Кантор так устал за день, идя по следу нарушителя, что сейчас с удовольствием отдыхал. Тишина успокаивала Кантора. Так он просидел с полчаса, пока не услышал встревоженный голос хозяина:
– Где ты, Кантор?
Кантор подошел к хозяину, радостно помахивая хвостом.
– Ладно, ладно, меня не интересуют твои личные тайны, просто мне без тебя стало немного скучно. Ну, пошли теперь спать!
Однако спать в ту ночь не пришлось. Не успел старшина снять сапоги, как пришел дежурный.
– На семнадцатом посту нарушение границы, – сказал дежурный, подойдя к Чупати.
– Снова нарушение! Я словно чувствовал, что сегодняшний день так не кончится… Одних не успели поймать, как уже другие лезут… – недовольно проворчал старшина, снова натягивая сапоги.
– В нашем районе уже две недели тихо, – словно оправдываясь, проговорил дежурный.
– Знаю я ваше «тихо». А где находится этот самый семнадцатый пост?
– В трех километрах отсюда, к югу. Я уже сообщил о нарушении главному дежурному. Получен приказ: выслать вас с собакой, предоставив в ваше распоряжение двух пограничников и радиста с рацией.
В половине одиннадцатого вечера группа Чупати прибыла на место, где их дожидался пограничник, который сидел, замаскировавшись в кустах.
Граница здесь проходила по склонам невысоких холмов. В нескольких метрах от места, где были замечены следы нарушителя, начинался большой овраг.
Несмотря на то, что было довольно светло от лунного света, Чупати все же включил фонарик, чтобы разглядеть отпечатки следов на мокрой земле.
– Ну и здоровая же нога у этого типа, – пробормотал старшина, замеряя след. – Не меньше сорок восьмого размера.
След был от горных ботинок, и такой отчетливый, что можно было предположить, что нарушитель нес на себе какой-то очень тяжелый груз.
В тот момент, когда Чупати вместе с Кантором внимательно изучали следы, с той стороны границы по ним скользнул луч прожектора.
– Беспокоятся, – заметил один из пограничников.
И тут же раздался сильный взрыв. Все бросились на землю. Над головой засвистели осколки. Один из осколков на излете попал Чупати в ногу, но, к счастью, только слегка задел ее.
Пришлось спуститься в овраг и идти по его дну. Примерно через километр след вышел из оврага. Но вот неожиданность! Параллельно ему шел другой след, примерно сорок третьего размера.
Чупати задумался: «Как же такое могло случиться? Или здесь к первому нарушителю присоединился второй, или же первый до этого места нес на себе второго?»
По рации доложили на заставу о том, что границу нарушили двое и в каком направлении они двигались.
Выйдя к мосту, решили немного передохнуть. Пока отдыхали, в распоряжение Чупати прибыло целое отделение пограничников, состоявшее из шести человек.
Кантор повел группу в восточном направлении. Мокрая земля большими комками налипала на ноги. Прошли километра два, и тут Кантор остановился на краю вспаханного поля. Он стал кружить на одном месте, обнюхивая землю.
Чупати по поведению собаки понял, что произошло что-то необычное… И не ошибся. Рядом со следом двух нарушителей, по которому они шли, отчетливо был виден третий. Ничего подобного в практике Чупати еще не было. Однако, как бы там ни было, здесь прошли три человека.
– Как вы думаете, товарищ лейтенант, – спросил у пограничника Чупати, – человек может летать?
– А как же, например, на самолете или на ковре-самолете в сказках. Только я что-то не пойму, почему вы об этом спрашиваете?
– Ну так вот, если человек сам по себе летать не может, – продолжал Чупати, вслух развивая свои мысли, – то это значит, что до сих пор третьего нарушителя, след которого начинается только здесь, несли на руках двое других…
– Ну и богатая же у вас фантазия, старшина! Идти по такой грязи и тащить на себе человека! Это вы уж чересчур хватили, а?
– Поживем – увидим, – философски ответил Чупати, а про себя подумал: «Если моя версия верна, то эти двое должны быть здоровыми ребятами».
К часу дня Кантор вывел группу к реке, берег которой порос камышами. Стали спускаться к реке и сверху увидели три человеческие фигуры, прятавшиеся в большой яме.
– Пошли! – шепнул Чупати пограничникам, спуская Кантора с поводка. – Будете стрелять, смотрите не попадите в Кантора.
Когда Кантор был уже на расстоянии нескольких прыжков от нарушителей, Чупати встал во весь рост и громко крикнул:
– Руки вверх! Не шевелиться, буду стрелять!
На крик Чупати трое нарушителей, словно по команде, бросились на землю.
– Припугните их, ребята, автоматной очередью, – попросил старшина пограничников, которые тут же дали поверх голов преступников несколько длинных очередей.
Кантор успел подскочить и вцепиться зубами в запястье одного из нарушителей, который успел выхватить пистолет. Незнакомец выстрелил, но пуля не задела собаку. И тут же выронил пистолет.
Кантор кусал то одного, то другого нарушителя (третий пустился бежать), пока не подоспел хозяин и пограничники.
– Кантор, догнать бандита! Взять его! – приказал старшина псу.
Через несколько минут откуда-то слева послышались крики человека, – очевидно, на него наскочил Кантор.
Первым делом Чупати обезоружил диверсантов и вывел их из ямы на ровное место.
Кантор то и дело хватал по очереди диверсантов, за ноги, пока хозяин не прикрикнул на него.
– Ну и здорово же вы их разукрасили, – заметил лейтенант-пограничник, подойдя к Чупати и показывая на диверсантов.
– Сами виноваты, стрельбу открыли, – ответил старшина. – А вот этого, видно, несли на руках…
– Зачем? – спросил лейтенант.
– Ну, отвечай! – прикрикнул Чупати на одного из диверсантов.
– Не понимай.
– Ах, не понимаешь! – рассердился старшина и бросил Кантору: – А ну взять его!
Кантор бросился на диверсанта, который тут же закричал по-венгерски:
– Только не пускайте собаку! Ради бога!..
– Ну вот, сразу заговорил! Кантор – хороший учитель – сразу научит разговаривать по-венгерски! – сказал Чупати. – На кого работаете?
– На мюнхенский центр… – заговорил один из диверсантов и, хотя больше никто его ни о чем не спрашивал, продолжал: – Я перешел границу первым, за мной – Том, третьим был Боксер. Начиная от оврага, они вдвоем несли меня на руках. Мы хотели ввести в заблуждение венгерских пограничников, чтобы они искали двух нарушителей, а не трех…
Тот, кого маленький диверсант назвал Боксером, морщился от боли, поддерживая левой рукой правую, которую покусал Кантор.
– Ну и собака у вас, господин старшина, – Боксер показал на Кантора. – Да ведь нас предупреждали, когда сюда посылали. Там известно, что вы сейчас должны быть в районе Шопрона, поэтому нас заслали сюда, на южный участок границы.
– Где же вам об этом говорили? – с любопытством и не без гордости спросил Чупати.
– Сначала в лагере, где нас готовили, потом – в Вене, перед заброской сюда…
– А что это за взрыв был на границе? – спросил Чупати.
– Группа, которая обеспечивала нам переход через границу, еще вчера ночью установила мину на следовой полосе. Было решено взорвать ее, чтобы отвлечь внимание ваших пограничников от нас…
– А кто выслал группу из четырех человек, которые перешли границу вчера ночью? – не унимался старшина.
– Товарищ старшина, вести допрос не входит в наши обязанности, – перебил Чупати лейтенант.
– Когда нас сюда посылали, то говорили, что нам здесь будет легко работать, что ваш народ якобы не любит здешние порядки, да и граница охраняется кое-как… – признался Боксер.
После рождества установилась холодная погода. Казалось, зима решила сразу же наверстать упущенное: она дохнула холодным ветром, припорошила стылую землю снегом. В последний день старого года Чупати просидел в комнате дежурного. Под кушеткой, свернувшись, дремал Кантор.
«Ну и холод», – подумал старшина, взглянув на термометр: он показывал пятнадцать градусов ниже нуля.
Ровно в девять часов утра Чупати вызвали к начальнику городской полиции. Старшина ломал себе голову над тем, зачем его вызывают к столь высокому начальству, которое до этого еще ни разу не интересовалось его скромной особой. Никаких проступков или ошибок Чупати за шесть лет службы не знал за собой. В комнате секретарши старшина увидел майора Бокора, но спросить его о цели вызова к начальнику он не успел, так как на пороге появился сам подполковник и предложил им войти к нему в кабинет.
Войдя в кабинет начальника, Чупати остановился у дверей.
– За отличную службу вы награждены золотой медалью.
Чупати не верил своим ушам: награждён, когда ему грозили наказанием! Все было похоже на сказочный сон. Вчера у старшины с Кантором был, так сказать, юбилейный день – их двухсотая операция. За три с половиной года они вместе выходили на двести различных заданий и все, за исключением десяти, выполнили блестяще.
– Благодарю, – произнес Чупати.
С медалью ему была вручена и денежная премия в размере пятисот форинтов.
– Поздравляю вас с наградой. – Подполковник протянул старшине руку. Чупати от растерянности уронил красную коробочку с медалью на пол. Поднимая ее, старшина встретился глазами с Кантором и сказал:
– Это не только моя заслуга.
Начальник полиции улыбнулся:
– Не забыли мы и вашего четвероногого друга. – И он подал Чупати другую коробочку и диплом. – Ваша служебная собака находится в штатах внутренних войск, по результатам она вышла на первое место и потому также награждается золотой медалью…
За окнами завывал холодный ветер, а в комнате дежурного было тепло. Кантор с медалью на шее важно разлегся под кушеткой. Чупати смотрел в окно на медленно летящие снежинки и думал о том, что прошедший год совсем неплохо кончился для него и Кантора.
В шесть часов вечера Чупати сдал дежурство. Прощаясь, он сказал новому дежурному сочувственно:
– Так и быть, буду встречать Новый год – выпью за твое здоровье. А если что случится, то до девяти часов ты найдешь меня в клубе, а позже – дома.
Сказал это Чупати скорее по привычке, так как на самом деле у него не было ни малейшего желания выходить на задание в ночь под Новый год. Ветер был таким сильным, что можно было надеяться, что в такую ночь никакому врагу не захочется вылезать из своей берлоги.
Кантор, хотя и не понимал, как сильно вырос его авторитет, все же чувствовал, что медаль дана ему не зря, и шел с какой-то особой гордостью.
Хозяин и собака вошли в помещение клуба.
– Выпью винца, и сразу домой, – произнес старшина.
И хотя псу отнюдь не нравилось сидеть в этом прокуренном помещении, но ради хозяина, которого он любил больше всех на свете, верный пес был готов на любую жертву: броситься в ледяную воду, лезть в огонь. Без хозяина даже любимая работа – идти по следу – и та становилась ему неинтересной.
Взглянув на часы, Чупати воскликнул:
– Ого! Как быстро бежит время! Пошли, Кантор! Вот допью бокал, и сразу пойдем…
– Тибор! – вдруг послышался голос из-за соседнего столика. – Это не тебя там, случайно, разыскивают?
– Кто, жена? – проговорил старшина, быстро опрокинув в рот остатки вина из бокала.
У входа в зал стояли два пограничника, которые кого-то разыскивали среди сидевших за столиками людей.
– А ведь, пожалуй, действительно меня ищут, – буркнул Чупати, вставая. – Кантор, приведи-ка их сюда, – попросил хозяин пса.
Кантор посмотрел в ту сторону, куда показывал хозяин, и направился к пограничникам. Подойдя к лейтенанту, пес осторожно дернул его за рукав, давая этим понять, чтобы тот следовал за ним.
Лейтенант сразу же узнал Кантора и радостно сказал:
– Так ты здесь, дружище? Ну, веди меня к своему хозяину…
Когда лейтенант подошел к столику, Чупати подал ему полный стакан вина со словами:
– Иди-ка выпей со мной!
Лейтенант выпил вино и. вытерев губы рукавом, на ухо прошептал старшине:
– Мы за тобой. Во дворе стоит машина. На станции какой-то тип спрыгнул с поезда.
– Ну и пусть прыгает! – перебил его старшина. – Выпей еще стаканчик!
Офицеру было совестно, что он, вместо того чтобы пожелать Чупати счастливого Нового года, вызывал его на новое задание.
– Неужели самоубийство? Плохо верится… – вслух размышлял старшина.
– Мы напали на след одного убийцы, который обокрал кассу в шахте… Ну ладно, не будем время зря тянуть, пошли, – сказал лейтенант.
Чупати вышел из клуба, перед входом стояла машина. На заднем сиденье сидели четверо пограничников в полушубках.
Сначала заехали в управление, где старшина переоделся. Настроение у всех было неважное. Радовался один только Кантор: как хорошо было на свежем воздухе после дымного, прокуренного клуба. Он с удовольствием вдыхал свежий морозный воздух.
Гусеничный вездеход с трудом шел по глубокому снегу. Кругом ни одной живой души; казалось, что они двигались по какой-то неизведанной планете. Пятьдесят километров проехали за час с небольшим. В начале двенадцатого подъехали к железнодорожной станции. Вылезли из машины. Ветер, казалось, продувал до костей. Пришлось опустить уши у шапки и завязать их под подбородком.
Прибывший на место происшествия следователь рассказал о том, что здесь произошло. Было это в полутора километрах от станции. Здесь с проходившего скорого поезда на ходу спрыгнул человек. Пока поезд остановили стоп-краном, человек скрылся в ночной темноте.
– Ловко, – проговорил Чупати. – По крайней мере, нам известно точное время, когда это произошло…
Старшина пристегнул к ошейнику Кантора поводок. Потер рука об руку, прежде чем сунуть их в перчатки.
«Далеко он уйти не мог», – подумал Чупати. Ему было жаль испорченного новогоднего вечера, но ведь и дело-то серьезное – человек, видимо, не без причины решился на столь рискованный поступок.
Когда вышли на вершину холма, Чупати внимательно осмотрел местность. И хотя ночь была темной, все же где-то внизу еле заметно мелькали огоньки. Но старшина прекрасно знал, что никаких огоньков в том месте быть не могло и все это не больше, не меньше как зрительная галлюцинация.
Метель замела следы бежавшего с поезда человека, однако, несмотря на это, Кантор хорошо чувствовал запах и шел вполне уверенно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69