Хог нагнулся помешать варево, а когда распрямился...
..по другую сторону костра сидела Рыжая.
Отблески костра плясали в ее глазах.
— Зачем ты идешь за мной?
— Я слышал твою историю. — Хог смутился и опустил глаза, когда он поднял взгляд, рядом никого не было. Ветер бросил в котелок желтый кленовый лист.
— Мерещиться начинает. — Хог потер глаза, потом тщательно осмотрел то место, где сидела девушка. Конечно, никаких следов он не нашел. Где-то далеко злобно каркнул ворон.
Повозка тихо покачивалась, убаюкивая Хога, который всю ночь просидел у костра, не смыкая глаз, а как только рассвело, не замедлил выйти на дорогу, где его и подобрал Горош, ехавший в Мивор на осеннюю ярмарку. По мнению Хога, что-то она запоздала, эта ярмарка, но крестьянин объяснил, что в Миворе такая традиция.
Под копытами пары лошадок хрустели ледком подмерзшие лужи. По небу плыли серые клочковатые облака. Под скрип колес и невнятное бормотание Гороша Хог задремал.
И тут же оказался в огромном сумрачном зале, он знал, что видит сон, что это не наяву, но в сердце затаился страх. По пыльному ковру Хог двинулся туда, где виднелся трон. На высоком резном троне некогда очень богатом, а сейчас полуразвалившемся, сидел человек.
Хог шел, чувствуя на себе взгляд странных белых, без зрачка и радужки, глаз.
— Кто ты? — внезапно спросил старик.
Северянин вздрогнул от звука этого голоса. Человек на троне продолжал смотреть прямо, поверх его головы. Слепой — догадался Хог.
На голове старика была то ли корона, то ли венок из кленовых листьев.
— Я Хог Хогарсон, по прозванию Бешеный Волк.
— Не видел ли ты моей дочери, Хог?
На спинку трона сел большой черный ворон, он глянул своим желтым глазом, а потом кинулся вперед, целясь клювом Хогу в глаза.
С криком северянин проснулся, но потом еще долго не мог успокоиться, правый глаз, куда во сне попал клюв черной птицы, дергался.
К вечеру вдалеке показался город, а в голове Хога роились всякие умные мысли.
Он пытался понять, зачем идет за Рыжей. Девушка ему понравилась — рыжая воительница, с этим все понятно, — но чем он сможет помочь ей, если догонит? Ничем. Только привлечет к ней внимание черных птиц. Хог вспомнил меч Рыжей, бегающие по нему голубые всполохи. Наверняка она прикончила им не одного ворона, но, как он понял, сколько их ни убивай, они все равно появляются. А что если...
Расставшись в Миворе с Горошем, Хог нашел недорогую гостиницу, переночевал там, а с утра отправился в квартал оружейников.
Мастера оружейного дела были в любом уважающем себя городе, хоть несколько лавок, но обязательно устраивались рядом с кузнецами. Мивор ни в чем не отставал, здесь оружейники занимали целую улицу. Это, конечно, не Марк, где почти все жители были оружейниками, но нечто стоящее можно было найти и здесь. Хватало и подделок, но Хога интересовало нечто определенное.
Пройдя стороной несколько лавок, северянин остановился возле одной, где на вывеске красовался вставший на дыбы конь. Внутри было гораздо спокойнее, чем в других местах, а простые на вид мечи на прилавке показались бы стороннему человеку безумно дорогими. Все они были закляты от нечисти.
За прилавком сидела миловидная молодая женщина с Длинными темными волосами, заплетенными в две косы. Она полировала мягкой тряпочкой какой-то кинжал. На вошедшего женщина даже не подняла взгляда, все ее внимание было поглощено работой.
Хог осмотрелся, выглядывая искомое, но нужного не нашел.
— Мне нужна мерья, — наконец сказал он девушке. Та подняла на Хога свои желтоватые глаза.
— Ты не похож на охотника.
— Я не охотник, — Хога тревожила оружейница, было что-то... как тень за ее спиной... как тьма за золотом ее глаз...
— С кем же ты тогда собрался драться? С мертвецами с соседнего кладбища?
Хог сжал кулаки.
— Не твое дело, мне нужна мерья!
— Купи себе серебряный кинжал или вырежи осиновый кол...
Хог стукнул кулаком по прилавку, прервав речь оружейницы.
— Мне нужна мерья!
Кинжал в руке женщины вытянулся, превращаясь в длинный туманный меч, глаза ее полыхнули, как у дикой кошки.
— Я не продам тебе ничего, самоубийца.
Из лавки Хог ушел злой и ни с чем. Больше в городке ни одной лавочки, торгующей магическим оружием, не было.
Немного поразмыслив, Хог решил наведаться на ярмарку, в надежде, что там окажется какой-нибудь заезжий колдун, у которого можно поразжиться мерьей или еще каким зельем.
Чутье северянина не обмануло, чародеев было целых трое.
Но один из них оказался простым шарлатаном-фокусником. Другой — маленький сморщенный старик, на плече которого сидел хорек, — вообще отказался иметь с Хогом дело.
Северянин почти отчаялся, но в третьей лавке его ждала удача.
Маг оказался плотным темноволосым мужчиной с приятным мягким лицом. Он выслушал просьбу Хога, посетовал на жадность других, а после предложил смазать оружие Хога мерьей, отказавшись продать ее северянину, ссылаясь на то, что у него осталось совсем чуть-чуть.
Маг достал из шкатулки маленькую золотую баночку, отвинтил крышку и нанес на лезвие протянутой Хогом секиры вязкую массу красноватого цвета, потом тщательно растер ее. По лавке разнесся удушливый запах каких-то трав. Хог про себя удивился, но ничего не сказал: мерья, которую делал его дед, была прозрачной с нежным голубоватым блеском и пахла свежестью, как пахнет воздух после грозы.
Возвращался в гостиницу Хог уже под вечер. Темнеть начинало все раньше и раньше. На улице была уже настоящая мочь. Ветра не было, но ночной морозец цеплялся за нос. Далекие звезды холодно пялились с чистого неба.
Хлопанье крыльев заставило Хога замереть с секирой в руке. Какая-то крупная птица пролетела между домами, Хог заметил только смазанный силуэт.
Ведь вороны не летают ночью! Если, конечно, они не демоны.
Рукоять секиры стала скользкой в мокрых от пота руках. Но появление птицы он все же успел заметить. Лезвие, смазанное смертельной мерьей, двинулось наперерез крылатому. Птица с клекотом увернулась и вцепилась Хогу когтями в руку. Полыхнули золотом глаза. Загнутый клюв сильно ущипнул его за плечо. Ястреб был зол.
Хог никогда не видел ястреба с глазами как у совы. Но это был не ворон! Ястреб расправил серые крылья и сердито заклекотал, ругая Хога. Было в его клекоте что-то знакомое. К лапе птицы был примотан какой-то сверток. Хог развязал шнурок и снял мешочек. Ястреб тут же снялся с его плеча и улетел прочь. Северянин раскрыл мешочек — там, в прозрачной бутылочке, мерцала голубыми всполохами прозрачная жидкость.
Утром Хог покинул Мивор. Теперь нужно вновь найти след Рыжей, а вместе с ним и черных птиц.
Два дня он шел на запад, но ничего не происходило. Похоже, он слишком сильно отстал или потерял направление. В последнее ему верить очень не хотелось.
Следующий день снова был потерян. Хогу пришлось укрываться в копне, забытой на лесной поляне каким-то крестьянином, а вокруг бушевала пурга. Деревья трещали, грозя похоронить странника под собой, ветер выл как бешеный пес, снежинки иглами впивались в кожу. Ненадежное убежище вот-вот готов был разметать ветер, но другого не было.
Ночью Хогу приснилось, что к стогу подошел большой белый конь, попытался рассмотреть, кто же там прячется. А потом заржал и умчался, только мелькнул в воздухе длиннющий белый хвост.
Утро встретило Хога тишиной, все покрывал пушистый белый снежок.
Северянин вылез из копны и с хрустом потянулся. Казалось, что сейчас из-за какого-нибудь заснеженного бугорка выглянет белый конь. Хог перекусил всухомятку остатками припасов, купленных еще в Миворе, и отправился дальше.
Похоже, продолжать поиски было бесполезно, но Хог не отступал из чистого упрямства. Он решил помочь Рыжей, а значит, сделает это.
К полудню выглянуло солнце и снег растаял — казалось, в мир вновь вернулась осень. На старом дубе упрямо висело несколько коричневых листьев. Хог решил устроить привал под старым великаном, вытряхнул остатки еды из мешка и только приготовился вонзить зубы в зачерствевшую горбушку, как в палых листьях что-то ярко блеснуло. Хог подобрал маленькую блестящую стекляшку — осколок зеркала. Он случайно порезался об острый край, и красная капля потекла по ясной поверхности. А зеркало начало медленно таять, превращаясь в туманное облачко.
Теперь Хог знал, что он не сбивался со следа. С новыми силами северянин отправился дальше.
Облачко немного повисело над полянкой, потом мигнуло, будто чей-то призрачный глаз, и нехотя растаяло.
Вечером этого дня Хог вышел к небольшой деревеньке, притаившейся среди двух холмов. Он не хотел задерживаться в ней больше, чем на одну ночь.
Деревню окружал высокий частокол, в его пределах расположилось около десятка домов, крытых соломой. Северянин свободно прошел в открытые ворота, перемигнувшись с мальчишкой, который сидел в башенке над воротами. Навстречу Хогу с лаем выскочило несколько разномастных псов. Немного побрехав для приличия, они разбежались по своим делам.
Хог обратился к высокому старику, стоящему рядом с колодцем:
— Здрав будь, почтенный. Не подскажешь, кто меня может приютить на ночь?
— Ты тоже здравствуй, путник. А приютить тебя может любой. Хочешь — заходи в мой дом.
Северянин кивнул.
Дед жил с внуком, невысоким рыжеволосым парнем лет семнадцати-восемнадцати.
Поужинав, они улеглись спать. Хога уложили рядом со входом на высокой широкой лавке, постелив для удобства несколько одеял.
Вскоре по дому разнесся храп старика, посапывал во сне парень, но Хогу не спалось. Северянина одолевали думы. Необходимо было как-то узнать, куда Рыжая двинулась дальше. Он уже давно не видел черных птиц, то воронье, что попадалось ему по пути, было самым обыкновенным. Уже не один пернатый крикун пал жертвой его ножа, смазанного мерьей. Рунами Хогу пользоваться не хотелось — после того как демон утащил одну, северянину они казались словно бы оскверненными, не способными больше предсказывать. А вырезать новые у Хога не было ни времени, ни подходящего настроя. Вдруг одна мысль пришла ему в голову, и он удивился, как это не подумал об этом раньше.
Хог встал, оделся и подошел к спящему парню.
— Эй, — позвал он шепотом.
Парень открыл ясные глаза, будто и не спал вовсе.
— Чего?
— Скажи, здесь есть где-нибудь поблизости Зеркало?
Парень кивнул.
Теплый, будто весенний ветерок шевелил кроны деревьев, звездное небо охватывали лапы темных мохнатых туч, сквозь них призраком светилась нарождающаяся луна.
Хог шел по лесу, следуя путем, что пояснил ему внук старика. Признаки присутствия неподалеку того, что в его народе обычно называли Зеркалом, он почувствовал уже давно. Эти волшебные места часто встречались в лесах, где редко ступала нога человека. Они считались священными у народов эльфов и альвов, кели справляли здесь свой весенний праздник. Человеку, пришедшему к Зеркалу, оно могло показать будущее, подсказать, что делать дальше.
Услышав пение воды, Хог направился к гуще кустарника. Раздвинув ветви, северянин вышел на небольшую полянку. Шелковистая трава пружинила под ногами, серебрились в темноте венчики тильресов — эльфийских ирисов. Здесь время будто не существовало, по листве деревьев стекал свет полной луны. Тишина и безветрие — не шевелились ни одна веточка, ни один листочек.
Хог приблизился к Зеркалу. Оно было темным и гладким, словно под слоем воды не бил ключ.
Северянин достал нож, на лезвии слабо светилась полоска мерьи, он вытер его об одежду, а потом слегка провел по пальцу. Выступила кровь. Тяжелая черная капля с грохотом разбилась о воду, но Зеркало даже не шелохнулось, только ветер шевельнул ветви деревьев, и луч лунного света пронзил густую листву. Хог увидел свое отражение. Потом понял, что видит не себя.
Они сидели в таверне, и юноша перед ним был эльфом, хотя нет, у эльфов не бывает таких могучих плеч и доброго простоватого лица. Юноша сказал что-то, и в поле зрения появилась чье-то плечо. Хог повернул голову. Охотницу из оружейной лавки он узнал сразу, она подняла правую бровь и лукаво улыбнулась. К столу подошла еще одна девушка и поставила на него кувшин и кружки, у нее были криво остриженная челка и коса цвета осенних листьев. Рыжая улыбнулась ему и потрепала эльфа по голове. Тот стал говорить, но ни звука не доносилось до Хога. Рыжая покачала головой и стала разливать пиво в кружки, их десять. К кружкам потянулись руки, Хог взял свою, поднес к губам и хотел было оглядеться, но пиво из кружки выплеснулось ему в лицо...
Северянин, захлебываясь, поднялся на локтях и понял, что упал лицом в родник. Он встал, отряхнулся, как пес. Нужно было уходить, теперь Зеркало выглядело темным входом в другой мир, холодный и враждебный. Хог ушел прочь. Не помешало бы обдумать показанное. Самое главное, в будущем они с Рыжей встретятся, а значит он на правильном пути.
Остальные загадки поддавались решению не так легко, и Хог размышлял над ними, пока внезапно не обнаружил, что вышел на высокий обрывистый берег. Похоже, он заблудился.
Внизу петляла какая-то река. Здесь он не проходил. Хог развернулся, чтобы поискать правильный путь, но внезапно земля под ним поползла, и он упал вниз.
Где-то рядом назойливо журчала вода, в журчании был какой-то странный ритм, словно кто-то то ли пел, то ли говорил. Хог попытался вслушаться и, действительно, разобрал слова.
Ночь. Боль. Свист клинка.
Я хочу отступить.
Но над пропастью
Зависает нога.
Яростный шквал.
Что ни миг.
То удар.
Острая сталь.
Она горяча.
И от крови моей
Стала алой земля.
А как я хотел
Посмотреть на тебя.
Но могилой моей
Будет вечно река.
Северянин с трудом приподнял голову и огляделся. Он лежал на мелких камешках у воды, река медленно наползала, стремясь скрыть его жесткое ложе. По-прежнему звучала зловещая песня. Хог чувствовал себя слабым, не было сил убежать от странного ритма, от надвигающейся воды. Голова бессильно упала. На глаза попалась засохшая ветка, на которой сидела какая-то крупная птица, из-за темноты Хог не мог ее разглядеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11