– Пожалуйста, капитан, – проникновенно попросил профессор, – дайте мне карту.
Пауль ван дер Деккен с нарастающей тревогой поглядел на свиток пергамента у себя в руке, словно впервые увидев его. По всему его телу пробежала крупная дрожь, и капитан протянул трясущуюся руку. Как только профессор взял карту, лицо капитана ван дер Деккена сделалось на удивление мягким. Выпрямившись, он исполнил небольшой танец и позвенел связкой ключей у себя на ремне.
– А где мистер Гринджинс? – спросил он, скача прочь словно кенгуру.
Несмотря на свое крепкое британское воспитание, проф. Эйнштейн почувствовал, как у него защемило сердце при виде этого зрелища. Какие бы там преступления ни совершил при жизни Пауль Филипп ван дер Деккен, к сему моменту он уже определенно расплатился за них сполна. Упокой Господи его измученную душу.
Сунув карту во внутренний карман сюртука, профессор развязал мешочек и без лишних слов высыпал землю на палубу корабля.
Он не слишком представлял, что делать дальше. Но все судно с протяжным стоном содрогнулось, стряхивая со снастей матросов, а от крошечной кучки земли по палубе разбежались огромные трещины. Снизу из под палубы донесся пораженный вой изумления, когда повылетали все люки, развернулись убранные паруса, рухнули мачты, а весь корабль вспыхнул ослепительным светом.
Полуослепленный, лорд Карстерс бросился к профессору, и оба затерялись в кружении крошечных светящихся сфер, неисчислимых тысячах тысяч эфемерных пузырьков. Когда один такой проплывал мимо, лорд Карстерс разглядел в нем крошечного ухмыляющегося во весь рот моряка и понял правду. Клянусь Юпитером, это же души экипажа!
Светящийся гейзер вокруг исследователей сгустился, превратившись в фонтан света, который бил вверх, пронзая темные тучи и озаряя ярким сиянием все небо! Увлекаемые светящимися сферами, Эйнштейн с Карстерсом сами оказались парящими внутри громоподобного хора вольных душ, изливающих свою радость по случаю освобождения.
Прозрачный Рыжий Джон по-приятельски двинул лорда Карстерса в плечо, прежде чем очутиться в сфере и улететь в небо вместе с остальным экипажем, с которого наконец-то было снято проклятие. Уносясь в небеса, пузырьки-души пропадали из поля зрения, ослепительный выброс света постепенно померк, и осталась лишь одна маленькая сфера, которая расположилась в проф. Эйнштейне, очень напоминая человека, который привычно усаживается в удобное старое кресло. Снова обретя цельность, ошарашенный профессор едва успел посмаковать это ощущение, как сообразил, что они падают. «Летучий Голландец» исчез, вернувшись в бездонное ничто, из которого был выкован адским пламенем и кровью.
– Карстерс! – закричал профессор.
– Профессор! – откликнулся Карстерс.
Камнем, устремившись вниз, исследователи плюхнулись в Тирренское море и ушли глубоко под воду, прежде чем смогли остановить погружение и всплыть на поверхность.
Вынырнув из волн, лорд Карстерс взревел от боли, как только соленая вода промыла сабельный порез у него на горле. Неистово работая одной рукой, проф. Эйнштейн пытался остаться на плаву и удержать что-то над поверхностью воды. Отталкивая попадавшиеся на пути гниющие бревна, Карстерс поплыл на помощь другу.
– Сэр, вы что, не умеете плавать? – спросил лорд, похоже, позабавленный такой возможностью.
– Спасайте карту! – закричал в ответ Эйнштейн, отплевываясь и непрерывно работая ногами. – Эта проклятая морская вода разъедает пергамент!
Подплыв поближе, лорд Карстерс с ужасом увидел, что это правда. Обхватив старшего товарища за талию, лорд вытолкнул его наверх и заработал ногами в ровном ритме. Вознесенный над волнами, проф. Эйнштейн принялся отчаянно рыскать взглядом по грязной водной поверхности.
– Ну? – нетерпеливо прорычал Карстерс.
– Эврика! – в восторге воскликнул профессор. Но тут же его радостная улыбка угасла: – Черт все побери!
– И что на сей раз, сэр? – спросил снизу лорд Карстерс, рассекая неспокойные морские просторы.
– Я нашел храм. Он на острове Дутар!
– Так значит, этот остров по-прежнему существует? Превосходно!
– Нет, совсем не превосходно.
Перебирая ногами, Карстерс фыркнул, прочищая нос.
– Что вы имеете в виду? Он на Южном полюсе? На дне океана?
– Остров Дутар находится в самом сердце Бермудского треугольника! – с досадой выкрикнул проф. Эйнштейн.
– Ну, конечно! Сокрыт от взоров непосвященных! – заорал лорд Карстерс, но затем добавил: – Но, сэр, ведь Бермуды более чем в двух тысячах миль отсюда! Как мы сможем поспеть туда, прежде чем луна закончит поворачиваться?
– Никак, юноша, – мрачным голосом констатировал профессор. – Все кончено. Мы проиграли. За те несколько дней, что у нас есть, нам не преодолеть такое расстояние.
– Никогда не говорите «никогда», сэр! – заорал лорд, переходя к плаванию на боку. – Как только мы выберемся на берег, я свяжусь с одним знакомым парнем, который знает парня, знакомого с парнем, у которого есть подержанный цеппелин.
– Долететь туда? Мощно, юноша! Превосходная идея!
– Нужно всего лишь проплыть миль двенадцать по кишащему акулами океану, – пробормотал про себя Карстерс, удерживая над водой профессора с драгоценной картой. Определив восток по положению солнца, лорд направился в ту сторону, одновременно зорко следя, нет ли на поверхности моря каких-нибудь плавников. – Клянусь Богом, я доставлю нас туда, даже если мне придется срезать путь и пройти через ад!
При этих словах в небе прогремел зловещий гром. Плывущие подняли головы и увидели, как скопище светящихся сфер останавливает свое вознесение на небеса, затем разворачивается и устремляется обратно в океан, словно дождь золотого огня. Души исчезали в морских глубинах, распространяя вокруг свет своих жизней, пока океан не оказался насыщен неземным жемчужным сиянием.
А затем внезапно потеплевшая под Эйнштейном и Карстерсом вода начала вдруг подниматься. Быстро преобразуясь в гигантский вал, Тирренское море, наращивая объем и мощь, возносило исследователей все выше и выше. Вскоре их крики заглушил оглушающий рев невозможной приливной волны, которая понесла беспомощно трепыхающихся друзей в открытое море и прочь от сулящего безопасность итальянского берега.
13
По-прежнему бдящая у окна музея Мэри благодарно улыбнулась, когда из черной кареты вышла Катрина с целой охапкой оружия и бумажных свертков.
– Отлично, подруга, – негромко рассмеялась Мэри, массируя затекшую шею. – По крайней мере, кальмарники не уморят нас голодом...
Но голос ее дрогнул, когда следом прибыла и остановилась прямо позади первой еще одна карета и из нее на тротуар ступила леди Пенелопа Данверс. Одета она была в высшей степени элегантно, словно для чаепития в Гайд-парке, но ее руки в бархатных перчатках держали на сгибе локтя слоновое ружье «Нитро-экспресс-475» фирмы «Холланд&Холланд», которое она несла с непринужденным видом, выдававшим большой опыт. Вслед за ней вышла ее горничная-африканка; эта мускулистая зулуска шла обвешанная патронташами и несла плетеную корзинку с горячими – видно было, как поднимается пар – пышками. Из-за плеча горничной выглядывал украшенный перьями печально знаменитый зулусский метательный меч, который причинил английской армии столько беспокойств в ходе англо-бурских войн и так сильно помог Англии во время Событий.
Потеряв на долю секунды самообладание, Мэри расплакалась при виде этого зрелища, а затем взяла себя в руки и целеустремленно спустилась в вестибюль. Отбросив пинками в стороны какие-то обломки, Мэри распахнула потрепанную переднюю дверь, петли которой протестующее завизжали. С дробовиком в руке Мэри, прежде чем спуститься к переднему крыльцу, внимательно проверила, нет ли в кустах какого-нибудь подозрительного движения.
– Леди Данверс, как я рада вас видеть, – вежливо поздоровалась Мэри. – Что вы здесь делаете?
Поднявшись сильной, упругой поступью на крыльцо, Пенелопа Данверс обняла девушку свободной рукой, в другой по-прежнему крепко сжимая «Х&Х Нитро-экспресс».
– Бедная моя малютка, – посетовала, отпустив ее наконец, леди Данверс. – Во имя Бога, что побудило тебя самостоятельно выкручиваться из этой опасной ситуации?
– Ну, я ведь куратор, – неуверенно начала было Мэри, нервно поглаживая дробовик.
Деликатно отведя в сторону ствол, леди Данверс укоризненно зацокала языком.
– Чепуха и вздор, милочка. В годину испытаний женщины лондонского Клуба исследователей все стоят друг за друга! – Тут она слегка улыбнулась. – Как будто раньше ни на одну из нас не нападали иностранцы, алчущие мести за то, что там натворили наши дорогие мужья. Такое случается постоянно!
– В самом деле? – устало вздохнула Мэри.
– Точно, – подтвердила Катрина, возвращаясь от бокового входа в музей, чтобы забрать остальные припасы из ожидающей коляски.
Наморщив нос, леди Данверс внимательно принюхалась и сдвинула брови.
– Ради Бога, детка, сколько времени прошло с тех пор, как ты принимала ванну?
– Всего несколько дней, – призналась Мэри, смущенно царапнув дробовиком по задубевшей от пота одежде. – Я боялась, что кальмарники могут напасть, когда я буду, э-э, au natural – в натуральном виде, так сказать.
– Понимаю, – нахмурилась леди Данверс. – Что ж, они бы не прогадали. Грязные типчики. Ну, ладно, теперь здесь мы, так что беги и быстренько умойся. А то от тебя начинает пахнуть как от мужчины, а это никуда не годится.
– Но нужно столько всего сделать... – начала было возражать Мэри, когда из-за угла выкатила, грохоча колесами по булыжникам мостовой, целая вереница экипажей с тяжелыми ящиками на крышах. Во всех окнах виднелись аккуратно одетые женщины с крупнокалиберным оружием в руках.
– А вот, как говорят колонисты, и кавалерия подоспела! – констатировала леди Данверс, подталкивая девушку обратно в истерзанное боевыми действиями здание. – Ну-ка! После того как вымоешься и переоденешься, у нас будут сэндвичи с огурцами и розовый чай – Тованда прихватила для ленча, – а потом мы тебе расскажем, где замаскированы все новые смертельные капканы.
Украдкой пытаясь отмахнуться от назойливых мух, которые стали за последние несколько дней ее нежеланной свитой, Мэри начала было возражать, но затем уступила и быстро поднялась по главной лестнице в ванную.
А вновь прибывшие экипажи остановились упорядоченным строем у гранитного бордюра напротив Международного музея и извергли из своих недр толпу светских дам, каждая из которых элегантно несла небольшой арсенал в виде ружей крупного калибра, револьверов и патронташей.
– И кто же учинил всю эту шумиху? – фыркнула леди Пирпонт, обводя взглядом потрепанный музей. Платье ее было отделано бархатом, оторочено тонкими ирландскими кружевами и перехвачено в талии сработанным вручную кожаным поясом с покоящейся в кобурах парой французских револьверов «ЛеМа-445».
– Я слышала, их называют почитателями Бога Кальмара, – сообщила миссис Фоксингтон-Смайт, ухватывая поудобнее лежащий у нее на плече боевой топор викингов. С огромной камеи на ее блузке свисал кусочек артиллерийского запала, а из турнюра торчали рукояти нескольких кинжалов.
Вынув один из титанических револьверов «ЛеМа», леди Пирпонт принялась вращать девятизарядный барабан и проверять заряды черного пороха.
– Никогда о них не слышала, но весь этот бедлам говорит о том, что они полнейшие ублюдки. Вы только гляньте на эту клумбу! Она же погибла, совершенно погибла. А сейчас уже чересчур поздно сажать новые луковицы.
– Бедные Мэри и Катрина пытались справиться с этим совсем одни, – сердито заговорила миссис Томпкинс, проверяя «дерринджер» у себя в рукаве. – Это просто возмутительно. Почему она давным-давно не вступила в нашу группу?
– Из-за этого своего сумасшедшего дяди, – напрямик сказала леди Данверс с презрительной гримасой.
Достав бочонок черного пороха из экипажа с ее фамильным гербом, леди Пирпонт осторожно поставила его на потрескавшийся тротуар.
– Ах, да, из-за Феликса Безумного. Должна сказать, все исследователи слегка чокнутые, но он среди них, несомненно, король, а, дамы?
– Ох уж мне эти мужчины с их тайными обществами! – язвительно воскликнула миссис Томпкинс, сбрасывая на тротуар тяжелый ящик. Тот упал со звучным лязгом. – Так где ты хочешь поставить медвежьи капканы, Пенни?
– Вот здесь, – сказала Катрина, выбираясь из последнего экипажа. – Возле угольного желоба, это слабое место.
– Превосходный план, милочка! Но прежде мы должны отправить эти пышки в печь, чтобы не остывали. Нет ничего хуже холодной пышки!
– Это так, – кивнула Катрина. – Мы должны оберегать разум, тело и дух.
– Конечно, дорогая, – засмеялась леди. – А как же иначе?
При этом обмене репликами баронесса Эджуотерс громко и надменно фыркнула.
– А почему, собственно, – осведомилась она с откровенной неприязнью, – мы выполняем распоряжения кухарки?
На это замечание Катрина, разгладив передник, выгнула бровь, а потом просто повернулась к аристократке спиной.
– Она и в самом деле кухарка. Но, что гораздо важнее, и фамилия у нее – Кук, – сообщила ей театральным шепотом дама Данверс. – Что-то знакомое, дорогая, не правда ли?
Словно уличенная в ношении белого перед Пасхой, баронесса сделалась пунцовой от смущения.
– Как у сэра Джеймса Кука? – переспросила она срывающимся голосом. – Человека, совершившего кругосветное путешествие, открывшего Новую Зеландию, укравшего у голландцев Австралию и изобретшего лекарство от цинги? Того самого. Кука? Одного из величайших исследователей всех времен?
– Я его внучка, – ответила Катрина, выгружавшая теперь из багажного отделения экипажа ящик бамбуковых кольев с отравленными остриями. – Профессор нанял меня на службу; в том числе и поэтому.
Разволновавшись, баронесса бросилась принять ящик.
– Прошу прощения, дорогая. Позвольте-ка мне помочь вам с этой мелочью!
В то время как растущая толпа женщин занялась разгрузкой разнообразного снаряжения и скобяных изделий, к музею подъезжали все новые и новые экипажи, из которых выскакивали слуги и выгружали большие корзины с едой, ящики с динамитом и тяжелые мотки новейшего американского изобретения, называемого колючей проволокой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46