Он обомлел.
– Я бы запомнил вас!
Покачав головой, она грустно сказала:
– Я выглядела по-другому – я и была другой. Не равной вам. Одной из тех бедных женщин в вашем замке. Я слышала о них в Лондоне, слышала, как ваш брат обходится с ними, А я была так горда своими умениями, уверена, что Господь дал мне таланты, свойственные мужчинам, с особой целью. Я выдала себя за служанку, чтобы побудить их потребовать лучшего обращения.
Сесили непреднамеренно подтвердила часть этой истории, рассказав, что Диана отсутствовала несколько месяцев, Теперь он понял, что она пыталась сказать.
– Той ночью в спальне вашего брата была я, – прошептала она глухим голосом, закрывая глаза. – Я спасла от него Мэри, но не смогла убежать. Он попытался изнасиловать меня, и я была вынуждена… убить его.
Он содрогнулся, вспомнив колеблющееся пламя в камине, фигуру женщины на полу рядом с мертвым братом, стыдливо отвернувшую лицо.
– Вы отпустили меня, спасли меня, – продолжала она бесцветным голосом, – а я трусливо отплатила вам тем, что позволила подозревать вас. Это только что стало известно Сесили, вот чем она угрожает мне.
Что-то в ее словах не складывалось, но что именно – он пока не мог уяснить. Он понял только, что все эти шесть лет она страдала от чувства вины.
– Я сам принял решение отпустить вас. Я принял вас за служанку. Ее бы повесили за убийство, независимо от того, что сделал мой брат. Вы наверняка понимали это.
– Но я не была служанкой. Если бы я осталась и взяла вину на себя, возможно, мне удалось бы доказать им.
– Вас скорее всего бросили бы в тюрьму и предоставили королю решать вашу судьбу. Вы бы погибли, ваша семья была бы опозорена.
Она закрыла, лицо руками.
– А вместо этого позор лег на вас. Когда вы появились здесь, я запаниковала. Я подумала, что вы узнали, кто я. И как я могла позволить вам ухаживать за своей сестрой, если я убила вашего брата?
Так он ошибался относительно Лиги? Если причина, по которой она заточила его в тюрьму, являлась чисто личной, тогда Лига здесь ни при чем.
– Нет, в этом не было смысла, – наконец сказал он. – Все знали, что за человек был мой брат. Я бы понял, что произошло, я бы помог вам.
– Откуда мне было знать это? – возразила она. – Я была напугана и плохо соображала, что делаю. Вы знаете мою склонность к поспешным поступкам – наши отношения не раз омрачались ошибками, которые я совершала, не имея времени на обдумывание.
Он наступал на нее, пока она не оказалась прижатой к кровати.
– Диана, вы не говорите мне всей правды. Я не верю, что молоденькая девушка – сколько вам тогда было, семнадцать? – могла одна проехать по стране, изменить свою внешность и рисковать жизнью из-за женщин, которых она никогда прежде не видела.
– Вы же теперь знаете, какова я!
Она сказала это горячо, но с каким-то отчаянием.
– Да, я знаю. Вы талантливая девушка, которая впервые показала свое умение публично, на турнире. Тогда-то Лига и заприметила вас?
Только замешательство отразилось на ее лице, больше она ничем себя не выдала. Да, она умела лгать.
– О чем это вы? – спросила она. – Зачем привлекать сюда Лигу, которая не что иное, как легенда?
– Мы оба знаем, что это не легенда. Я работал с ними в этом году. Я знаю, они появляются там, где нарушается справедливость, где нужно помочь, чтобы не дать сильным обижать слабых. Вы с вашими умениями должны были заинтересовать их. Женщина – именно женщина из Лиги – идеально подошла бы для выполнения задания во владениях моего брата. Никто не заподозрил бы служанку в умысле против виконта. Но я не верю, что у вас было задание убить брата.
Она ничего не сказала, но на тот раз он уловил быстро промелькнувшие в ее глазах панику, печаль и что-то затаенное, заставившее его гадать, сможет ли он когда-нибудь узнать о ней все, придет ли время, когда она будет полностью доверять ему. Он понимал, что если бы не прижал ее к кровати, лишив возможности бежать, она бы убежала.
Он отступил назад.
– Я поговорю с Мэри. Она ведь одна из тех служанок, да? И еще девушка, которую я застал здесь. Я узнал ее.
– Не впутывайте их, – сказала она сквозь стиснутые зубы. – Они только жертвы насилия. Даже после того, что ваш брат сделал с ними, они не виноваты.
Пришел его черед припомнить беспомощность, ощущение, что его предали, противоречивые чувства, которые он испытывал к брату.
– Я не причиню им вреда. Рад, что вы помогли им. Но я хочу знать правду.
– Черт возьми, Том, не могли бы вы оставить все как есть? Это не ваше… – Она осеклась.
– Не мое дело? Это вы хотели сказать? Мой брат давным-давно сделал это моим делом.
Она застонала.
– Да, да, вы во всем правы. Я связана с Лигой, и я получила задание убедить служанок не оставаться бессловесными, убедить шерифа, что там творится нечто ужасное. Если бы вашего брата призвали к ответу лица более могущественные, чем он сам, пусть даже судили, его можно было бы остановить.
– Но этого не произошло, – мягко произнес он.
На Диану нахлынули сожаления о прошлом. Сколько ошибок! Она не видела Тома и свою спальню, перед ее глазами стояло залитое слезами лицо Мэри, когда та убегала от виконта, бледные, со страдальческим выражением, лица других служанок, занятых на разных работах в замке Баннастер, всегда ждущих, когда придет их очередь испытать на себе внимание хозяина.
Глухим голосом она продолжила:
– Шесть лет я твердила себе, что только такое решение я могла принять, что эти женщины теперь в безопасности.
– Вы же не думаете, что я бы предпочел, чтобы вас изнасиловали?..
Она удивленно посмотрела на него.
– Вероятно, нет, но, должно быть, случались дни, когда вы сожалели, что позволили мне скрыться.
Он помрачнел.
– Да, случались. Но я знал, что я меньше пострадаю при расследовании. Я был виконтом, и доказательств, что я убил брата, не было. В Лиге это знают?
Она кивнула.
– Я с самого начала сказала им, что это сделала я.
– Так, значит, они никогда не подозревали меня, не пытались искать доказательства, что именно я убийца.
Она покачала головой, испытывая неловкость. Она не могла рассказать ему все, если хотела остаться в Лиге.
– Они сказали, что я плохо справилась с ситуацией, что я слишком молода и импульсивна. Они сказали, что я допустила ошибку, что они должны подумать, правильно ли поступили, приняв меня в Лигу, и до тех пор, пока они не примут решение, я должна ждать, – с горечью добавила она.
– И вы все еще ждете?
Она ничего не сказала. Ей никогда не приходило в голову, что придется выбирать между Лигой и мужчиной, она была слишком молода, когда согласилась стать членом Лиги. Она представить себе не могла, что чувствует женщина, которая полюбила.
Одинокая слеза скатилась по ее щеке. Она любила Тома, и ей было очень больно лгать ему. Она думала, что, освободившись от части вины, почувствует облегчение. Но он – щедрое сердце! – понял, что она сделала, и не винил ее. Она уверяла себя, что помогла обелить его в глазах Лиги и короля. Но от этого ей не стало легче.
Она вздрогнула, когда он пальцем стер слезу на ее щеке.
– Я знаю, как нелегко вам было добиться того, чтобы стать первой женщиной, принятой в Лигу, и какое это невероятное достижение. Но если они не знают, что с вами делать, может быть, вам не нужно оставаться с ними?
Она пожала плечами.
Он больше не удерживал ее.
– Подумайте об этом. Я не отвернулся от вас, как они. Когда он вышел, Диана в задумчивости опустилась на кровать. Он не обвинил ее во всех горестях, омрачивших его жизнь вследствие подозрений в убийстве брата. Он оказался героем во всех смыслах этого слова.
Но теперь она снова не знала, как ей быть, кому хранить верность: Лиге или мужчине, которого она полюбила?
Том вернулся к себе, хотя больше всего ему хотелось остаться с Дианой, убедить ее, что она может довериться ему.
Но он знал, что она еще не готова к этому, что она продолжает что-то скрывать. Целый час он ходил взад-вперед по своей спальне, осмысливая все, что узнал этой ночью, стараясь быть при этом объективным, И пришел к выводу, что король Генрих не просто так предложил ему навестить сестер Уинслоу, что это не было случайным совпадением обстоятельств.
Во всем этом проглядывала заинтересованность Лиги клинка. И он хотел, чтобы Диана без принуждения рассказала ему обо всем.
Глава 19
Рано утром, до обедни, Том постучал в дверь Сесили. Замок только начал просыпаться после, вчерашнего празднества с пением рождественских гимнов и танцами. Никто не видел, как он шел к ее спальне. Он зная, что Диана уже на ногах и дает внизу указания слугам, последний раз готовящим еду для гостей, которые в этот день разъезжались по домам.
Когда Сесили в наспех кадетом домашнем платье наконец открыла дверь, на ее лице заиграла милая улыбка. А под этой улыбкой пряталась жестокость. Чтобы получить желаемое, она угрожала сестре позором, унижением и даже смертью, если бы Сесили умела заглянуть вперед.
Широко разведя руки в знак приветствия, она почти промурлыкала:
– Входите, милорд.
Он вошел и с такой, силой захлопнул за собой дверь, что плащ Сесили, висевший у двери, свалился с деревянной вешалки и упал на пол. Когда она взглянула на его лицо, ее улыбка увяла, и она шагнула назад, отступая.
– Диана рассказала мне все, – сказал Том.
– Я не знаю, о чем это вы…
– О том, как вы шантажировали ее в связи со смертью моего брата.
Возможно, она думала, что он на ее стороне, потому что озабоченные морщинки на ее лбу разгладились.
– Она может отрицать все, что хочет, но тому есть свидетели. – Ее голос был таким холодным, как если бы она говорила о чужом человеке, а не о своей сестре.
– Я был свидетелем. Она побледнела.
– Я не знал, кто она такая, – продолжал он, – я не видел ее лица, но я обнаружил ее под телом моего брата. Он пытался изнасиловать ее. Вы можете себе представить, каково ей было? Изнасиловать вашу сестру, такую юную, такую уверенную в себе, только что спасшую другую девушку от подобной участи? Что бы вы сделали на ее месте?
– Я… я…
– Я расскажу вам, что сделал я. Я дал ей уйти, сказал, чтобы она скрылась. Я не видел ее лица. Я знал, что, если откроется правда, она пострадает гораздо больше меня.
– Ну… это было просто глупо с вашей стороны, – сказала она, вся подобравшись. – Она не заслуживала того, чтобы вы рисковали собой, защищая ее. Если бы я была на ее месте, я никогда бы не оказалась в ее положении.
– Это потому, что вам никогда не пришло бы в голову помогать беззащитным женщинам, подвергая себя серьезной опасности.
Том знал, что Сесили не способна почувствовать чужую боль, но она понимала, когда ее оскорбляли. Глаза ее загорелись гневом, но он схватил ее за плечи, и она запнулась, ничего не успев сказать.
– Я скажу вам, как все будет, – произнес он глухим, невыразительным голосом. – Я не осрамлю вас перед вашими людьми, рассказав им о вашей готовности предать собственную сестру. Я сделаю это не для вас, а для Дианы.
В гневе она выкрикнула:
– Как вы можете…
– Лучше выслушайте и не перебивайте. Сесили надулась, но замолчала.
– Вы все это задумали, чтобы получить мужа. Часть вины ложится на вашего брата, который не дал вам и Диане занять подобающее место в обществе. Теперь вам надо забыть прошлое. Вы ничего не расскажете о смерти моего брата, а я в обмен на это устрою вашу жизнь в Лондоне.
Глаза ее широко раскрылись.
– У вас будет собственный дом, слуги, новые наряды, – продолжал он. – Надеюсь, мне удастся убедить Диану стать моей женой, она будет знатной дамой. Если вы заговорите о том, что узнали, я встану на ее защиту, а вы потеряете все. Как вы думаете, в Лондоне вам удастся найти себе мужа? Моя щедрость не может длиться вечно, хотя, если понадобится, я дам вам приданое – ради вашей сестры.
Она была настолько ошеломлена, что ничего не могла сказать. Наконец на ее лице медленно проступила улыбка.
– Да, милорд. Мы договорились. И конечно же, не сомневайтесь – я найду себе очень богатого мужа.
– У вас есть большой капитал – ваша красота, это не подлежит сомнению, – сказал ой, чувствуя облегчение и усталость. – Пока она в расцвете. Но красота быстротечна. Вам надо развить в себе и другие таланты, чтобы сделать мужчину счастливым на всю жизнь.
Она смотрела на него недоверчиво, но Тома это больше не интересовало. Он покинул ее спальню в уверенности, что она не настолько глупа, чтобы нарушить их соглашение. Сесили могла считать себя победительницей, однако Том думал иначе. Он хотел, чтобы Диана была счастлива. Том понимал – когда он увезет ее отсюда, для нее будет большим облегчением знать, что о сестре позаботились.
Весь день Диану одолевали противоречивые мысли. Она чувствовала облегчение от того, что часть вины упала с ее плеч, и гадала, чего теперь ждет от нее Том. Теперь он знал о ее членстве в Лиге и, кажется… гордился этим. Многих мужчин коробило, что женщина встала на место рыцаря, но он был не из таких.
Она не думала, что он отчетливо понимал, насколько серьезными были обязательства, которые принимало на себя лицо, становясь членом Лиги. Она нарушила клятву, признавшись ему, что состоит в Лиге, но он сам пришел к такому выводу и не оставил ей выбора.
Но как признаться ему, что именно он был ее заданием? Много лет назад он защитил ее, не дав схватить как убийцу, и тем самым навлек подозрение на себя, а она предавала его – и не раз. Лига никогда не простит ее, если она расскажет о полученном от нее задании, а может быть, Том тоже никогда не простит ее. Пусть в конечном итоге она помогла ему, он может отнестись к этому по-другому.
Что, если ей придется делать выбор между ним и членством в Лиге? Разве может она остаться в Лиге и стать, его женой?
Она редко представляла себя женщиной, во всем подчиненной мужу. Ее устремления были не похожи на желания других женщин, она никогда не считала, что они совместимы с замужеством. Но Том заставил ее думать по-другому. Как сможет она жить дальше без него, не имея возможности говорить с ним, заниматься с ним любовью?
Этого она не в силах вынести. Весь день она провела, провожая гостей. Том не пытался вынудить ее немедленно принять решение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33