Разгоряченные виски ветераны сбросили брюки, взобрались на стойку бара и стали поворачиваться вокруг, демонстрируя татуировки гребных винтов на каждой ягодице, словно на корме лодки. Легенда гласила, что эти татуировки гарантируют безопасный и скорый поход. Особенно вульгарным выглядело то, что гребные винты как бы приводились в движение длинным бумажным хвостом, прикрепленным к единственному возможному месту между обнаженных ягодиц. Хвосты поджигались, подводники начинали бегать, создавая дымовые кольца вокруг бара, и это превращалось в ритуальный танец «горящей задницы».
Таким образом они отмечали предстоящий выход из судоверфи. Это были и поминки по утерянной свободе. Вот так экипаж подлодки «Халибат» начинал одну из самых важных шпионских операций периода «холодной войны».
Вечеринка закончилась за несколько часов до того, как «улыбающийся Джек» – Макниш дал заключительную команду – всем на борт корабля. «Улыбающийся Джек» было прозвище, данное экипажем своему командиру за усмешку, которая обычно сопровождала его ворчание или скрип зубами. Рот широко открывался только во время беды. И мало кто из экипажа мог припомнить, что видел 38-летнего командира по-настоящему смеющимся. Ни теперь, ни пять лет назад, когда он служил на лодке старшим помощником командира. Эта усмешка будет неизменной в течение месячного перехода подлодки «Халибат» к Охотскому морю.
Почти месяц «Халибат» добиралась до Охотского моря. Любая другая многоцелевая подлодка прошла бы этот путь за пару недель. Но реактор на «Халибат» постройки 1950-х годов не мог обеспечить скорость более 13 узлов. Кроме того, тормозил приваренный к корпусу ложный глубоководный спасательный аппарат. Большую часть пути «Халибат» шла со скоростью 10 узлов, следуя по дуге большого круга. Двигаясь на север к Алеутским островам, затем на юг через Берингов пролив, подлодка в конце концов достигла Охотского моря.
Пройти в Охотское море оказалось сложно. Потребовалось несколько часов для преодоления одного из мелководных проливов, где-то между северной частью гряды Курильских островов и южной оконечностью полуострова Камчатка. Оттуда можно было наблюдать в перископ за действующим вулканом. Однако делать это не рекомендовалось, поскольку одного-единственного зайчика от перископа было достаточно, чтобы противолодочный самолет или корабль обнаружил лодку.
Теперь экипаж знал, где находится. Командир сам сказал об этом. Он предупредил, что во время этой операции водолазы будут выходить из лодки. Однако ни словом не обмолвился о советском подводном кабеле. Вместо этого он объявил, что лодка пришла на это место для того, чтобы найти фрагменты новой советской смертоносной ракеты класса «корабль-корабль». Только Макниш, его офицеры, водолазы и еще несколько человек из так называемой «команды специального проекта» знали, зачем на самом деле они прибыли туда.
«Халибат» медленно пошла на перископной глубине вдоль советского побережья. Каждые три часа «Халибат» шла, выписывая букву «S», поворачивала то вправо, то влево. Лодка описывала полную циркуляцию, чтобы выявить возможную слежку.
Поиски продолжались более недели. Ничего не было обнаружено. Затем они увидели на берегу, в северной части Охотского моря, один из знаков, о которых говорил Бредли. На знаке было предостережение: «Не бросать якорей. Здесь кабель», или что-то в этом роде на русском языке.
По приказу командира «рыба» была опущена из «пещеры летучих мышей». На этот раз проблем с видео не было. Изображения, которые приходили от камер «рыбы», были зернистые, с примесями серого налета, но более четкие, чем те, что поступали от гидролокатора во время поисков затонувшей советской подлодки. Теперь на мониторе можно было видеть расплывчатые изображения даже гигантского охотского краба, а на фотографиях – мелкую рыбу, облака люминесцентных планктонов и даже крошечных медуз, когда они попадали в лучи света от фонарей механической рыбы. Все, что находилось на расстоянии 1–2 метра от камеры и ламп освещения, тонуло в мутной воде и, независимо от размеров, отражалось на мониторах в темно-серых тонах.
Затем показалось, что песок на дне слегка приподнят, появился холмик длиною около метра, затем холмик исчез, появился вновь и опять исчез. Сначала операторы подумали, что это какая-то пунктирная линия на сером фоне, но снова и снова попадались серые холмики и эпизодические проблески черного цвета. На дне что -то находилось, почти полностью закрытое песчаным илом.
«Халибат» направилась вдоль этой линии. Видеоизображения высвечивались на мониторах, а фотокамера на «рыбе» снимала 24 кадра в секунду. Затем «рыбу» подняли в лодку, «выпотрошили», зарядили новую пленку и опустили снова. На фотопленке изображения должны быть более четкими, чем крупнозернистые на видеоэкране. Но корабельный фотограф не мог проявить фотопленку до тех пор, пока «Халибат» не подвсплывет, чтобы через шнорхель провентилировать токсические газы из фотолаборатории. Наконец, Макниш дал распоряжение, и «Халибат» всплыла под покровом ночи. Фотограф совместно с офицером из спецпроекта стал проявлять фотопленку. На кадрах пленки появились цветные фото советского подводного кабеля.
Теперь экипажу «Халибат» предстояло найти плоскую полосу на дне моря, чтобы опустить два грибообразных огромных якоря – один с носа, а другой с кормы. Макниш искал такое место за пределами трехмильной зоны. Судьбу лучше не искушать. Поэтому он выбрал место в северной части Охотского моря, в 40 милях от западного берега Камчатки. После длительного маневрирования лодка была мягко уложена почти на кабель.
Водолазы ждали в декомпрессионной камере, дыша кислородно-гелиевой смесью, их организмы привыкали к повышенному давлению. Затем они одели свои просторные комбинезоны, в которых было достаточно места для шлангов, проходивших к их ногам, рукам, обвивавших все тело. Помпа из подлодки начнет подавать горячую воду по этим шлангам, как только они покинут камеру. Теплая вода, проходя по шлангам, будет обогревать водолазов. В ноябре вода в Охотском море холодная.
Водолазы обернули теплоизоляцией газовые патрубки, поскольку бессмысленно согревать тело, когда дышишь холодной газовой смесью. Наряду со шлангами, тросами и кабелями, по которым водолазы обеспечивались воздухом, теплом, связью и электроэнергией, был еще один прочный аварийный линь, с помощью которого, в случае чрезвычайных обстоятельств, водолазов можно срочно втащить в лодку. На случай обрыва подачи воздуха на поясах водолазов были прикреплены маленькие баллоны, содержащие газовую смесь для обеспечения автономного дыхания в течение трех или четырех минут.
Наконец все готово к их выходу из лодки через наружный люк. В центральном посту командир мог видеть, как они, похожие на космонавтов, шли по морскому дну. Едва освещая путь ручными фонарями, водолазы проложили прозрачную тропу через мутную воду к кабелю связи. Добравшись до него, они с помощью сжатого воздуха начали счищать с кабеля ил и песок. Как только кабель был очищен, водолазы стали прикреплять к нему подслушивающее устройство длиною около метра, в котором находился магнитофон с большим запасом пленки. Рядом с этим устройством расположился цилиндр с литиевым аккумулятором. Отдельная муфта, закрепленная вокруг кабеля, будет тщательно прослушивать идущую по кабелю информацию. Перехват будет вестись на принципе индукции. Никаких надрезов кабеля, никакой опасности короткого замыкания из-за проникновения в кабель морской воды.
Внутри лодки экипаж вел наблюдение за течением воды, каждые 15 минут регистрируя показания приборов. «Халибат» качалась на якорных канатах, и рулевые пытались удерживать ее на постоянном уровне в течение нескольких часов, пока водолазы прикрепляли записывающее устройство к кабелю. После того как подключение было произведено, «спуки» собрали, казалось, достаточное количество образцов советской телефонной и телеграфной связи, идущей по кабелю.
Ничто не предвещало, что все произойдет так легко. Кабель был найден без единого зацепа троса, буксирующего «рыбу». Экспедиция прошла настолько гладко, что экипаж будет оставаться в полной уверенности в том, что их лодка совершенно случайно наткнулась на кабель. В конце концов, ведь им же говорили, что целью похода в Охотское море был поиск фрагментов советских ракет. Теперь, как бы в оправдание этих слов, Макниш повернул «Халибат» в направлении советского испытательного полигона.
Там глубина оказалась несколько больше, чем в районе кабеля. Тем не менее «рыба» с «Халибат» быстро обнаружила место, где светло-желтый песок на дне океана был усеян серыми и черными электронными деталями и небольшими черепками обшивки ракет. «Халибат» нашла то место, куда падали советские ракеты.
Эта операция была тоже важной, поскольку эти новые советские крылатые ракеты представляли огромную угрозу американским авианосцам. Ракеты имели новый вид инфракрасной системы наведения, которой американские ВМС не могли противодействовать. Бредли уже посылал три стандартные многоцелевые подлодки в Охотское море с задачей попытаться подойти поближе к району проведения испытаний ракет. Задача состояла в том, чтобы записать частоты инфракрасного устройства, а также нового вида радарного альтиметра, позволяющего ракете буквально скользить над водной поверхностью, вне зоны поражения обычным противоракетным вооружением США. Если на обычных многоцелевых подлодках прикрепить к перископам приспособления, посылающие на ракеты тепловые импульсы, можно будет определить, какие частоты будут отражаться. Задача оказалась невыполнимой. На этом этапе ВМС так отчаянно стремились узнать что-либо об этих ракетах, что даже посылали «Суордфиш» с созданным для «Халибат» гидролокатором, прикрепленным к ее корпусу, для осмотра морского дна на мелководье. Тот гидролокатор работал так устойчиво, что «Суордфиш» могла просматривать мелководье в пределах 10 метров от дна, практически не снижая скорости.
Но только «Халибат» могла посылать людей за борт для подбора чего-либо со дна. И вот теперь из нее снова вышли водолазы, на сей раз, чтобы кусок за куском собирать фрагменты ракет. Они надеялись найти одно из инфракрасных устройств или один из альтиметров. Водолазы собирали куски в огромный контейнер, прикрепленный к стальному днищу лодки. Когда контейнер был заполнен сотнями осколков ракет, водолазы поднялись в декомпрессионную камеру и ожидали там окончания длительного декомпрессионного процесса. Там они оставались значительную часть времени, которое потребовалось «Халибат», чтобы вернуться на базу Маре-Айленд. Лодка пришвартовалась у пирса через месяц после выхода из Охотского моря.
Еще до того, как экипаж «Халибат» сошел на берег, пленки с записью перехвата советского подводного кабеля были уже на пути в агентство национальной безопасности в форт Мид, куда министерство обороны посылало большинство электронной разведывательной информации, получаемой подлодками и другими шпионскими судами, для дешифрования и анализа. Для изучения советских шифров были привлечены несколько крупнейших математиков и других ученых. Там также работали тысячи специалистов русского языка и аналитиков, сосредоточенно изучавших расшифрованную информацию. Между тем фрагменты ракет были направлены в секретную лабораторию министерства энергетики. В большую пустую комнату лаборатории поставили несколько корзин с обломками ракет. В течение нескольких месяцев инженеры лаборатории подбирали из корзин осколки и укладывали их на длинную доску и, наконец, составили почти целую шестиметровую плоской формы ракету.
Но среди всей массы обломков инженерам не удалось найти необходимую ВМС инфракрасную систему наведения. Возможно, это приспособление разбивалось в мелкие кусочки при подходе ракеты к месту падения. Но радарный альтиметр и другие важные компоненты были найдены, что позволило инженерам попытаться разработать контрмеры, которые, как они надеялись, будут способны заставить советские крылатые ракеты падать в океан еще до достижения своей цели.
Агентство национальной безопасности сообщило Бредли о записанной с кабеля информации. Его предположения подтвердились. По этому кабелю шла ценнейшая информация: переговоры между базой подводных лодок и высшим руководством советских ВМС, многие из которых шли открытым текстом или были закодированы совершенно элементарным кодом.
Добытая из кабеля информация заметно отличалась от большинства разведсведений, получавшихся США из других источников. Разрастающаяся сеть спутников-шпионов, разведывательных самолетов, подслушивающих станций и подлодок наблюдала и слушала информацию о передвижении войск, строительстве военных баз и походах советских кораблей в районах учений. Но даже самая передовая система подслушивания, наподобие спутника-шпиона «Райолайт», запущенного в 1970 году, не могла проникнуть в проводные телефонные линии. Несколько американских спутников-шпионов с задачей подслушивания были сфокусированы на Москву и советское северное побережье. Но ни один не был нацелен в направлении Тихоокеанских баз, которые были связаны подводным кабелем через Охотское море.
Конечно, американская агентура иногда поставляла кое-какие сведения для психоанализа. Шпионские страсти с тайниками, ночными встречами на темных московских улицах, поисками путей постоянного подслушивания разговоров между советскими военными лидерами – всем этим США занимались десятилетиями. Но результаты оказались весьма ограниченные. Система антенн, установленная на крыше американского посольства в Москве, перехватывала разговоры Брежнева о его здоровье, а также разговоры других членов Политбюро об автомобильном движении, о сексуальной жизни, но советские лидеры предпочитали говорить о государственных секретах по другим линиям связи, а не по мобильному телефону, который легко подслушивается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51