько отдохнуть в провинции.
Будущее казалось ему легким и безоблачным. Кто знает, когда хозяин недостроенной виллы вновь примется за строительство? Может, сегодня, а может, завтра? Он тогда подыщет такую же виллу в другом месте. Умыкание чужих автомобилей наскучило Семешу. Правда, угон чужого автомобиля квалифицировался Уголовным кодексом как незаконное использование чужой собственности, однако провалиться на этом деле Семешу вовсе не хотелось.
«Пора уезжать в провинцию», – решил он и, заказав себе коньяку, удобно откинулся на спинку кресла.
«Если и эта встреча удастся, – подумал он, – сегодня вечером схожу еще разок в „Мулин Руж“.
Ровно в два часа в кафе появилась Бобике.
На пороге показалась улыбающаяся, похожая на поросенка, женщина. Это была очередная «пациентка» Семеша. Пальцы дамы, похожие на толстые сосиски, были унизаны кольцами. На шее и на руках блестели ожерелья и браслеты, отчего вся она была похожа на какую-то восточную богиню.
Сёмеш пришел в восторг. Матроне на вид было не менее пятидесяти.
– Вы писали, что у вас есть вилла… – сразу же перешла к делу Бобике.
– Зовите меня просто Путей, дорогая Бобике.
– О, как мило!.. Путя, да? Какое юношеское имя! Оно мне очень нравится. Я очень уважаю мужчин, которые даже в газетном объявлении пишут, чтобы их не беспокоили несерьезными предложениями.
– Точно, точно, – закивал головой Семеш. – В современном сумбурном мире человек не всегда бывает достаточно осторожен.
– Я сама серьезная женщина и потому очень довольна тем, что судьба свела меня с серьезным мужчиной… И я полагаю, что нет никаких препятствий, для того чтобы…
Семеш понял намек очередной «пациентки» и одобрительно улыбнулся.
– У меня всего лишь одна загвоздка: свою квартиру я отдала детям, и мне ваше объявление показалось особенно привлекательным… Мне нужен мужчина с собственным домом. Прочитав ваше объявление, я сразу же поняла, что это и есть как раз то, что мне нужно. Теперь же, когда я увидела вас лично и познакомилась с вами, у меня нет ни малейшего сомнения в том, что я смогу сделать вас счастливым. Да я в нашем доме все вызолочу!..
«Против этого я ничего не имею», – согласился в душе Семеш и кивнул.
– Можете мне поверить, что разница в возрасте на несколько лет не имеет никакого значения! Я еще женщина в соку, а если меня разжечь…
«Мне только этого и не хватало!» – подумал Семеш и чуть было не расхохотался.
– К сожалению, в настоящее время строительство моей виллы временно приостановлено до нового взноса в банк…
– Вот глупенький! – воскликнула почтенная матрона. – Да разве такая мелочь может стать препятствием для двух любящих сердец?
– Но, дорогая, эта мелочь как-никак в двадцать тысяч форинтов!
– Из-за двадцати тысяч, мой глупенький Путя, не стоит ломать голову!
Следует заметить, что Бобике всю свою жизнь была весьма экономной, но она всегда надеялась, что наступит день и к ней придет ее единственный…
Семеш и на сей раз действовал старым, уже испытанным методом: он упорно отказывался и отнекивался до тех пор, пока матрона не потребовала, чтобы он немедленно отвез ее домой, где она лично передала ему в руки двадцать тысяч форинтов.
Не обошлось и без того, чтобы матрона, сразу же воспылавшая к Семешу страстной любовью, не представила его как жениха членам своей семьи.
Семеш слышал, как Бобике по секрету прошептала невестке, что «ее будущий муж строит, вернее почти уже построил, великолепную виллу на Холме Роз».
Путя так старался, что покорил всех членов семьи Бобике. Он скромно отказался от приглашения поужинать с ними и, сославшись на массу срочных дел, связанных со строительством виллы, быстро удалился.
Шатори чистил ногти и бегло просматривал «Ведомости парижской полиции». Его интересовали криминалистские новости.
На миг он задумался. Из задумчивости его вывел телефонный звонок. Звонил Салкаи.
– Послушай, дружище! Помоги мне. Ты только что жаловался на скуку. Спустись ко мне в кабинет.
В кабинете у Салкаи сидела худая, плоскогрудая женщина в черных роговых очках.
– Уважаемая учительница! – При виде Шатори Ферке поднялся и вышел из-за стола. – Я вас сейчас познакомлю с моим коллегой. Он и выслушает вашу жалобу. На него вы можете вполне положиться. – И он хитро подмигнул Шатори.
Женщина вскочила и оказалась такой высокой, что Шатори пришлось смотреть на нее снизу вверх. Выпрямившись, она протянула Шатори руку.
– Доктор Стелла Барди, математичка, – довольно бодро представилась она.
«А у нее крепкая рука», – отметил про себя Шатори.
– Прошу вас, садитесь, – предложил он женщине.
– Видите ли, у меня пропал жених. Вот уж пошла вторая неделя, как я его разыскиваю по тем адресам, которые он мне дал, но никак не могу найти. Я очень волнуюсь. Уж не случилось ли с ним какой беды?!
– Назовите еще раз вашу фамилию.
– Доктор Стелла Барди.
– А фамилия вашего жениха?
– Пардон… Путя… то есть… доктор Иштван Семеш – главный советник по рекламе.
– Семеш? – Шатори задумался: эту фамилию ему уже где-то приходилось слышать.
– Да, Иштван Семеш.
– Он ваш жених?
– Да, и к тому же верный.
– Разумеется, разумеется. – Шатори чуть заметно улыбнулся, окинув женщину изучающим взглядом. – Семеш? Гм!.. А не давали вы ему денег взаймы?
– Я из принципа денег взаймы никогда никому не даю! – категорично заявила Стелла.
– Тогда, может, в какой-нибудь другой форме вы оказали своему жениху материальную помощь, а?
– Видите ли, я дала ему из моего приданого двадцать тысяч форинтов для окончания работ по строительству виллы на Холме Роз.
Шатори молча кивнул, а сам подумал, что двадцать тысяч форинтов составляют полугодовую зарплату служащего.
– Но следует сказать, – начала объяснять женщина, – я лично убедилась в том, что он не мошенник, так как вилла действительно достраивается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69