Ведь Пола была так рада увидеться с Гарри! Может быть, присутствие сестры как раз и послужит тем тонизирующим средством, которое поможет ей выбраться из депрессии.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Как только Салли приняла приглашение приехать в Штаты, Хьюго снял летнюю виллу на Лонг-Айленде. Июль в Нью-Йорке бывает жарким и влажным, и девочкам будет лучше отдохнуть на чудесных песчаных пляжах и мелких островках южного побережья, где укрощенные воды Атлантики, омывая заливы и бухточки, создают песчаные перекаты и дюны. Обшитый деревом особняк, который он нашел, был расположен на берегу залива Шиннекок, в саду были розарии и крокетная площадка, неподалеку находился теннисный клуб. Дом был довольно просторный, чтобы сестры с детьми и прислугой могли удобно в нем разместиться.
У виллы было еще одно немаловажное достоинство – она располагалась достаточно близко, чтобы Хьюго мог приезжать на уик-энд, а иногда, если позволит работа, и поужинать с семьей на неделе. Это было весьма важное соображение, потому что он не мог и помыслить о том, чтобы целый месяц не заниматься развитием Гарриет, ведь в этом возрасте – а ей недавно исполнился год – каждый день приносит что-нибудь новенькое. Именно по этой причине он отклонил предложение Грега, приглашавшего девушек провести месяц в Италии, на его недавно приобретенной яхте, которая стояла на приколе в Палермо. При своей занятости Хьюго не смог бы навещать их там. Но он не сказал Поле о приглашении Грега, опасаясь, как бы она при мысли об этой упущенной возможности снова не впала в меланхолию, хотя Грег наверняка пригласит их как-нибудь в другой раз. Возможно, позднее, когда она поправится окончательно, они смогут поехать туда втроем. Сама эта идея пришлась по сердцу Хьюго, потому что в жилах у него текла кровь его отца, у которого была морская душа.
Как только Салли прилетела, сестры вместе с детьми уехали на машине в Шиннекок-Бэй. Хьюго предложил было не заниматься в этот день делами и поехать с ними, чтобы помочь им устроиться, но когда он сказал об этом Салли при встрече в аэропорту Кеннеди, она заверила его, что в этом нет никакой необходимости.
– Ты только зря потратишь свое драгоценное время, Хьюго, мы прекрасно устроимся сами, – заявила она.
– Но Пола все еще не вполне здорова, – сказал он. – Я за нее беспокоюсь, Салли. Именно поэтому я убедил ее не встречать тебя – я хотел поговорить с тобой наедине. У нее бывает очень странное настроение, когда она отказывается общаться с окружающими. Конечно, ты сама это увидишь, но мне хотелось предупредить тебя. Бастер Герц, наш доктор, считает, что это несколько затянувшаяся реакция на рождение Гарриет, но ведь, наверное, ей давно бы пора прийти в себя?
Салли, сама испытавшая приступы глубокой депрессии после рождения Марка, когда она, преодолевая огромные трудности, старалась как-то наладить их жизнь без посторонней помощи, призадумалась.
– Мне тоже так кажется, но кто знает? Уверена, что месяц полного отдыха и возможность излить душу сестре пойдут ей на пользу. Не беспокойся, Хьюго. Я за ней присмотрю.
Хьюго кивнул, радуясь, что может с кем-то поделиться беспокойством. Все-таки Салли – сестра Полы. Он взглянул на нее, сидящую рядом с ним в лимузине, и то, что он увидел, ему понравилось. Два года назад в Лондоне он был слишком поглощен Полой и не обратил на Салли особого внимания. Он помнил ее очень молоденькой и неловкой девочкой, чем-то напоминающей переросшего щеночка. Теперь она стала старше, стройнее Заботы оставили на ее лице несколько морщинок, в ней появилась уверенность в себе, которая делала ее очень привлекательной. Одетая в простенькое розовое льняное платье, она выглядела свежей и невозмутимой, несмотря на утомительный перелет, и у него появилась уверенность, что она вполне способна помочь Поле справиться с ее проблемами. Эта мысль успокоила его.
Пола встретилась с Салли почти с такой же радостью, как с Гарри. Почему-то в присутствии Салли она всегда чувствовала себя хорошо, возможно, это объяснялось тем, что Салли была свидетельницей моментов ее триумфа, а Пола, если у нее имелась аудитория, всегда была счастлива. Девушки обнялись, потом Салли представила Марка, прятавшегося за ее спиной.
– А это твой племянник Марк. Поздоровайся с тетей Полой.
– Привет, – картавя, послушно произнес Марк.
Это был толстенький малыш с белокурыми волосами, обрамлявшими мордашку, пожалуй, слишком хорошенькую для мальчика. С возрастом, наверное, его волосы потемнеют и распрямятся, щеки утратят детскую округлость, но в тот момент он выглядел совсем как купидон с картины Боттичелли в светло-голубых коротких штанишках и полосатом свитере, белых носочках и практичных сандалиях на пуговках.
– О Салли, какой он большой! – ахнула Пола – Я только теперь поняла, как долго мы не виделись. Почему ты не приезжала к нам раньше?
Салли печально улыбнулась. Пока что она не заметила в Поле никаких перемен. Пола осталась прежней Полой, и была, как всегда, поглощена собственной персоной.
– У меня слишком мало денег, чтобы позволить себе летать через Атлантику Ты купаешься в роскоши и тебе, наверное, трудно в это поверить, но я действительно едва свожу концы с концами.
– А почему ты не писала об этом? – удивилась Пола. – Я послала бы тебе денег.
– Не люблю попрошайничать. А вот ты могла бы и сама прилететь в Лондон, – сказала Салли колко. – Самолеты, как тебе известно, летают в обоих направлениях, а мама и папа были бы очень рады увидеться с тобой.
Глаза Полы стали пустыми и на какое-то мгновение она словно ушла в себя. Но потом на ее лице снова появилась улыбка.
– Просто за это время у меня, кажется, не было ни минуты свободной – время летит так быстро! Сначала работа, потом появилась Гарриет… просто лихорадка какая-то!
– А где Гарриет? – спросила Салли.
– В детской. Может быть, поднимемся туда и посмотрим на нее?
«Детская! Совершенно другой мир», – усмехнулась про себя Салли, вспомнив свою тесную квартирку в Лондоне, где кроватка Марка была втиснута напротив ее кровати, и женщину, к которой она была вынуждена каждое утро относить Марка, чтобы иметь возможность работать.
– У тебя, наверное, и няня есть? – лукаво спросила она.
– А как же?
Пола повела ее вверх по широкой лестнице. Салли задержалась, чтобы взять на руки Марка, – его толстенькие ножки заплетались от усталости после длительного путешествия.
В детской Гарриет пила чай, сидя за собственным маленьким столиком. Когда все они вошли в комнату, девочка подняла на них свои широко расставленные глаза. Губы и щека у нее были измазаны вареньем. Такой милый, такой прелестный ребенок!
– Пола, да она у тебя красавица! – воскликнула Салли, поставив Марка на пол.
Малыш, казалось, сразу же забыл про усталость. Он направился прямо к Гарриет, с вожделением глядя на кусочки хлеба с маслом. Измазанный вареньем ротик Гарриет расплылся в улыбке, и она протянула ему кусок, который держала в руках. Он взял хлеб и засунул его в рот. Не было ни малейшего сомнения, что между ними сразу же установилось взаимопонимание. Салли и Пола дружно рассмеялись, и Хьюго, увидев эту картину с порога комнаты, улыбнулся с облегчением.
Да, ему в голову пришла, несомненно, хорошая мысль. Общество Салли и Марка пойдет на пользу Поле и Гарриет. Может быть, все еще будет нормально.
* * *
Пола пошевелила пальцами ног, зарытыми в теплый песок, наблюдая, как он сбегает с покрытых алым лаком ногтей. У кромки пляжа синие воды океана сверкали в солнечных лучах. Неподалеку от волнореза с удовольствием копались в песке Марк и Гарриет, а рядом дремал Хьюго, не чувствуя, что его спина уже стала на солнцепеке багровой.
Это был их первый уик-энд в Шиннекок-Бэй. Хьюго постарался пораньше закончить дела и, оставив вместо себя Лэдди, приехал к ним. Но напряженная работа в течение недели, которой он старался компенсировать свой ранний отъезд в пятницу, брала свое: он устало дремал. Пола лениво потянулась и посмотрела на сестру, которая внимательно наблюдала за игравшими детьми.
За неделю пребывания на пляже солнце окрасило кожу Салли в нежно-золотистый цвет и высветлило волосы, превратив ее в рыжеватую блондинку. Поверх бикини она накинула мужскую рубашку, но складочки жира на ее теле все-таки были заметны (у меня такого никогда не будет, ехидно отметила Пола), хотя ее ноги со следами янтарного масла для загара были длинные и красивой формы.
«Мне придется следить за собой, – думала Пола, испытывая чуть заметную зависть. – Гадкий утенок превратился в лебедя. К тому же, она моложе меня».
При этой мысли она пониже надвинула на лицо пляжную шляпу с широкими полями. Всем известно, что слишком сильный загар старит! За последнее время угроза старения постоянно висела над Полой, как грозовое облако. Она впервые появилась, когда ее фигура округлилась и некрасиво расплылась во время беременности, и она почувствовала свою беззащитность, поняв, как недолговечна красота. Теперь ее тело обрело прежние формы – с помощью диеты, массажа и усиленных упражнений ослабевшие мышцы снова стали упругими, а все складки подтянулись, хотя растяжение оставило следы в виде едва заметных серебристых пятнышек на коже, постоянно напоминавших о том, какую вопиющую несправедливость ей пришлось вытерпеть. Потом она вдруг начала замечать крошечные морщинки, пролегшие от носа до уголков рта, а также в уголках глаз. Это были первые признаки старения, почти не заметные никому из окружающих, но отчетливо видные ей в увеличивающем зеркале. Вглядываясь в них, Пола впадала в панику. Красота уходит! Отныне ей предстоит вести бесконечную борьбу, в которой она в конечном счете проиграет. Ни одной женщине не по вкусу мысль о том, что красота ее уходит, никому не хочется, увидев однажды свое отражение в зеркале, с удивлением подумать. «Неужели эта пожилая женщина – я?» Но для Полы такая перспектива была равносильна пытке. Обычно ей удавалось преодолеть леденящий ужас, утешаясь тем, что она еще долгие годы останется молодой, сегодня же, глядя на Салли, она почувствовала всепоглощающий страх и ощутила острую неприязнь к сестре. Ей казалось, что каким-то непостижимым образом новая красота Салли отнимает часть ее собственной красоты, как будто Салли присвоила что-то, по праву принадлежащее ей.
Она поджала губы. Мысль ее напряженно работала в поисках оружия, которое одним ударом накажет обидчицу, причинит ей боль и уничтожит.
– Меня удивляет, что ты до сих пор не нашла себе мужа, – сказала Пола неласково. – Неужели нет никого, кто хотя бы чуть-чуть заинтересовался тобой и кого ты могла бы заставить жениться на себе и усыновить Марка?
– Я написала бы тебе и рассказала, если бы такой был. – Салли повернулась и протянула руку за маслом для загара.
– Даже если бы я захотела подыскать себе мужа – а я этого не хочу, – у меня просто нет на это времени.
– Но у тебя должен быть мужчина, – настаивала Пола, изображая сестринскую заботу.
– Зачем? Опыта общения с мужчинами мне хватит на всю оставшуюся жизнь. К тому же кому захочется взваливать на свои плечи заботу о моем ребенке? Это дело нелегкое. Стюарт не захотел, а ведь Марк – его сын. Так что у меня нет ни малейшего шанса найти охотника.
– Ты права, – сказала Пола озабоченно. Самочувствие ее с каждой минутой улучшалось. – Но ведь должен же у тебя кто-нибудь быть. Какой-нибудь пожилой вдовец, обремененный собственными детьми. Или же одинокий разведенный, тоскующий по семейной жизни. Может быть, тебе стоило бы вступить в клуб одиночек или даже встать на учет в брачном агентстве…
– Спасибо, Пола, но мне и так хорошо.
– Не могу в это поверить, дорогая. Жаль, что у меня нет никого на примете. Ты могла бы остаться в Штатах, и мы проводили бы много времени вместе, как прежде. А каждое лето приезжали бы сюда отдохнуть месяц-другой. Я тебе еще не говорила, что Хьюго подумывает о покупке дома на побережье? Он так балует меня! – Пола сделала паузу, чтобы до сознания сестры успела дойти разница в их положении, и продолжала: – Беда в том, что те, кто мне приходят в голову, так или иначе несвободны (кроме Грега, добавила она мысленно, но будь уверена, его я тебе не отдам).
– Оставим эту тему, – сказала Салли. – Посмотри, у Марка, кажется, серьезные проблемы. Он пытается построить замок из песка, а Гарриет сразу же его ломает. Пойду его выручать.
Она закрыла флакон с маслом для загара и поднялась, побеспокоив Хьюго. Он шевельнулся, приподнял голову и окинул Салли ленивым взглядом.
Щеки Салли вспыхнули, но виной тому были не солнечные лучи. Она-то думала, что он спит. Слышал ли он их разговор? Нет, они не говорили о чем-то запретном, но все равно было неловко, если бы он слышал.
Она направилась по пляжу к детям, вспоминая, что именно говорила Пола, а также собственные слова о том, что мужчина ей не нужен. Если бы, конечно, ей предложили Хьюго, то все было бы по-другому, подумала она усмехнувшись про себя. Он действительно великолепен. Но Хьюго принадлежал Поле. Салли была принципиально против того, чтобы уводить мужей у других женщин, тем более у собственной сестры, даже имей она такую возможность, в чем Салли сомневалась.
Около волнореза Гарриет угрожающе размахивала совочком над последним творением Марка.
– Замок – бах! – завопила она торжествующе и, чтобы слово не расходилось с делом, нанесла сокрушительный удар совком по замку.
– Гарриет! – попытался остановить ее Марк, не слишком, правда, расстроенный.
«Будем надеяться, что, когда вырастет, он научится воспринимать крушение своих личных замков с такой же стойкостью, – думала Салли. – Видит Бог, если жизнь будет преподносить ему одни лишь удары, потребуется вся его стойкость, чтобы переносить их».
* * *
Пола уже давно бросила просматривать газеты в ожидании заметки со скандальным разоблачением за подписью Захария Роудса, который именно от нее получил эти сведения. Она была разочарована тем, что попытка отомстить закончилась безрезультатно, и удивлена, что история не попала в газеты, но подумала, что у Захария, должно быть, имелись для этого свои соображения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63