И случилось, что в этот день вали Багдада, назначенный халифом (а звали его эмир Халид), пошёл на рынок, чтобы купить невольницу для своего сына, и причиной этого было вот что. У вали была жена по имени Хатун, и ему достался от неё сын, безобразный видом, которого звали Хабазлам Баззаза. И он достиг возраста двадцати лет и ещё не умел ездить на коне, а его отец был смельчак, неприступный владыка, и ездил на конях, и погружался в море ночного боя.
И однажды ночью Хабазлам Баззаза спал и осквернился, и он рассказал об этом своей матери; и та обрадовалась и сообщила об этом его отцу и сказала: «Я хочу, чтобы мы его женили: он стал годен для брака». – «Он безобразен видом, дурно пахнет, грязен и дик, и его не примет ни одна женщина», – ответил отец Хабазлама; и мать его сказала: «Мы купим ему невольницу».
И по велению, предопределённому Аллахом великим, в тот день, когда пошли на рынок везирь и Ала-ад-дин, туда потел и эмир Халид, вали, со своим сыном Хабазламом Баззазой; и когда они были на рынке, вдруг появилась с одним из посредников невольница – красивая, прелестная, стройная и соразмерная, и везирь сказал: «О посредник, предложи за неё тысячу динаров!»
И посредник прошёл с нею мимо вали, и Хабазлам Баззаза посмотрел на неё взглядом, оставившим после себя тысячу вздохов, и любовь к ней овладела им. «О батюшка, – сказал он, – купи мне эту невольницу». И посредник стал зазывать, а вали спросил, как зовут девушку; и она отвечала: «Моё имя Ясмин». – «О дитя моё, – сказал ему отец, – если она тебе нравится, набавляй цену». – «О посредник, какова твоя цена?» – спросил он. «Тысяча динаров», – отвечал посредник. «С меня тысяча динаров и динар», сказал юноша. А когда очередь дошла до Ала-ад-дина, тот предложил за девушку две тысячи, и всякий раз, как юноша, сын вали, набавлял цену на динар, Ала-ад-дин прибавлял тысячу динаров.
И сын вали рассердился и спросил: «О посредник, кто набавляет против меня цену за эту девушку?» И посредник ответил: «Везирь Джафар хочет купить её для Алаад-дина Абу-ш-Шамата».
И Ала-ад-дин предложил за невольницу десять тысяч динаров, и хозяин уступил ему девушку и получил за неё деньги; и Ала-ад-дин взял невольницу и сказал ей: «Я освобождаю тебя ради лика Аллаха великого», – и затем он написал свой брачный договор с нею и отправился домой.
И посредник вернулся с платой за посредничество, и сын вали позвал его и спросил: «Где невольница?» – «Её купил Ала-ад-дин за десять тысяч динаров, и он освободил её и написал свой договор с нею», – отвечал посредник. И юноша огорчился, и печаль его увеличилась, и он вернулся домой больным от любви к ней, и бросился на постель, и расстался с пищей, и его любовь и страсть усилились.
И, увидев, что он заболел, мать его спросила: «Сохрани тебя Аллах, о дитя моё, какова причина твоей болезни?» – «Купи мне Ясмин, о матушка», – ответил он; и его мать сказала: «Когда пройдёт человек с цветами, я куплю тебе корзинку жасмину». – «Это не тот жасмин, который нюхают, это невольница по имени Ясмин, которую мне не купил отец!» – воскликнул юноша. И его мать спросила мужа: «Почему ты не купил ему эту невольницу?» – «Что годится господину, не годится для слуг. И у меня нет власти взять её: её купит не кто иной, как Ала-ад-дин, глава шестидесяти», – ответил вали.
И болезнь юноши усилилась, так что он перестал спать и расстался с пищей. И его мать повязалась повязками печали.
И когда она сидела в своём доме, горюя из-за сына, вдруг вошла к ней одна старуха, которую звали «мать Ахмед Камакима-вора». А этот вор просверлил средние стены, и карабкался на верхние стены, и похищал сурьму с глаз, и эти мерзкие качества были у него с самого начала; а потом его сделали начальником стражи, и он украл вещь и попался с нею, и вали напал на него и захватил его и доставил к халифу.
И халиф велел убить его на поляне крови, но Ахмед прибегнул к защите везиря (а ходатайство везиря перед халифом не отвергалось), и везирь заступился за него. И халиф спросил: «Как ты заступаешься за бедствие, которое вредит людям?» – «О повелитель правоверных, – сказал везирь, – заключи его в тюрьму. Тот, кто построил тюрьму, был мудрец, так как тюрьма-могила для живых и радость для врагов».
И халиф велел наложить на Ахмеда цепи и написать на его цепях: «Навеки, до смерти, и он будет раскован лишь на скамье обмывальщика» и Ахмеда посадили, закованного, в тюрьму.
А его мать была вхожа в дом эмира Халида, вали, и заходила к своему сыну в тюрьму и говорила ему: «Не говорила ли я тебе: „Отступись от запретного!“ А он отвечал ей: „Это предопределил мне Аллах, но когда ты, о матушка, пойдёшь к жене вали, пусть она заступится за меня перед ним“.
И когда старуха вошла к жене вали, она увидела, что та повязана повязками печали, и спросила: «О чем ты печалишься?» – «О гибели моего сына Хабазлама Баззазы», – ответила жена вали. «Сохрани Аллах твоего сына! А что с ним случилось?» – спросила старуха, и жена вали рассказала ей всю историю, и старуха спросила: «Что ты скажешь о том, кто сыграет шутку, в которой будет спасение твоего сына?» – «А что ты сделаешь?» – спросила жена вали; и старуха сказала: «У меня есть сын по имени Ахмед Камаким-вор, и он сидит закованный в тюрьме, и на цепях у него написано: „Навеки, до смерти“. Встань и надень лучшее, что у тебя есть, и украсься самыми лучшими украшениями, и встреть своего мужа весело и приветливо, а когда он потребует от тебя того, что требуют мужчины от женщин, откажи ему и не давай этого сделать и скажи: „О диво Аллаха! Когда мужчине есть нужда до жены, он пристаёт к ней, пока не удовлетворит нужду с нею, а когда жене что-нибудь нужно от мужа, он не исполняет этого“. И муж спросит тебя: „А что тебе нужно?“ И ты скажи: „Сначала поклянись мне“; и когда он тебе поклянётся жизнью своей головы и Аллахом, скажи ему: „Поклянись разводом со мною“, – и не соглашайся, пока он не поклянётся тебе разводом; а когда он поклянётся тебе разводом, скажи ему: „У тебя в тюрьме заключён один начальник по имени Ахмед Камаким, и у него есть бедная мать, и она упала передо мной ниц и направила меня к тебе и сказала: «Пусть вали заступится за него перед халифом, чтобы халиф простил его, и ему бы досталась награда“. И мать Хабазлама ответила ей:
«Слушаю и повинуюсь!» И когда вали вошёл к своей жене…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Двести шестьдесят четвёртая ночь
Когда же настала двести шестьдесят четвёртая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда вали вошёл к своей жене, она сказала ему все это, и он поклялся ей разводом, и тогда она позволила ему, и он провёл подле неё ночь, а когда наступило утро, вали омылся и, совершив утреннюю молитву, пришёл в тюрьму и сказал: „О Ахмед Камаким, о вор, раскаиваешься ли ты в том, что сделал?“ – „Я раскаялся перед Аллахом и отступился и прошу сердцем и языком прощения у Аллаха“, – ответил Ахмед. И вали выпустил его из тюрьмы и взял его с собой в диван, закованного в цепи.
И он подошёл к халифу и поцеловал перед ним землю, и халиф спросил: «О эмир Халид, чего ты просишь?» И вали поставил Ахмеда Камакима, который шёл в цепях, перед халифом, и халиф спросил: «О Камаким, ты до сих пор жив?» – «О повелитель правоверных, – ответил Ахмед, – жизнь несчастного медлительна»; и халиф молвил: «О эмир Халид, зачем ты его привёл сюда?» – «У него бедная, одинокая мать, у которой никого нет, кроме него, – ответил эмир, – и она пала ниц перед твоим рабом, чтобы он походатайствовал у тебя, о повелитель правоверных, и ты бы освободил от цепей её сына. Он раскается в том, что было, и ты сделаешь его начальником стражи, как прежде». – «Ты раскаялся в том, что было?» – спросил халиф Ахмеда Камакима; и тот ответил: «Я раскаялся перед Аллахом, о повелитель правоверных»; и тогда халиф велел привести кузнеца и расковать цепи Ахмеда на скамье обмывальщика.
Он сделал Ахмеда начальником стражи и наказал ему хорошо вести себя и поступать прямо, и Ахмед поцеловал халифу руки и вышел с одеждой начальника стражи, и про него прокричали о том, что он начальник. И он пробыл некоторое время в своей должности, а потом его мать пришла к жене вали, и та сказала ей: «Слава Аллаху, который освободил твоего сына из тюрьмы здоровым и благополучным! Почему же ты не говоришь ему, чтобы он что-нибудь устроил и привёл бы невольницу Ясмин к моему сыну Хабазламу Баззазе?» – «Я скажу ему», – ответила старуха и, уйдя от неё, пришла к своему сыну. И она нашла его пьяным и сказала: «О дитя моё, причина того, чтобы ты освободился из тюрьмы, только в жене вали, и она хочет от тебя, чтобы ты что-нибудь для неё устроил и убил бы Ала-ад-дина Абу-ш-Шамата и привёл бы невольницу Ясмин к её сыну Хабазламу Баззазе».
«Это легче всего, что бывает, – ответил Ахмед. – Я обязательно устрою что-нибудь сегодня ночью».
А эта ночь была первой ночью месяца, и у халифа был обычай проводить её подле госпожи Зубейды по случаю освобождения невольницы, или невольника, или чего-нибудь подобного этому, и ещё у халифа был обычай снимать царское платье и оставлять чётки и кортик и перстень власти и класть все это на престол в приёмной комнате.
А у халифа был золотой светильник с тремя драгоценными камнями, нанизанными на золотую цепочку, и этот светильник был халифу дорог. И халиф поставил евнухов сторожить одежду и светильник и остальные вещи и вошёл в комнату госпожи ЗуббядмА Ахмед Камаким-вор выждал, пока пришла полночь, и засияла звезда Канопус, и твари заснули, и творец опустил на них покрывало, а затем он обнажил меч и взял его в правую руку, а в левую взял крюк и, подойдя к приёмной комнате халифа, взял верёвочную лестницу, Закинул крюк на стену приёмной комнаты, взобрался по лестнице на крышу, и поднял подъёмную доску над комнатой, и спустился туда.
И он нашёл евнухов спящими и, одурманив их, взял одежду халифа, чётки, кортик, платок, перстень и светильник, на котором были камни, и вышел через то место, откуда вошёл, и отправился к дому Ала-ад-дина Абу-шШамата. А Ала-ад-дин в эту ночь был занят свадьбою с девушкой, и он вошёл к ней, и она ушла от него беременной.
И Ахмед Камаким-вор спустился в комнату Ала-аддина и, выломав мраморную доску в нижней части комнаты, выкопал под ней яму и положил туда часть вещей, а часть оставил у себя. Потом он заделал мраморную доску, как было, и вышел через то место, откуда вошёл, говоря про себя: «Я сяду и напьюсь, и поставлю светильник перед собой, и буду пить чашу при его свете».
И потом он отправился домой, а когда наступило утро, халиф вошёл в приёмную комнату и увидел, что евнухи одурманены, и разбудил их и протянул руку, но не нашёл ни одежды, ни перстня, ни чёток, ни кортика, ни платка, ни светильника.
И халиф разгневался из-за этого великим гневом и надел одежду ярости (а это была красная одежда), и сел в диване; и везирь подошёл и поцеловал перед ним землю и сказал: «Да избавит Аллах от зла повелителя правоверных!» И халиф воскликнул: «О везирь, зло велико». – «Что произошло?»
спросил везирь; и халиф рассказал ему обо всем, что случилось. И вдруг подъехал вали, и у его стремени был Ахмед Камаким-вор.
И вали нашёл халифа в великом гневе, а халиф, увидев вали, спросил его: «О эмир Халид, как дела в Багдаде?» – «Все благополучно и безопасно», – отвечал вали. «Ты лжёшь», – сказал халиф; и вали спросил: «Почему, о повелитель правоверных?» И халиф рассказал ему, что случилось, и молвил: «Ты обязан принести мне все Это!» – «О повелитель правоверных, – сказал вали, – червяки в уксусе оттуда происходят и там остаются и я чужой никак не может забраться в это место». – «Если ты не принесёшь мне эти вещи, я убью тебя», – сказал халиф; и вали молвил: «Прежде чем убивать меня, убей Ахмеда Камакима-вора, так как никто не знает воров и обманщиков, кроме начальника стражи».
И Ахмед Камаким поднялся и сказал халифу: «Заступись за меня перед вали, и я отвечаю тебе за того, кто украл, и буду выискивать его след, пока не узнаю, кто он. Но только дай мне двух судей и двух свидетелей: тот, кто сделал это дело, не боится ни тебя, ни вали, ни кого-нибудь другого». – «Тебе будет то, что ты просишь, – сказал халиф, – но только первый обыск будет в моем дворце, а потом во дворце везиря и во дворце главы шестидесяти». – «Ты прав, о повелитель правоверных, может быть окажется, что тот, кто сотворил эту проделку, воспитался во дворце повелителя правоверных или во дворце кого-нибудь из его приближённых», – сказал Ахмед Камаким. И халиф воскликнул: «Клянусь жизнью моей головы, всякий, у кого объявятся эти вещи, будет обязательно убит, хотя бы это был мой сын!»
И затем Ахмед Камаким взял то, что он хотел, и получил грамоту на право врываться в дома и обыскивать их.
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Двести шестьдесят пятая ночь
Когда же настала двести шестьдесят пятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Ахмед Камаким взял то, что он хотел, и получил фирман на право врываться в дома и обыскивать их. И он пошёл, держа в руках трость, треть которой была из бронзы, треть из меди и треть из железа, и обыскал дворец халифа и дворец везиря Джафара и обходил дома царедворцев и привратников, пока не прошёл мимо дома Ала-ад-дина Абу-ш-Шамата.
И, услышав шум перед домом, Ала-ад-дин поднялся от Ясмин, своей жены, и вышел, и, открыв ворота, увидел вали в большом смущении. «В чем дело, о эмир Халид?» – спросил он; вали рассказал ему все дело, и Ала-ад-дин сказал: «Входите в дом и обыщите его». Но вали воскликнул: «Прости, господин! Ты верный, и не бывать тому, чтобы верный оказался обманщиком». – «Обыскать мой дом необходимо», – сказал Ала-ад-дин. И вали вошёл с судьями и свидетелями, и тогда Ахмед Камаким пошёл в нижнюю часть комнаты и, подойдя к мраморной плите, под которой он зарыл вещи, нарочно опустил на плиту трость. И плита разбилась, и вдруг увидели, что под нею что-то светится, и начальник воскликнул: «Во имя Аллаха! Как захочет Аллах! По благословению нашего прихода, нам открылось сокровище. Вот я спущусь к этому кладу и посмотрю, что там есть».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418