Вот почему многие не уезжают, доживают до глубокой старости и умирают здесь.
— Я вижу, Покоритель Небес неплохо осведомлен о жизни в моем замке. Странно, ведь прилетает он сюда крайне редко.
Этот голос, в котором как будто звенели хрустальные колокольчики, мог принадлежать только Марилане. Антония оглянулась и увидела ее.
Сначала девушке захотелось зажмуриться от света, исходившего от Пророчицы. Яркое, удивительное сияние ослепило ее, но уже через мгновение глаза Тони привыкли и сумели выхватить из потока белого света грациозное тело лошади, серебристую гриву и огромные, сложенные на спине лебединые крылья.
Марилана бесшумно приблизилась к девушке и дракону. Искрящиеся серебром копыта не производили никакого шума. Казалось, пегасия парит, не касаясь пола.
— Ты все-таки приехала. — Неизвестно, чего было больше в голосе Мудрой — радости или осуждения. — Я слышала, как ты пыталась связаться со мной. По-моему, ты забыла, что говорил Борис насчет дальней телепатии.
— Я… — покраснела Тоня. — Я думала, вы сможете сделать так, чтобы Монкарт не засек сигнал.
— Я смогу, — тряхнула Марилана серебряной гривой. — Я, но не ты. Конечно, мы могли бы поговорить в Архивах, но миг спустя об этом узнал бы враг. Когда я связываюсь с тобой, мы общаемся… на другой телепатической частоте, которую никому не засечь. К сожалению, ты воспринимаешь эту частоту далеко не всегда, а только когда колдуешь.
— Понимаю, — пробормотала Тоня. — Вот почему вы не отозвались вчера ночью.
— Да, — кивнула Марилана. — Думаю, на один вопрос, который не давал тебе покоя, уже получен ответ. — Илот, — обратилась она к дракону, — прости, что на некоторое время оставим тебя. Я бы хотела поговорить с Антонией наедине.
— Ради Сил, говорите, — усмехнулся Покоритель Небес.
И в ту же секунду прозрачные комнаты замка исчезли. Растерянно оглянувшись, Тоня увидела, что стоит посреди невероятно громадного круглого зала. В нем не было ни окон, ни дверей, но откуда-то сверху на мраморные стены и причудливо расписанный пол лился яркий, почти дневной свет. Марилана стояла напротив девушки, раскинув великолепные белоснежные крылья.
— Где мы?! — воскликнула Тоня. — В тайной комнате замка?
— Смотря что считать замком, — загадочно произнесла пегасия, шевельнув кончиками крыльев. — Мне кажется, самым подходящим объяснением для тебя будет «виртуальная реальность». Я нарисовала зал в твоей голове и сосредоточила все твои мысли на этой картинке. Сейчас наш разум существует только в пределах зала, хотя физические оболочки остались рядом с Илотом в одной из настоящих комнат.
— Как бы я хотела научиться так колдовать! — горячо воскликнула Антония. — Это непостижимо! Настоящее чудо!
Марилана горько усмехнулась:
— Если бы ты знала, милая девочка, до чего иной раз может довести страстное желание быть всемогущей… Однако я никогда не пожелаю тебе такого знания. Что касается зала… это — не колдовство, а нечто похожее на врожденные способности. Ими я еще пользуюсь, но колдовать перестала уже очень давно. С тех пор как закрыла последнюю Дыру. Остальные Древние тоже не используют магию… Думаю, теперь самое время ответить на еще один вопрос.
И в тот же миг круглый зал исчез, и перед глазами Тони стала разворачиваться удивительная и печальная история.
* * *
Давным-давно, так давно, что теперь уже никто не смог бы точно сказать, когда это было, на всех материках и островах исследованного мира раскинулась страна пегасов. Среди бескрайних полей, днем залитых солнцем, а ночью — чарующим лунным светом, стояли их удивительные города.
Чудилось, что дворцы и дома построены из цельного куска камня. Они не имели ни дверей, ни окон, а изнутри казались стеклянными.
Многие века города стояли посреди полей, открытые всем ветрам и не защищенные стенами. Да и к чему защита, когда пегасы ни с кем не воевали? Зачем воевать, если давным-давно между племенами были достигнуты мир и согласие, если жители всех земель привыкли к покою и разучились сражаться?
В том далеком Кейлоре, который тогда еще не носил своё теперешнее имя, давно отгремели битвы. Воинов почти не осталось. Зато появились маги.
Остров Хесс вообще славился своими волшебниками. Именно туда стекались ученики со всех земель. Именно там сосредоточились самые выдающиеся умы того времени. Старики говаривали, что однажды, когда еще Древние Силы бродили по пустующей земле, одна из них превратила подземный ручей в сильный источник энергии. Другого такого не сыскать было в целом мире. Потому с тех пор самые могущественные маги появляются на свет именно на острове Хесс.
Марилана Мудрая тоже родилась там.
Она была единственным ребенком не только в семье, но и во всем Северном районе своего небольшого городка. С детства маленькой пегасии пришлось учиться играть одной и самой развлекать себя. Иногда родители водили ее в центральный сад, где девочка могла пообщаться с другими детьми.
Их было четверо на весь город. Все разных возрастов.
Как-то губернатор узнал, что соседи Мариланы ждут ребенка. Новость быстро облетела городок. И после этого жители пировали несколько дней. Рождение новой жизни было для пегасов самой великой радостью.
Бежало время, сменялись годы. Подрастала Марилана. Очень медленно, как и подобает настоящему пегасу. Прошло несколько десятилетий, прежде чем она впервые оторвалась от земли и взлетела над домом.
Потом она училась в школе волшебников. Именно там придумали прозвище Мудрая за недюжинные знания, невероятную даже для острова Хесс силу и недетские суждения (в шестьдесят лет Марилана еще являлась ребенком). Именно там зародилось ее стремление к абсолютному могуществу.
С малых лет наслышанная о своей огромной силе, юная пегасия принялась всерьёз подумывать о том, чтобы добиться звания не просто Первой Колдуньи, а богини, Марилана желала бессмертия больше всего на свете. Ей казалось, что время течет слишком быстро, что его не хватит ни на одно задуманное дело, что она стареет слишком стремительно. Надо было решиться на опыты, способные помочь открыть рецепт снадобья, гарантирующего вечную жизнь.
И однажды она решилась.
Так начались первые эксперименты. В комнате, отведенной для приготовления уроков, Марилана установила большой котел. Каждую ночь тайком от родителей она собирала и варила магические травы. Полученное давала выпить престарелой птахе с облезлыми крыльями, что уже несколько лет жила в клетке на ворохе таблиц и свитков. Птица, до этого флегматично взиравшая на юную колдунью с шеста, сразу начинала яростно сопротивляться, издавая душераздирающие звуки.
Через год то ли от этих экзекуций, то ли просто от старости бедняга умерла, и Марилане стало ясно, что «эликсиры бессмертия», до этого бережно хранимые в шкафчиках, можно смело вылить в ближайшую сточную канаву.
Однако случай с пернатой не охладил пыла пегасии. Опыты продолжались, сменились только подопытные. Теперь Марилана потчевала «эликсирами» многочисленных полевых мышей и пойманных в окрестных лесах ворон. Все они с поразительным постоянством через несколько лет уходили в мир иной, и никто не желал обессмертиться.
Устав сливать в канаву плоды своих трудов, Марилана складывала склянки с разноцветными жидкостями на верхнюю полку самого большого шкафа. Там они стояли годами, заброшенные и позабытые, пока однажды, выслушав печальную историю с «эликсирами», один из профессоров школы не сказал юной пегасии:
— Знаешь, девочка, тебе стоит попробовать слить их все в одну ёмкость. Еще мой отец говорил: «Два нейтральных зелья вместе могут стать ядом». Надо совместить твои «эликсиры бессмертия». Сомневаюсь, что ты добьешься нужного эффекта, но, может быть, получится что-то не менее интересное.
«Как я сама не догадалась?!» — мысленно воскликнула Марилана и словно почувствовала: именно в этом таится разгадка.
После учебы она летела домой быстрее обычного. Ей так не терпелось провести новый опыт, что при каждом взмахе крыльев все тело вздрагивало, как от холодного порыва ветра.
Отказавшись от обеда и отложив другие дела, пегасия начистила до блеска котел и, мелко дрожа от волнения, принялась откупоривать банки. Если бы она только знала, что случится через несколько мгновений, она разбила бы проклятые стекляшки, растоптала бы их в пыль крепкими копытами, вытерла бы собственным белоснежным хвостом отвратительную жидкость. Но тогда еще дар предвидения не был доступен Марилане Мудрой, и она продолжала один за другим сливать «эликсиры бессмертии» в котел.
Наконец осталась последняя склянка. Мысленно удерживая ее в воздухе, Марилана откупорила пробку, от нетерпения прибегнув не к силе разума, а к зубам.
— Вот теперь род пегасов станет поистине великим! — хрипло прошептала она. — Древние Силы увидят, что и мы сможем соревноваться с ними в могуществе! Теперь пегасы перестанут трястись над каждым младенцем. Все станут жить вечно! Я брошу вызов смерти!
Марилана говорила так всегда, изготовляя новый «эликсир». Но еще никогда ее голос не звучал так уверенно. Жидкость из последней пробирки полилась в котел.
Но ничего не произошло. Если до этого «эликсиры бессмертия» хотя бы производили крохотный взрыв, от которого лицо и грива пегасии надолго оставались черно-серыми, то теперь не случилось даже этого.
Содержимое котла всего лишь приобрело странный зеленовато-желтый цвет и отвратительный запах. Оно стало самой обычной грязью, не содержащей теперь ни капельки чего-то волшебного.
— Проклятье! — Глаза Мариланы засверкали от ярости. — Опять неудача! Когда же я добьюсь желаемого?! Когда?!
В припадке злобы она со всех сил ударила копытом по котлу. Он угрожающе закачался. И жидкость словно ожила. На поверхность начали всплывать крупные пузыри. Но юная колдунья не заметила этого и со всей ненавистью, на какую только была способна, снова ударила по медному блестящему на солнце боку котла.
Жидкость почернела, пузыри теперь всплывали чаще и разрывались с непривычно громкими хлопками. Эти звуки и привлекли внимание Мариланы.
Испуганно уставившись на котел, она увидела произошедшие изменения. Скользкой холодной змеей в душу проник страх.
— Какого Хаоса… — прошептала пегасия, попятившись
Жидкость забурлила сильнее. Казалось, сейчас она вырвется из котла, затопит все вокруг. А такой черноты, какой обладало зелье, Марилана не видела за всю свою долгую жизнь. Настолько черными не бывают даже безлунные ночи.
Густой темный пар повалил от котла, заполнил комнату. Струи его бесновались, извивались в причудливом танце, страстно желая вырваться за пределы прозрачных стен. Вскоре пар стал до такой степени густым, что Марилана упала, задыхаясь.
Она умирала страшно, мучительно.
«Доигралась! — возмущался ее теряющий ясность разум. — Вот он — твой эликсир бессмертия! Получай по заслугам, бессмертная!»
Глаза застелил мрак, и неожиданно пегасия физически ощутила, как остановилось сердце. Последние искорки сознания потухли.
А через миг в голове — ослепительная вспышка неистовой боли. Глаза снова увидели свет, нестерпимо яркий, проникающий даже сквозь плотно закрытые веки. В ушах стоял невыносимый гул, грозящий разорвать барабанные перепонки. Заболели все мышцы сразу, заныли все кости. Снова заработавшему сердцу каждый удар давался с трудом. Даже смерть от удушья показалась Марилане приятнее такого возвращения к жизни.
Прошла целая вечность, прежде чем она наконец смогла открыть глаза и оглядеться.
От увиденного Марилане захотелось умереть еще раз.
Она лежала среди выжженной каменистой пустыни. Нигде вокруг не видно было признаков жизни. Только река, до боли знакомая, но с совершенно голыми берегами, текла вдали, а над головой, словно в насмешку над мертвым пейзажем, по голубому небу плыли пушистые белые облака.
Города не было. От него осталось только пепелище. От мощной энергии взрыва здания рассыпались в прах, лишь кое-где торчали из-под почерневшего песка кривые, потерявшие магическое свойство прозрачности остатки стен.
— Не может быть!
Голос Мариланы прокатился по пустыне и затих. Никто не ответил. Она осталась одна среди руин.
— Я не могла убить всех! Это сделала не я!
Никто не согласился и не возразил. Жители города, так же, как и жители остальных частей страны пегасов, навеки лишились способности что-либо сказать. От них не осталось даже костей. Только пепел.
— Я не могла уничтожить весь мир! — закричала Марилана, обращаясь к Древним Силам. — Я не хотела, чтобы все так получилось! Я не хотела, не хотела…
Прижавшись щекой к куче пепла, она заплакала. А в сердце с каждой минутой росла ужасная боль. Боль, которая не исчезала и не уменьшалась с годами, веками, тысячелетиями. Марилана проживала с этой болью каждый день своей бессмертной жизни.
Чтобы хоть немного притупить ее, Марилана посвящала все время восстановлению природного равновесия. Из многочисленных Дыр в другие миры, открывшихся после Великого Взрыва, пегасия доставала семена растений, детенышей птиц, животных. Прошло больше тысячи лет, прежде чем ей удалось вернуть стране былую красоту. Правда, теперь это был уже совсем иной мир. Страна пегасов навеки исчезла.
Первые лет десять после Взрыва энергия «эликсира бессмертия» стойко держалась на поверхности планеты. Все существа, проникшие на нее через Дыры в этот период, обрели вечную жизнь и утратили способность к размножению.
Первым в новый мир попал Kсep, Темный Грифон. За ним — дракон Илот, Покоритель Небес. Потом появились остальные Древние. Уставшая от одиночества, Марилана всем сердцем потянулась к разумным существам и, к ее изумлению, они откликнулись, вскоре став ее добрыми друзьями.
Однажды Мудрая попросила их дать клятву невмешательства в дела мира. Поначалу Древние охотно согласились. Однако когда Марилана объяснила, что это включает также запрет на использование магии, некоторые поспешили нарушить клятву. Из десяти Древних перестали колдовать семеро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51